Аннотация: Жизнь в психушке не была малиной, хотя здесь были зеки, которые косили под больных.
Моя жизнь в психушке.
Весь день я занимался хозяйскими делами с Мамочкой. Кормил больных. Разгружал машину с продуктами, которые привезли из города Орджоникидзе. Носил от тяжелобольных грязную посуду мыть на кухню. Подметал и мыл длинные коридоры, в женском и в мужском корпусах. Приглядывался всюду, чтобы уловить момент и позвонить в военкомат своему дяде военкому. Но телефоны были только в двух кабинетах. Туда мне никак не удалось попасть. Я даже Мамочке говорил, что могу помыть и убрать кабинеты. Мамочка сказала, что во все кабинеты доступа нет. Можно попасть лишь в присутствии профессора и с разрешения главного врача. Если еще есть на то уважительная причина. Все остальные варианты отпадают. Наверно, Мамочка догадывалась о моей цели. Но она не могла доверять мне, так как мы были знакомы один день.
- Ты где хочешь спать? - спросила меня, Мамочка, когда подошло время сна. - Есть три варианта. Общак, палата дежурных санитаров и та палата, где ты спал прошлую ночь. Сам выбирай место своего ночлега.
- Та палата, в которой я спал в прошлую ночь. - сразу, выпалил я. - Люблю всегда отдыхать дома один.
- Хорошо! - согласилась Мамочка. - Но, чтобы ты случайно не наделал глупостей, я замкну тебя на ключ..
"Понятно." - подумал я. - "Она либо мне совсем не доверяет. Либо боится, чтобы я не удрал из психушки.".
В моей палате лежал новый матрас, белая простынь, легкое одеяло с белым пододеяльником и большая подушка с белой наволочкой. Белье чистое и накрахмаленное. Пахнет свежестью. Видимо, это мне постарались. Конечно, это все сделала Мамочка. Вот только когда она успела сделать? Весь день я с ней был. Может быть, профессор сделал? Чтобы посмотреть на мою реакцию, как подопытного кролика. Или братья Жлобины постарались? На тот случай, если мне у них понравится. Я буду вместе с ними издеваться над людьми - отрезать языки, насиловать женщин, колоть аминозин и выполнять какие-то формы истязания над человеком. Испытывать над больными людьми различные препараты, как над подопытными кроликами. Свет под потолком мешал мне уснуть. Я долго лежал и думал, как мне можно удрать из психушки. Окон и дверей на улицу нет. Только ворота, которые усиленно охраняются. Даже под машину мне невозможно забраться. Охрана смотрит всюду во время разгрузки. Все остальное закрыто. Надо внимательно посмотреть, где есть канализационные каналы и люки над ними. Не может быть, чтобы психушка наглухо была изолирована от внешнего мира. Понятно, что из комнат мне выбраться невозможно. Мало того, что они наглухо изолированы от внешнего мира, кроме того, тут любой жилец этих палат, под страхом аминозина продаст меня. Кроме того, как я могу договориться с больными людьми, у которых даже обычное сознание, в понятии здорового человека, полностью отсутствует. Однако, мне надо выбраться отсюда в ближайшие дни. В другие дни я не смогу совершить побег. Ведь я должен буду согласиться с ними на работу или остаться на равных с больными. Если я даже соглашусь с ними работать, то они меня все равно не выпустят отсюда.
Будут использовать мой труд в приделах психушки. Ни такие уж они наивные люди, чтобы поверить в мое согласие. Иначе бы они нашли еще лучший экземпляр за пределами психушки. Им нужен такой человек, который бы боялся воли, где его могут убить или посадит надолго в тюрьму. Такому человеку, естественно, будет лучше находиться под защитой психушки, где хорошо кормят, одеваю и дают зарплату. Насчет зарплаты сомневаюсь, чтобы здесь платили деньги. Зачем психам зарплата, если их не выпускают в город. Лишь бы согласился сменять свободу на комфорт в психушке. Уверен, что они для меня и ужас за приделами психушки придумали. Скажут мне, что те парни от моих побоев скончались. Тогда мне светит расстрел. На суде не будут разбираться, кто во время драки был прав, а кто виноват. Возможно, что и свидетели под угрозами будут давать совершенно другие показания. Например, что я был ни один или вооружен.
