Возможно, что мне не суждено будет когда-то приехать в столицу. Ведь так мечтал, всю свою сознательную жизнь, хоты бы раз побывать в Москве, а тут такой удобный случай, что в цирке в понедельник выходной день. Гуляй по Москве сколько угодно и наслаждайся красотами столицы. Можно поездить по станциям московского метро, сходить по магазинам и в кино.
Купил в газетном киоске две карты, метро и Москвы. С ориентировался на месте по карте и начал своё путешествие по бесконечным улицам и проспектам столицы самого огромного государства на планете Земля. Долгие переходы по эскалаторам из станции в станцию метрополитена, гуляние по площадям и улицам столицы, в конце концов, измотали меня окончательно.
Хотелось кушать и отдыхать. Стал смотреть на витрины, чтобы найти место малость перекусить. На глаза мне попалась небольшая вывеска - кафе и магазин "Дары природы для туристов". Это мне ближе, чем общепитовские заведения столицы. Сам был в душе дитя природы, который родился в сельской местности и большую часть своей сознательной жизни был на природе - в горах, на море и в лесу Кавказа. Почему сейчас не окунуться туда?
Помещение было разделено не две части. В одной стороне магазин, продавали различные принадлежности быта и дары природы. В другой стороне было кафе, в котором находились продукты питания из даров природы. Посмотрел на витрину кафе и поразился тем, что стоимости продуктов, представленных на продажу, мог позавидовать любой ресторан столицы.
Был в растерянности. Купить или не купить? Именно так стоял вопрос. После долгого колебания, все-таки решил купить. Взял себе два яичка белой куропатки на один рубль. Стакан какао за десять копеек, совсем малюсенький кусочек туристического чёрного хлеба за пятьдесят копеек.
Поднял весь драгоценный обед на подносе, держа его усиленно двумя руками, отправился за столик в стороне от прохода в кофе. Чтобы случайно кто-то из посетителей не свалил мой дорогой обед на пол в кафе. Ведь таких дорогих продуктов мне уже больше не суждено никогда где-то покупать.
За рубль шестьдесят мог в столовый общепит купить полный обед с добавками, а тут, мне не на что было смотреть. В совершенно пустом помещении, повернулся спиной к продавцу, подозрительно следящим за моими движениями. Ложечкой постукал по маленькому яичку белой куропатки. Яичко разбилось, в нем увидел едва покрывшегося пухом маленького цыплёнка.
Мне стало дурно при виде этого трупика, не родившегося цыплёнка. Второе яичко не рискнул разбивать, чтобы не увидеть более ужасающую картину трагедии природы. Конечно, мне не хотелось потерять больше денег, чем потерянных на яичках. Силком затолкал себе в рот комочек хлеба, который больше был похож на чернильную стиральную резинку, чем на хлеб.
На всякий случай, чтобы хлеб не попытался покинуть место своего заключения в моём желудке, залпом залил это место стаканом прокисшего какао и быстро выскочил на улицу. Мне совсем не хотелось потерять ещё больше денег за уборку того, что пыталось вырваться из меня наружу. Ни такой богатый.
В полубессознательном состоянии от трагического зрелища в кафе. От бурлящей стихии в моём желудке, медленно поплёлся в сторону Цветного бульвара, постоянно сверяя по карте нахождение своего измученного тела и места моей работы в старом московском цирке. Только к трём часам дня еле доплёлся до здания цирка, где меня ожидал Володя. Он стоял на Цветном бульваре возле цирка давно.
- Думал, что ты заблудился. - сердито, встретил меня Маргослепенко. - Что с тобой случилось? На тебе лица нет. Деньги ты потерял что ли? Твои документы кто-то украл? Ну, что все же там произошло?
- У меня все на месте. - трагически, ответил. - Это после кафе "Дары природы", началось что-то ужасное.
Стал рассказывать ужасные минуты моего обеда. Володя катался от смеха. У него даже глаза прослезились, когда он смеялся от моего рассказа. Мне было совсем не до смеха. Мне было дурно.
- Это хорошо, что ты вовремя смылся. - вытирая рукавом глаза мокрые от слез, сказал мне мой новый друг. - У тебя могли по червонцу высчитать за цыплят белой куропатки, которых ты обнаружил в купленных яичках. Вот, что касается хлеба, то тут дела обстоят значительно хуже. Ты купил туристический хлеб, который берут в походы, чтобы много ни таскать с собой. Когда на привале обедают, то этот маленький кусочек хлеба кладут в какую-то посуду и парят. Хлеб вырастает объёмом до этой огромной посуды и его хватает на целую группу туристов. Так вот, сейчас хлеб у тебя в желудке растёт и скоро примет форму твоего желудка. Если ты к этому времени совсем не лопнешь? Так что терпи и жди финала. Возможно, повезёт?
