Аннотация: Девченки были настолько прекрасны, что не грех было влюбиться в любую девченку.
Мои прекрасные подружки.
В воскресное утро я встал очень рано, чтобы тайком от детей удрать на природу и там заняться весенними этюдами. Мне надо было сделать свежие зарисовки и отправить их вместе с рассказами о весне на конкурс в газету "Коммунист Таджикистана". Во второй половине дня я планировал выполнить проверку контрольных работ по нескольким предметам, которые я продолжал вести по совместительству в средней школе, в училище искусств и в политехническом техникуме. Через месяц заканчивался учебный год. Мне нужно было подвести итоги учебного года по месту моего преподавания в различных учебных заведениях.
- Папа! Ты куда? - в одной пижаме, прямо у дверей, остановила меня Виктория. - Ты мне обещал вчера, что расскажешь историю про психушку. Папа! Папа! Ну, ты же мне обещал. Пожалуйста! Расскажи, раз обещал.
- Ладно! - согласился я. - Но, только на таких условиях, что ты сейчас же приведешь себя в полный порядок. Оденешься, умоешься, почистишь зубы и покушаешь. После моего рассказа, про меня забудешь до конца учебного года. Иначе, меня всюду выгонят с работы. Как я тогда буду тебя кормить? Тебе еще расти надо.
- Папа! Я поняла. - ответила дочь. - Иди в зал и жди меня там. Я скоро буду, только хорошо уберусь сама.
Виктория пошла в ванную, а я опять переоделся в домашнюю одежду и стал ждать дочь. В это время вся семья уже была на ногах и жена мокрой тряпкой шлепала своих неугомонных детей, которые гонялись друг за другом. Виктория визжала от радости, что мама шлепает наших мальчишек. Братья тут же дергали сестру за косички. Виктория начинала жаловаться маме на своих братьев, которые еще показывали сестре свои языки. Безобразие это тянулось до тех пор, пока у Людмилы уже лопнуло терпение и она привела их в зал.
- Принимай ораву! - сказала Людмила, вталкивая детей в зал. - Ты займи их своими новыми рассказами.
Дети со смехом влетели в зал и принялись рассаживаться по своим местам, чтобы слушать мои рассказы. Мне понадобились некоторые усилия, чтобы наконец-то успокоить развеселившихся не в меру своих детей.
- Так, с чего мы начнем? - загадочно, спросил я, своих детей. - Сразу с плохого или с хорошего рассказа?
- Начнем с хорошего. - подсказала Виктория. - Продолжим с плохого и закончим все хорошим рассказом.
- Понятно! - согласился я. - Это как в русской сказке. Добром начинают и добром заканчивают все истории. Тогда внимательно слушайте меня и помните наш с вами уговор, что это у нас последний рассказ до лета.
Началось все с того, что служба моя в армии закончилась в ноябре 1968 года. У меня была мечта поступить учиться во Всесоюзный юридический институт, который находился в городе Харьков. Старый учебный год был в самом разгаре. До нового учебного года было еще очень далеко. После службы в жарких краях, откровенно говоря, работать в холод на стройке мне не хотелось. Там я работал перед самой армией и впечатления у меня от той работы остались скверные. Постоянные сквозняки и холодно. Радикулит меня постоянно доставал. Сидеть на шее у мамы я не хотел. Ни такого я склада, чтобы за чей-то счет жить. Тем более, что у мамы были двое несовершеннолетних детей-близнецов. Куда мне в семью, когда там троих кормить надо. Надо было где-то устроиться работать до нового учебного года и подготовиться к экзаменам.
В таком раздумье я шел в первый день своего прибытия из армии, по заснеженным улицам города Орджоникидзе и случайно, наткнулся на своего знакомого, Тхостова Руслана, который на пару лет был моложе меня. Я дружил с его старшим братом Таймуразом. Мы разговорились о наших делах на сегодняшний день.
- Ты иди к нам в техническое училище учиться, прямо сейчас. - предложил Тхостов Руслан, когда узнал мою проблему. - Мы прошли только учебную часть средней школы. Тебе это не надо. В декабре начнется материальная часть и практика на военном заводе Фотоэлектронных умножителей(ФЭУ). Ты имеешь среднее образование. Закончил службу в армии. Поговори с директором училища. Он толковый мужик. Тем более что у нас в группе всего двое парней и двадцать шесть девчонок. Скажи, что ты служил в армии художником, так тебя без всяких условий примут. Будешь находиться в училище на полном обеспечении. Кормят, одевают, проезд на учебу и работу оплачивают. Во время практики на заводе дополнительная зарплата.
