Аннотация: Стал еще ближе я к небу и к Богу. Делаю мебель для синагоги.
"Нагария".
а).Старые уроки. На следующее утро в половине седьмого часа я был возле ворот столярки, которая на языке иврит называется "Нагария". С нетерпением ждал приезда хозяина столярной мастерской. Но он приехал вместе со всеми рабочими на своем мини-автобусе, за рулем которого был сам хозяин столярной мастерской. Точнее если сказать, то Арик был средним сыном Мордыхая, хозяина нагарии. Просто хозяин доверил своему среднему сыну Арику заправлять всеми делами в столярной мастерской. Оставляя за собой контроль за деньгами, Мордыхай ни давал своим детям пустить на ветер свой бизнес, который он раскручивал в течение нескольких десятилетий своей сознательной жизни вместе со другом Мишелем из Марокко. Теперь самый шустрый из четырех сынов Мордыхая управлял раскрученным бизнесом в изготовлении мебели для "Бейт кнесет" синагог по городам Государства Израиль.
- Ты начнешь свою работу на заготовках. - сказал мне, Ушер, требование Арика. - Затем ты перейдешь на рутер, это фигурная обработка заготовок. После тебя поставят на сборку, перевозку и установку мебели в синагогах по городам Государства Израиль. Если ты понравишься своей работой Арику, то, примерно, через месяц он повысит тебе оплату.
- Сколько буду получать в столярной мастерской? - спросил я, Ушера насчет первоначальной зарплаты.
- В нагарии столяры получают минимум. - ответил Ушер. - Кроме меня и Абрама. Мы работаем давно.
Я согласился с условиями работы. Сразу стал за станок по заготовке древесины на мебель, по чертежам. Работа в столярной мастерской на станках, в общем-то, не сложная. Вначале распиливаешь доски в длину по размерам. Затем пилишь доски на части. После пропиливаешь в досках фаски и склеиваешь доски по определенному размеру. Дальше доски-заготовки строгаешь с обеих сторон под размер фигурной заготовки. Строганные склеенные доски делают фигурными. Еще раз строгают под окончательный размер. В конце фигурные заготовки отправляют в отдельный цех на покрытие лаком и на шлифовку под повторное покрытие лаком. В заключении лакированные заготовки поднимаются в цех сборки на второй этаж. Готовую мебель грузят на "масаид"(грузовой автомобиль) с открытой платформой и развозят заказы по синагогам. Работа интересная и на первый взгляд творческая.
Больше тридцати лет прошло с того времени, когда я учился на столяра-краснодеревщика в строительном училище Љ5 города Беслан в Северной Осетии. После этого работал столяром лишь совсем недавно в городе Холон, в столярной мастерской по офисной мебели у еврея из Болгарии. Теперь в столярной мастерской по мебели для синагоги. Я обратно стал столяром-краснодеревщиком, как тридцать лет назад в Северной Осетии. Все на круги своя. Мои руки обратно вспомнили, как надо обращаться с деревом. Я вновь вспомнил, как учил меня мастер работать на станках и самому изготовлять столярные инструменты. Теперь столярные инструменты изготовлять себе столярам не нужно. Большую часть работы с деревом выполняют станки и разные сложые механизмы. Даже если понадобиться какая-то ручная работа, то для этого не требуется изготовление столярных инструментом. Сейчас торговый рынок настолько насыщен различными видами инструментов, что легко найти в специальном магазине необходимый для любой работы инструмент. После чего можно выполнить мелкую работу столяра и даже ювелира по древесине. Мои старые уроки на столяра-краснодеревщика пошли мне на пользу. Я быстро вспомнил, как нужно работать с деревом и легко освоил работу по изготовлению мебели для синагоги. В какой-то степени столяров по изготовлению мебели для синагоги тоже можно назвать краснодеревщиками, как в прямом, так и в переносном смысле. Дело в том, что древесина бука бледно-розового цвета после специальной обработки и лакировке принимает желто-оранжевый цвет с красным оттенком. Чем не красная древесина в столярной мастерской по изготовления мебели для синагоги?
На Руси издревле краснодеревщиками называли таких столяров, которые из дерева могли сделать красивую мебель. Отсюда и слово "красно", то есть по старорусскому наречью "красиво". Пример тому "красна девица", то есть "красивая девушка", говоря современным русским языком. Вот теперь стал я обратно в Израиле, как тридцать лет назад, столяром-краснодеревщиком изготовляя красивую мебель для синагоги из дерева бук с красным оттенком. Конечно, пока я не знал внутреннего порядка работы в столярной мастерской, то меня впервые дни работы использовали как салагу. Каждый из столяров пытался спихнуть на меня свою черновую работу, которую не часто контролировал Арик. То я подносил к станку большие доски, а на станке работал другой. То я таскал вручную на второй этаж готовые заготовки мебели, которые можно было поднять маргизой(электрокарой) через ворота второго этажа.
- Алекс! Ахшав кцат-кцат никаен аколь нагария. (Александр! Сейчас чуть-чуть почисть всю в столярку.) - с еврейским подходом, обратился ко мне, Арик, в конце работы, с уборкой территории столярной мастерской.
Почистить чуть-чуть всю столярную мастерскую в конце работы, это означало вытащить из цехов мусора объемом с огромный многотонный самосвал. Причем все это надо делать вручную и в заключении подмести весь цех метлой до чистого бетона на полу нагарии. Весь мусор состоит от мелких стружек и опилок, до огромных кусков древесины, которые надо не только вынести на улицу. Кроме того мусор надо поместить в огромный мусорный кузов от самосвала, без всяких технических приспособлений для погрузки и разгрузки сыпучих материалов отходов из древесины. Уборку цехов столярной мастерской я закончил тогда, когда все рабочие и хозяин мастерской садились в свой автомобиль в чистой одежде. Собираясь уезжать домой. Мне оставалось только обдуться воздухом из компрессора и в рабочей одежде отправляться пешком к себе домой. Рабочие и хозяин столярной мастерской сослались на то, что в автомобиле нет места для меня, а мне идти до своего дома всего минут пять-десять пути. Я сразу отправился домой.
- Как у тебя работа на новом месте? - почти хором спросили дети и жена. - Видно работа была у тебя в столярке пыльная? У тебя такой вид. Словно ты, как крот, весь день рыл туннели в опилках и в древесных стружках на работе.
- Работа, конечно, ни такая, как я ее представлял в самом начале. - откровенно, признался я. - Мало того, все рабочие и хозяева столярной мастерской, используют меня, как салагу, на грязных работах. Но я их поставлю на место через пару недель своей работы. Как только освоюсь с работой, так сразу заявлю о своих правах на рабочем месте.
Прошло меньше двух недель работы в столярной мастерской, как я сам определился с работой, которую фактически кроме меня никто не мог выполнять. Арик поставил меня работать на рутер. Это такой небольшой станок, который надо держать в руках и вырезать из заготовки фигуру с кантом и закруглениями. Работа требует много сил и внимания. Если рутер сорвался с фигурной заготовки или заготовка вырвалась из-под рутера, то можно распороть себе живот фрезой закрепленной в рутере или отрезать себе руку все той же фрезой. Надо быть внимательным.
б).Натания. После того, как я освоил работу с рутером, то я перестал выполнять подсобные работы и уборкой цехов стали заниматься другие люди. Так день за днем я осваивал все азы столярной мастерской(нагарии) по изготовлению мебели для "Бейт кнесет" синагоги. На сборку мебели тоже Арик ставил меня. Вот только на установку мебели в синагогах Арик не посылал меня еще ни разу. Установкой мебели в синагогах занимались Арон, младший брат Арика, а также Моше, водитель больше грузного "масаида", такого грузового автомобиля с большой платформой. Откровенно, я не очень то стремился научиться устанавливать мебель в синагогах. Дело в том, что эту мебель, связки кресел несколько штук в одном ряду, нужно было вручную грузить на платформу грузового автомобиля. Затем возле каждой синагоги надо вручную сгружать ряды стульев с платформы автомобиля, Затем таскать мебель вручную в синагогу на первый, второй или даже третий этаж огромных залов. Работа очень тяжелая и весьма сложная.
- Сегодня Арона не будет, так что тебе и Моше придется заниматься установкой мебели. - сообщил Ушер.
Погрузкой мебели мы занялись с обеда. Поездка намечалась в город Натания, это севернее города Тель-Авив. Примерно, на таком же расстоянии, как город Ашдод южнее города Тель-Авив. Езды в оба конца не больше трех часов. Но ехать надо до часов пик, когда в час пик проехать быстро просто невозможно от огромного потока автомобилей по всем магистралям и дорогам Государства Израиль. Так что мы с Моше спешили быстрее закончить погрузку мебели на платформу огромного масаида. Мне уже приходилось заниматься погрузкой мебели. Поэтому мы с Моше легко складывали кресла рядами один в один в четыре этажа на всю длину платформы своего грузового автомобиля. Прошло больше часа погрузки мебели, прежде чем мы забрались в кабину масаид. Долговязый Моше стал проворно выкручивать баранку автомобиля, выезжая из двора нагирии. До улицы Бней Брит, ведущей к государственной трассе, нам приходиться выбираться по многочисленным переулкам пищевой промышленной зоне. Каждый переулок размером с наш грузовой автомобиль надо было преодолеть с нескольких попыток. То угол разворота не позволяет проехать переулок, приходится делать реверс автомобиля взад и вперед, чтобы ухитриться преодолеть короткий переулок и при этом не снести бортом автомобиля забор соседней фирмы. То приходится пропускать несколько автомобилей подряд, которым больше нечего делать, как только разъезжать по коротким переулкам пищевой промышленной зоны. Вот кто-то неудачно проехал через короткий переулок и зацепил припаркованный возле фирмы легковой автомобиль. Нарушитель успел во время смыться, но хозяин пострадавшего автомобиля вызвал по сотовому телефону дорожную полицию. Теперь полиция и представители страховой компании вместе с хозяином пострадавшего легкового автомобиля определяют стоимость нанесенного ущерба легковому автомобилю. Проехать нам дальше нельзя пока эта компания не разберется с аварией на парковке легковых автомобилей. Придется нам подождать.
Наконец-то после почти часа мучений в переулках пищевой промышленной зоны, грузовой автомобиль вырывается из заточения переулков, на широкую улицу Бней-Брит. Вскоре на скоростную государственную трассу. Едва преодолеваем развязку дорог на государственной трассе. Как в едущий впереди новенький автомобиль "Форд" врезается дикий кабан, выскочивший откуда-то из зелени кустов расположенных вдоль государственной трассы. Грузовой автомобиль едва не врезается в легковой автомобиль "Форд" и в убитого дикого кабана. Моше остановил свой масаид(грузовой автомобиль).
- Сегодня сел за руль автомобиля и сразу авария. - возмущенно, говорит грузин, хозяин машины "Форд".
- Биджё! Ты наверно не успел с друзьями "обмыть" свой автомобиль? Вот поэтому случилась авария. - говорю я, грузину. - Чего так волнуешься? Всего лишь вмятина на бампере. Зато теперь у тебя есть хорошая закуска и повод, чтобы отметить куфт по машине. С друзьями "обмыть" свой новенький автомобиль. Желаем тебе хорошего стола.
Мы с Моше помогаем грузину положить дикого кабана, как дорожный трофей после аварии, в багажник автомобиля "Форда". Дикий кабан настолько большой, что едва помещается в пустом багажнике легкового автомобиля "Форд". По лицу грузина видно, что он уже упокоился насчет аварии и вполне доволен своим трофеем на государственной трассе. Теперь в его доме сегодня будет веселье и песни под хорошую закуску трофейного, дикого кабана. Что же касается слегка помятого автомобиля, то страховая компания возместит нанесенный ущерб легковому автомобилю.
Небольшая пробка на государственной трассе быстро рассасывается. Наш грузовой автомобиль пытается на большой скорости наверстать упущенное во время аварии автомобиля "Форд". Со времени погрузки мебели прошло больше двух часов, а мы еще не преодолели и тридцати километров между городами Ашдод и Тель-Авив. Короткие переулки в пищевой промышленной зоне и эта маленькая авария с диким кабаном украли наше свободное время. Едва ли мы сейчас быстро проедем города большого Тель-Авива. Наступил час пик. Автомобили всех марок и мастей сплошным потоком хлынули на городские дороги и автомобильные трассы Государства Израиль. Все проезжие части Государства Израиль заполнены транспортом, похожим на жуков, выбравшихся из своих темных норок.
До города Натания добрались лишь к вечеру. Моше быстро сориентировался по улицам города Натания. Через несколько минут езды по городу Натания мы подрулили к огромному двухэтажному, новому зданию, разделенному на две синагоги. Даже по национальным орнаментам, расписанным в двух синагогах можно определить место исхода этих ортодоксальных евреев, которые построили для себя "Бейт кнесет" дом собраний, так переводится с языка иврит название синагоги. В первой синагоге, куда мы привезли мебель, находятся выходцы из Марокко. Во второй синагоге через стену молятся богу ортодоксальные бухарские евреи из Средней Азии. Вполне возможно мои земляки.
Пока в двух синагогах идет вечерняя молитва, мы не имеем право на работу, разгружать свой автомобиль с мебелью для синагоги. Моше надевает на себя кипу и отправляется в зал марокканской синагоги на молитву. Мне, как атеисту и иноверцу приходится ждать окончания вечерней молитвы возле здания синагоги. Мне, как солдату, все равно. Время идет, а деньги платят. Чем больше времени я буду на разгрузке и на установке новой мебели, тем больше я заработаю денег. Так платят всюду в Государстве Израиль, не за фактически сделанную работу, а за время, проведенное во время работы. Поэтому пускай рабочее время тянется, как можно больше, во время молитвы.
Прошло около часа, прежде чем закончилась вечерняя молитва в обеих синагогах. Прихожане быстро стали расходиться, по пути вытаскивая старую мебель из зала синагоги. Едва зал синагоги освободился от прихожан и от старой мебели, как мы с Моше тут же принялись таскать новые кресла с кузова автомобиля прямо в зал синагоги и расставлять кресла по рядам так, как указывает местный раввин. Закрепляя кресла на местах, мы ускоряем свою работу. После того, как вся привезенная нами мебель нашла свое место и была закреплена, раввин приглашает нас в "ходерохель"(столовая). Где мы по законам иудаизма должны отметить благополучное прибытие новой мебели в зал синагоги. Чем не русский или кавказский обычай обмывать свою обновку. Тоже самое, накрытый стол с закуской и выпивкой. Разница лишь в том, что водителю автомобиля положено пить виноградный сок. Раввин может выпить только красное вино. Мне же, как иноверцу, можно пить любой спиртной напиток. Поэтому раввин наливает мне стакан марокканской араки настоянной на каких-то травах растущих в королевстве Марокко. Такой араку я пью впервые.
Прежде чем выпить содержимое в пластиковых стаканах, раввин произносит молитву во имя Всевышнего. Затем раввин трогает меня и Моше левой рукой за голову. Говорит молитву в нашу честь. Лишь после этих молитв и ритуальных жестов, чем-то похожих на обряды других религий, раввин поднимает пластиковый стакан с красным вином и выпивает содержимое стакана. Я и Моше следуем примеру раввина, выпивая содержимое своих пластиковых стаканов. Закуской нам служат какие-то сладкие шарики из запеченного теста и саленные маслины, замоченные в вине.
Закончив обряд с выпивкой и закуской во славу Всевышнего, нас и благополучно привезенной мебели, раввин и Моше приступают к заключительному этапу нашего визита. Раввин подписывает документы на привезенную новую мебель, а Моше считает наличные деньги, которые раввин передает хозяину нагарии за готовую мебель. Мое присутствие не желательно. Хотя я совершенно не знаю языка иврит. Все равно раввин и Моше с подозрением смотрят на мое присутствие при их сделке. Поэтому я говорю Моше, что пойду, посмотрю, как оформлена соседняя синагога бухарских евреев. Ведь я все-таки по специальности художник-дизайнер и мне интересно посмотреть оформление интерьера соседней синагоги. Тем более что соседняя синагога напоминает мне Среднюю Азию, где я долго жил в Республике Таджикистан. Осторожно приоткрыв массивную резную дверь из самшита, я прохожу в зал соседней синагоги и словно попадаю в мечеть в окрестностях города Душанбе. Все те же растительный орнамент, чеканка, витражи, расписанные маслом дощечки, резные полотна по дереву и даже резное панно по гипсу точно такое, как в той мечети, которую оформляли мои художники из Производственного объединения "Дизайнер". Не хватает в синагоге лишь присутствия моих парней и того муллы, который тогда щедро заплатил за работу мо-им художникам. Жалко, что мы больше не встретимся.