Ведь, даже нормальный человек не поверит, чтобы я один без оружия мог побить шестерых так сильно, что они вскоре умерли от побоев. Но я то, точно знаю, что никого не убивал. Ну и что из того, что парни зубы потеряли и получили синяки. От таких побоев люди не умирают. Если парней после драки не умертвят в больнице, а после спишут их смерть на результат драки. Как бы там не было, но я имею право на свою защиту. Тем более что их было шестеро, а я был один. Мне с детства говорили казаки, что если на тебя на-пали с целью убийства, то ты можешь во время драки убить всех, кроме одного, который будет считаться равным в драке против тебя и свидетелем драки не равной против тебя, когда несколько человек нападали на тебя с целью твоего убийства. За всех убитых ты можешь не отвечать, ты убил их случайно, защищая свою жизнь. Но если ты убил всех до последнего, то это будет рассматриваться, как умышленное групповое убийство людей. Ведь ты с последним был на равных и мог его просто побить, показывая свое превосходство над ним. Когда погиб, твой последний противник, выходит, что ты совершил убийство. Об этом надо помнить всегда во время драки. Человек должен иметь право на защиту не только в драке, но и на суде.
Возможно, что такая философия казаков, в какое-то время была пригодна, но только, ни в данном случае. Тут надо не только доказать свою невиновность, но постараться выбраться из психушки целым и невредимым. Наверняка, никто из милиции не сообщит моей маме то, что я сижу в психушке. Ведь они даже протокола не написали, что задерживали меня. Шел с работы и пропал. Представляю, что сейчас дома творится, а что будет на заводе "ФЭУ" в понедельник? Сразу два наладчика электронного оборудования отсутствуют в отделе ФЭУ-1, ФЭУ-2. Любая поломка и катастрофа сразу для всего завода. Шурик один не может справиться в работе. Ведь в запасе на заводе "ФЭУ" нет ни одного наладчика электронного оборудования.
Я заснул в постели на полу в своих раздумьях о собственном спасении. Мой сон нарушил скрип в двери.
- Александр, вставай! У нас всего два дня. - сказала Мамочка, открывая дверь. - Нам надо успеть. Сейчас позавтракаем. Я замкну поварих в палату. Охрана вся сидит на дежурстве или спят в своей палате отдыха. По территории больницы никто не ходит. Сегодня все изведаем, а завтра совершим отсюда побег. Ты постарайся быстрее шевелиться с завтраком, обедом и ужином. У нас не будет такого шанса на побег отсюда.
Я ответил, что все понял и пошел умываться, в комнату отдыха санитаров и охранников. Там была небольшая комнатка к туалету и умывальнику. Даже это помещение было с решеткой и мощными дверями. Здесь все было предусмотрено так, что никто и ниоткуда не может сбежать. Всюду замкнутое пространство. Если вчера мы еще ползали с ведрами продуктов и уборкой, то сегодня бегали, словно спортсмены на соревнованиях. Мамочка едва успевала на своих коротких ногах, которые у нее были к тому же калачиком, а руки очень длинные, ниже колен. Мамочка и ходила как-то странно, словно горбатая. Мамочка всеми своими движениями напоминала мне обезьяну, но не обычного человека. У нее и лицо было какое-то скуластое, поэтому я подумал в первый раз, что она мужчина. К тому же волосатые ноги, руки и грудь. Не было бы у нее женской груди и широких бедер, я никогда бы не подумал, что она женщина. Вот если на Мамочку натянуть шкуру и обросшее лицо, то она была бы больше похожа на обезьяну, чем на человека, мужчину или женщину. Но это все, же она была женщина и человек совсем не глупый. Жалко, что Мамочка свои сорок лет жила в психушке. Не видела обычной человеческой жизни. Так, может быть, у нее была бы своя семья. Кто-нибудь взял бы Мамочку в жены. У нее были бы дети. С ее умом, она могла бы закончить институт, стать специалистом. Заниматься интересным делом. Но у нее вся жизнь прошла в психушке. Возможно, что по этой причине у нее и облик стал такой - ни человек и ни животное. Живое, мыслящее существо с признаками животного мира или гибрид живой природы. Конечно, я никак не могу помочь в жизни Мамочке.