Мы ни стали откладывать этот вопрос на другой день и тут же отправились в училище, которое находилось на улице Джанаева. Совсем близко от места жительства моего дедушки Ивана Линева, через квартал.
- Очень интересное предложение. - сказал Доев Усман, директор училища, когда я ему рассказал о своих намерениях. - Но без педсовета я такой вопрос решать не могу. Напиши сейчас на меня свое заявление. Завтра у нас, как раз, будет педсовет. Вот мы на нем тебя и заслушаем. Может быть, возьмем тебя к себе?
Я вышел в приемную директора. Сразу же написал свое заявление. Положил его на стол директора.
- Завтра педсовет. - сказал я, Тхостову Руслану, когда вышел в коридор. - Там будут решать мой вопрос.
- Я поговорю сегодня на уроках с нашими преподавателями и девчонками. - сказал Тхостов Руслан. - Надо,
чтобы они поддержали тебя без проволочек. У нас девчонки шустрые, многое они добиваются в училище.
Педсовет собрался во второй половине дня. Возле актового зала крутились девчонки, которые уже издалека оценивали мою внешность. Но я старался не обращать внимания на их присутствие. Сейчас у меня главным вопросом было, произвести хорошее впечатление на преподавателей, а не на девчонок. С ними я и так познакомлюсь позже, если меня сюда примут. Главное, это мне добиться поступления в училище.
- Александр! Вас приглашают. - сказал секретарша, директора училища, показывая на открытую дверь зала.
Я прошел в актовый зал училища, заполненный преподавателями и студентами училища. Сразу было видно, что в педсовет входят не только учителя, но также комитет комсомола и партком. Большая часть присутствующих находилась в зале. Самые избранные сидели на сцене за длинным столом, покрытым красным полотном, на котором в центре стола стоял графин с водой. Перед каждым сидящим за столом, лежал блокнот и чернильная авторучка. Все ждали моего появления в зале, чтобы задать мне вопросы.
- Пройдите к трибуне. - пригласила меня, солидная дама. - У педсовета училища есть к вам ряд вопросов.
Я прошел на указанное место. Зал с любопытством разглядывал меня. Я ждал от них вопросы на прием.
- В каких войсках вы служили в армии? - строго, спросил меня, мужчина, с взглядом штабного офицера.
- Я служил художником при штабе. - коротко, ответил я. - Больше ничего вам не могу сказать о службе.
- Вы вступили в ряды комсомола? - задала мне вопрос, прелестная девушка с алыми губками бантиком.
- В наших войсках беспартийных не бывает. Я в армии давно вступил в комсомол. - таинственно, ответил я.
- Вы действительно художник? - поинтересовалась, солидная дама, очевидно, ответственная за культуру.
- Это вы узнаете в ходе моей дальнейшей учебы в вашем училище. - с перспективой на будущее, ответил я.
- Как вы относитесь к нашим девушкам? - опять проявила свое любопытство, девушка с алыми губками.
- С любовью и надеждой на успех! - отчеканил я, как солдат в армии, под радостный смех девчат в зале.
- Думаю, что вопросов было достаточно. - заметил директор училища. - Нам надо ответы хорошо обсудить.
Избранная компания на сцене зашушукалась. Присутствующие в зале вслушивались в шепот на трибуне.
Я терпеливо ждал своего приговора со стороны педсовета, тем временем, с любопытством разглядывал весь актовый зал. По оформлению наглядной агитации можно было определить, что дела в училище, в этом направлении, обстоят очень плохо. На стенах весели корявые лозунги и портрет нашего вождя на сцене выглядел так, что можно было подумать будто его писали в римскую эпоху до нашей эры. С портрета в нескольких местах облезла краска и лохмотьями свисала на осыпавшейся позолоте багета-рамки. Все другие признаки агитации отсутствовали. Очевидно, что художники давно отсутствуют в училище у девчат.
- Педсовет решил принять вас в училище. С испытательным сроком. - объявила солидная дама. - Вы зачислены в десятую группу откачников-вакуумщиков. Руководитель группы, Фомченко Надежда Васильевна. Завтра можете приступать к занятиям в техническом училище. Поздравляем вас с учебой в училище!
- Ура! - услышали присутствующие в актовом зале, возгласы, вопли девушек за дверью зала. - Наша взяла!