- Александр! Какими путями тут? - слышу я, знакомый голос, с трудом узнаю в раввине Файзулаева Мурата.
- Я то живу в Израиле. - удивленно, отвечаю я. - Но вот что здесь делаешь ты в таком странном наряде?
- Всю свою жизнь мои родители почему-то скрывали, что они бухарские евреи. - как бы виновато, стал объяснять Файзулаев Мурат. - В начале перестройки мои родители вернулись к своим корням. Стали набожными и после развала Советского Союза направили меня учиться в религиозную школу в город Иерусалим. Я стал в городе Натания раввином синагоги построенной на денежные средства бухарских евреев. Находишься ты гостем у меня в синагоги.
- Я помню, что ты был моим талантливым учеником. - вспомнил я, прошлое. - Но ни на столько, чтобы выполнять все виды изобразительного искусства. Я вижу тут почерк других моих учеников. Может быть, я ошибся? Тогда извиняюсь.
- Нет, муалим(учитель), ты не ошибся. - подтвердил мои выводы, Файзулаев Мурат. - Здесь была бригада Сабирова Таймураза. Я специально приглашал парней из Республики Таджикистан к себе работать в Государстве Израиль.
- Так что вы со мной не связались? - удивленно, спросил я. - Ведь я мог принять участие в вашей работе.
- Раис! Мы искали тебя повсюду. - как бы извиняясь, ответил Файзулаев Мурат. - Узнали, что ты жил в Холоне. Но дальше твой след пропал. Говорили, что ты с бизнесом уехал жить и работать в другую страну.
- У меня ничего тут с бизнесом не получилось. - уныло, сказал я. - В настоящее время работаю в столярной мастерской рабочим. Делаю мебель в синагоги. Сейчас привез сюда мебель к вашим соседям из Марокко.
- Ну, ладно! Не будем говорить о скучном. Пойдем в "ходерохель". Я угощу тебя, как почетного гостя. - предложил мне, Раввин Файзулаев Мурат. - Я не забыл, что ты был не только хорошим учителем и хорошим начальником, но также хорошим другом. Никогда ни делал разницы между собой и своими подчиненными. Позволь мне угостить тебя, как лучшего друга, который в трудное время гражданской войны в Республике Таджикистан часто выручал нас.
- Я не против угощения. - согласился я. - Но так громко возносить меня не нужно. Я такой, как все люди.
Файзулаев Мурат показал мне куда пройти и направился следом за мной, перебирая в руках четки, которые ему подарил в Республике Таджикистан мулла за хорошую работу по художественному оформлению мечети. Как удивительно все переплелось в нашей жизни. Кто бы мог подумать, что ислам, иудаизм и христианство так сильно переплетутся не только в изобразительном искусстве, но даже в творческих людях искусства в Государстве Израиль.
- У тебя не было проблем с бригадой художников Сабирова Таймураза, когда ты приглашал их сюда? - поинтересовался я, когда мы вошли в столовую синагоги. - Ведь художники в бригаде Сабирова Таймураза все мусульмане.
- Религия иудаизма не противоречит, чтобы религиозные и культовые здания оформлялись представителями других религий. - ответил мне, раввин Файзулаев Мурат. - Большинство синагог Государства Израиль строили арабы или представители других наций. После завершения строительства синагога освящается раввином. Также как мечеть освящается муллой, а церковь освящается попом(священников). Так что у нас тут в этом полный порядок. К тому же бригада художников из Республики Таджикистан мои друзья с детства. Мы вместе были с детского садика и до моего отъезда сюда.
Файзулаем Мурат открыл шкафы, заполненные разными напитками и холодильник с закусками. Предложил мне выбирать, что понравится. Из спиртных напитков я выбрал бутылочку мексиканского алкогольного напитка текила, изготовленная из кактусов. Закуску оставил на выбор хозяину стола. Файзулаев Мурат ни стал выбирать. Просто выложил из холодильника все содержимое. Затем искусно сервировал стол на таджикский манер. С разной зеленью, мясными продуктами, горячим зеленым чаем и с горячими лепешками, завернутыми в полотенце, которые достал из картонной коробки. Сервировка получилась, прямо, как в таджикской чайхане, когда-то построенной нашей бригадой.
- Давай выпьем за то хорошее время, которое мы жили в Таджикистане. - предложил я, раввину, свой тост.
- Самые лучшие годы моей жизни были в Таджикистане. - с тоской в голосе, вспомнил Файзулаев Мурат. - Если бы не гражданская война в Республике Таджикистан, то я бы никогда оттуда не уехал жить в Израиль.
- Я тоже такого же мнения. - согласился я, с выводами Файзулаева Мурата, наливая себе второй стакан текила. - Даже сейчас, спустя несколько лет после начала репатриации евреев в Государство Израиль, если бы государства бывшего Советского Союза создали приемлемые условия возврата репатриантов в места исхода, то Государство Израиль перестало бы существовать. Все бывшие репатрианты вернулись бы к местам своего исхода. Чтобы не говорили хорошо или плохо политики всего мира о бывшем Советском Союзе, но мы все, же до перестройки были единой, дружной семьей. Мы без страха могли передвигаться по всем союзным республикам. Нас никто не обижал. Большую часть своей жизни я прожил на Северном Кавказе. Многие народы Северного Кавказа, среди которых я часто бывал, встречали меня у себя в гостях как своего родственника или друга. У меня было много друзей повсюду.
Увлеченные воспоминаниями прошлой жизни, мы не заметили, как опорожнили две бутылки. Я выпил бутылку текила, а Файзулаев Мурат по положению раввина выпил бутылку красного вина. Несмотря на большое различие в крепости между напитками, мы оба набрались почти одинаково и по свинству приравнялись друг к другу. Добираться домой самостоятельно Файзулаев Мурат не мог. Поэтому решил заночевать в синагоге. За мной пришел водитель грузового автомобиля. Однако я отказался от его помощи и самостоятельно забрался в кабину грузового автомобиля. По пути к кабине грузового автомобиля ухитрился несколько раз упасть. Отчего разбил себе лоб, колени и локти. Эти многочисленные травмы с кровью просочились сквозь мою рваную одежду. Так сильно я не напивался давно. Несмотря на такое свинское состояние моей души и тела, я все же сохранил сознание, которое подсказывало мне, что я должен домой приехать хотя бы с трезвой головой. Мой ободранный вид и разодранную одежду, можно как-то объяснить жене и детям, сославшись на неопытность в разгрузке мебели с автомобиля. Поэтому надо, во что бы то ни стало отрезветь в пути. За полтора-два часа езды между городами, я должен совершить какое-то новое открытие в области отрезвления человека от перебора в употреблении алкогольного напитка. Надо обязательно отрезветь.
Едва грузовой автомобиль стал набирать скорость, как мне в лицо сквозь приоткрытое окно кабины подул прохладный ветер со стороны Средиземного моря. Я сообразил, что холодный морской ветер сможет выветривать алкогольную дурь из головы. По этому поводу я открыл до конца боковое окно в двери кабины грузового автомобиля и высунул из окна голову навстречу сильному потоку холодного ветра. Холодный ветер тут же принялся за свое дело. Выветривая не только мою алкогольную дурь из головы, но также из прически мусор, который я собрал в волосах во время своего падения по пути из синагоги к кабине грузового автомобиля. Так что я до дома мог хорошо проветриться, как изнутри, так и снаружи. У моей жены не будет никакого повода придраться ко мне за эту пьянку. Благодаря тому, что час пик на дорогах Государства Израиль затянулся надолго, мы добирались от города Натания до города Ашдод больше трех часов. Многочисленные пробки городов большого Тель-Авива не давали нам возможности проскочить без остановки пространства с лабиринтами перекрестков улиц и дорог. Но зато за это время езды я был совершенно трезвым, благодаря холодному морскому ветру и долгой езды. Вот лишь кактусовой текилой от меня так перло, что водитель нашего автомобиля постоянно морщился и часто проветривал себя через открытое окно.
- О! Боже мой! Что это обратно с тобой случилось? - вскрикнула Людмила, когда я появился в своей квартире. - Весь ободранный до крови и разодранный в лохмотья. Можно подумать, что тебя таскали за ноги по камням и по стеклам.
- Так я сегодня учился грузить и разгружать мебель из грузового автомобиля. - стал оправдываться я. - Когда перетаскиваешь длинные ряды кресел, то не видно ничего под ногами. Поэтому я падал с непривычки вместе с мебелью.
- Ну, а чем от тебя так воняет? Словно от гнилых кактусов? - принюхиваясь ко мне, спросила Людмила.
- Синагога находилась среди кактусов. - придумал я, свое оправдание. - Там пропитался запахом кактусов.
- Ладно! Горе мое луковое. Иди мойся в душ. - по-матерински, сказала Людмила. - Когда ты повзрослеешь?
- Не расстанусь с комсомолом! Буду вечно молодым. - вспомнил я, слова советской песни, проходя мыться.
На следующий день, когда я пришел на работу в столярную мастерскую, все рабочие и хозяин нагарии, знали о моих вчерашних приключениях в бухарской синагоге. Это все Моше, водитель грузового автомобиля, им проболтал. Рабочие надо мной подшучивали и затыкали свои носы при моем приближении. От меня по-прежнему исходил кактусовый запах текила. Можно было подумать, что я пропитан насквозь этим алкогольным напитком и в моих венах течет ни кровь, а алкогольный напиток текила. По этому случаю я весь рабочий день пил душистый чай и черное кофе, чтобы таким образом профильтровать свой организм от неприятного запаха алкоголя напитка текила из кактусов.
в).Синагога в мошаве. Несмотря на вчерашнюю пьянку в синагоге города Натания, с моим земляком и другом Файзулаевым Муратом, я чувствовал себя вполне нормально. Работал с таким рвением, что Арик, хозяин нагарии, был вполне доволен моей работой и в конце рабочего дня решил вместе со мной поехать на установку новой мебели. Видимо синагога была где-то недалеко от города Ашдод. Так как вернуться обратно Арик собирался через пару часов. Мне тоже надоело каждый день мотаться часами в дороге. Хотя бы сегодня отдохну после работы дома. Надо побыть в семье, чтобы не упрекали меня в том, что совсем забросил свою семью с работой в столярной мастерской. Синагога действительно была близко от города Ашдод. В небольшом мошаве(селе) возле города Явна. Синагога затерялась в зарослях цитрусовых деревьев, финиковых пальм, фруктовых деревьев и масленичных кустарников. Мы на огромном грузовом автомобиле с трудом пробились к синагоге на краю машава. Куда даже на обычном легковом автомобиле ни так просто пробраться по сельской дороге сквозь заросли цитрусовых деревьев и разных кустов. Сельской синагогой оказался маленький домик с залом на всю ширину и небольшим коридорчиком, через который ни то, чтобы сборную мебель носить, даже полному раввину трудно было протиснуться сквозь маленькие узкие двери. Поэтому прежде чем вносить мебель в зал синагоги, надо было подумать, как вносить религиозную, огромную мебель сквозь узкие двери и узкий коридор перед самим залом крошечной сельской синагоги. Места нет совсем.
- Ты скажи им, что без бутылки не разберешься. - шутя, сказал я, русскоязычному дотишнику(верующему), который пришел из мошава в синагогу. - Пускай поставят мне бутылку. Я вмиг им мебель в синагогу занесу.
Русскоязычный дотишник перевел мое требование с русского языка на язык иврит. Вначале никто из местных не понял моей русской шутки. Русскоязычный дотишник подробно объяснил суть моей шутки. Тут Арик и Моше вспомнили мою вчерашнюю пьянку в синагоге города Натанья. Рассказали о том, как я после выпитой бутылки текила падая добирался до кабины грузового автомобиля, а вскоре был трезвым как стеклышко. Вот только текилой от меня прет до сих пор так, словно я не пил, а купался в бассейне, наполненным текилай из кактусов. Такой русский мужик. Пока все подшучивали надо мной, помощник раввина принес бутылку марокканской араки. Мне налили араки четверть пластикового стакана. Тогда я сказал им, что для меня марокканская арака, как для марокканцев обычная вода. Вчера после стакана марокканской араки, я выпил бутылку мексиканской текилы и был в хорошем состоянии. Раввин принял мою шутку всерьез. Наполнил пластиковый стакан до краев марокканской араки и подал мне. Мне ничего не оставалось, как только залпом опорожнить стакан марокканской араки и закусить хурмой прямо с дерева.
- Вот теперь можно мебель заносить. - сказал я, возвращая пластиковый стакан раввину. - Если мебель не идет в двери, то ее легко внести в окно. Достаточно снять алюминиевые раздвижные рамы из проема окна.
В то время как русскоязычный дотишник переводил всем присутствующим мое предложение, как вносить мебель, я подошел к раздвижным окнам из алюминия и вытащил из окна все рамы. Перед нами образовался такой огромный проем, через который можно было легко внести всю привезенную нами мебель в синагогу. Так что пока Арик и раввин удивлялись моей находчивости, мы с Моше быстро внесли всю мебель через окно в синагогу при участии русскоязычного дотишника и помощника раввина. В течение одного часа мы восстановили всю новую мебель в синагоге. Вполне довольный моей находчивостью и работой, Арик, в присутствии раввина дал мне двести шекелей. Раввин не желая уступать Арику, тоже дал мне двести шекелей и бутылку марокканской араки. В заключении мне налили дополнительно полный стакан марокканской араки. Принесли закуску в виде маслин с острой приправой. Я ни стал церемониться. Выпил залпом стакан марокканской араки. Закусил маслинами(зейтим) с острой приправой и полез в кабину грузового автомобиля. Не ожидая, пока меня развезет от двух стаканов марокканской араки. Мне не хотелось ронять честь мундира русского мужика, который, по мнению иностранцев, пьет водку с рождения раньше, чем материнское молоко. Хотя в действительности русские мужики обычные люди. Но здоровьем мы крепче.
Конечно, я сделал две глупости. Первая глупость, что согласился пить марокканскую араку, от которой я ни столько был пьян, сколько от меня пахло этим спиртным напитком. Второй глупостью было то, что я полез первым в кабину грузового автомобиля и таким образом лишил себя источника свежего воздуха через открытое окно в двери кабины грузового автомобиля. Теперь мне надо стараться не опьянеть до приезда к себе домой. Иначе дома будет скандал. Арик тоже допустил глупость в том, что поехал с нами в кабине грузового автомобиля, когда мог легко приехать на своем легковом автомобиле следом за нашим грузовым автомобилем, груженным новой мебелью для синагоги. Сейчас Арику предстояло сидеть в кабине грузового автомобиля рядом со мной и вдыхать алкогольный запах, который исходил от меня, как от бочки с аракой. Тут еще как назло стекло в двери кабины с нашей стороны заклинило, или Моше ухитрился специально так сделать со стеклом двери, чтобы Арик надышался от меня алкогольного перегара.
Едва мы отъехали от синагоги, как у меня из всех дыр в моем теле стали выходить такие отвратительные запахи, перед которыми газовая атака во время учения в армии просто какой-то пустячный запах. Тут еще у меня, вдруг, прорвался дар речи на языке иврит. От меня к Арику сразу появилось много вопросов по работе и по зарплате. Арик по возрасту и по весовой категории значительно уступал мне. Поэтому мне ничего ни стоило прижать Арика к двери кабины грузового автомобиля и высказывать ему давно накипевшие вопросы в работе, а также в маленькой зарплате. Арик отчаянно раскрывая рот, задыхался от моего алкогольного перегара и от отвратительных запахов, которые исходили от меня. Арик постоянно пытался открыть окно в двери кабины грузового автомобиля, но у него ничего не выходило. В конце концов, Арик с силой отвернул ручку на двери кабины, которая опускает стекло. Окно не открылось. Арику ничего не оставалось делать, как только смериться со своей участью, пропитываясь моим перегаром.