Старшая кухарка больше не смотрела на меня подозрительно. Она показала мне жестами, что я молодец и объяснила руками, что я могу заходить к ней покушать в любое время. Я тоже не остался перед кухаркой в долгу на комплименты в мой адрес и сказал ей, что она прекрасная дама, в полном соку, с которой мне не стыдно было бы переспать. Кухарка показала мне пальцами, что мы могли бы друг с другом встретиться и переспать ночь. Это, конечно, была своеобразная интимная шутка, которой не было суждено никогда сбыться. Между нами всюду полная изоляция, в виде окружающей системы психушки. Единственное на что могла рассчитывать кухарка, так это помечтать и пошутить. Остальное у нас было под строгим запретом.
- Зачем ты кухарок закрываешь? - удивленно, спросил я, когда Мамочка на время замкнула меня в палате, а сама пошла, закрывать кухарок. - Отпусти всех по домам. Разве кухарки невольные люди в больнице?
- Тоже мне вольные! - укоризненно, ответила Мамочка. - Кухарки также как я, родились здесь в больнице. Дело в том, что я по возврату старше кухарок. Администрация мне больше доверяет. Поэтому меня в психушке Мамочкой зовут. Здесь профессор старше меня. Но я живу тут дольше всех остальных жильцов.
Мамочка замкнула меня на один оборот ключа, а сама пошла, закрывать кухарок. Я остался ожидать ее возвращение. Мне не терпелось скорее узнать тайну, в которую меня собиралась посвятить Мамочка, насчет нашего побега из психушки. Ведь она за столько лет проживания что-то планировала. Возможно, когда-то пыталась бежать, но у нее не было соучастника к побегу. Теперь хочет меня подключить к побегу.
- Выходи! - сказала Мамочка, когда опять открыла дверь. - Вот, держи ведро с грязной посудой. Нам тайно от охраны пройти в другое здание незамеченными нельзя. Охранники из своей будки от ворот все просматривают. Мы пойдем с грязной посудой на кухню, а дальше можно пройти через внутренние двери и коридор в другое здание. От библиотеки и лаборатории у меня есть ключи. Я там постоянно уборкой занимаюсь. Профессор больше никому не доверяет эти помещения. Только я одна навожу в этих кабинетах порядок.
Как ничего не бывало, мы спокойно прошли до кухни. Едва положили ведра с посудой на пол, как сразу поспешили через боковую дверь в соседнее здание, в котором там была огромная библиотека со стеллажами.
- Во время войны с немцами из нашей больницы разведчики ходили в тыл врага. - тихо, сказала Мамочка. - Я тогда была подростком. Но помню, как профессор рассказывал за "языка", которого разведчики захватили у немцев. Пленного пытали у нас в больнице. Так что здесь есть где-то длинный подземный переход.
- Какой переход? - удивленно, спросил я. - Немцы на правом берегу реки Терек никогда не были. Я это уже точно знаю. Мой отец и все дядьки мои здесь воевали. От больницы до Терека очень далеко. Немцы прожекторами и ракетами освещали весь правый берег Терека. Так что на левый берег реки нет никакого хода.
