Аннотация: Во время прогулки тоже можно маяться, если природе ваша прогулка не понравится.
Маевка.
После Международного женского праздника 8-го Марта, начались практические работы на военном заводе "ФЭУ" и подготовка к выпускным государственным экзаменам в нашем училище. Из-за своей занятости, а возможно и по другим причинам, мы никак не могли встретиться с Болоховой Татьяной. У нас даже уроки в училище и заводская практика никак не совпадали. В выходные дни студенты нашего училища сидели за усиленной подготовкой к экзаменам. Предстоящие майские праздники могли собрать нас всех вместе на всеобщей демонстрации. Появилась надежда, что наконец-то я встречусь с Болоховой Татьяной. Во время подготовки к майским праздникам с Болоховой Татьяной не удалось мне встретиться. Я занимался в актовом зале наглядной агитацией и плакатами посвященным майским праздникам. В это время, Болохова Татьяна, вместе со всеми девчатами нашего училища готовилась к строевому шагу на майский парад. Девчонки все свободное время, от учебы и практических занятий, ходили строем и с песнями по кругу внутреннего двора своего женского общежития. У меня оставался только один шанс, это встретить Болохову Татьяну во время всеобщего построения в училище, куда приглашают всех наших студентов.
- Привет, Татьяна! - сказал я, ей, когда мы как бы случайно столкнулись с ней в коридоре училища перед построением. - Прямо после парада мы собираемся с друзьями за город на "Сапицкую будку". Там мы начнем маевку и закончим ее завтра в горах. Приглашаю тебя на маевку. Там увидишь живописные места.
- Хорошо! - неожиданно для меня, согласилась Болохова Татьяна. - Давай встретимся в конце проспекта.
Девчонки нашего училища выстроились шеренгами в спортивных костюмах на проспекте Ленина. Немногочисленным парням училища оставалось издали созерцать строевой парад девчат по проспекту Ленина, перед трибуной руководителей партии и правительства автономной республики Северная Осетия. В конце проспекта Ленина, меня и Татьяну, ждали мои родные и двоюродные братья, а также мои друзья, которые улизнули от парадного шествия в городах Беслана и Орджоникидзе. Сейчас они с сумками продуктов, разных напитков, одежды и много чего, ожидали нашего прихода. Я двигался по противоположному от трибуны тротуару, только с одной целью, чтобы ни упустить Болохову Татьяну, которую могли перехватить подружки на другую маевку. За кинотеатром "Октябрь" колонны демонстрантов стали расходиться домой.
- Татьяна! Я здесь! - крикнул я, когда увидел, что Болохова ищет глазами кого-то. - Иди сюда в мою сторону!
- Я только схожу переодеться в общежитие и вернусь. - сказала Болохова Татьяна, когда подошла ко мне.
- Зачем тебе переодеваться? - удивленно, спросил я, опасаясь обратно потерять ее. - Мы с тобой ни в театр собрались. Посмотри, какая жара, я тоже одет по-спортивному, как ты. Так что давай пойдем прямо так. Если будет прохладно, то у нас в сумках есть куртки, свитера и много чего другого, что понадобится в горах.
- Ладно! Пойдем! - согласилась Болохова Татьяна. - Не замерзну. На улице действительно сильно жарко.
Болохова Татьяна позвала с собой несколько лучших подруг. Мы огромной компанией, человек в двадцать, отправились пешком за город на место, которое в народе называют "Сапицкой будкой". Откровенно говоря, я не знаю, откуда это название, а место это находится в лесу у подножия "Столовой горы", прямо сразу за городом. Следом за нашей компанией за город потянулись и другие любители маевок и отдыха на природе. Было всего десять часов утра и к одиннадцати часам мы уже разжигали костер для шашлыков на выбранном нами удобном месте. Рядом с нами расположились в нескольких метрах на отдых другие компании. На маевку приехали и машины, с товарами и продуктами для отдыха. К обеду хорошо разогретые солнцем, спиртным и весельем, мы стали определять места дальнейших походов в горы. Так мы совершали походы каждый год. Это было не прихотью нашей группы, а традицией всех народов Кавказа. Каждый год, после первомайской демонстрации и после маевки, жители долины уходили на ночь отдыхать далеко в горы.
- Давайте разделимся на три группы. - предложил я. - Одна группа идет на Столовую гору. Другая группа пойдет на Лысую гору. Третья группа пойдет в Дарьяльское ущелье. Завтра утром встречаемся у реки Терек на военно-грузинской дороге. Там проведем дальше нашу маевку и оттуда разойдемся по своим домам.