В это время Моше смеялся при виде сцены беседы между мной и Ариком, окончательно одуревшем от моего алкогольного перегара и от зловонного запаха, который исходил из всех отверстий моего тела. Моше так сильно был увлечен созерцанием нашей сцены, что едва не врезался в легковой автомобиль, выскочивший откуда-то из-за деревьев на перекрестке проселочной дороги на плантации цитрусового сада. Моше успел резко затормозить, но по-прежнему продолжал смеяться, даже тогда, когда выбрался из кабины своего грузового автомобиля, чтобы извиниться перед хозяином легкового автомобиля, который едва не угодил под колеса большого грузового автомобиля. Арик тут же выскочил из кабины грузового автомобиля и побежал в гущу сада цитрусовых деревьев, то ли блевать, то ли вешаться от такой жизни, которая свела нас с ним в одном пространстве наполненном зловониями. Видимо, это я так сильно достал Арика своими "ароматами", что для него смерть показалась блаженством. Никогда я ни думал, что исходящий запах от одного человека, так сильно может достать другого человека. Однако, так Арику надо!
Пока Арик скрывался где-то в саду цитрусовых деревьев, а Моше катался от смеха в придорожной траве, я наслаждался благами жизни, сидя в кабине грузового автомобиля. Слабый ветерок продувал кабину грузового автомобиля и наполнял мои легкие ароматом экзотических цветов и цитрусовых деревьев. В этот момент мне ничего не нужно было, кроме покоя моей души и тела, которые постепенно приходили в себя от зловонного запаха и сильного перегара. Мне хотелось, как можно дольше продлить это наслаждение своей жизни, чтобы окончательно отрезветь до дома. Ведь не дай Бог, я прибуду домой в таком пьяном состоянии, тогда Людмила точно закатит мне дома скандал.
Хозяин маленького легкового автомобиля и его белокурая попутчица, с недоумением глядели на сцену происходящего рядом с ними. Отделавшись легким шоком едва не угодив под колеса многотонного грузового автомобиля, молодая пара никак не могли понять, отчего трое взрослых мужчин так странно себя ведут. Один мужчина катается от смеха в придорожной траве. Другой мужчина сбежал куда-то в плантацию цитрусовых деревьев. Третий мужчина сидит в кабине грузового автомобиля и наслаждается прелестями жизни в мире чудес среди цитрусовых посадок. Немного упокоившись от смеха, Моше стал на языке иврита что-то рассказывать молодой паре из легкового автомобиля. Перепуганное удивление молодой пары, перешло в смех. Теперь уже три человека смеялись над происшедшим событием. Показывая пальцами на меня и на Арика, только что вышедшего из сада цитрусовых деревьев. Вскоре и Арик смеялся рядом с ними, придя в себя после присутствия в зловонном запахе и в среде алкогольного перегара исходящего от меня. Один лишь я, вылупив свои глаза, никак не мог понять, отчего люди так сильно смеются. Вроде ничего такого смешного не совершал, чтобы был повод людям смеяться над моим пьяным поступком.
Едва успокоилась смеющаяся группа людей, как что-то с опозданием дошло до меня. Теперь я стал заразительно смеяться над группой людей и показывать на них пальцем. Те в свою очередь вначале с беспокойством посмотрели на меня, вылупив с удивлением свои обезумевшие глаза. Наверно думали, что я сошел с ума. Затем мы группой стали громко смеяться неизвестно над чем, постоянно показывая друг на друга пальцами и катаясь по траве у дороги. Вполне возможно, что наш смех перепугал дикую природу вокруг нас, так как ни стало слышно поющих птиц среди цитрусовых деревьев огромного сада. Даже сторожевые собаки из мошава(поселения), с перепуга перестали лаять. Наверно забились куда-то в безопасное место. Боятся оттуда высовывать свой собачий нос, чтобы не пострадать от людей. Лишь мы всей группой, как безумные долго смеялись друг над другом, пока от смеха не надорвали животы.
Когда наконец-то все успокоились, то Арик поговорил с молодой парой о чем-то и сел к ним в легковой автомобиль. Арик уехал на легковом автомобиле, едва не попавшем под колеса нашего грузовика. Моше вернулся в кабину. Мы поехали следом за легковым автомобилем в сторону города Ашдод. Теперь я точно знал, что ураган скандала не будет носиться над моей головой, когда я вернусь в свою квартиру. Пьяная дурь в моей голове почти улетучилась. Осталось лишь испытанным методом выветрить остатки хмельного угара из головы. По этому случаю Моше все-таки открыл боковое стекло на кабине грузового автомобиля. Я тут же выставил свое лицо на встречу сильного ветра.
г).Иерусалим. На следующий день мы еще до обеда выехали в синагогу города Иерусалим. Я никогда не был в городе Иерусалим. Поэтому с огромным интересом ждал встречи с городом трех религий. Ведь я с самого детства много раз слышал от бабушки Мани разные удивительные истории, которые происходили с дедушкой Гуреем во время посещения святого города Иерусалим. Все удивительные истории происходили почти сто пятьдесят лет назад. Где-то здесь по дорогам Израиля ступала нога моего дедушки Гурея и его старых друзей, религиозных паломников.
Всю дорогу до города Иерусалим я без конца крутил головой влево и вправо, любуясь историческими местами, которые словно не тронули времена. Вот справа от меня армянский монастырь, в котором дедушка Гурей останавливался по пути в город Иерусалим. Здесь монахи армяне готовят отменное виноградное вино, которое славится своими вкусовыми качествами до сегодняшнего дня. Вино из армянского монастыря скупаю как христианские общины, так синагоги Государства Израиль. Таким вином не грех побаловаться и обычным людям. Мы останавливаемся возле ворот армянского монастыря. Моше всего за пять шекелей покупает у монаха торгующего вином бутылку красного вина. Я с нетерпением и наслаждением выпиваю кружку терпкого виноградного вина. Легкое наслаждение приятным напитком кружит мне голову и бурлит в венах с кровью. Вино лучше, чем спиртные напитки.
Дальше наш грузовой автомобиль тяжело поднимается в гору. Мы проезжаем сквозь прорезанную в горах открытую туннель. Перед моими глазами встает удивительная историческая картина с нарезанными плантациями оливковых садов на склонах гор. Просто удивительно, как люди ухитрились нарезать террасы на склонах гор, где всюду одни лишь камни. Удивительно и то, что зачем было людям лезть сюда в горы, когда внизу возле Средиземного моря много пустых земель, которые даже сейчас полностью не заселены местными людьми. Наверно прятались еврей в горах от многочисленных врагов, которые в древнее время и даже сейчас, постоянно окружали евреев со всех сторон. За террасами оливковых садов в глубоком ущельем видны развалины древних поселений, где жили когда-то люди задолго до прихода на эти земли арабов и евреев. Наверно название этих народов давно затерялось во времени. Вполне возможно, что эти древние народы были истреблены пришедшими сюда арабами и евреями, или ввиду своей малочисленности просто затерялись, влившись в племена арабов и евреев. Лишь в память о себе эти забытые миром народы оставили развалины былой культуры, с которой здесь знакомятся археологи со всего земного шара.
Вот и город Иерусалим появился, сразу за поворотом трассы. Даже издали удивляет меня разнообразие старинного города. Где памятники старины сочетаются с современной архитектурой. Рядом с древними храмами времен крестовых походов и более поздних культовых построек, сооружены современные здания и замысловатые развязки дорог. Здесь каждый камень напоминает о древности и о культуре многих народов, давно живших на этих каменных вершинах, на которых находится старинный город Иерусалим столица сразу трех религий и спорных двух народов.
Наш грузовой автомобиль преодолел несколько сплетений дорожных развязок и туннелей. Выскочил на восточную часть города Иерусалим заселенную арабскими трущобами, а также еврейскими поселениями, в основном состоящими из коттеджей. Арабские и еврейские поселения между вершинами гор разделяет всего лишь небольшая расщелина, через которую невозможно добраться пешком и на транспорте. Но легко можно обстрелять друг друга из огнестрельного оружия или просто обозвать голосом своего противника через расщелину в горах между районами. Возможно, так и бывает, когда евреи и арабыпалестинцы конфликтуют между собой. Расстреливая через ущелье.
Развернувшись на самой вершине еврейского поселения, грузовой автомобиль останавливается возле синагоги стоящей на самом краю пропасти напротив арабского поселения, увенчанного шпилем минарета мечети. Рядом с синагогой небольшой сквер, на котором разместились арабы, строящие евреям синагогу. Сейчас у арабов намаз. Расположившись на еврейской территории, арабы обращены своим лицом в сторону Мекки. Наверно молятся за то, чтобы Аллах вернул им эти земли, на которых арабы сейчас строят синагогу евреям или арабы молятся о зарплате, которую им вскоре начислят евреи, за то, что арабы построили евреям такую прекрасную синагогу (бейт кнесет). После намаза арабы приступили к отделочным работам в синагоге. Мы с Моше, в это время разгружаем мебель и заносим ее в готовый зал для молитвы. Здесь в синагоге три зала, которые находятся в разных ярусах многоступенчатого здания синагоги. Пока мы привезли мебель для малого зала. Постепенно мы заполним мебелью все залы новой синагоги. Всего здесь в залах синагоги вскоре разместятся с молитвой к Всевышнему около тысячи верующих.
Закончив расстановку мебели в залах синагоги, я с удовольствием провожу самостоятельную экскурсию по новому зданию синагоги. Меня удивляет не только красота и размещение интерьеров здания. Мне интересно посмотреть со стороны на саму архитектуру этого здания, которое буквально зависло на скале над пропастью. Просто удивительно, как строители и проектировщики ухитрились установить такое здание на самом краю пропасти, где даже находиться опасно, а ни то чтобы строить здание с ежедневным риском нечаянно сорваться со скалы вниз в глубокую пропасть.
Из всех синагог, в которых я успел побывать с поставкой мебели, эта пока единственная синагога, где нас не угощают. В этом здании нет ничего в столовой, которую только что освободили от мусора строители-арабы. Сюда даже воду и электричество не подвели. Поэтому Моше торопит меня с отъездом в другую синагогу города Иерусалим. Там есть ремонтные работы и можно хорошо покушать за счет прихожан, которые заботятся не только о святом месте, но также о своем желудке. В старых синагогах всегда имеется пища и напитки. Включая различные спиртные напитки.
Грузовой автомобиль осторожно разворачивается на небольшой площадке возле новой синагоги. Медленно спускаемся с вершины горы по узким улочкам еврейского поселения. Моше сворачивает автомобиль в арабское поселение через мост, нависший над пропастью между двумя вершинами гор, таким способом пытаясь сократить путь от новой синагоги к старой синагоги, которая находится в центре города Иерусалим с чисто еврейским поселением. Едва вы проскакиваем арабское поселение, как перед нами появляется удивительная панорама. Мы словно оказываемся на краю бездны небесной. Прямо на краю трассы серо-желтая пустота, за которой нет ничего. Нет такого понятия, как пространство, горизонт, космос, вселенная, а также понятие всего другого, что можно поставить в эту очередь обычных понятий окружающей вас дикой природы. Просто впереди серо-желтая мгла, никак не объяснимая.
- Зе рак хамсин.(Это только пыльная мгла). - удивленно, ответил Моше, поворачивая грузовой автомобиль в сторону центра старого города Иерусалим. - Бе Эрец Исраель, бе коль маком. (В Государстве Израиле, в любом месте так.).
Грузовой автомобиль направляется в сторону города Иерусалим и перед нашими глазами обратно обычная панорама природы, которую мы созерцаем ежедневно в течении всей своей жизни. Здесь сменяется одна декорация за другой. Но ничто так меня не удивляет, как удивил привычный в Государстве Израиль хамсин с пыльной мглой, за которой неизвестная мне жизнь. Словно другое измерение жизни, вдруг, сразу появилась перед нами. Оставалось только шагнуть туда и оказаться в совершенно непонятном нам расположении другого измерения необычной жизни.
Старая синагога находилась как бы особняком в стороне от всех других зданий этого старинного района города Иерусалим. Меня удивило то, что почти все старые и новые синагоги города Иерусалим находятся где-то на отшибе или над пропастью в стороне от жилых построек. Создается такое впечатление, что отсюда будет ближе к Всевышнему. Стоит лишь вниз шагнуть, сразу окажешься в объятьях Всевышнего господа на другом конце света в другой жизни. Вот так и старая синагога, которая также как новая синагога в восточном Иерусалиме, висит над пропастью в западной части города Иерусалим. Здесь всюду, куда ни глянь одни только пропасти и расщелины между гор. Чем ни естественная крепость от внешних врагов. Наверно по этому случаю построили этот город Иерусалим ни в долине, а на вершинах гор с многочисленными обрывами, расщелинами между гор и пропастями. Видимо, у местного народа слишком много было врагов, которые заставили людей забраться в непреступные горы и поселиться на вершине.
В старой синагоге никого не было. Моше с голоду пошел хозяйничать в столовую комнату. Я взял с собой инструмент и отправился в зал ремонтировать мигерут(ящики с обратной стороны спинки кресла для хранения священной книги тора). Кроме этой работы, я должен был просмотреть состояние всех кресал и тева(место молитвы раввина). В этом зале должна была пройти какая-то религиозная конференция. Мне нужно быстро привести зал в порядок.
- По бе мигера еш бе катан пластик пахит им афка лаван.(Тут в ящиках есть в маленькие пластиковые баночки с белым порошком.) - спросил я, Моше, заглядывая в пластиковую бану. - Ми зе по?(Что это здесь?).
- Ани ло едат ма.(Я не знаю это.) - ответил Моше, выходя из столовой. - Зе рак сигария.(Это, как сигареты.)
Я усомнился в том, что сказал Моше. Мне никогда не довелось слышать о нюхательном табаке белого цвета. Макнув пальцем в белый порошок, я попробовал его языком на вкус. Порошок оказался горьковатым на вкус. Неизвестный мне продукт сильно напоминал кокаин, который нюхают наркоманы. Выходит, что среди дотишников(верующих) есть не только любители спиртных напитков и курильщики обычного табака, а также наркоманы имеются в синагоге. Теперь я окончательно усомнился в набожности тех, кто предан молитве, а не обычной мирской жизни со всеми ее проблемами. По моему понятию верующий человек не должен употреблять алкоголь, табак, наркотики и какие-то другие дурные привычки. Тут же на виду у всех все пороки человечества в доме святого собрания(так с языка иврит на русский язык можно перевести название синагоги "бейт кнесет"). Чем же еще заниматься людям, которые не работают и не служат в армии по охране земли Обетованной, а каждый день придаются молитве и наслаждению?
Закончив ремонтные работы в старой синагоге, мы возвращались под вечер домой в город Ашдод. Находясь на вершинах города Иерусалим с высоты птичьего полета было видно, как солнце осторожно сползает за горизонт в стороне Средиземного моря. Едва сумерки коснулись провалов между гор в городе Иерусалим, как всюду засверкали огоньки электрического освещения. Было такое впечатление, словно звездное небо отразилось в огромном зеркале, размещенном на земле у подножия гор. Млечным путем загорелся центр города Иерусалим. Маленькими созвездиями вспыхнули небольшие жилые микрорайоны, расположенные между гор в зарослях леса. Маленькими звездами горели отдельно стоящие коттеджи и виллы. Вскоре ночь поглотила пространство вокруг города Иерусалим. Над горами засверкало настоящее звездное небо с мириадами светил, которые так близко к людям.