Даже без слов Маргослепенко Володи чувствовал, как у меня в желудке что-то растёт. В этот момент сочувствовал беременным женщинам, которые девять месяцев находятся в таком состоянии, в котором находился в данное время.
Женщины, через свои муки, приводили на свет себе подобных. Что же касается меня, то в таком состоянии ничего не мог произвести, ещё хуже, мог потерять свою жизнь. Надо было, быстрее принимать какие-то меры моего спасения, так как объем моего с каждой минутой угрожающе рос.
- На эскалатор в метро, ты, конечно не влезешь. - усмехаясь над моей бедой, говорил Марго-слепенко Володя. - В такси тебя тоже не запхать. Придётся ехать нам до Комсомольской площади на автобусе с широкими дверями. Если, конечно, сегодня такой автобус будет? Будем надеяться наудачу. Вдруг, нам повезёт.
Мы простояли на остановке автобуса около часа. Наконец, появился нужный автобус и Маргослепенко Володя, буквально впихнул меня в него, так как с большим трудом передвигал ногами и войти в автобус никак не мог.
Живот у меня рос прямо на глазах. Меня сильно тошнило. Перед глазами жёлтые круги. Из всех отверстий моего тела выходили тухлые запахи прокисшего теста и дрожжей. Пассажиры сторонились меня, так как рядом со мной стоять было невозможно. По всему было видно, что меня нужно вести в больницу или срочно, вызывать скорую помощь. Мне становилось очень плохо. Мог погибнуть в автобусе.
Автобус привёз нас до "Ленинградского" вокзала. Вовкин друг, Шуралей, жил в переулке Кооперативном за мостом, рядом с высотным зданием, гостиница "Ленинградская". Идти туда надо было ещё метров семьсот. В таком положении, все равно, что семь километров в болезненном состоянии всего моего тела.
- Принимай гостя! - сказал Володя, когда мы зашли в бывший барский дом. - Он твой тёска.
- Что случилось? - спросил Шуралей, разглядывая меня. - Он, что, на последнем месяце рожать собрался?
Маргослепенко стал рассказывать Шуралею мой случай и через минуту уже двое моих знакомых катались от смеха по полу огромной комнаты бывшего барского дома. Лишь мне было не до смеха. У меня очень сильно болел живот. Резко начинала подниматься большая температура. Перед глазами все плыло.
- Рядом живёт хороший врач, - сквозь смех, выдавил Шуралей, - его сейчас приведу к нам. Он осмотрит пострадавшего.
Шуралей удалился. Володя пошёл купаться в душ. Там он переоделся в трико и вернулся обратно в комнату. Стал заниматься разминкой своих мышц. Сидел на стуле и долго ждал прихода врача.
Прошло несколько мучительных минут, прежде чем скрипнула старая дверь. В комнату вошёл такой дряхлый старик, который был, возможно, ровесник барского дома. Старик медленно проковылял в мою сторону. Шуралей плелся следом за стариком, держа в руке врачебный саквояж до советского периода. Доктор сел напротив меня в старое креслокачалку и ту же минуту мирно заснул, словно он для этого и пришёл.
- Семён Давыдович! - закричал Шуралей, прямо в ухо доктору. - Больной перед вами сидит. Осмотрите его.
- Шурик! Кричать не надо. - вставая с кресла, сказал доктор. - Все прекрасно слышу. Мне только нужно подумать. Такого заболевания в моей практике не было. Здесь скорее гинеколог требуется, чем терапевт.
- Ни женщина перед вами. - улыбаясь, заметил Шуралей. - Парень, который неизвестные продукты съел.
- Во времена моей практики таких продуктов не было. - вспомнил старик, времена своей царской работы.
- Шуралей! Ведь не в психушке и не в доме престарелых. - разозлился. - Кого ты привёл сюда?
- О, молодой человек! - обиженно, выцедил старик. - Высшее сословие дома Романовых лечил и меня никто не обидел. Вам, молодой человек, продукт надо знать, прежде чем его употреблять. Теперь вам, надо ждать.
Семён Давыдович повернулся. Медленно переставляя свои ноги, поплёлся в сторону выхода из комнаты.
- Что мне надо ждать? - удивлённо, спросил, старика, когда он поравнялся с дверями. - Мне больно!