Мы кинули жребий. Дзогеву Руслану досталось Дарьяльское ущелье. Моему двоюродному брату Щепихину Евгению выпала Лысая гора. Мне предстояло восхождение на Столовую гору и оттуда спуститься к реке. Получилось так, что Дзгоев Руслан возглавил компанию со своими двумя братьями и тремя девушками. Щепихин Женька пошел со своими двумя братьями и тремя девушками. Мне же достались мои два брата, Сергей и Юрка, а также Болохова Татьяна со своими двумя подругами. Остальные отказались от ночной вылазки в горы и сразу отправились по домам. Мы ни стали тянуть со временем и начали восхождение.
Местным жителям привычно подниматься на окружающие возвышенности Кавказа рядом с городом Орджоникидзе. Высота Столовой горы три тысячи метров над уровнем моря. С нашей стороны постепенный подъем от самого города. На другой стороне Столовая гора обрывает в Дарьяльское ущелье к реке Терек. Я многократно раз бывал на Столовой горе и мне известны были там все горные тропы. Так что наша группа ничуть не прогадала. Нам ближе к подъему и быстрее можно устроиться в пещере на ночлег.
Мои братья и я, как джентльмены, взяли на себя весь груз, который достался нам по жребию из нашей общей компании всех трех групп. Девчонки пошли налегке. Я пошел первым. Следом за мной Болохова Татьяна. Дальше мой брат Сергей. За Сергеем шла Щербинина Галина. После Андреева Лена. Замыкал нашу группу мой брат Юрка. Потихоньку наша группа выбралась на гребень горного хребта, с которого в правую сторону было видно Дарьяльское ущелье, а в левую сторону находился город Орджоникидзе(столица Северной Осетии). Дальше огромная долина, в которой граничат Осетия, Ингушетия и Кабарда.
- Пять минут отдыха. - сказал я, когда наша шеренга выбралась на хребет. - Больше отдыхать нам нельзя. Иначе, нас застанет ночь на голом месте скал. На самой вершине Столовой горы. Там ни то, чтобы спать, даже находиться долго нельзя. На Столовой горе всегда ветер и холод. Вершина Столовой горы плоская.
Через пять минут наша шеренга растянулась, с двухметровым промежутком между собой, примерно, метров на двадцать. По пути к вершине я вспомнил, что мы с собой забыли взять страховочную веревку. Но возвращаться было поздно, к тому, же мы, ни знали, у кого осталась страховочная веревка. В какой из тех двух групп. Поднимались мы к вершине Столовой горы с риском к своей жизни. В опасных местах брались за руки друг друга и превращались в живую цепь. На самых опасных переходах ухватывали друг друга за пояс и таким образом превращались мы в сплошную линию, которую трудно сдуть сильному ветру.
Хорошо, что все мы были натренированы в постоянных походах по горам и усиленно занимались спортивной подготовкой. Это нам помогло без особых усилий за два часа достигнуть вершины Столовой горы, с высоты которой удивительная панорама Кавказских гор. Даже не вооруженным глазом можно было в ясную погоду видеть далеко в долине разные населенные пункты Северной Осетии и Ингушетии. Людей можно было разглядеть только в городе Орджоникидзе и то, только тех, кто был на маевке у подножия Столовой горы. Дальше видно дома и городской транспорт, который черными точками бегал на окраине города.
- Какой здесь простор! - удивленно, воскликнула Болохова Татьяна. - Как я завидую птицам, которые ежедневно парят над красотой. Почему природа ни создала людям крылья и руки, чтобы летать и драться?
- Тогда бы ты была ни человеком, а звероящером. - сказала Андреева Лена. - Тебе пришлось бы вить гнезда в скалах и подвергать себя ежедневной опасности. Тебя могли бы съесть хищники на земле и в воздухе.
- Ладно, девочки. - прервал я, мечты подруг. - Нам пора искать себе пещеру для ночлега. В горах быстро темнее, через час в ущелье будет ночь. Тогда мы не успеем обогреть себе пещеру и замерзнем до утра.