Сегодня я не злоупотреблял алкогольными напитками в старой синагоге. Выпил всего рюмку шоколадного ликера вперемешку с черным чаем и кусочком бисквита. Мне не хотелось на халяву набивать живот. Без того стал полнеть в последние два года, после того, как перестал ежедневно качать свои мышцы. Калории, которые раньше я использовал на укрепление мышц, теперь начали усиленно откладываться в жир на всем моем теле. Надо обратно начать заниматься спортивными нагрузками. Иначе, ожирею и умру от полноты, как мой отец. По рассказам моей мамы, дошли слухи о том, что врачи предупредили моего отца в том, что через мерное злоупотребление алкогольных напитков и сигарет может вскоре привести к смерти. Перепуганный таким сообщением от врачей, отец сразу бросил курить сигареты и пить алкогольные напитки. В результате чего отец вскоре сильно ожирел всем телом. Умер отец от жира в возрасте семьдесят два года, как раз в момент нашего переезда на место жительства в Государство Израиль.
д).Поездка на Север. Последние три дня этой недели я никуда ни ездил из столярной мастерской. Занимался вместе со всеми сборкой мебели, которую надо будет вести на север Израиля. Конечно это ни тот север, как в России, где почти круглый год лежит снег, а в хвойном лесу много диких зверей. Но все равно есть разница в температуре градусов на десять между севером и югом Государства Израиль. Поэтому придется мне надеть на себя какую-то сорочку,а ни ездить в одной майке, как это делаю я, находясь сейчас в южной части Государства Израиль. От одного слова "север", становится грустно и как-то не по себе. Сразу перед глазами и в памяти, бескрайние снежные равнины и большая тайга хвойных деревьев с огромными шапками снега. Воспоминания о России всегда рядом.
По совету водителя грузового автомобиля и по рекомендации хозяина столярной мастерской, два выходных дня я занимался отдыхом. Большую часть времени спал, так как выезжать на север страны нам придется, где-то почти в три часа ночи, чтобы утром быть на месте. Поэтому надо заранее выспаться хорошо. Так как в пути нам спать не придется. Надо быть бдительным, как водителю грузового автомобиля, также пассажиру, сидящему в кабине рядом с водителем. Ведь состояние одного человека ночью в пути легко передается другому человеку. Если я буду спать в пути, то водителя грузового автомобиля, также будет постоянно тянуть ко сну. Отсюда может быть авария автомобиля в пути к месту следования. Водитель может заснуть за рулем автомобиля и нарушить правила движения.
Целых двое суток я пил пиво с водкой вместо снотворного и постоянно спал, да так хорошо спал, что едва не проспал нужное к подъему время. Хорошо, что Людмила, как бдительный пожарник или часовой, всегда начеку. В течение ночи постоянно поднимается с постели и обходит свое семейство дозором, чтобы все были на месте. Благодаря бдительности жены, я поднялся с постели тогда, когда она в очередной раз, словно лунатик, ходила по квартире. Проверяла благополучие семейства, которое должно быть ночью изолированно от всего внешнего мира. Людмиле постоянно кажется, что в нашу квартиру кто-то может проникнуть со стороны улицы. Как это было в Таджикистане.
Уложив жену на место в семейное ложе, я постарался одеться и покушать так быстро, как меня учили во время службы в советской армии. Так что меньше чем через час я был на территории пищевой промышленной зоны в цеху столярной мастерской, где еще до моего прихода хозяин столярной мастерской и водитель грузового автомобиля ухитрились погрузить всю мебель на платформу грузового автомобиля. Мне оставалось забраться в кабину грузового автомобиля и ждать когда наконец-то водитель грузового автомобиля сядет за баранку, чтобы мы быстрее поехали. В этот раз мы выезжали с территории пищевой промышленной зоны без всяких проблем. Так как на улицах пищевой промышленной зоны не было ни одного автомобиля. Даже людей не было. Лишь бездомные кошки и собаки иногда перебегали дорогу. Моше тут же нажимал на сигнал автомобиля, стараясь напугать зазевавшихся бездомных животных. Но выходило так, что Моше пугал не бездомных животных, а сторожей магазинов и предприятий, возле которых на лавочках спали охранники чужого добра. Сторожа, в основном русскоязычные, вскакивали со своих лежанок. Сонные сторожа начинали метаться вокруг своего охраняемого объекта, стараясь показать своим коллегам и проезжающему автомобилю, что они всегда начеку. Разобравшись в том, что никто не обращает никакого внимания на их бдительность, сторожа русским матом начинали крыть разбудивший их своим сигналом грузовой автомобиль. В голос сторожей начинали лаять сторожевые собаки. Так постепенно от создавшегося балагана начинала просыпаться вся территория пищевой промышленной зоны. Только после нашего отъезда из пищевой промышленной зоны собаки и сторожа постепенно упокоятся. Обратно будут спать до самого утра на своей работе, бдительно оберегая сон.
За городом Ашдод государственная трасса свободная от любого транспорта и от дорожной полиции. Можно нажимать на любую скорость. Если бы я был за рулем этого грузового автомобиля, то так бы и сделал. За рулем грузового автомобиля опытный водитель, который изъездил все дороги Государства Израиль. Моше знает, что в любой момент на трассе может появиться полицейский с радаром или трассу будет пересекать другой автомобиль на перекрестке. Поэтому Моше соблюдает все правила дорожного движения. Моше останавливается на красный свет светофора даже там, где за несколько километров вокруг нет ни единого транспорта, ни одной живой души. Моше терпеливо ждет зеленый свет светофора и только после этого включает скорость своего грузового автомобиля. Лишь после перекрестка Моше на предельной допустимой скорости ведет свой грузовой автомобиль по государственной трассе.
Второй час мы в пути. Недавно проскочили города Натания и Хадера. Не доезжая до города Хайфа наш автомобиль поворачивает вправо и направляется к горам Кармель. Моше объясняет, что так будет дорога короче. Мы выиграем в пути почти один час времени, чем ехать на грузовой машине через город Хайфа, где начинается движение автомобилей. На улицах города Хайфа можно оказаться в уличной пробке и простоять там, в пробке, много времени. Едва мы въезжаем в горный массив Кармель, как дорогу нам перекрывают автомобили полиции. На перекрестке двух магистралей скопление людей и автомобилей. Вскоре откуда-то из темноты приезжают везде сущие репортеры. В считанные секунды времени раскрываются переносные антенны космического телевидения. Не проходит и двух минут со времени нашей вынужденной остановки, как мы оказываемся в гуще событий, о которых мы пока ничего не знаем. Все события происходят далеко впереди нас на перекрестке двух дорог вблизи небольшой возвышенности. Лишь спустя минут двадцать после нашей вынужденной остановки, мы узнаем от назойливых корреспондентов, что всего полчаса назад на этом перекрестке произошел террористический акт со стороны банд террористической организации "хезболла". Взорван автобус с рабочими, которые направлялись на стройку жилого массива в городе Кармель. Имеются жертвы и раненные, которым оказывают срочную помощь на месте. Движение по дороге закрыто.
Примерно, час времени пришлось простоять перед местом происшедшего террористического акта. В свете прожекторов и автомобильных фар нам ничего не было видно из-за массы скопившихся людей с автомобилями. Когда дорожный патруль полиции дает нам добро на проезд. Мы видим воронку от взрыва, на перекрестке государственной трассы. В стороне от этой воронки искореженный взрывом обгоревший автобус. С остатками человеческих тел и лужами человеческой крови на полотне дороги возле изуродованного автобуса. Мы проезжаем медленно место происшедшей трагедии. Дорожный патруль полиции показывает нам на увеличение скорости движения за пределами происшедшего теракта. Со всех сторон скапливаются автомобили, которые начали движение нового дня.
Минуя опасное место былой трагедии, Моше увеличивает скорость своего грузового автомобиля. Мы мчимся на грузовом автомобиле дальше по свободной трассе, с опаской поглядывая по сторонам. Ведь мы сейчас на территории густо заселенной арабами-палестинцами, у которых на уме одни только террористические акты против евреев, которые поселились на землях палестинцев. Арабам все равно, что в грузовом автомобиле едет русский человек, который никогда не причинял вреда арабам. Главное для арабов, это как можно больше провести террористических актов на территории Государства Израиль. Так что им все равно кто был в автомобиле. Пускай даже будут в автомобилях братья по крови, местные арабы. Нечего ездить на автомобилях с израильскими номерами. Достаточно своих автомобилей с арабскими номерами, которые не подлежат взрыву. Стоило бы для безопасности и Моше обзавестись дополнительно арабскими номерами на свой грузовой автомобиль. Повесил арабские номера, и ты в безопасности.
Минуя арабские поселения в горах Кармель, наш автомобиль сразу устремляется в сторону Голанских высот, которые граничат с республиками Сирия и Ливан. Туда к подножию этих гор на границу с Республикой Ливан лежит наш путь. Мы едем в городок Кирьят-шмоне. Куда меня занесло два года назад. Когда я ухитрился каким-то образом заблудиться в лесах Голанских высот. Может быть, что я оставил там свое наследство. Если тогда Фируз забеременела от меня, то моему ребенку будет больше года. Мне хотелось бы посмотреть на своего ребенка. Каким бы образом не родился мой ребенок, в законном браке или в случайной встрече, все равно он мой ребенок. Родная кровь всегда притягивает, даже на большом расстоянии. Так уже было однажды со мной в Республике Италия, когда я летал двумя самолетами к своим детям на остров Сицилия. Как сейчас они там без меня? Наверно мои дети создали свои семьи или перебрались в обратное измерение жизни в резервации генофонда человечества к нашим родственникам.
Мои мысли отвлекли босоногие дети, стоящие на обочине дороги. Дети что-то кричали в нашу сторону и размахивали руками. Я тоже помахал рукой детям, отчего дети завизжали от радости и стали дружно махать мне руками. Мне совершенно не понятно было, что кричат дети на своем родном языке. Я твердо знаю, что дети такого возраста не знают слов мести и вражды. В таком возрасте у детей все люди гости и друзья. Хорошо было если б взрослые люди остались бы к окружающим людям в своем детском, наивном понятии. Тогда на Земле не было б войн и вражды между разными народами. Взрослые люди встречали бы каждого встречного человека как друга своего детства.
Тогда два года назад, возвращаясь, домой рейсовым автобусом, я спал всю дорогу и не видел живописной природы этих мест, которые сильно напоминают Кавказ. Особенно западную часть Грузии, а также районы Абхазии и Аджарии. Точно также как в Закавказье с поднятием в горы субтропическая растительность постепенно переходит в лиственные и хвойные леса. В расщелинах между гор небольшие реки и озера с многочисленными водоплавающими птицами. Значит, в местных водоемах имеется много рыбы и хищников против птиц. Дорогу то и дело перебегают рыжие ушастые лисицы и небольшие зайцы. Встречаются шакалы и дикобразы. В такую рань в горах ночные хищники все никак не могут смериться с приходом нового дня. День давно уже пришел в большие долины Государства Израиль, а тут в горах солнечный луч все никак не пробьется сквозь заросли леса и небольшие Голанские горы, которые выглядят холмами по сравнению с теми горами, на которых пришлось мне бывать. Здесь в горах даже снег зимой не всегда бывает. В то время как в горах Кавказа и Памира снег лежит круглый год, украшая своими белоснежными шапками величественные вершины гор. Хорошо было бы вернуться, хотя б один раз к истокам нашей прошлой жизни.
По времени мы приехали в городок Кирьят-шмоне тогда, когда у нас в городе Ашдод вовсю бурлит рабочий день. Тут в горах люди также как дикие ночные животные все никак не могут осознать, что уже пришел новый день. Сонные люди медленно передвигаются в сумерках восходящего солнца. Никто ни куда не спешит. Создается такое впечатление, что в этом городе все отдыхающие курортники, которые прибыли сюда на отдых после тяжелого года работы. Даже домашние собаки, выглядывая из-под ворот, лениво потягиваются и зевают, нежилая расставаться с благополучной ночью, которая прошла без постороннего шума и взрыва снарядов катюш, производства Советского Союза.
В городке меня ждал сюрприз. Мы привезли мебель в ту синагогу, прихожане которой настороженно разглядывали меня, когда я пешком пришел из Ливана и рано утром набрел как раз на эту синагогу. Местные прихожане в синагоге сразу признали меня и с интересом стали расспрашивать меня о моей жизни в Государстве Израиль. Через русскоговорящих прихожан синагоги я поведал о том, что приобрел собственное недорогое жилье в городе Ашдод и теперь работаю в столярной мастерской, где изготовляю мебель в бейт-кнесет(синагога). Прихожане синагоги с интересом слушали мой рассказ о жизни в Государстве Израиль, словно они сами жили совсем в другом государстве. Поэтому их интересовало все, что может интересовать любого иностранца, к которому приезжают в гости туристы.
Пока мы с Моше разгружали и устанавливали новую мебель в синагоге, прихожане накрыли нам стол в столовой синагоги. По еврейской традиции все выпили немного красного вина. Мне в этот раз достался сладкий фруктовый ликер, от которого я сильно не опьянел. Мне было просто приятно на душе. Ведь меня тут приняли, как своего друга. Хотя тогда два года назад эти самые прихожане встречали меня как незваного гостя и могли даже забить камнями. Мы с Моше ни стали долго задерживаться в гостях у прихожан синагоги. Едва закончилась торжесвенная трапеза, как Моше сказал раввину, что нам пора в путь. Надо засветло вернуться к себе домой в город Ашдод, чтобы не угодить в какой-нибудь террористический акт. Как мы едва не угодили в горах Кармель, на поставленную, на перекрестке бомбу. Если бы мы приехали на перекресток на десять минут раньше, то останки новой мебели к синагоги вместе с нашими останками могли валяться где-то рядом с автобусом, подорвавшимся на бомбе заложенной террористами.
Видимо сам Моше был суеверным в разные приметы. Несмотря на то, что начался рабочий день и улицы города Хайфа кишели разными автомобилями, Моше не повел свой грузовой автомобиль по трассе через горы Кармель, где автомобилей и людей намного меньше, а также путь короче. Наверно, все-таки Моше боялся, что мы в этот раз можем угодить под заложенную террористами бомбу где-то на отрезке этой опасной дороги. Поэтому, несмотря на многочисленные автомобильные пробки в пути, мы поехали через город Хайфа к берегу моря в сторону города Натания. После стакана сладкого ликера и теплых солнечных лучей я разомлел. Большую часть пути я погружен в дремоту. Моше наоборот стал бодрым после стакана вина. Мурлычет себе под нос какую-то израильскую песню и лихо управляет баранкой своего грузового автомобиля. Мне не до его еврейских песен. Хочется быстрее домой. У меня дома много своих забот. Надо готовить рукописи на книги по истории терских казаков. Сколько лет все откладываю и откладываю из-за разных семейных проблем, а также из-за переезда в Государство Израиль. Пора взяться за дело.
В конце рабочего дня мы подъехали к городу Ашдод. Я сказал Моше, что мне нечего делать в нагарии. Лучше пойду к себе домой. Надо хорошо отдохнуть. Моше соглашается с моим решением и высаживает меня на улице Бней-Брит прямо на перекрестке перед поворотом на территорию пищевой промышленной зоны. От этого перекрестка до моего дома не больше пяти минут быстрой ходьбы. Но у меня отекли ноги после нескольких час езды в кабине грузового автомобиля. Поэтому домой иду не спеша. По пути, разминая ноги. Стараюсь очухаться от длительной езды.
Хорошо, что дома никого нет. Людмила на работе, занимается уборкой офисов. Артур на службе в армии. Эдик работает в магазине грузчиком. Виктория учится в средней школе. Около часа дома никого не будет. За это время можно принять душ, покушать и сесть за компьютер, который мы с Викторией недавно купили на деньги, заработанные в фирме "Шремералюминиум". Отдали больше шести тысяч за эту серую коробку с принтером и сканером. Пока никакого толку от этого компьютера нет. Только ест наше электричество и занимает много места в шкафу в моей спальне. Целую неделю до поступления денег на наш расчетный счет в банк "Аппоалим" из фирмы "Шремералюминиум", я занимался лишь тем, что собирал из старой мебели с улицы стол для будущего компьютера. Стоило только на мониторе аппарата касспомата в банке "Аппоалим" засветиться на нашем расчетном счете суммы превышающей две месячные зарплаты, как мы тут же с Викторией пошли в каньон "Лев-Ашдод" за покупкой компьютера, который вместе с принтером и сканером обошелся сразу в шесть тысяч шекелей наличными. Нашей семье, большие расходы.