- Ты плохо знаешь историю. - возразила Мамочка, роясь на полках в книгах. - Здание строилось сто лет назад, прямо на правом берегу Терека. Здесь была крепость. После тюрьма. Позже банк. В начале этого века, комплекс зданий перешел под больницу. Так вот, когда тут была крепость и вода реки находилась у стен, защитники крепости вырыли хороший проход под Тереком на левый берег. Это было сделано не только из-за стратегических целей, но также потому, чтобы воровать у соседних народов провизию на содержание своей крепости. Постепенно, русло Терека уходило в левую сторону, которая и сейчас ниже правой. Естественно, что нужный крепости подкоп укрепляли и продолжали копать дальше. Это сооружение хранилось в великой тайне от всех. Тем более, что позже здесь были тюрьма и банк. Где-то в библиотеке должен быть чертеж подземного хода. Я слышала, как-то, лет десять назад, как профессор разговаривал с представителем власти о том, что пора нам переехать в новое здание. Вопрос шел о том, что нашу больницу должны объявить историческим комплексом и реставрировать все здания под старину. В том числе и подземный переход. Профессор показывал человеку с города чертежи нашей больницы. Когда они увидели, что я кручусь рядом с половой тряпкой, то выгнали меня за дверь. Разговор продолжали при закрытых дверях. Ты хорошо ищи карту. Книги ставь также на место, чтобы никто не заметил, что здесь что-то искали.
Я выделил себе отдельный стеллаж и с верхней полки начал тщательно проверять каждую книгу. В своем большинстве книги здесь очень старые. На полках находилась поэзия Михаила Лермонтова и проза Александра Грибоедов. Толстым слоем пыли покрылись книги грузинских и армянских авторов. Объедены крысами, мышами и молью, кожаные и бархатные переплеты, Библии, Евангелии, Корана и другой священной литературы различных религий. Рядом пылились томики философов разных времен и народов. Чуть ниже партийная и классическая литература. На уровне человеческого роста в большом объеме научная литература в области биологии, анатомии, физики, химии, медицины и многих других мировых наук. В большинстве в старинных книгах попадались закладки из денежных купюр различных времен. В некоторых книгах лежали просроченные векселя с царского времени. Чертежей, карт и плана психушки здесь нигде не было.
- Может быть, мы ни там ищем? - спросил я, Мамочку. - Такие документы могут только в сейфах храниться.
- От сейфа у меня ключей нет. - ответила Мамочка. - Так что ищи в книгах. Может быть, нам с тобой все же повезет. Если даже нас сейчас тут застукают, то мы скажем, что решили хорошо пыль вытереть на книгах.
Мамочка достала из своего халата тряпку и дала мне, чтобы у нас все выглядело вполне правдоподобно. Я начал всюду вытирать пыль и продолжать заниматься поиском нужных документов. Когда я стал искать в книгах ближе к письменному столу, с полки упала большая связка ключей, которые были заложены между книг на полке. Возможно, это были запасные ключи, которые спрятали давно за старинные книги на полку.
- Здесь отчего ключи? - спросил я, Мамочку, показывая ей связку. - Может быть, это от шкафов и сейфов?
Мамочка взяла из моих рук ключи. Сразу стала подбирать ключи под замки железных шкафов и сейфов.
- Ты будешь смотреть карту больницы в шкафах и сейфах. - сказала Мамочка, открывая все, что здесь еще можно было открыть. - Я продолжу дальше искать среди книг на стеллажах и полках. Как только проверишь шкаф или сейф, тут же его закрывай. Смотри быстро, уже мало времени. Нас могут обнаружить санитары.
Мамочка отдала мне ключи, а сама вернулась обратно проверять книги и протирать пыль. Лучше бы я ей не показывал эти ключи. В больших железных шкафах, которые не в библиотеке, а в лаборатории через соседнюю дверь, находились огромные стеклянные колбы. В каждой стеклянной колбе, которая была наполнена глицерином, спиртом и еще каким-то неизвестным мне по запаху прозрачным раствором, находились трупы младенцев. В колбах были трупы новорожденных детей и недоношенных зародышей, которых, возможно, извлекали из трупов матерей или из живых матерей методом "кесарева сечения". В первом железном шкафу были трупы детей и зародышей человека. Во втором железном шкафу зародыши разных обезьян. Третий железный ящик был намного больше первых двух. В этом ящике находились трупы зародышей каких-то неизвестных мне существ. Вроде люди и не люди. Совершенно не понятные существа. С какими-то не пропорциональными формами тела. Словно это пришельцы из других миров прилетели к нам на НЛО и оставили в огромных пробирках своих недоношенных детей, как образцы других цивилизаций, которые нам еще неизвестны, но мы должны к ним привыкнуть. В нашем понятии, это были просто какие-то уроды и все.