Никто ни стал возражать против моих замечаний. Мы медленно начали спускаться в расщелину между серых скал. В это время стало холодать. Девушки надели наши куртки, а мы достали из спортивных сумок свитера. Нам стало теплее, но это замедлило продвижение между скал. Мы с большим трудом протискивались в расщелины и перебирались между огромными глыбами камней, которые в любой момент могли сорваться в пропасть и устроить горный обвал. Но нам стоило спешить. Вечер выходил на финишную прямую к предстоящей ночи. Яркие вспышки солнечных лучей становились все короче и короче. От золотистого цвета солнечные лучи перекрашивались в ярко-красный цвет. Небосклон начинал быстро менять свою окраску от ярко-голубого до темно-красного цвета. Вокруг нас менялась и природа. Над Столовой горой прекратили парить огромные орлы Беркуты. Утихли голоса дневных птиц. На разведку стали вылетать в глубоком ущелье ночные птицы. Рядом заухал огромный филин. Запищал назойливый сыч. Между наших девчат проскочила пара горных мышей, которые были готовы укрыться где угодно от своих ночных врагов. Между камней мелькнули зелено-голубым цветом глаза какого-то зверка. Прямо из-под ног вспорхнул горный голубь витютни, на гнездо которого едва не наступили. Я предупредил свой отряд, что под ногами гнездо горного голубя с яичками. Все осторожно обошли его. Впереди нас, ловко перебирая копытами мелкие камушки, проскочили четыре козла тура, которые ухитрились быстрее нас забраться на большой камень.
- Нашел! Нашел! - закричал Юрка. - Вон, там, наверху. За теми камнями, где туры, большая темная дыра.
Я посмотрел туда, куда мне показывал Юрка. Под отвесной скалой, которая выступала огромным козырьком осетинской фуражки, зияла большая дыра пещеры. Как раз такую пещеру надо подыскать. Мы тут же поспешили наверх, словно боялись, что кто-то может занять пещеру вперед нас, а мы останемся здесь.
- Значить так. - распорядился я. - Вы, девчата, готовите место костру. Вычищайте всю грязь из пещеры. Мы пойдем собирать сухие веточки. Тех палочек, которые мы принесли с собой, нам не хватит на всю ночь.
Вблизи нашей пещеры из расщелин скал всюду торчали кусты, которые постепенно увеличивались к низу ущелья и по берегам реки Терек росли густым лесом. Вооружившись фонариками, мы подсвечивали кусты в поисках сухих веток. На этой высоте гор очень редкие распустившиеся листочки кустов приводили нас в заблуждение. Нам было трудно понять, где сухие ветки, а где просто ветки без листьев, которые не успели распуститься. Приходилось ощупывать почти все торчащие из камней кусты, чтобы таким путем определить, где нужные нам сухие ветки. Постепенно мы набрали там много сухих веточек и кору от деревьев.
- Саша! Саша! Иди сюда! - вдруг, закричал Юрка. - Посмотри, что я нашел. Какие-то огромные ящики?
- Ты чего орешь? - сказал я, брату Юрке, подойдя к нему. - Из-за твоего крика может быть сильный обвал.
Я стал рассматривать торчащие из-под камней ящики, которые были размыты дождями и потоком талой воды. Это были ящики времен второй мировой войны, когда немцы в 1943 году пытались пройти через реку Терек к нефтяным местам Чечено-Ингушетии и по военно-грузинской дороге добраться через Грузию к нефтяной республике Азербайджан. Но дальше этих мест немцы так и не прошли. Фашисты нигде не перебрались на правый берег реки Терек. Возможно, что это трофейные ящики. Нужно было посмотреть, что там находиться внутри. Может быть, сейчас пригодиться нам в горах. Хотя бы доски от ящиков на дрова.
Мне ни стоило особого труда, чтобы отодрать одну доску с ящика. Полусгнившие гвозди легко поддались. В одном ящике продукты сгнивших консервных банок. В другом ящике находилась взрывчатка. Дальше я прекратил смотреть. В других ящиках могли быть мины. Наученный гибелью целого отряда друзей в горах реки Лабы, я решил уйти с братьями с этого места, чтобы никто из нас случайно не зацепил опасные ящики.
- Берем только ящик из-под продуктов. - сказал я, братьям. - Остальное не трогайте. Там мины. Если это все взорвется, то здесь ничего живого не останется. В том числе и нас. Девчатам не смейте ничего говорить, а то у них начнется истерика или паника. Я понятно сказал?! Так что вперед меня идите. Я за вами.
Братья закивали головами. Мы оттащили ящик с продуктами в сторону, разодрали его на части. Ржавые банки с консервами положили в стороне под камень, чтобы банки не мешали ходить по тропе людям и диким животным. Все равно консервы были непригодны к дальнейшему употреблению. Содержимое банок даже не выделяло запах. Все выдохлось и запах пищи, и, микробы, которые могли жить на этой высоте среди гор. Из одной развалившейся банки выглядывала какая-то серая неопределенная по содержанию масса бывшего продукта. Даже этикетки на банках давно сгнили. Ничего нельзя было на них разглядеть.