- Так разорите семью с покупкой компьютера. - сказала Людмила, когда узнала цену нового компьютера.
- Нам компьютер все равно надо покупать. - встала Виктория в мою защиту. - Я не могу только в школе заниматься с компьютером. Нам часто дают компьютерные работы домой, а у меня нет дома компьютера.
- Ладно! Бог с вами! Не нести же ваш компьютер обратно в магазин. - согласилась Людмила, с нашим приобретением. - Может быть, когда-то этот дорогой товар оправдает себя в нашей семье хотя бы знанием.
Вот теперь этот серый агрегат пылится в шкафу без толку. Мне мало, что известно в работе с компьютером. Когда у меня в офисе в городе Душанбе стоял компьютер, то я только играть мог в него. Всеми остальными делами с компьютером занималась моя секретарь-машинистка, которая сама толком ничего не знала в компьютере. Секретарь-машинистка использовала компьютер, как пишущую машинку. На большее знание компьютера у нее не хватало ума и времени. Я тоже в то время ничем не отличался от своей тупой секретарши. Занятый целыми днями делами своего бизнеса я не мог выбрать свободное время, чтобы заняться изучением персонального компьютера. Теперь надо дома в свободное от работы время научиться управлять компьютером и использовать его как пишущую машинку для написания многотомной истории терских казаков. Дальше можно подробнее освоить свой персональный компьютер.
е).Беньямина. Видимо хозяину столярной мастерской понравилась моя работа по установки готовой мебели в залах синагог. Значительную часть времени на работе я стал проводить в цехе на сборке мебели. Остальное время дня я был в пути и занимался установкой мебели в синагогах. Мне тоже нравилась такая работа. Кроме того, что в такой работе я лучше осваивал ремесло столяра-краснодеревщика. Во время частых поездок я познавал Государство Израиль. Надо хорошо знать то государство, в котором ты собираешься постоянно жить. Иначе, зачем сюда приехал. Завтра я вновь еду устанавливать мебель в синагоге поселка Беньямина, где-то в стороне от города Хадера. Говорят, что там, вблизи поселка Беньямина, есть национальный парк Кармель. Мне некогда ездить на экскурсии по Государству Израиль. Так я хоть во время поездки по синагогам познаю лучше Государства Израиль, в котором довелось мне жить. Ни сидеть же всю свою оставшуюся жизнь в городе Ашдод привязанным к дому и к месту работы, как мудрый пескарь в норе. Хоть таким образом во время поездок с мебелью познаю окружающий нас мир дикой природы.
В этот раз нам спешить было некуда. На работу я вышел как обычно к семи часам утра. Моше мыл свой грузовой автомобиль водой из длинного шланга. Нагария была открыта, но кроме Арика в цеху больше никого не было. Арик сказал мне, что необязательно переодеваться в рабочую одежду, так как все равно сейчас надо ехать в поселок Беньямина. Вот только придут рабочие и помогут погрузить новую мебель на платформу грузового автомобиля. На погрузку новой мебели ушло не больше часа. Получив наставления со стороны Арика и забрав необходимые документы на перевозку новой мебели, Моше неторопливо полез в кабину своего грузового автомобиля. Я тоже забрался в кабину с другой стороны. Грузовой автомобиль доверху груженый новой мебелью, осторожно выехал со двора столярной мастерской и потихоньку поехал через узкие переулки пищевой промышленной зоны. По раскачке Моше вовремя работы я понял, что сегодня нам спешить некуда. Моше рассчитывает лишь на одну поездку в синагогу поселка Беньямина. Видимо сегодня Моше решил устроить себе небольшой отдых перед общим выходным днем.
Мне тоже спешить было некуда. Я работаю так, как служит солдат в любой армии. Солдат спит, а служба идет. Также и мне, я еду, а время с деньгами идет. Чем дольше в пути, тем лучше отдохну перед разгрузкой новой мебели и больше заработаю денег. Ведь в Государстве Израиль платят не за работу, а за время, проведенное на работе. Вот поэтому мне можно расслабиться и подремать в пути к поселку Беньямина. Смотреть на окружающую панораму в дороге мне уже не интересно. Десятки раз ездил по этим дорогам за время развозки мебели по синагогам Государства Израиль. Ближе к поселку Беньямина можно посмотреть, а сейчас лучше поспать в машине во время поездки.
- Зе мошав Беньямина.(Это поселок Беньямина). - услышал я, сквозь сон голос Моше и сразу открыл глаза.
Перед моими глазами появился небольшой поселок, утопающий в зелени, с многочисленными улочками и переулками, после каждого двора коттеджей и вилл. Поселок аккуратный, ухоженный с газонами цветов возле каждого жилого двора. Рядом с поселком железная дорога с небольшой станцией и платформой. Ну, прямо как детская железная дорога в городе Жуковском в Подмосковье. Разница лишь в растительности окружающей поселок Беньямина. Здесь нет хвойного леса, как в городе Жуковский. В этом поселке всюду цитрусовые деревья и разная субтропическая растительность, которую трудно отделить деревья от травы. Ведь пальмы и бананы не считаются деревьями. Просто гигантская трава со времен динозавров с пористой структурой стволов. Однако я ко всему уже привык.
Грузовой автомобиль разворачивается в центре поселка Беньямина. Здесь культурный центр у местных жителей. Рядом с небольшой уютной синагогой находится небольшой магазин, школа, детский садик и сквер с огромными кронами деревьев. Единственного чего здесь нет, так рынка. Наверно в каждом дворе есть собственная растительность к столу. Поэтому салаты и овощи не нужно приобретать на рынке. Может быть, покупают недостающие фрукты и овощи рядом в соседнем населенном пункте, который имеет собственный рынок или базар с овощами и фруктами. Во время разгрузки мебели с платформы грузового автомобиля, к нам подходит мужчина средних лет. Моше спрашивает у него что-то насчет денег за работу нагарии. Затем мужчина подходит ко мне с каким-то вопросом. Я как баран смотрю на этого мужчину и не знаю, как ответить ему на вопрос. Прошу его помочь нам разгрузить мебель с платформы грузового автомобиля. Мужчина подзывает к себе проходящего мимо здорового парня. Мы вчетвером начинаем разгружать с платформы грузового автомобиля привезенную мебель, которую заносим в синагогу и расставляем по местам. Раввин постоянно обращается с вопросами к мужчине, который помогал нам разгружать мебель. Видимо этот мужчина имеет какое-то отношение к изготовленной мебели или подрядчик по строительству.
После того, как мы заканчиваем работу в синагоге, Моше обратно ведет с этим влиятельным мужчиной какие-то переговоры насчет денег. Затем Моше забирается в кабину своего грузового автомобиля. Я тоже усаживаюсь на свое место в кабине. На грузовом автомобиле следуем за легковым автомобилем "Ягуар", в который сел этот влиятельный мужчина средних лет. Моше объясняет мне, что этот мужчина должен нам отдать деньги за привезенную мебель. Я возмущаюсь, почему это мы должны куда-то за ним ехать за деньгами? Разве не мог он привести деньги сюда в поселок Беньямина. Моше смеется, пожимает плечами и говорит мне, что этот мужчина большой хозяин. Ему виднее, где отдавать нам деньги за привезенную мебель. Может быть, у него где-то есть офис, в котором хранятся его наличные сбережения или мы едем за ним в банк, чтобы он там снял нам деньги за новую мебель для его синагоги.
Несколько минут мы едем по односторонней проселочной дороге, вокруг которой безжизненная почва с отдельными кустиками верблюжьей колючки и отдельно стоящими стволами разнообразных кактусов. Где-то в штате Невада в США, в мексиканской пустыне или где-то в Африке, по телевизору показывали такие огромные кактусы. Здесь в Государстве Израиль я вижу такие большие кактусы впервые. Наверно, это просто декорация из искусственных кустов. Вскоре мы подъезжаем к огромной мраморной плите с надписью на нескольких языках, среди которых я читаю на русском языке "Национальный парк "Кармель". Конечно, я не представлял, что бывают такие пыльные национальные парки с огромными кактусами и верблюжьей колючкой. Может быть, это всего лишь отдельный участок национального парка "Кармель". Дальше, вполне возможно, есть какая-нибудь другая экзотическая растительность. Ведь национальные парки часто имеют разные ландшафты с разными видами растений и животных, как у нас на Кавказе.
Мы проезжаем чуть дальше мраморной плиты национального парка "Кармель" и останавливаемся возле какого-то огромного декоративного заграждения напичканного камерами наблюдения. Я понимаю, что за этим декоративным заграждением с камерами наблюдения находится серьезный объект. Иначе бы так тщательно это строение здесь не охраняли. Сейчас еще наверно появятся вооруженные автоматами телохранители хозяина засекреченного объекта. Я почти угадал насчет телохранителей. Когда легковой автомобиль "Ягуар" остановился на площадке среди других легковых автомобилей, то из салона легкового автомобиля "Ягуар" кроме хозяина, сидящего за рулем автомобиля, выбрались также трое парней вооруженные пистолетами. Из-за того, что стекла лег-кового автомобиля "Ягуар" затемнены, то во время поездки за ним не было видно сидящих в автомобиле телохранителей влиятельного хозяина.
Свой грузовой автомобиль Моше припарковал в стороне от парковки легковых автомобилей. В это время из боковой двери декоративного ограждения навстречу нам вышли двое парней вооруженных пистолетами. Парни подозрительно посмотрели на нас. Хозяин легкового автомобиля "Ягуар" что-то сказал вооруженным охранникам и телохранителем. После чего вооруженные парни ни стали подозрительно смотреть на нас, а только проводили нас вместе с хозяином до боковой двери в декоративном заборе, откуда только что вышли охранники. Пропустили нас вперед. Когда мы прошли в небольшую дверь в декоративном заборе, то сразу оказались в оазисе, наполненном тропическими и декоративными растениями. Среди офиса теннисный корт и поляна игры в гольф. По зеленой траве к гольфу и теннису разгуливали павлины с огромными живописными хвостами, похожими на шикарные веера светских дам. В стороне от зеленых полян находилась площадка открытого ресторана под огромной кроной красивых деревьев. Рядом было одноэтажное здание крытого ресторана, куда мы направились следом за вооруженными охранниками. Как я понял, хозяином этого райского места был тот самый мужчина средних лет, которого я эксплуатировал во время разгрузки мебели, а затем был не доволен тем, что нам пришлось ехать за ним куда-то за деньгами. Пока не знаю, с какой целью он привез нас сюда в это райское место, но я все равно рад тому, что мы прибыли хотя бы посмотреть такую красоту, которую может создать дикая природа с помощью богатых людей в Государстве Израиль.
Нас с Моше провели через огромный зал ресторана и посадили за стол в отдельном кабинете к приему знатных гостей. Моше, как ни в чем не бывало, достал из кармана свой пелефон(сотовый телефон) и тут же стал с кем-то договариваться на счет завтрашних перевозок на своем грузовом автомобиле. Глядя на Моше со стороны, можно было подумать, что он здесь бывает каждый день и точно знает, зачем нас пригласили сюда в роскошный ресторан. Я вел себя совершенно иначе. Глядя на меня, можно было сказать, что я дикарь, которого привезли из пещеры в современный ресторан. Моя голова крутилась во все стороны. Мне было интересно все - интерьер главного зала ресторана, коллектив симфонического оркестра на небольшой сцене, со вкусом оформленные столы и даже форма одежды на официантах. Все в этом зале напоминало мне московские рестораны и парижские рестораны русских эмигрантов. Даже лица людей обслуживающих ресторан в большинстве своем были не еврейские, а европейские. Я бы даже сказал, русские лица интеллигентов российской столицы города Москва. Словно я в московском ресторане. Когда симфонический оркестр заиграл музыку из "Лебединого озера", то я окончательно растерялся в том, что я видел. До меня никак не доходило, как можно совместить евейский поселок с синагогой и русский ресторан с классической музыкой великого русского композитора. Если бы я сегодня перебрал с утра с водкой, то можно было сказать, что мне это по пьянке кажется. Но я сегодня кроме черного кофе больше ничего не пил. Голова у меня чиста.
- Вы что будите пить? - спросил вошедший в кабинет официант. - Русскую водку или французский коньяк...
- Вообще-то лучше выпью кружку пива. - поспешил, ответить я, не желая слушать перечисление всех напитков. - Но у меня к тебе есть один вопрос. Как можно объяснить русский стиль французского ресторана в Государстве Израиль? Может быть, я ошибаюсь в культуре разных народов, тогда поправ меня в сказанном. Я прав в своих выводах или нет?
- Уважаемый господин, вы ни чуть не ошиблись. - улыбаясь, ответил официант. - Вы действительно находитесь во французском ресторане "Совиньон" оформленном в русском стиле. Даже симфонический оркестр настоящий русский. Точнее, из московской консерватории. Дело в том, что хозяин поселка Беньямина выходец из города Парижа. Его родственники жили в русском квартале Парижа. Даже работали в ресторанах русских эмигрантов. Когда еврейская семья репатриантов из Парижа, то купили в Государстве Израиль клочок земли на постройки поселка Беньямина. В память о своих соседях, по русскому кварталу в Париже, решили открыть французский ресторан "Совиньон" в русском стиле. Так что вы сейчас находитесь в смещении трех разных культур - еврейской, французской и русской.
- Во что сейчас мне обойдется, смещение трех культур? - с беспокойством, спросил я, русского официанта.
- За оплату заказа можете не беспокоится. - улыбаясь, ответил официант. - Хозяин ресторана вас угощает.
- В любом случае, я не буду рисковать и злоупотреблять добротой хозяина. - сказал я, официанту. - К пиву мне подай поджаренную говядину с кровью, жареную картошку, салат из овощей и русский хлеб. Если он имеется в ресторане?
- В ресторане все к столу имеется. - ответил официант. - Однако откуда вам звестна европейская кухня?
- Наверно, ты имеешь в виду говядину с кровью? - удивленно, ответил я. - Так я же не родился грузчиком в Советском Союзе. Там я был интеллигентным человеком. Даже имел собственный бизнес. Это здесь в Государстве Израиль, я приобрел специальность грузчика и опустился до такого непристойного вида. Не будем говорить о моей ране, она и так болит.
Официант тут же повернулся к Моше. Стал на языке иврит говорить с ним насчет заказа блюд и напитков. Моше заказал себе чипсы с яичницей, бокал красного вина, салат из овощей и поджаренный шницель. Потом немного подумал и заказал бокал сока манго. Официант записал к себе в блокнот весь наш заказ. Отправился куда-то на кухню, за декоративную ширму из стволов бамбука с чеканным панно в виде трех русских витязей. Мы остались за столом. Несмотря на то, что за пределами ресторана "Совиньон" была сорока градусная тропическая жара. Здесь в кабинете ресторана "Совиньон" было прохладно и уютно. Где-то в кронах деревьев пели неведомые птички. На поляне под тенью деревьев кричали павлины. В большом зале ресторана "Совиньон" симфонический оркестр играл классическую музыку русского композитора. Душа и разум медленно наполня-ются райским блаженством от созерцания. Официант вернулся с тележкой продуктов и напитков, которые мы заказали. Пока официант раскладывал наш заказ на столе перед нами, в кабинет пришел хозяин поселка Беньямина и ресторана "Совиньон". У него в руках был новенький кейс. Очевидно, в этом кейсе были деньги. Так как хозяин на языке иврит дал какие-то наставления Моше и поставил кейс возле его стула. После чего хозяин с удивлением посмотрел на стол с нашим заказом от ресторана.
- Руси ло лиштот водка?(Русский не пьет водку?) - удивленно, спросил хозяин. - Еш байя?(Есть проблема?).
- Лифней Алекс лиштот арбе текила.(До этого Алекс пил много текила.) - ответил Моше, хозяину ресторана.