- На этом, педсовет, свои задачи все закончил. - разводя руками, ответила солидная дама. - До свидания!
Педсовет не спеша покидал актовый зал. Как принято на Кавказе, дамы выходили первыми. За ними последовали мужчины. Заканчивал очередь директор с двумя мужчинами-преподавателями. Я вышел вместе с парнями из педсовета, которые сидели в актовом зале. Парни поздравляли меня с приемом в училище, пожимая руку, намекали на мои опасности в десятой группе, в которой всего двое парней среди девчат. В чем-то парни были правы. Стоило мне выйти из актового зала, как меня сразу окружили девушки. Повели меня с собой в соседний класс с яркой надписью на дверях - "Десятая группа откачников-вакуумщиков".
- Поздравляем! Поздравляем! - стали кричать девушки, как только мы вошли в класс. - Ура! Наша взяла.
Вся группа девушек стали представлять мне друг друга, при этом делали все так, как благородные девицы в царские времена. Каждая девушка называла себя, приседала и кокетливо совершала поклон, растопырив пальцами рук свое платье. Затем подходила ко мне, чмокала в щеку и отходила в сторону. Тхостов Руслан с другим парнем, стоял в стороне. Оба парня внимательно наблюдали за происходящим в классе. Церемония проходила до представления последней девушки в группе, после которой у меня лицо было зацеловано губной помадой. Наверно в это время я был сильно похож на клоуна или на чучело в саду.
- Антон Павлович! - представился, не знакомый мне парень. - Но не Чехов, а Пущин. Не путайте с Пушкиным. Примите мои поздравления и сожаления. Вы попали в ад и в рай. Лишь время оценит ваше мужество.
- Просто Руслан! Без Людмилы. - пожимая мне руку, сказал Тхостов. - Крепись! Мы с тобой в этом аду и рае.
- Надежда, оправдала все наши надежды! - хором, сказала вся группа. - Мы вами не забыты, наши рыцари!
- Хватит паясничать. - улыбаясь алыми губками бантиком, сказала Фомченко Надежда, которая только что вошла в наш класс. - Вы лучше ознакомьте, Александра, с правилами нашей группы во время учебы здесь.
- Правила у нас такие. - улыбаясь, объявила Пенкина Таня. - Любить! Любить! Еще раз любить ближнего!
Девчонки засмеялись и дружно зааплодировали. Так появились у меня в училище прекрасные подружки. С девчатами я сразу нашел общий интерес. Различие полов для нас не были преградой. Мы стали просто друзьями. В этот день, мы до позднего вечера разговаривали на различные темы нашей совместной учебы.
С подготовкой практических занятий на военном заводе ФЭУ, у нас началась подготовка к Новому 1969 году. С раннего утра и до поздней ночи, все свое свободное от учебы и работы время, я с подружками занимался наглядной агитацией и новогодним оформлением училища. Так как в училище больше не было художников, то партком и комитет комсомола поручили мне новогоднее оформление училища. Мои подружки с ревностью отнеслись к этому, так как я должен был заниматься новогодним оформлением вместе с девчонками других группы. Девчонки нашей группы стали препятствовать девчатам других групп в оформительской работе вместе со мной. Они не пускали никого посторонних в наш класс и в актовый зал училища.
- Давайте мы полностью возьмем под свой контроль новогоднюю елку. - внесла предложение, Меркулова Люба. - Иначе девчонки с других групп затискают нашего Александра и нам от него ничего не останется.
Подружки единодушно поддержали инициативу Меркуловой Любы и направились к директору училища. Как говорил мне раньше Тхостов Руслан, то девчонки действительно всегда добивались своего. В этот день они отсекли от меня девчат с других групп. Дальше, только наша группа занималась оформлением всей новогодней елки в училище. Девчонки других групп завидовали нашим девчатам в работе со мной. С этого дня и до самого нового года, мы всей группой не выходили из нашего училища. Даже ночевать приходилось на сцене. Мы стелили спортивные тюфяки и накрывали их огромными занавесками, которые тайком снимали с окон в зале, а рано утром вешали их обратно на гардины. Девчонки совершенно не стеснялись меня и двоих моих друзей из нашей группы. Когда в зале к вечеру становилось жарко от отопительных батарей и от нашего дыхания, девчонки замыкали на ключ двери в зал. Раздевались до нижнего белья, чтобы не портить от пота свою одежду и нежное тело, как они говорили сами. Вполне естественно, что и мы раздевались до плавок. Нам также нечего было стесняться своих подружек, ведь мы ночевали всей группой на сцене. Совершенно не думали о каких-то интимных отношениях. Мы были просто хорошими друзьями всей группой, независимо от различия наших полов. Конечно, возможно, что интимные мысли посещали сознание нашего разума, но мы не выплескивали страсть из себя наружу. Старались всячески сохранить между собой верность нашей общей дружбы в группе. Бывали даже такие случаи, что во время напряженной работы, над оформлением новогодней елки, у кого-то из подруг, случайно, расстегивался лифчик или выскакивала от напряжения пышная девичья грудь из туго натянутого лифчика. Подруги просили меня или стоящих рядом с ними друзей, поправить, как они сами говорили "женские доспехи". Мы продолжали свою работу. Сохранять девственность каждой подруги, было основным не писаным законом всей нашей группы.