- Вот и мы пришли. - сказал я, девчатам, которые забились в угол пещеры в ожидании нас. - Сейчас мы разожжем костер в центре пещеры, чтобы согреть наше жилище. Когда костер хорошо обогреет пещеру, тогда мы его сдвинем к выходу пещеры. Таким образом, мы сохраним тепло, которое даст возможность спать.
Девчата вытащили все наши вещи к выходу пещеры. Через несколько минут в центре пещеры пылал костер. Яркие вспышки огня костра из пещеры осветили, словно прожектором, окружающее нас со всех сторон Дарьяльское ущелье. Вероятно, что наш костер видно было и нашим друзьям, группы Дзгоева Руслана, которые должны были находиться внизу у реки Терек. Дальше за ними, на Лысой горе, расположилась группа Щепихина Женьки. Возможно, что они тоже выбрали себе пещеру к ночлегу и готовят там большой костер. Когда наш костер хорошо прогрел пещеру, то я сдвинул его досками от ящика на край входа в пещеру. Девчата вымели веточками с пола пещеры все признаки бывшего костра и постелили на горячий пол два байковых одеяла. Под голову положили свои спортивные сумки. Укрываться решили верблюжьим одеялом, которое дала в поход своим сыновьям тетя Надя, а по жребию одеяло из верблюжьей шерсти выпало нашей группы. Сверху одеяла решили укрываться моим армейским бушлатом, который за время службы в городе Батуми я ни разу не одевал. Бушлат выглядел совершенно новым. Так что такая постель на ночь в пещере нас всех вполне устраивала. У нас все было готово. Можно поужинать и располагаться на ночлег.
- Давайте мы перекусим слегка перед сном. - предложил я, своей группы. - Затем распределим попарно наше ночное дежурство. Надо нам ночью поддерживать огонь в костре и охранять сон до самого утра.
Наш ужин в горах состоял из бутербродов купленный на маевке у "Сапицкой будки" и напитков приобретенных нами там же. После легкого завтрака мы кинули жребий, кто будет попарно дежурить первым. Первое дежурство выпало мне с Болоховой Татьяной. Мы сели у костра на доски из-под ящика. Доски положили на большой камень. Так было удобно сидеть у костра. Хорошо было видно все вокруг нашей пещеры.
Болохова Татьяна и я, оба одели на себя по одному свитеру. Затем я надел на себя Юркину куртку. Болохова Татьяна забралась под куртку. Началось наше ночное двухчасовое дежурство. Братья в пару с девчатами почти сразу заснули. Сергей лежал в паре с Щербининой Галой. Юрка улегся с Андреевой Леной. Моим братьям-близнецам шел только тринадцатый год. В то время как девчатам было по двадцать лет. Так что мои братья выглядели сосунками по отношению к своим напарницам по дежурству. У девчат и отношение к моим братьям было как материнское. Девчонки обняли моих братьев покрепче и заснули, за-кутавшись в верблюжье одеяло с моим армейским бушлатом. Мы с Болоховой Татьяной поочередно подкидывали в костер палочки, чтобы поддерживать пламя костра и смотрели на чудесную панораму окружающую нас. В небе горели яркие звезды, которые, казалось нам, так близко, что можно было до них дойти пешком. Если бы туда был мостик от нашей пещеры. Внизу ущелья появился пар на фронте согретой за день под солнцем поверхности земли и холодного воздуха с гор. Получалось так, словно горы и мы парим над всей землей в космическом пространстве. Звездное небо было к нам гораздо ближе, чем туман над рекой Терек, отделяющий нас от всего земного бытия жизни. Мы находились в созерцании звездного блаженства.
- Саша! Посмотри! - сказала Татьяна, прервав наше молчание. - На другой стороне ущелья горит огонек. Там люди живут в горах, в полном одиночестве от всех других своих собратьев? Как отшельники в горах.
- На той стороне Дарьяльского ущелья нет жилища людей. - ответил я. - Скорее всего, там находятся такие блудные люди, как мы. Только их костер на таком расстоянии выгладит просто огоньком в ночи. Точно так-же и они сейчас смотрят на нас. Возможно, что также рассуждают о нашем присутствии в горах. Разница лишь в том, что мы не знаем, друг друга, а только можем предполагать о существовании друг друга.
Я обнял Болохову Татьяну покрепче ниже ее груди.Мы продолжили наслаждаться красотой природы. Мы так увлеклись своим дежурством, что даже забыли о времени. Откровенно говоря, мне не очень-то хотелось прерывать наше ночное дежурство у костра. Было жалко будить своих малолетних братьев, которые пригрелись рядом с девчатами. Да и менять позу рядом с Болоховой Татьяной мне совсем не хотелось. Нам здесь тепло и уютно. Мы не хотели уходить с теплого насиженного места. Сон брал свое. Надо спать.