Моше тут же рассказал хозяину о моих приключениях во время поездки в синагоги города Натания и в мошав. Через минуту хозяин ресторана "Совиньон" и Моше смеялись над моими приключениями в синагогах Государства Израиль. Я сам едва сдерживал смех от воспоминания за прошлые пьянки в синагогах Государства Израиль. От смеха меня сдерживало только то, что я все-таки интеллигентный человек из России. Поэтому мне было как-то не прилично смеяться в гостях у не знакомого мне человека. Я даже не знал его имени. Этот мужчина для меня был просто хозяин поселка Беньямина и хозяин ресторана "Совиньон", куда меня привезли накормить европейскими блюдами.
- Принеси ему в подарок от меня бутылку хорошей водки. - на русском языке, с французским акцентом, сказал официанту, хозяин ресторана, показывая на меня. - Также не забудь о хорошей закуске в дорогу к бутылке русской водки.
Официант ушел и вскоре вернулся с фирменным целлофановым пакетом от ресторана "Совиньон". В целлофановом пакете была бутылка русской водки "Смирнов" и в завернутой бумаге там же в пакете была закуска к бутылке русской водки. По запаху из целлофанового пакета можно было определить, что закуской была какая-то копченость и душистый русский хлеб, который, конечно, пекут не в России, а где-то здесь в ресторане руками русских пекарей.
- Ты чем раньше занимался в России? - поинтересовался хозяин ресторана, обращаясь на русском языке.
- Вообще-то я родом из Северного Кавказа. - ответил я. - Сюда приехал из Таджикистана. Там у меня был собственный бизнес. Я был президентом международной компании. Но из-за гражданской войны в Таджикистане, я вынужден был оставить свой бизнес и выехать жить с семьей сюда в Государство Израиль.
- Война везде плохо. - тяжело вздыхая, сочувственно, сказал хозяин ресторана. - Учи язык иврит. Затем открой обратно свой бизнес. Здесь тоже стреляют и бомбы взрываются, но в Израиле нет гражданской войны.
После того, как мы с Моше закончили свою трапезу, хозяин ресторана выдал нам по сто шекелей за хорошую работу и сказал нам, что нас проводят до государственной трассы его вооруженные телохранители. Моше стал, было возражать против охраны. Но хозяин сказал, что на своей территории он несет ответственность за всех гостей, которые приезжают к нему по делам бизнеса и просто на отдых в ресторан "Совиньон". Поэтому он обязан провожать своих гостей до государственной трассы. Дальше гости сами должны беречь себя в пути по территории Израиля.
Из ресторана "Совиньон" мы вышли тем же путем через боковую дверь в декоративном ограждении. Хозяин ресторана "Совиньон" ни стал провожать нас. Так как в это время к главному входу ресторана "Совиньон" подъехал свадебный кортеж с шикарными автомобилями. Хозяин ресторана "Совиньон", одевшись во фрак, сам пошел встречать свадебную процессию. По французской речи доносившейся со стороны свадебной процессии я понял, что сюда в ресторан "Совиньон" приехали репатрианты выходцы из Франции или Марокко, так как в обеих этих странах евреи говорят на французском языке. Были, конечно, другие варианты прихода гостей говорящих на французском языке. Но мне этого никогда не узнать, так как вряд ли я сюда когда-то приеду. Мне не по карману такой отдых.
Сытые и довольные мы с Моше забрались в кабину своего грузового автомобиля, который словно сирота стоял в пыли в стороне от шикарных легковых автомобилей расположенных на специальной площадке парковки легковых автомобилей. Как говорят французы(Се ля ви.), каждому свое. Так нашему грузовому автомобилю, прыгая в пыли по острым камням, пришлось медленно выбираться на асфальт современной дороги, где нас ждали легковые автомобили с вооруженной охраной сопровождения до главной государственной трассы. Словно мы были знатные гости. Впереди нас черный легковой автомобиль марки "Мерседес", соблюдая дистанцию с нашим грузовым автомобилем, быстро набирал скорость по асфальту проселочной дороги. Моше не собирался соревноваться со скоростью легкового автомобиля марки "Мерседес". Поэтому наш грузовой автомобиль ехал за легковым автомобилем марки "Мерседес" на доступной скорости грузовых автомобилей по проселочной дороге. Все же мы гости, а не гонщики. Минут через двадцать впереди нас показалась широкая лента государственной трассы. Черный "Мерседес" свернул на обочину проселочной дороги, уступая дорогу нашему грузовому автомобилю. Моше просигналил в знак приветствия, проезжая мимо черного "Мерседеса". Тот в свою очередь тоже просигналил нам, пропустив нас на государственную трассу, автомобиль "Мерседес", вместе с другим автомобилем, следующим за нами, развернулись в обратную сторону. В это время наш грузовой автомобиль набирал скорость по государственной трассе. Теперь нужно на доступной скорости спешить домой, чтобы хорошо отдохнуть перед новой работой. Ведь завтра рабочий день.
ж).Димона. Почти всю неделю мы делали новую мебель в синагогу города Димона, где, согласно международной информации, жили атомщики Израиля. Мне, конечно, было интересно посмотреть хотя бы со стороны на атомный реактор, который якобы опресняет морскую воду. Хотя, по-моему, это какой-то бред, чтобы за десятки километров от берега Средиземного моря опреснять морскую воду. Тем более что питьевую воду берут из озера Кинерет, где воды вполне достаточно для употребления в Государстве Израиль. Кроме того, на территории Государства Израиль можно брать пресную воду из-под земли. Только потому, что всюду растут огромные эвкалипты, которые любят пить много пресной воды, можно сделать вывод о том, что тут в Государстве Израиль есть много воды под землей. Что же касается атомщиков в городе Димона, то там, скорее всего, находится атомный реактор по производству атомного оружия, которым обладает Государство Израиль. Все остальное легенды для иностранной разведки. Также как в Советском Союзе военные заводы прикрывались изготовлением товаров широкого потребления, хотя заводы в действительности изготовляли различные виды вооружения и космические аппараты. Мало ли что пишут в газетах.
В город Димона мы выехали ранним утром в пятницу. Так как в пятницу короткий день, а суббота у евреев начинается с шестнадцать часов вечера в пятницу, то нам к этому времени надо вернуться домой. Иначе верующие евреи могут закидать наш грузовой автомобиль камня. В субботу, по законам священной книги Тора, работа в любом виде запрещена. Движение транспорта тем более. Все евреи должны наслаждаться отдыхом и молиться Всевышнему. В предрассветных сумерках наполненных тишиной мы мчались по государственной трассе в сторону городов Ашкелон и Беер-Шева. Не заезжая в эти два города, углубились в пустыню Негев. По обеим сторонам государственной трассы расположились огромные безжизненные поля каменного плато покрытого серо-желтой глиной. Кое-где в небольших провалах не доступных солнечным лучам можно заметить кустики и зеленую траву. Там обязательно есть жизнь. Как островки жизни в огромном пространстве вселенной. Под одним кустиком забились длинноухие зайцы, которых выдают их длинные уши, выделяясь своим серым цветом среди зелени куста. В другом уголке зелени под камнями притаилась семья шакалов. Под небольшим единственным деревцом стадо пустынных коз. Дальше встретили ушастую лисицу, которая при виде грузового автомобиля вблизи укрытия рванула в сторону ближайшего оврага, где можно затеряться по цвету серой пустыни и окраски своей шерсти. Здесь у диких животных хорошая маскировка.
Не успели мы проехать по пустыне Негев десяти километров, как в оврагах безжизненной пустыне стали встречать шатры и палатки бедуинов, которые живут там, где фактически нет никакой жизни. Недалеко от стоянки бедуинов среди колючек пасутся верблюды. Чуть дальше небольшое стадо овец, которые выедают последние сухие травы, оставшиеся после прошлогоднего сезона дождей. Единственное время года, когда безжизненная пустыня, вдруг, украшается редкой растительностью и животные пустыни выводят свое потомство. Остальное время пустыня мертва. Сейчас в конце засушливого тропического лета, когда ни одна капля дождя не упала на землю, пустыня Негев выглядит единой серо-пепельной безжизненной массой. Даже стадо диких дромедар, одногорбых верблюдов, на фоне пустыни Негев выглядят причудливыми камнями, которых подточил ветер пустыни, мастер на чудеса. Здесь все животные дикой природы имеют единую серо-пепельную маскировку с цветом пустыни Негев. Наверно лишь по запаху и звуку дикие животные пустыни Негев могут отличать свое семейство от других животных, которых много в пустыне.
Около часа мы едем по безжизненной пустыне Негев, которая простирается до самого Красного моря. Мне давно надоел однообразный цвет пустыни Негев. Я не обращаю никакого внимания на диких животных с единой цветовой маскировкой. Ранний подъем с постели напоминает мне о том, что я плохо выспался. Я стараюсь немного поспать в дороге. Прислонившись в угол кабины грузового автомобиля, натянув себе на глаза кепку бейсболу, я сразу засыпаю. Когда мое сознание тянулось ко сну, я, как собака, почувствовал запах людского жилья и сквозь сон услышал неразборчивые голоса людей и животных. Словно в пустыне бредут евреи, которые все никак не вернуться на землю Обетованную им Богом. Разбросанные по всему миру, евреи пытаются собраться вместе, чтобы на земле Обетованной построить свой третий храм, с построением которого на Земле наступит мир и больше никогда не будет войн.
Я открываю глаза и вижу впереди нашего грузового автомобиля в безжизненной пустыне небольшой островок жизни. На небольшой возвышенности поселок с запыленными домами и редкой зеленью декоративной растительностью. С левой стороны от нас, внизу между поселком с огрызком некогда огромной вершины, кладбище заброшенных грузовых машин и строительной технике. Чувствуется полная бесхозяйственность в некогда огромной стройке. Моше въехал в этот запыленный поселок без признаков жизни. Грузовой автомобиль запетлял по пустынным улочкам, где нет даже бездомных собак и кошек, всюду снующих по улицам городов Государства Израиль. Мы словно оказались в заброшенном измерении жизни, куда меня уже однажды забрасывала судьба. Но даже в том заброшенном измерении жизни все же была какая-то жизнь хотя бы в замызганной детской руке, которая подарила мне удивительный шарик сознания, спасший много кратно раз мою жизнь в самых опасных случаях моей суматошной жизни.
Грузовой автомобиль остановился возле небольшого домика, который был больше похож на станционный домик на полустанке железной дороги, чем на "бейт Кнессет" дом собрания верующих прихожан синагоги. Из этой небольшой синагоги вышел дотишник(верующий) в своем религиозном костюме покрытым слоем пыли летящей с безжизненной пустыни Негев. Моше выбрался из кабины своего грузового автомобиля и направился на встречу к запыленному дотишнику. Я тоже ни стал ждать приглашения и следом за Моше отправился в синагогу, стараясь спрятаться от ветра с пылью и в синагоге размять свои ноги, которые сильно затекли от длительной поездки в грузовом автомобиле. В зале синагоги ничего из мебели не было. Даже отсутствовала кухня, в которой можно было поживиться каким-нибудь продуктом из холодильника. Можно подумать, что синагогу построили давно, но не освещали ее до тех пор, пока появится новая мебель. Теперь синагога преобразится с нашей новой мебелью и где-то в углу появится "ходер охель" комната для питания или, говоря обычным русским языком, столовая для употребления пищи. Ведь только для этого собираются верующие в синагогу, чтобы помолиться Богу, покушать и посплетничать. Ничем другим в своей жизни эти дотишники не занимаются. В израильской армии не служат и не работают. Зачем им служить в армии и работать? Когда новые репатрианты и не верующие, служат в армии охраняя дотишников и вкалывают на самых тяжелых работах, чтобы прокормить семью и этих дармоедов верующих. Даже не верится, что так много дармоедов.
Немного размявшись с дороги, мы с Моше приступили к разгрузке мебели с платформы грузового автомобиля. Ветер с пылью забивал наше дыхание и глаза. Мы старались как можно быстрее разгрузиться, чтобы не запылиться окончательно с ног до головы. В это время дотишник стоял у раскрытой двери синагоги и пальцем указывал нам, куда ставить новую мебель. Словно мы без него не знали, как расставлять ряды кресел в синагоге. Мы с Моше столько мебели перевезли и расставили, что этот безмозглый дотишник за всю свою жизнь не выдел столько много мебели. Лучше бы он подумал о питьевой воде. Горло от пыли пересохло, а кушать так сильно хочется, что даже кишки и желудок ноют от голода. Ведь мы часов пять ничего ни ели. О воде стараюсь не думать, чтобы не умереть. После разгрузки мебели Моше переговорил с кем-то по сотовому телефону. Затем стал давать какие-то наставления дотишнику насчет меня. На расстоянии я не мог разобраться, о чем говорит Моше дотишнику. Но даже по жестам и по обрывкам доходящей до меня речи я мог понять, что речь идет именно обо мне. Наверно Моше хочет, чтобы дотишник хорошо накормил меня. Выходит, что Моше сейчас куда-то уедет. Иначе бы не давал дотишнику никаких наставлений. Скорее всего, Моше поедет за деньгами домой к раввину синагоги. Меня и свой грузовой автомобиль оставит под охраной этого запылившегося дотишника. Мог бы и меня с собой забрать. Наверно иноверцам нельзя входить в дом раввина. Ведь я тоже русский для евреев иноверец. У меня совершенно другая религия.
Вскоре действительно к синагоге приехал запыленный легковой автомобиль "Мазда". Моше дал последние наставления молчаливому дотишнику и вместе с легковым автомобилем "Мазда" скрылся в облаке пыли. Я остался один на один с дотишником. В синагоге с новой мебелью, среди пустынной улицы, на которой до сих пор не появился ни один живой человек. Можно подумать, что этот поселок вообще до сих пор не заселили людьми и дома пустуют. Я был, как бы ни в своей тарелке, находясь один на один с парнем, который чуть старше моих детей. Мало того, что между нами огромный нравственный, возрастной и образовательный барьер, между нами еще и языковой барьер. Этот дотишник, наверно, даже русского мата не слышал, находясь постоянно в своей норке, как "мудрый пескарь" в известно произведении русского писателя. У меня тоже с языком иврит огромные проблемы. Кроме набора слов в голове и на языке больше ничего нет. Придется как-то войти с ним в контакт, как с инопланетянином или представителем другого измерения жизни. Ведь получалось у меня контактировать с представителями племени людей-птиц, которые одновременно инопланетяне и представители другого измерения жизни. Конечно, это глупое сравнение с моей стороны. Легче сравнить родство между обезьяной и человеком, чем между этим дотишником и представителем племени людей-птиц, у которых интеллект мышления в миллионы раз выше этого человека, у которого само мышление ограничено тестом из страниц священной книги Тора. Дальше этой религиозной книги, "примат" в облике человека ничего не знает. Все остальное для дотишника божественное благополучие в молитве, в пище и во сне.
- По бе бейт Кнессет еш лиштот маим?(Тут в синагоге есть питьевая вода?) - наконец, спросил я, у парня.
- Маим бе бейт Кнессет эн.(Воды в синагоге нет.) - скупо, ответил парень. - Еш рак арак мароккаим.(Есть только марокканская арака.) Ата лиштот кцат марокаим арак?(Ты выпьешь немного, марокканской араки?).
- Эн лиштот маим бешви ли бебейт кнессет.(Нет питьевой воды для меня в синагоге.) - нехотя, согласился я. - Бешви ли мароккаим арак, рак лиштот маим.(Для меня марокканская арака, как питьевая вода.). Тави арак.(Давай араку.)
Дотишник словно под гипнозом с удивлением вылупил свои глаза на меня. Видимо он ожидал от меня другого ответа. Через несколько секунд неподвижного удивления, дотишник, вдруг, засуетился по своей синагоге. Стал искать что-то по углам, которые были скрыты от его поля зрения расстановкой новой мебели. Видимо, этот парень еще не привык к обновленному интерьеру зала синагоги. Теперь, наверно, ищет здесь вчерашний день по углам синагоги. Наконец-то порывшись в одном углу синагоги в стороне от входа, парень достал откуда-то запыленную бутылку марокканской араки с зеленой этикеткой и небольшой пакет с пластиковыми стаканами. Тыльной стороной своего религиозного черного плаща парень вытер запыленную бутылку. Затем из упаковки достал один пластиковый стакан. Дрожащими руками, словно алкоголик, налил марокканской араки всего на четверть стакана и робко протянул мне.