Любопытство перебороло мой страх и ужас, во время просмотра колб, с трупиками новорожденных. Я успокоился. Взял одну из многочисленных книг, лежащих по обе стороны колб. В книге было написано, что Тайная канцелярия Российской империи и Академия наук Российской империи, считают должным образом провести дальнейшую работу в Секретной лаборатории в городе Владикавказе, по Секретному проекту, возможность выращивания гибридов из человека и человекоподобных обезьян. Цель Секретного проекта - создать живой материал пригодный к войне, который может заменить человека, как по своей выносливости, так по военному мышлению, которое будет выполнять стратегические работы по уничтожению противника.
"Какой ужасный каламбур из этих "тайн" и "секретов"! Это же настоящее издевательство над людьми и животными." - подумал я, продолжая читать указание Тайной канцелярии Российской империи. - "Пожалуй, такое решение в рамках правительства огромной империи, выглядит хуже фашизма. Где из, себе подобных выращивали "пушечное мясо" будущих войн. Не в царской России уже вынашивали подобные планы?".
Я посмотрел на обложку первой книги, которая была датирована 1898 годом. На последней книге стоял 1940 год. Выходит, что смена веков и политического развития Российского государства не повлияли на опыты "Секретного проекта" в России. Чем занимались в этой "Секретной лаборатории" в царское время, тем самым занимались и в советское время - выращивали воинов. Такие же фашистские методы издевательства над людьми и животными. Возможно, что в этом Мамочка была права, когда говорила о вероятности развития цепи подобных лабораторий в России. Может быть, психушка являлась лабораторией в создании будущих фабрик. По выращиванию выносливых солдат Российской империи. Как в царское, так в советское время. Интересно, сколько воинов в лаборатории успели вырастить за прошлые семьдесят лет?
Мне пришлось просмотреть сводки нескольких лет "работы" лаборатории. Всюду было написано, что "образец погиб". Самый старший из "живых образцов" умер в возрасте десяти лет. Возможно, что далеко ни всех "образцов" записали. Однако смертность была велика. Поэтому решено было создать сосуд с кислотой к уничтожению "непригодных образцов". Ведь массовое захоронение могло вызвать бурю негодования среди местного населения, в данном случае осетин. В подобном решении уничтожения трупов "непригодных образцов" выглядело чистой работой. Прямо, как в монастыре образцового типа. Все за стенами спокойно и нет причины народу волноваться. Ведь никому и на ум не может прийти, что в городе Владикавказе подобное творится. Местных жителей никого не работу не брали. Денег и продуктов питания от населения не просили. Даже наоборот, у местного населения скупали продукты питания и не торговались в большой цене. Брали продукты за такие цены, которые устраивали продавцов и покупателей. Такое соседство не мешало жить осетинам. Вот если бы осетины узнали, что за этими стенами больницы творится?!
С большим увлечением я стал читать, как создавались "будущие воины" России. Методы были довольно просты. Санитары давали возбудитель человекоподобным обезьянам и психически больным людям. Затем их сажали вместе в одну палату и наблюдали за случкой. После чего разлучали и ждали результат. Однако, результат был не очень высок. Подавляющее большинство "рожденных образцов" умирали. Вполне естественно, что гены обезьян и человека оказывались несовместимы. Зародыш не развивался и погибал. Однако опыты проводились и "самки" продолжали оплодотворяться. Некоторым женщинам и самкам обезьян, приходилось делать "кесарево сечение", так как зародыш был часто большим к беременным. Естественно, что пытались спасти "материал", а не беременную, которая могла погибнуть на столе во время операции.
- Что такое гермафродит? - с интересом, спросил я, Мамочку, когда прочитал в книге неизвестное мне слово. - Это, такая болезнь что ли? Скорее всего, неизвестная мне порода обезьян? Объясни мне, что это?..