Болохова Татьяна задремала. Освободившейся рукой я потихоньку подкидывал кусочки палочек, которые лежали прямо под моей рукой. Костер был так близко от нас, что мне не нужно было беспокоить Болохову Татьяну, чтобы кидать кусочки палочек в костер. Пламя костра едва горело на кучке углей. Этого было достаточно, чтобы поддерживать тепло на границе между теплой пещерой и прохладным воздухом в ущелье, в котором была такая тишина, словно все спало вокруг нас и никто не желал проснуться на свое дежурство.
Постепенно тишину стал нарушать ветерок, ворвавшийся откуда-то в Дарьяльское ущелье блудный сын природы. Ветерок пробежался по ущелью и не найдя выхода из ущелья стал злиться на матушку-природу. Вначале ветерок ударился об одну сторону ущелья, затем об другую сторону. Взобрался на вершины гор и начал гневаться, сбрасывая вниз все то, что там было слабо закреплено. Не прошло и нескольких минут, как в ущелье завертелся ураган взбесившегося ветерка. Струйки взбесившегося ветерка стали поддувать в наш костер, искры которого полетели на спящие пары. Это угрожало массовым пожаром наших постельных принадлежностей. Надо было спасать свои вещи и тех, кто сейчас мирно спал под нашими вещами.
- Сергей! Юрка! Девчата! Проснитесь! - закричал я. - Трясите бушлатом и одеялом, чтобы угли не сожгли вас. Делайте это быстрее. Вы скоро вспыхните. Скорее спасайте свое барахло. Быстрее поднимайтесь!
Все усилия моих братьев и девчат ни к чем не привели. Мой бушлат задымился, а на верблюжьем одеяле появились темные места. Тем временем ветерок повзрослел и превратился в бешеный ветер, который был готов снести в пропасть меня с Болоховой Татьяной с нашего ночного дежурства у бывшего костра. Так как от костра у входа в пещеру ничего не осталось. Нам ничего не оставалось делать, как скрыться в пещере.
- Давай сметем остатки костра и заберемся под одеяло. - предложил я, Болоховой Татьяны. - Так лучше.
Болохова Татьяна выбралась из под моей куртки и мы оба быстро подмели остатки костра возле входа в пещеру. Вскоре мы все шестеро забились в дальний угол небольшой для нас пещеры и плотно прижавшись друг к другу, укутались в дырявое верблюжье одеяло и в мой дымящийся бушлат. К этому времени ураган так усилился, что нам казалось, словно мы находимся в открытом океане, а вокруг нас девяти бальный шторм. Мы сидим в каюте терпящего бедствие корабля. На одного Бога надежда, что он вспомнит о нас и даст нам шанс выжить в стихии природы. Но стихия не спешила уняться. Всюду все рушилось и летело в пропасть к берегу реки Терек, который сам ревел в таком же бешенстве, как и ураган, его собрат по природе, причинивший нам неудобства в нашей пещере. Прямо над нашей головой по склону горы сходили камнепады с вершины. Нам казалось, что пройдут несколько таких камнепадов и нам больше не выбраться.
Постепенно, ураган стал затихать и вскоре превратился в кроткого ветерка, способного только обдувать слегка наши лица холодным воздухом. Чтобы окончательно не замерзнуть до утра, мы с головой укутались со всех сторон. Я просунул свою руку под спортивную майку Болоховой Татьяны. Оттопырил плотную майку ладонью от тела Болоховой Татьяны у горла и стал дышать на ее тело вовнутрь. Болохова Татьяна совершено не сопротивлялась тому, что соски ее груди через лифчик уперлись в мою руку. Болохова Татьяна понимала, что сейчас главное нам согреться, чтобы выжить. Ее девственности ничто не угрожало. Все равно, даже при нашем совместном желании мы не могли заниматься любовью в таком виде и при других юных парах, которые тоже боролись за свою жизнь и согревали друг друга своим постоянным дыханием.