- Лиштот мароккаим арак бли охель?!(Пить марокканскую араку без еды?!). - начиная наглеть, возмущенно, сказал я, верующему парню, сморщив от недовольства свое лицо. - Зэ ло тов!(Это плохо!) Тави кцат охель.(Давай чуть еды.)
Парень с бутылкой марокканской араки в руках, обратно засуетился по залу синагоги. Очевидно, у него на памяти были записаны только строки молитвы. Все остальные события в его жизни не находили места в памяти. Поэтому он постоянно искал чего-то, что раньше сам положил куда-то до нашего приезда в синагогу. На верное, у себя в доме, этот парень точно также ищет все свои вещи. Кроме Торы, которая всегда у него в руке, парень ничего не находит. Мне неудобно было следить за суетой этого парня. Поэтому я стал смотреть в окно. Пыльная буря успокоилась, в голубом небе появилось солнце, которое скоро будет в зените. Нам с Моше нужно будет возвращаться домой, чтобы к началу субботы быть у себя дома и наслаждаться отдыхом выходных дней после работы. Скорей бы Моше возвращался от раввина. Иначе тут со скуки сопьюсь, от марокканской араки без закуски. Пожрать бы мне чего-нибудь. Мои не добрые размышления прервал дотишник, шаги которого я услышал по направлению ко мне. В руках дотишника была банка соленых зейтим(маслин) и пакетик с кубиками соленого хлеба. Конечно, это не идеальная закуска к спиртному. Все-таки лучше, чем пить марокканскую араку настоянную на травах совсем без закуски. В такую жару без закуски от любого спиртного напитка можно одуреть. Хотя от четверти стакана марокканской араки со мной ничего не будет. Так, всего лишь пустяк с запахом трав изо рта, чуть хмель в голове. Выпью за еврейского Бога.
- Барух ха шем!(Слава богу!) Ле хаим!(За жизнь!) - сказал я, парню, короткий тост, поднимая стакан с арак.
Дотишник повторил следом за мной тост во славу Бога и с изумлением посмотрел на меня, как я выпил марокканскую араку, словно обычную питьевую воду. Между тем, я старался показать силу русского духа перед этим иностранцем, который в жару даже от обычной питьевой воды хмелеет, как русский от бутылки водки. Наверно этот парень даже запах русской водки не знает, а марокканскую араку лишь подает выпить старшим прихожанам в синагоге.
- Ата от лиштот мараккаим арак?(Ты еще выпьешь марокканской араки?) - тупо, спросил меня, парень.
- Еш мизуман кесеф, ани лиштот мароккаим арак?(Есть наличные деньги, я пью марокканскую араку?) - ответил я, сообразив о чем заранее здесь говорил Моше с этим парнем. - Бли кесеф, ани ло лиштом мараккаим арак.(Без денег я не пью марокканскую араку.) Мароккаим арак, зе ло руссия водка.(Марокканская арака, это не русская водка.) Еш арбе мизуман кесеф, ани арбе лиштот мароккаим арак.(Есть много наличных денег, я пью много марокканской араки.) Тави кесеф мизуман.(Давай наличные деньги.) Ата мевин медабер шели? (Ты понимаешь мой разговор?)
- Кен! Ани тов мевин шельха!(Да! Я хорошо понимаю тебя!) - ответил парень, доставая свой кошелек.
Порывшись в кошельке дотишник достал монету в пять шекелей. Я возмущенно выкатил глаза и стал возражать против суммы денег предложенной мне дотишником за четверть стакана араки. Тогда дотишник вытащил зеленую купюру в двадцать шекелей и предложил мне. С кислой миной на лице я согласился на двадцать шекелей. Хотя сам толком не знал, какова будет ставка моей выпивки, в отношении спора насчет меня. Вполне возможно, что Моше и парень ставят на меня, как на скаковую лошадь во время заезда на ипподроме. Я никогда не делал ставки на скаковых лошадей. Поэтому не мог определить стоимость своей ставки на спор между ними. Собственно говоря, мне было все равно, на какую сумму они спорят. Главное, что я мог выиграть немного денег. Деньги лишние не бывают. С каждой четвертью выпитого пластикового стакана марокканской араки я становился наглее. Постоянно подымал свою ставку и требовал хорошей закуски. Так что к тому времени, как я закончил с бутылкой марокканской араки, мои карманы были набиты деньгами, а в мой желудок больше не могли вместиться марокканская арака и закуски предназначенная к выпивке. Меня просто распирало от пьянки и от различной местной закуски. Особенно от маслин. После того, как опустела бутылка марокканской араки. Закуска к выпивке закончилась тоже, дотишник стал звонить куда-то из своего пелефона. Наверно звонил на пелефон Моше? Я так думал потому, что все-го минут через пять приехал легковой автомобиль, в котором был Моше. Следом за ним прибыл Арик на своем новом автомобиле. Видимо решался какой-то серьезный вопрос, что Арику срочно пришлось ехать за нами в такую даль от своего дома.
Арик и Моше переговорили о чем-то с тем дотишником, который пытался споить меня марокканской аракой. Все трое внимательно посмотрели в мою сторону. Наверно определяли на вид степень моего опьянения. Мне совершенно не хотелось позорить честь русского мужика. Поэтому я старался, как можно крепче держаться на ногах, чтобы не рухнуть на мраморный пол в зале синагоги. Тогда бы я мог уронить честь русского мужика перед марокканской аракой и марокканцами, которых я видел в лице евреев, выходцев из королевства Марокко. Главное дойти до машины. Оценив мое пьяное положение, дотишник вытащил из-за пазухи небольшой сверток и отдал его Моше. Наверно в этом свертке были деньги, которые проиграл дотишник в споре с Моше насчет моей стойкости, перед марокканской аракой. Может быть, было что-то другое? Чего мне не положено знать, как иноверцу в синагоге. Откровенно говоря, мне было все равно, что происходит сейчас в синагоге в моем присутствии. Мне хотелось как можно быстрее добраться до кабины грузового автомобиля, чтобы быстрее ехать из запыленного поселка с дотишниками из Марокко. Стараясь сохранить твердый шаг и равновесие, я уверенно шагнул в сторону дверей из синагоги. Все присутствующие в синагоге стали внимательно следить за моим передвижением. Наверно в это время в своих движениях я был похож на робота. Так как, вытянув руки вперед, я вышагивал словно механическая машина с негнущимися коленами ног. Я боялся, что если ноги согнуться, то я тут же со всего маху рухну в зале синагоги и разобьюсь об пол...
В то время как я поравнялся с дверью на выход из синагоги, в зал синагоги вошел подросток. Вылупив на меня свои глаза полные страха и удивления, подросток придержал открытую дверь, пропуская меня на улицу из синагоги. Поблагодарив подростка кивком головы, я продолжил свой путь на улицу в сторону кабины нашего грузового автомобиля, который стоял чуть в стороне он входа в синагогу. Метров пятьдесят от меня, рядом с тротуаром у дороги. Когда до кабины грузового автомобиля оставалось не больше десяти метров, меня опередил Моше, который открыл ключом дверь кабины и попытался помочь мне забраться в кабину. Но я отодвинул Моше в сторону от себя и самостоятельно забрался в кабину грузового автомобиля. Мне не хотелось быть униженным за то, что я самостоятельно не могу забраться в кабину грузового автомобиля. Пока я самостоятельно могу двигаться, помощь не нужна.
Забравшись на сидение в кабину грузового автомобиля, я стал ждать, когда наконец-то за руль сядет Моше. В это время Моше и Арик направились к только что подъехавшему легковому автомобилю "Таёта", откуда вышел раввин этой синагоги. Видимо раввин привез деньги для Арика за выполненную работу. Я это понял по виду Арика, который в присутствии больших денег, сразу, становится, словно пьяный от водки и ничего не соображает при виде денег. Вот и сейчас Арик стал судорожно хвататься за голову, шатаясь во все стороны, словно пьяный. Наверно у раввина в целлофановом пакете огромная сумма денег. Раввин передает целлофановый пакет Арику, который дрожащими руками тут же передает целлофановый пакет Моше. Раввин ехидно улыбается и вместе с Ариком направляется в синагогу смотреть новую мебель. В это время Моше вместе с целлофановым пакетом идет к кабине своего грузового автомобиля. Вполне вероятно, что Арик боится с такой суммой денег ехать в своем легковом автомобиле. Моше у него как инкассатор, который перевозит Арику большие суммы денег, полученные в синагогах за изготовление новой мебели. К тому же Моше на дальнее расстояние берет с собой пистолет, а у Арика пистолета нет вообще в наличии.
- Зеу! Ахшав ха байта!(Все! Сейчас домой!) - усаживаясь за руль, своей грузовой машины, говорит Моше.
Развернув грузовой автомобиль на площадке возле синагоги, Моше, хотел было увеличить скорость. Но в это время к синагоге подъехал небольшой легковой автомобиль, из которого вышел дотишник с двумя целлофановыми пакетами. Дотишник поспешил к кабине нашего грузового автомобиля. Моше остановил грузовой автомобиль и забрал у дотишника два целлофановых пакета, которые положил за спинку сидения туда же, где лежал пакет с деньгами. Лишь после этого грузовой автомобиль стал отъезжать от синагоги в сторону большой государственной трассы. Едва мы выбрались из поселка на государственную трассу, как Моше открыл боковой бардачок и предложил мне круглую коричневую конфетку, в баночке из-под лампасе. Вначале, я хотел, было отказаться от такого угощения. Моше сказал, что мне будет легче от этой конфеты после сильной пьянки марокканской араки. Я решил воспользоваться советом Моше. Положил конфету под язык, как кладут сосательную таблетку от головной боли или от зубов. Сладкая на вкус конфета с привкусом какого-то растения в действительности принесла мне пользу. Моя больная голова. Опухшая от чрезмерно выпитой марокканской араки. Понемногу стала отходить от пьянки. Особенно это почувствовал где-то после пятой конфеты, которые постоянно предлагал мне Моше через каждые десять минут езды по трассе. Так что после часа езды по трассе моя дурь из головы почти полностью вышла, вскоре, я стал трезветь.
Мы были где-то на половине пути между городами Димона и Беершева, когда нас обогнал Арик на своем новеньком легковом автомобиле. По пелефону Арик сказал Моше, что ему надо успеть домой к вечерней молитве, куда сейчас направляется Арик. Моше ответил, что пока трасса свободная, то мы будем ехать немного быстрее. Насчет меня Моше сказал Арику, что скоро буду совсем трезвый. Так что у него со мной к дому будет все в полном порядке. Арик увеличил скорость своего легкового автомобиля и вскоре скрылся впереди за поворотом государственной трассы. Как только Арик исчез с поля зрения, то следом за нами появился какой-то небольшой картеж легковых автомобилей с зелеными номерами на белом фоне. У меня сразу мелькнула мысль, что нас пасут арабские террористы. Ведь между Государством Израиль и соседними арабскими странами нет такой укрепленной границы, какая была между Советским Союзом и соседними с ним государствами. Там на границе в Советском Союзе даже хищник не мог пересечь границу никем не замеченным. Тут же в пограничной полосе в Израиле арабские террористы шастают через границу, как у себя дома через улицу. Поэтому вполне возможно, что они на нас скоро нападут.
- Шам арбе арави террористы.(Там много арабских террористов.) - испуганным голосом, сказал я, показывая Моше в зеркало на преследующий нас картеж легковых автомобилей. - Ата ахшав тильтель Ари.(Ты сейчас позвони Арику.).
Моше, внимательно посмотрел через зеркало на номера легковых автомобилей. Убедившись в том, что эти номера автомобилей действительно не внушают доверия. Моше тут же стал набирать номер телефона Арика. С серьезным голосом сказал в телефон, что нас преследуют группа террористом на легковых автомобилях. Так что возможно будет нападение. С одним пистолетом против группы террористом нам просто нечего делать. Срочно нужна помощь. Видимо, что Арик принял всерьез телефонный звонок Моше. Дал какие-то указания насчет денег в целлофановом пакете. После разговора с Ариком, не отрываясь от руля и не сбавляя скорость своего грузового автомобиля, Моше поднял одной рукой заднюю лежанку. Переложил туда целлофановый пакет с деньгами. Затем прибавил скорость, выезжая на середину государственной трассы. Ни давая картежу легковых автомобилей обгонять нас по трассе.
На недопустимой грузовому автомобилю скорости, мы мчались вперед в сторону города Беер-Шева. Лишь изредка сворачивая вправо, уступая дорогу редким встречным автомобилям, Моше снижал скорость своего грузового автомобиля. Остальное время мчался на большой скорости посредине дороги, ни выпуска вперед себя автомобили арабов, которые настойчиво пытались обогнать нас. Перепуганный до смерти Моше, никак не уступал дорогу арабам. Как только мы выскочили из-за поворота на кольцевую дорогу города Беер-Шева, то едва не напоролись на полицейский заслон, выставленный из нескольких легковых автомобилей и бронетранспортера с солдатами. Моше сразу нажал на тормоза. Наш грузовой автомобиль занесло почти перед носом у бронетранспортера с солдатами. К нам тут же со всех сторон побежали солдаты с оружием наготове. Мы подняли руки и выбрались из кабины своего грузового автомобиля. Солдаты нас обыскали. Моше разоружили и надели на него наручники. У меня в кармане брюк был лишь теудат зеут(удостоверение личности). Но на меня тоже надели наручники и поставили лицом к нашей машине.
Со стороны картежа преследующего нас повыскакивали несколько человек одетых в форму полиции или охраны представителей какой-то арабской страны. Навстречу к ним со стороны израильской полиции вышли два офицера и стали о чем-то говорить арабским полицейским насчет нас. В это время к заслону из полицейских автомобилей и бронетранспортера с солдатами, подъехали еще несколько легковых автомобилей полиции. Среди этих полицейских автомобилей был автомобиль Арика. Видимо Арик сообщил полиции о террористах и устроил заслон на трассе. Начались переговоры между полицейскими обеих сторон в присутствии Арика. Вначале полицейские обеих сторон были шокированы от происшедшего инцидента. Затем разобравшись в чем дело, подозвали к себе Моше с наручниками. Стали у него спрашивать об инциденте происшедшем между нами и кортежем автомобилей представителей арабского государства. Моше со слезами на глазах стал объяснять полицейским, что произошло с всеми автомобилями в дороге, постоянно показывая на меня. Словно я виноват в инциденте с арабами легковыми автомобилями.
Видимо среди скопления полицейских разных стран не было ни одного человека говорящего на русском языке. Поэтому меня не позвали на переговоры, которые быстро закончились. С нас сняли наручники. Моше вернули пистолет. Полицейские автомобили разъехались в разные стороны, уступая дорогу картежу с арабскими легковыми автомобилями. Через пару минут на государственной трассе остался наш грузовой автомобиль и легковой автомобиль Арика, который видимо больше всего был перепуган не за наши жизни, а за свои личные наличные деньги, которые были в кабине грузового автомобиля. Так что Арик оставшись с нами наедине, тут же полез в кабину грузового автомобиля и забрал оттуда целлофановый пакет с огромной суммой денег, которых было там не меньше двухсот тысяч шекелей. Когда Арик скрылся на своем легковом автомобиле с поля нашего зрения, Моше стал смеяться над происшедшим. Я смеялся не меньше Моше, показывая на него пальцем. Моше стал объяснять мне, что это был дипломатический картеж одной арабской страны, которые приехали на своих легковых автомобилях из королевства Иордания на мирные переговоры с Государством Израиль. Мы сейчас едва не сорвали мирные переговоры арабов с евреями. Принимая арабских дипломатов за арабских террористов преследующих нас целый час по государственной трассе.
Дальше до самого города Ашдод все прошло без приключений. Моше напевал что-то, мурлыча себе под нос. Я в это время добровольно продолжал нажимать на конфеты, которые окончательно отрезвили меня. Так что, не доезжая до своего дома, я был вполне трезвым. Меня беспокоил мочевой пузырь, а также от меня разило травами, на которых изготовляли марокканскую араку. Душа и тело были у меня в обычной норме. Здоровье меня не подвило.