Мамочка оставила просмотр книг на полке и подошла ко мне. Она взяла у меня из рук книгу и стала быстро глазами перечитывать строчки записи с оглавлением "Гермафродит", которые я не успел прочитать. Я внимательно стал следить за меняющейся мимикой Мамочки. Ее лицо начало багроветь. Глаза наливались кровью. Я понял, что Мамочка начинает приходить в ярость. На всякий случай я все же отошел от Мамочки в сторону и правильно сделал. Ее ярость выплеснулась наружу. Мамочка начала выть совершенно не по-человечески. Принялась кусать книгу. Разбросала все вокруг себя в лаборатории. Я испугался её истерики.
- Мамочка, успокойся. - стал уговаривать я, боясь, что ее услышат охранники. - Сейчас тебя услышат охранники на воротах и прибегут с санитарами, чтобы сделать тебе и мне аминозин. Я не хочу аминозина.
Слово "аминозин" подействовало на ее сознание. Мамочка перестала выть и грызть книгу, но ее тело все также дергалось в конвульсиях от рыдания. Слезы из глаз заливали все лицо, искаженное душевной болью.
- Мамочка! Ну, пожалуйста, ты успокойся. - попытался я, как-то смягчить ее. - Что такое случилось с тобой?
- Не смей меня называть Мамочка! - зло, процедила она. - Я никто! Ни человек! Ни обезьяна! Ни женщина! Ни мужчина! Всего лишь, разумный гибрид. Гермафродит! Вот, посмотри на меня! Какой меня они создали.
Она скинула с себя халат. Я увидел кривое обнаженное тело, которое трудно было назвать чьим-то. От слабо развитой женской груди и почти до самых пяток она была покрыта волосами. Точнее, редкой шерстью, как у облезлой обезьяны. Промеж ног из женского влагалища торчала головка мужского члена. Это действительно был какой-то гибрид, но, ни в коем случае, ни человек в привычном понятии. Разум этого существа говорил о том, что в нем есть что-то от человека - мышление. Остальное было у нее от животных.
- Я только вчера была женщиной. - одевая халат, сказала Мамочка, по-другому я не мог это как-то назвать. - Скоро я буду мужчиной. Во мне живут Гермес и Афродита. Отсюда и название "гермафродит". Зачем люди из меня сделали такое существо? Лучше бы я была в этой пробирке, куда поместили непригодные экземпляры подопытных зародышей. Лицемеры! Всю мою жизнь следили за моим развитием, чтобы записывать результат своих "научных" работ. Я у них была всего лишь подопытный экземпляр. Какая мерзость! Мне в детстве надо было все понять. Затем покончить с собой и этими уродами по разуму, горе "учеными".
Мамочка опять начала плакать. Я стоял рядом, шокированный увиденным. Все никак не мог прийти в себя. Мой разум не мог поверить тому, что только сейчас увидел своими глазами. Как все могло случиться?
- Никакой карты мы не найдем. - немного успокоившись, сказала Мамочка. - Я все сейчас здесь уничтожу.
- Так ты погубишь меня и себя. - слегка опомнившись, сказал я. - Дай нам шанс выжить. Мы с тобой разумные существа. Нам природой, а не людьми, дано мыслить. Мы оба найдем выход из трудного положения.
- Выход в этом сосуде. - сказала Мамочка, показывая на огромный фаянсовый сосуд с кислотой, плотно зарытый такой же крышкой. - Все, кто жил в психиатрической больнице, нашли там свой конец. Я тебе дам один шанс выжить. Если ты за неделю ничего не придумаешь. То я тогда сама все уничтожу в психушке.
- Спасибо! - с надеждой на спасение, поблагодарил я, Мамочку. - Если у меня за неделю ничего не получится, я тебе помогу. Мы с тобой такое устроим, что даже живым людям будет тошно после нашей смерти. Чтобы ни у кого не было подозрения на наше присутствие в этом ужасном логове науки, мы навели хороший порядок. Стерли тут всюду пыль. Все замкнули, как было раньше, ключи положили обратно на полку.