Когда мы хорошо согрелись друг от друга, то не заметили, как все крепко уснули. Опьяненные такой интимной близостью и тишиной природы, мы проспали до утра. Проснулся я оттого, что мне стало сильно жарко. Я открыл глаза и удивился тому, что все вокруг нас белым бело. Даже не видно привычно неба и скал. Ладонь моей правой руки, без согласия обеих сторон, во время сна, ухитрилась нагло проскочить под плотный лифчик Болоховой Татьяны и плотно прижаться к соску ее груди. Возможно, что после мое сознание подсказало мне о бесстыжем поступке моей руки. Я пытался убрать свою руку, но Болохова Татьяна во сне придержала мою руку на своей груди. Мы так и спали с ней до самого утра, пока совсем не проснулись. Я осторожно высвободил свою руку между вспотевшей грудью Болоховой Татьяны и плотным лифчиком. Выбрался от совместного укрытия с Болоховой Татьяной. Укрыл заботливо Болохову Татьяну верблюжьим одеялом. Когда я подошел к выходу из пещеры, то только тут увидел, что нас плотно завалило снегом. Я разгреб снег на расстоянии вытянутой руки и увидел, что все вокруг нас сплошь завалено белым снегом.
- Вот это да! Снег! Какая же красота! - услышал я, восторженный голос Болоховой Татьяны за моей спиной.
- Это опасная нам красота. - серьезным голосом, сказал я. - Как мы теперь будем отсюда выбираться? У нас нет никакого альпинистского снаряжения, чтобы спуститься вниз ущелья. У нас нет даже продуктов питания, чтобы переждать до нашего спасение специальной спасательной группой. Наконец, никто даже не знает, что мы находимся именно в этом месте. Так что мы сильно влипли в стихийное бедствие. Вы тут все будьте в пещере, а я выйду наружу. Посмотрю что там происходит вокруг нас. Есть ли шанс на спасение.
Едва я шагнул за стену снега, как сразу сорвался и полетел вниз. Чтобы не разбить себе голову об камни и как-то зацепиться, я мгновенно перевернулся на живот. Стал цепляться за что попало, чтобы замедлить свое падение и спасти собственную жизнь. Мои пальцы и ладони цеплялись об острые края камней и льдинок. Следом за моими руками появились красные полосы крови на снегу. Весь израненный и изодранный, я совершенно не чувствовал боли. У меня были одни мысли, это во что бы то ни стало спастись и не разбиться об камни. Тем временем мое падение продолжалось. Я весь сильно ободрался о камни. Наконец-то мои ноги обо что-то уперлись. Я осторожно повернулся и увидел огромную скалу занесенную снегом. У меня сразу мелькнула мысль о нашем совместном спасении. Таким образом, как на салазках, можно постепенно спуститься всем до самого берега реки Терек. Я посмотрел наверх и увидел лица своей группы, которые в страхе выглядывали вниз на меня. Очевидно, думали, что я разбился о скалы на смерть.
- Все нормально! - успокоил я, своих братьев и подруг. - Сейчас вы все спуститесь, как на салазках. Первым пускай Сергей сядет на спортивную сумку и крепко держит ее впереди себя. Ноги надо расширить, как можно больше, чтобы удержать равновесие и не перевернуться во время спуска. Спину положить на склон горы. Так сделают все по очереди. Последним будет спускаться Юрка. Не забудьте в пещере все свои вещи. Обратно вернуться никак не сможем. Так что не забудьте все наши вещи в этой пещере. Теперь поехали.
Я уперся хорошо в стенку скалы и в склон горы. Длина спуска, примерно, метров сто. Когда мы жили в горах у берега реки Лаба, то у нас катки с горы на санях и лыжах были километровые, так что это ни так страшно. Главное, чтобы никто не выскочил за линию спуска. Тогда точно будет неминуемая смерть.
Как мы договорились, то первым пошел Сергей. Спускался он хорошо, но перед самой скалой едва не соскользнул дальше в пропасть. Я поймал Сергея за руку и так удержал его, до тех пор, покамест он сам не подтянулся за моей рукой на площадку у скалы. Вдвоем нам было легче ловить Болохову Татьяну. Мы взялись с Сергеем за руки и укрепились ногами на скале. Болохова Татьяна угодила прямо в наши объятья. Следующей спустилась Щербинина Гала. После Андреева Лена. Затем я сказал Юрке, чтобы он осмотрел хорошо пещеру, чтобы там ничего не забыли. Только после этого Юрка спустился на остатках наших вещей к нашей скале. Дальше мы продолжили наш спуск по испытанному приему. Я протаптывал место к выбранному спуску и все в таком же порядке следовали за мной. Так постепенно сократили мы расстояние к реке.