Причиной такой сдержанности были некоторые обстоятельства. Главное было в том, что после окончания этого училища, мы должны были работать, по тем временам, на самом современном военном заводе "Фотоэлектронных умножителей", наладчиками и откачниками-вакуумщиками. Аппаратура завода была куплена в Японии. Согласно подписанному контракту с японцами, первые два года завод работал под контролем и по технологии японской фирмы. Основой соблюдения технологии японской фирмы было то, что на японском электронном оборудовании могут работать девочки-девственницы в возрасте до двадцати двух лет. Почему такая строгость? Дело в том, что девчата должны, под микроскопом, собирать вручную катодные ножки приборов фотоэлектронных умножителей. Работа кропотливая и сложная. На катодную ножку пинцетом, под микроскопом, за несколько секунд нужно положить платиновую пластинку и сурьмяно-цезиевую стружку. Затем накрыть все это стеклянной колбочкой, размером с женский мизинец. Запаять эту колбу и цоколь снизу газовой горелкой и произвести с катодной ножки электронное распыление всего указанного выше состава на катодное зеркало прибора, которое находится внутри колбы. На всю эту работу отводится всего несколько секунд. Нужно не только все точно выполнить, но еще проследить под микроскопом, чтобы на стекле колбы не было жировых пятен от рук или какой-то микроскопической грязи. Так как, тут иначе, в противном случае этот дорогостоящий прибор уже становился не годным к употреблению в работе. Такую работу могла выполнить девушка с очень чувствительными пальцами. От близости с мужчиной не подвержена половой страсти. Короче говоря, от половой связи с мужчинами у женщин руки тряслись от напряжения. Женщине такую ювелирную работу, под микроскопом, выполнять практически невозможно. Тут в работе нужны были только руки девственниц, которые могли свободно проделывать такую точную работу.
Согласно указанным обстоятельствам, каждые полгода, девочки проходили проверку на девственность у заводского гинеколога в присутствии мамы девушки. В случае обнаружения нарушения девственности, молодая женщина тут же увольнялась с работы, прямо с кабинета врача и больше на завод не допускалась. Даже в этом случае, такая строгость устраивала всех. До двадцати двух лет, своего возраста, девушка становилась мастером производства или поступала учиться по этой специальности в высшее учебное заведение без конкурса. Где строгости монтажницы приборов и откачника-вакуумщика совершенно не нужны. К этому же времени были проверены взаимные чувства между парой влюбленных. Создавалась нормальная семья. Выходит, что полуобнаженная близость между парнями и девушками нашей группы укрепляла стойкость девчат перед соблазном проститься со своей невинностью. Однако, это не говорит о том, что мы были, как металлические роботы, которые только формой и видом имеют различия, между женскими и мужскими полами. Ничто человеческое нам не было чуждо. Мы также как все влюблялись друг в друга и целовались, но запретного не нарушали. Соблюдали наше табу. Каждый знал придел своим страстям, за которым хранились достоинство и честь, как каждой девушки нашей группы, так всего нашего училища в целом. Новый год мы встречали все вместе. Коллектив нашего училища был настолько дружным, что преподаватели между собой и с учениками дружили даже целыми семьями. Поэтому, большой зал училища, на Новый 1969 год, едва вмещал всех желающих повеселиться с нами под елкой. Зал училища был заполнен такими возвратами - от тех, кто впервые увидел новогоднюю елку, до тех, кто пришел на этот праздник в последний раз. Места под новогодней елкой хватало всем. Веселились и праздновали от души праздник нового года, как рождение человека, который пришел к нам посмотреть на этот мир, полный страстей и приключений.