- Когда все у вас переварится. - не поворачиваясь, ответил старик. - Тут вам, медицина бессильна помочь.
- Сколько придётся ждать? - не унимался. - У меня скоро цирковые гастроли в другом городе.
Доктор развёл руками. Не поворачиваясь, выполз из комнаты. Шуралей понёс за ним допотопный саквояж. В недоумении смотрел в сторону ушедших и не знал, что будет со мной до завтра. Вдруг, умру?!
- Не переживай, старина! - смеясь, сказал Володя. - За неделю все рассосётся. Терпи казак. Ну, если тебе не терпится, то пригласи к себе группу туристов. Поделись с ними содержимым своего желудка. Пока терпи.
- Тебе смешно, а у меня завтра серьёзная репетиция. - огрызнулся на него. - Что скажу в цирке? Меня засмеют.
Маргослепенко Володя ухмыльнулся и продолжил разминать свои мышцы. Буханка хлеба в моём животе перестала расти. Чувствовал, как там, в желудке, идёт усиленный процесс варения хлеба. В животе так сильно бурлило, что было слышно снаружи. Можно было подумать, что где-то стоит кастрюля на печке и в ней варят борщ.
Мне ни так больно было в животе. Высокая температура у меня стала быстро падать, точно так же как она поднималась совсем недавно.
Кризис миновал. Мне можно было отвлечь своё внимание от проблемы оглядеться вокруг себя в комнате, в которой было много интересного и не знакомого мне. Комната Шуралея была заклеена цирковыми афишами разных стран мира.
Но больше всего было фотографий накаченных парней, среди которых был и Маргослепенко Владимир, вовремя своих тренировок.
- Скоро этой красоты не будет. - сказал Маргослепенко Володя, обратив внимание на моё любопытство. - В этом доме более двадцати комнат. Всем жильцам дали квартиры. Дом под снос. Шуралею голову постоянно морочат. Не хотят одному давать, целую квартиру. Говорят, что только семейным могут дать. Шуралей два года живёт один в этом громадном доме. Он говорит, что женится тогда, когда ему дадут новую квартиру. Ему обещали в этом году дать квартиру. Шуралей со дня на день ждёт ордер на новую квартиру.
Маргослепенко Володя долго рассказывал мне о прелестях проживания в этом доме. Есть место, где банки себе качать и девочку можно всегда привести. Ни то, что в гостинице, время всегда ограничено.
В любой гостинице Советского Союза, после одиннадцати часов вечера никого нельзя приводить в свой номер.
У артистов цирка, в рабочий день, как раз после одиннадцати часов вечера свободное время. Как им жить? Жизнь у артистов цирка как у цыган в табор, постоянно на колёсах в дороге по всему земному шарику.
- Ты чего на старика накричал? - придрался ко мне Шуралей, как только вошёл в комнату. - Он очень хороший доктор. Имеет учёную степень. По его книгам и сейчас учатся в мединститутах. Ты зря обидел старика.
- Ну, извини! Погорячился. - стал оправдываться. - В таком положении был. Сейчас, вот, мне легче стало.
- Ладно! - остыл Шуралей. - Сейчас будем ужинать. Ой! Извини! Совсем забыл. Тебе это совсем не грозит.
Владимир и Шуралей дружно засмеялись. Не выдержал и тоже стал смеяться, выпуская звуки с запахом со всех отверстий своего тела. Шуралей открыл все имеющиеся в комнате двери и окна, чтобы проветрить мои запахи и звуки.
Когда в комнате наступило нормальное состояние воздуха, то подвинул ближе к окну старинное кресло-качалку.
Усевшись поудобнее, стал листать московские журналы и газеты, которые лежали у окна на подоконнике. Надо было постепенно прийти в себя. В это время мои новые друзья накрыли на стол и принялись за свой ужин.
Меня тошнило при мысли о вкусной пище. Увлёкся журналами, чтобы как-то отвлечься от своих мыслей.
- Между прочим, - сказал Маргослепенко Володя, - читал в журнале "Здоровье", что красное вино очень полезно к пищеварению. Так что, в твоём положении, следует выпить бокал этого мускатного красного вина.
Маргослепенко Володя налил полный бокал мускатного вина и принёс мне. Вино было терпкое на вкус, но слабое на градусы. После моей ночной пьянки с Джоном Кэйдом, в гостинице "Россия", вино было просто виноградный сок, который приятно растёкся по всему моему телу, ослабил напряжение в мышцах, которые были длительное время натянуты от стрессового состояния в течение дня. Мне сразу стало на много легче.