У самого нижнего спуска с горы снега было совсем мало. Снег задержали скалы и прибрежный лес. Нам оставалось пройти километра два вверх по берегу реки Терек, чтобы там со старой военно-грузинской дороге, где когда-то ходили Пушкин и Грибоедов, перебраться по старому мосту на левый берег реки Терек. По новой военно-грузинской дороге добраться до города Орджоникидзе. Мы прекрасно понимали, что никто из друзей там нас не ждет. Подошла вторая половина дня. Тем более что ночью, здесь был сильный ураган. Группы Дгоева Русла и Щипихина Женика, были одеты хуже, чем мы. К тому же там, на левом берегу трасса с отвесными скалами, где укрыться от холода и ветра практически невозможно. Так что обе группы, вероятно, вчера ушли домой. Поэтому нам не было ни какой необходимости искать обе группы у реки.
Когда мы перебрались на левый берег реки Терек, то обнаружили, что у нас нет ни денег, ни продуктов. Документы мы с собой вообще на парад и на маевку не брали. Деньги растеряли во время спуска, а остыв-шие продукты пришли в негодность от нашего спуска. В наших спортивных сумках все было подавлено и перетерто до основания. Вид у нас был тоже такой, словно мы всю свою жизнь жили в горах у костра. То есть, мы были такими, прямо, словно только что, как люди с каменного века прибыли в современный мир.
Мы стали пытаться остановить машины, чтобы доехать хотя бы до города Орджоникидзе. Но машины при виде нас увеличивали скорость и проскакивали на большой скорости. Наш вид настораживал всех разумных о осторожных водителей. Кто мог остановить перед такой группой, которые стоят в изодранной одежде и перемазанные черной сажей. Из моего бывшего армейского бушлата, из прогоревших дырок, в разных местах валил дым. Да нас шестерых большинство машин тоже не могли взять, так как мест, в основном, хватало на двоих или троих. Пару машин мы все-таки остановили, но нам предлагали взять лишь девчат. Девушки боялись ехать с незнакомцами до города Орджоникидзе, который находился от нас, примерно, в двадцати километрах. Нам оставался один выход, это добраться пешком до селения Балта. Оттуда остается всего десять километров. Возле селения Балта намного теплее, чем в Дарьяльском ущелье. Можно ночевать прямо на улице или попроситься на ночь к осетинам. Осетины народ гостеприимный. Утром можно продолжить путь пешком до города Орджоникидзе. Оттуда уехать поездом и автобусом до города Беслан.
- Давайте, мы будем голосовать. - предложила Андрее Лена. - Вы укройтесь за скалу на повороте. Грузины и осетины любят девушек в любом виде. Когда машина остановится, мы договоримся с ними. Я вам махну рукой, вы тотчас выходите из укрытия к машине. Тогда мы уедем. Другого выхода у нас не может быть.
Я с братьями зашел за поворот дороги. Мы стали ждать первую машину. Но, ни первая, ни следующая машины не остановили на голосования девчат. Когда пара машин, пожелали остановиться, то при виде нас они срывались с места и на большой скорости скрывались за поворотом дороги. Проходящих машин становилось все меньше и меньше. День становился короче, нам нужно было спешить, чтобы не пришлось ночевать на середине военно-грузинской дороги, так как другого места отдыха не было. По пути нашего следования с левой стороны отвесная скала, а справой стороны бурлящий и ревущий Терек. Но не успели мы пройти и километра от старого моста, как нас едва не сбила машина грузового такси, который с бешеной скоростью проскочил мимо нас и на очередном повороте дороги вывалился из кузова машины большой картонный ящик. Мы все быстро побежали к ящику, который раскачивался на краю дороги готовый в любой момент свалиться в Терек. Мы оттащили тяжелый картонный ящик в сторону от обрыва и быстро открыли. Каковы были наши удивление и радость! Картонный ящик был полный краковской копченой колбасы. Мы стали доставать связки этой колбасы и обвешиваться вокруг себя, как пулеметными лентами. После этого нам было все равно. Есть машины или нет машин. Главное, это навалом пищи. Можно сколько угодно идти. Мы шли по военно-грузинской дороге и наслаждались краковской копченой колбасой, которая таяла во рту.
- Вас подвести до города Орджоникидзе? - вдруг, совершенно неожиданно, услышали мы голос за спиной.
Разом повернулись на голос и увидели, как следом за нами едет небольшой автобус с надписью "Мосфильм - Грузияфильм". Нам сразу было даже трудно сообразить, что сказать на такое неожиданное пред-ложение. Не сговариваясь, мы забрались в автобус. Расселись на свободные места. В автобусе большее десятка людей и в проходе между рядами ящики реквизита с надписью "Двенадцать стульев". Возможно, тогда никто из простых граждан Северной Осетии не знал, что в горах Дарьяльского ущелья снимают известный комедийный роман Ильфа и Петрова "Двенадцать стульев". Зато мы теперь это точно знали.
- Как вы сюда в ущелье попали? - удивленно, спросил нас мужчина, с лицом очень знакомого нам артиста.
Мы словно пришли в себя от спячки. Стали наперебой рассказывать о своем происшествии в горах. Все с огромным интересом выслушивали нас. Смеялись над самыми смешными местами нашего рассказа. Во время рассказа о том, как я сорвался в пропасть, буквально машинально я повернул свои ладони и только тут вспомнил о том, что у меня ладони и пальцы изодраны в кровь. Я почему-то в ущелье не ощущал сильной боли окровавленных рук. Возможно, что холод притуплял боль, а позже я просто привык к боли. Когда же мы сели в автобус, то мои раны отогрелись. Боль обратно возобновилась не только в изодранных ладонях и пальцах с оторванными ногтями, но в других участках тела, которые получили удары во время моего падения из пещеры. Мой организм словно почувствовал недавние ранения, из открытых ран потекла кровь.
- Тебе надо срочно оказать медицинскую помощь. - сказал мужчина, с очень знакомым мне лицом артиста.
Не дожидаясь от меня ответа, он достал из ящика с реквизитом коробочку с надписью "Аптечка". Вынул медицинские препараты и тут же начал оказывать мне медицинскую помощь. Обработал мои раны перекисью водорода. Затем наложил прямо на обе ладони какую-то мазь. Сверху мази положил матовую бумагу и ладони до сустава рук, вместе с ободранными пальцами, перевязал плотным бинтом. Сверху надел сетку предохранения бинта от сползания. Я растерянно покрутил возле рта своими руками во все стороны.
- Как я теперь смогу кушать такими руками краковскую колбасу? - удивленно, спросил я, под общий смех.
- Пускай девочки тебя кормят до выздоровления. - улыбаясь, ответил мой доктор со знакомым лицом.
- Тогда с огромным удовольствием долго буду лечиться. - согласился я, открывая рот на прием колбасы.
Все поддержали мою шутку общим смехом. Болохова Татьяна принялась скармливать в меня краковскую колбасу, которая уже не помещалась в моем желудке. Представители совместной съемочной компании фильма продолжали нас расспрашивать о нашем походе и об интересных случаях, которые происходили в этих местах по военно-грузинской дороге. Мы с интересом рассказывали им, были и небылицы о Кавказе. Так мы добрались до города Орджоникидзе. Нам повезло, что автобус с киношниками ехал в самый центр города Орджоникидзе. Нам не нужно было пересаживаться на городской транспорт, чтобы ехать в центр.
- Мы растеряли все свои деньги в горах. - в заключении, сказал я. - Нам даже за проезд вам платить нечем.
- Вы за все заплатили своим интересным рассказом. - ответил актер со знакомым лицом. - Спасибо вам.
- Спасибо за транспорт. - ответили мы, вешая спасителям на шею связки колбасы. - Кушайте на здоровье.
Мы вышли на проспекте Ленина, возле кинотеатра "Родина". Оттуда направились вместе с девчатами в женское общежитие. Надо было девчат проводить до общежития, а сами собрались идти к бабушке и дедушке Линевым, на улицу Джанаева. Нам нужно было привести себя в порядок и взять денег на проезд до-мой до города Беслан. Без денег и в таком виде нас могли арестовать и посадить в милицию до выяснения всех обстоятельств странного пребывания в таком виде в столице Северной Осетии, городе Орджоникидзе.
- Боже мой! - всплеснула руками бабушка Дина. - Что за вид у вас такой ужасный? Что с вами случилось?
- Бабушка Дина! У нас все нормально. - ответил я, за всех. - Это у нас такая маевка в горах была. Мы целы.
- Сейчас же отправляйтесь в ванную! - приказала бабушка Дина. - На вас таких грязных противно смотреть.
Сергей и Юрка сразу полезли оба в ванную. Я подождал на кухне, покамест они оттирали друг друга до полной чистоты. Мне же предстояло долго киснуть в горячей ванне от грязи и от ушибов на теле. Затем, оба, Сергей и Юрка, оттерли мою грязь и смыли все с меня под душем, так как мои руки были забинтованы. Спустя годы мы смотрели кинофильм "Двенадцать стульев", с эпизодами, заснятыми в Дарьяльском ущелье, когда батюшка забрался с колбасой на Столовую гору. Вполне возможно, что в съемках фильма был использован именно наш случай в ущелье с краковской колбасой, которая тогда выпала из машины.