- Вот и хорошо! - радостно, сказал Шуралей, когда увидел, как в лучшую сторону стало меняться моё лицо. - Теперь нам можно отправляться на отдых. Чтобы ты нас не отравил за ночь своими газами, мы тебя поселим вместе с креслом-качалкой в соседнюю комнату. Там ты хорошо отдохнёшь. Все! Мы завтра работаем!
Меня поселили в просторную комнату без мебели. Укрыли шерстяным пледом, и сразу уснул. Но спать мне долго не пришлось. У меня в животе начался вальс кишок. Каждые пять минут бегал в туалет. Думал, что из меня вылезет не только эта туристическая булка, но и все кишки. Не успевал надеть штаны, чтобы добраться до своей комнаты, как у меня вновь схватывало живот.
Опять спешил опорожняться. От моего дерьма весь переулок вонял. Мои друзья плотно при-крыли окна и двери в своей комнате, чтобы не задохнуться от удушливого запаха, который зловонно распространялся по всему дому. Сам не сидел в кресле-качалке, а стоял, высунув голову из окна, чтобы глотнуть свежего воздуха. Не хотелось умереть от вони.
К утру состояние моего тела и духа улучшилось. Мне даже показалось, что сильно похудел и стал похож на балерину с комариным весом, которая порхает в театре балета ни столько от своих прыжков, сколько от сквозняков, которые пытаются сдуть балерину со сцены из-за её лёгкого веса.
Благодаря поддержке её партнёра, балерине удаётся остаться на сцене. Вот и, опасаясь утром улететь со сквозняком из комнаты, прикрыл плотнее окно и лёг спать. Мне нужно было хорошо выспаться и отдохнуть до утра нового дня.
- Подъем! - услышал, голос Маргослепенко. - Быстро! Шесть часов утра! Побежали в цирк!!
- Нет, уж! Спасибо! - отказался. - Лучше позже поеду автобусом прямо к цирку до Цветного бульвара.
- Хорошо! - согласился Володя. - Там встретимся через час и позавтракаем в нашем кафе.
Маргослепенко убежал в спортивном трико, по первому снегу, выпавшему на московские улицы. Несколько минут полежал в своём кресле-качалке, но вскоре понял, что спать больше не смогу, так как после вальса кишок, начался марш моего желудка, который был пустой и требовал много пищи. Надо было ехать в цирк, чтобы попасть на предложенный Володей завтрак.
Есть страшно хотелось. Пошёл в комнату, где ночевали Шуралей и Маргослепенко Володя. Шуралей лежал на своей кровати, укутавшись с головой в тёплое шерстяное одеяло. Возле кровати стоял планшет с ватманом, на котором крупными буквами было написано "Не тронь!".
Посмотрел на будильник, он был заведён на восемь часов. Было около семи часов утра. Стол и холодильник оказались пустыми. В бутылке было грамм сто красного вина. Чтобы зря ни пачкать стакан, выпил остаток вина прямо через горлышко бутылки.
Прихватил с собой документы, прикрыл тихо дверь и вышел из дома. Мне надо было ехать в цирк на Цветном бульваре.
На улице приятно ощущался привкус первого снега. Воздух вокруг чист и наполнен запахом пришедшей осени. Снег слегка кружил и звёздочки-снежинки падали на моё лицо, где тут же та-яли и стекали по моим щекам, словно слезы в память о прошедшем лете, где осталась моя жизнь на Кавказе. С этим первым московским снегом у меня начиналась новая жизнь в цирке.
Мне совершенно неизвестно было, как сложатся в цирке моя жизнь и работа. Возможно, что они будут долгими и прочными, как Москва или быстро растают, как эти первые снежинки на моём лице. Лишь капризная девица-судьба могла определить поток всей моей жизни. Как моя судьба покажет, так и будет.
Жизнь помчится вперёд или повернётся обратно к исходу. Откуда началась моя самостоятельная жизнь взрослого человека, который окунулся в новую жизнь.
Дождавшись переполненного автобуса, втиснулся в него и тут же опустил в коробочку свои медяки, демонстративно отрывая талон за проезд, под строгим контролем пассажиров автобуса. "Икарус-гармошка" дёрнулся и словно кишка в моём животе, начал болтаться по Садовому кольцу Москвы, при каждой остановке сжимаясь и разжимаясь, пока автобус не доехал до Цветного бульвара недалеко от старого цирка. Там "Икарус-гармошка" выплюнул меня, облегчённо вздохнув своим двигателем, отправился дальше развозить москвичей и гостей. Перешёл под мостом в сторону Цветного бульвара и отправился к зданию старого цирка.