- Зе матана бишвильха.(Это подарок для тебя.) - сказал Моше, подавая мне в руки один из пакетов.
Я поблагодарил Моше, заглядывая в пакет, в котором были четыре бутылки марокканской араки и какая-то закуска. В это время грузовая машина остановилась у моего дома. Я поблагодарил Моше за хорошую поездку. Не спеша выбрался из кабины грузового автомобиля. Моше тут же выехал на улицу Бней-Брит и поехал в сторону центра Ашдода. Наверно поехал к себе домой или оставит машину на грузовой парковке.
- Ну, как, ты видел атомный реактор в городе Димона? - спросила меня, Виктория, едва я зашел в квартиру.
- Кроме безжизненной пустыни и синагоги в пыльном поселке, больше ничего не видел. - честно, ответил я.
- Наверно где-то в горах возле города Димона зарыли атомный реактор. - сделал свои выводы, Артур.
Я ни стал уточнять, где может быть спрятан атомный реактор Государства Израиль. Мне просто хотелось отдыхать после этой многочасовой поездки, которая не обошлась без приключений. В рабочий день об этом будут говорить в столярной мастерской. Есть лишний повод для разговоров. Можно подумать, что больше не о чем поговорить людям, как лишь о наших приключениях, которые бывают у нас почти после каждой поездке с новой мебелью для синагоги. Бутылки со спиртными напитками из целлофанового пакета я поставил в сервант, а все остальное, что было в целлофановом пакете, отдал своим детям. Виктория взялась делить подарки поровну между всеми членами нашей семьи. Я сказал, что на меня делить не нужно. Мне достаточно того, что я кушал в городе Димона в синагоге. Я сильно устал с дороги. Мне надо хорошо отдохнуть. Завтра у меня есть дома дела важнее работы в столярной мастерской.
з).Бейт равв. Рабочий день новой недели начался как обычно. За десять минут до семи часов утра я уже стоял возле ворот нагарии. Шуки, Арик и Арон приехали всем своим семейством в одно время с рабочими. С разницей лишь в том, что семейка приехала на своих легковых автомобилях, а рабочих привез Моше на микроавтобусе. Наверно свой грузовой автомобиль Моше оставил где-то в мастерской на техническом осмотре или возле своего дома.
- Ты успел постирать портки, после нападения террористов? - смеясь, спросил Ушер. - Наверно, пахнут?
- Так это ни я, а Моше и Арик наложили полные штаны. - поправил я, сплетника Ушера. - Моше на своем грузовом автомобиле дал такого деру, что едва не смял бронемашину во время заслона, который организовал Арик с полицией. Благодаря обделанным штанам Моше и Арика, чуть не были сорваны мирные переговоры между арабами и израильтянами. Дипломаты ждали, пока Моше и Арик постирают свои портки, перед переговорами на мирную тему.
Рабочие и семейка хозяев стали смеяться над инцидентом происшедшим во второй половине пятницы. В это время Арик открыл двери в столярную мастерскую. Мы вскоре приступили к работе по изготовлению новой мебели для следующей синагоги. Куда точно будет изготовляться мебель, всегда знал лишь один Арик, который почему-то держал информацию в тайне до самой поездки с мебелью в следующую синагогу. Наверно Арик боялся своих конкурентов или налоговой комиссии, от которой Арик постоянно скрывал свои наличные прибыли, получаемые от раввинов. Представляю, что было бы со мной. Если бы я подобным методом пытался скрыть свою прибыль от налогов в Советском Союзе или хотя бы в Республике Таджикистан. Тогда мне пришлось бы расстаться не только со своим бизнесом, но также со свободой на определенный народным судом срок заключения. Тут же прямое укрывательство от налогов огромной суммы денег почти в каждом заказе новой мебели от следующей синагоги. Настоящее преступление, которое происходит по согласию с представителями религиозного клана и с хозяином столярной мастерской.
В этот раз мы с Моше в середине недели поехали в городок со странным названием Бейт равв(Дом раввина.). Вообще-то ничего странного в этом нет. Здесь есть такие города, как Бейт Шемеш(Дом солнца), Бат Ям (Дом моря). Перечень можно продолжать бесконечно. Почему бы мне ни съездить в городок Дом раввина? Хотя бы для того, чтобы посмотреть, как живут дотишники(верующие) отдельно от всего внешнего мира. Наверно, как у Бога за пазухой? Наверно городок Бейт равв был ни так далеко, как город Димона. Выехали мы туда в семь часов утра, а ни так рано. Как мы ездили в городки Кирьят Шмоне и Димона. Однако пистолет с собой Моше взял. Выходит, что там, где-то рядом живут арабы или мы будем пересекать территории густо заселенные арабами. В любом случае без необходимости пистолет Моше не брал с собой ни когда. Хорошо бы мне иметь при себе личное оружие на всякий случай.
Выбравшись за пределы города Ашдод в южном направлении, за городом Ашкелон мы поехали ни в сторону города Беер-Шева. Проехали километров десять на юг, а затем резко повернули на восток. Стали медленно подниматься на каменное плато без единой растительности. Здесь повсюду места были более безжизненные, чем в огромной пустыне Негев. Там хоть какая-то скудная растительность появлялась, а тут всюду видны вообще одни голые камни.
- Вади эль-Араба. - сказал Моше, показывая вправо от дороги на сухую каменную долину у вершины горы.
Я слышал от кого-то, что в таких сухих каменных долинах высоко в горах за пустыней Негев скитались сорок лет евреи, которые вышли из египетского рабства, чтобы прийти на землю Обетованную им богом. Лишь через сорок лет скитания уже в новом поколении евреи вступили на землю завещанную им Всевышним. Просто удивительно, как евреи могли выжить в таком месте, где ничто не живет. Разве лишь в сезон большого дождя, когда появляется трава. Едва мы пересекли окраину сухой каменной долины Вади эль-Араба, как наш грузовой автомобиль, тяжело урча своим двигателем, медленно стал подниматься на гребень каменной возвышенности. Длинная каменная вершина, словно каменная крепость, преграждала нам дорогу, в какой-то неведомый край проживания особо верующих евреев. Где-то там за каменным гребнем среди безжизненных скал будет маленький городок Бейт равв(Дом раввина.)
Когда наш грузовой автомобиль забрался на гребень вершины, так сразу перед нашим взором появилась набольшая впадина среди вершин заселенных людьми. С левой стороны от трассы был населенный пункт со скудной растительностью и с жилищем, сохранившимся со времен каменного века до наших дней. По единственной башне, с минаретом гордо возвышающейся над жилищем людей, я понял, что в населенном пункте живут местные арабы. С право от трассы находился шикарный поселок с виллами и коттеджами, который больше напоминал места отдыха крупных государственных мужей Израиля или воров в законе с местом шикарного заключения. Сам населенный пункт по сравнению с арабским поселением был огорожен тремя рядами металлического забора с колючей проволокой наверху. На каждом углу забора и возле центрального въезда в поселок, сторожевые будки с вооруженной охраной и злыми собаками. На сторожевых будках и на КПП видео камеры. Чем не современная тюрьма европейского типа, куда захочет сесть любой малоимущий человек, чтобы в заключении немного пожить хорошо по-человечески.
Грузовой автомобиль поворачивает в сторону шикарного городка, на воротах которого на иврите и на английском языке написано "Бейт равв". Прямо перед закрытыми воротами городка Бейт равв, нас останавливает вооруженная охрана. Тщательно проверяют документы и обследуют весь грузовой автомобиль снизу доверху. Не найдя ничего подозрительного в нашей одежде и в нашем автомобиле, нас пропускают вовнутрь городка Бейт равв(Дом равва).
Не успели мы отъехать и десяти метров от контрольного пункта, как мне показалось, что я был когда-то здесь в этом населенном пункте. Каждый дом и каждый метр городка Бейт равв был мне знаком с огромной подробностью. Сейчас за углом появится маленький магазинчик со свечками и подсвечниками. Рядом будет открытая лавка, торгующая сладостями для многочисленной местной детворы. Дальше детский садик с пластиковыми игрушками...
- Макара? Еш байя? Ата холя?(В чем дело? Есть проблема? Ты болен?). - удивленно, спросил Моше, глядя на меня.
- Ло! Ло! Аколь беседор! Эн байя!(Нет! Нет! Все в порядке! Нет проблем!). - растерянно, поспешил я, ответить Моше.
Моше от недоумения пожал плечами и остановился прямо напротив огромной синагоги. Нас тут же окружила большая толпа дотишников, которые словно цыплята из инкубатора были одеты во все одинаковое. Точнее сказать, эти верующие в своей одежде, были больше похожи на ассистентов одетых в униформу, какого-нибудь иллюзионного аттракциона или в группу дрессировщиков диких животных. На дрессированных пингвинов. Оставалось загнать дотишников на цирковой манеж и начинать представление какого-нибудь огромного циркового номера любого жанра. Дотишники ликовали оттого, что им привезли новую мебель, но никто из них, ни стал помогать нам, носить новую мебель в синагогу. Ведь племя ортодоксальных евреев никогда со дня своего рождения не были приручены к труду. Все, что здесь находится вокруг нас построено арабами или новыми репатриантами из различных стран мира. Даже это шикарное жилище за ними убирают специально нанятые люди со стороны. Скорее всего, изгои, такие как я. Вот и сейчас мы с Моше надрываем свои животы тяжестью кресел и столов, но никто из местных мужчин не поможет нам. Местные мужики могут лишь показывать пальцами, куда нам поставить стол или новое кресло в большую синагогу.
Когда мы с Моше расставили все на свои места, Моше пошел с раввином синагоги оформлять документы на привезенную нами новую мебель. Мне дали бутылку кока-колы и культурно выставили из зала синагоги на улицу под палящие лучи тропического солнца. Мне ничего не оставалось, как спрятаться в тени нашего грузового автомобиля. По отношению к нам, особенно ко мне, со стороны местных верующих, я понял, что сегодня мне не светит выпить стакан спиртного и тем более что-нибудь поесть. Хорошо, что дали хотя бы бутылку холодного напитка "Кока-Кола" прямо из холодильника. Так можно мне утолить жажду и немного посидеть в тени нашего грузового автомобиля. Потягивая потихоньку холодный напиток из пластиковой бутылки, я стал вспоминать, откуда я знаю этот маленький городок Бейт равв. Я даже помню дом напротив синагоги с ковром на балконе. Там есть маленькая собачка болонка. Такая же шустрая, как хозяйка этого дома, которая загоняет своих детишек в дом, чтобы они не пялили на меня глаза. Где-то здесь за углом есть дом, в котором живет единственная русская женщина, которая совсем не похожа...
- Молодой человек! Вы откуда привезли мебель? - неожиданно, спросила женщина, вышедшая из-за угла.
- Из нагарии города Ашдод. - испуганно, ответил я, когда увидел перед собой ту самую русскую женщину, о которой только что подумал. - Мы разгрузили мебель. Скоро уедем. Когда выйдет водитель к машине.
- Вы, что так напугались моего присутствия? - удивленно, спросила женщина. - Словно я прокаженная.
- Я просто не ожидал встретить здесь русскую речь. - растерянно, поспешил ответить я, пожилой женщине.
- Пожалуй, что вы правы. - разговорилась женщина. - Я действительно тут одна единственная русскоговорящая. Меня как привезли с самолета сюда в городок Бейт равв, так я в нем живу одна много-много лет...
- Мне кажется, что мы с вами раньше встречались. - задумчиво, сказал я, женщине. - Вы хорошо сохранились с того времени. Хотя мы с вами виделись давно. Я даже не могу вспомнить точно год нашей встречи.
- Молодой человек! Вы наверно перегрелись на солнце. - сказала женщина. - Я отсюда никуда не ездила.
- Нет! Я не перегрелся. - настаивал я. - Вас зовут Елизавета Петровна, как дочь русского царя Петра-1...
- Вы, наверно, сейчас слышали мое имя тут на улице от местных жителей. - растерянно, сказала женщина.
- Конечно, это они мне рассказали про вашу жизнь в России и про часы-кукушка на стене в вашей спальне. - добавил я, перепуганной женщине подробности ее жилища. - Это вы поили меня у себя в постели молоком.
Я не успел сказать, что вспомнил подробности нашей встречи в далеком прошлом, которое было совершенно в другом измерении жизни, куда меня однажды закинула судьба. В это время на пороге появился Моше. Сказал, что нужно спешить домой. Сейчас из городка Бейт равв в сторону воинской части возле города Ашкелон едет смена караула солдат, которые проводят нас подальше от арабских поселений в безопасное место. Мы уезжаем отсюда.
- Тебя зовут Шурик! - вспомнила, перепуганная женщина. - Как быстро ты вырос. Словно это было вчера.
- До свидания! Живите долго. - крикнул я, из кабины грузовой машины. - Мы с вами еще раз встретимся...
Елизавета Петровна кричала мне что-то вослед, но мне ее больше не было слышно. Рев двигателя грузового автомобиля заглушил наши крики. Вскоре Елизавета Петровна осталась за поворотом короткой улицы городка Бейт равв. Мое сердце забилось еще быстрее от воспоминаний нахлынувших вдруг на меня неожиданной встречи. Мне даже не верилось, что когда-то однажды я увижу эту добрую женщину, которую встречал много-много лет назад в другом измерении своей жизни. Теперь я точно был убежден в том, что мы одновременно можем жить в разных измерениях жизни, где могут встречаться наше прошлое, будущее и настоящее в смене разных времен нашей жизни.
До самого города Ашдод, я не проронил ни одного слова. Полностью был поглощен мыслями о только что происшедшей, неожиданной встречи со своим прошлым, которое всю свою сознательную жизнь считал собственным удивительным сном. В действительности все оказалось настоящей явью. Мне надо было поделиться своими мыслями с кем-то, чтобы не сойти с ума от такой неожиданной встречи. Но кто это мне поверит, что все было в действительности более сорока лет назад и сейчас в городке Бейт равв. Когда неожиданно встретился со своим далеким прошлым. Мне надо самому как-то переживать все то, что иногда происходит со мной независимо от моего желания. Сама моя жизнь, словно мираж в пустыне, постоянно показывает какие-то удивительные картины моей жизни, которые, то всплывают перед моими глазами, то растворяются во мгле моей жизни, как голографические картины на экране дисплея. Порой, даже трудно различить, где в действительности моя жизнь, а где всего лишь галлюцинация жизни.
Может быть, я вообще не живу, а существую в разных измерениях жизни своим сознанием, которое вместе с душой когда-то покинуло мое бренное тело в обычной жизни и с тех пор блуждает в разных измерениях жизни. Скитаюсь я из одного измерения жизни в другое. Вполне возможно, что поэтому я так часто остаюсь жить, когда обычный человек давно мог погибнуть во время опасных случаев, которые так часто происходят со мной. Никак нельзя убить разум и душу человека, которые совсем без телесны и не зависимы от нашей жизни. Мы словно воплощение чего-то разумного и душевного в своем теле, которое стареет и погибает, а разум и душа также остаются жить в других людях. Наверно поэтом люди-птицы живут долго. Возможно, что их тела остались где-то во вселенной на другой планете, а здесь на Земле находятся лишь их души и разум, которые не погибают, а представляют генофонд всего человечества. Люди-птицы вливаются душой и разумом в телесную оболочку человечества, чтобы сохранить ему жизнь, а себе найти образ в теле всего человечества. Поэтому так бережно относятся люди-птицы ко всему человечеству, которое бессовестно относиться к такому дару живой природы, как тело, душа и разум, созданные племенем людей-птиц.
В данный момент лично меня волнует лишь то, почему я не могу владеть своим телом, душой и разумом, во время моего посещения разных измерений жизни? Почему я живу словно скиталец во вселенной, неожиданно к себе перебираясь из одного измерения своей жизни в другое измерение своей жизни? Сколько у меня всего измерений жизни? Я не знаю. Не может же быть, чтобы я жил бесконечно всегда и везде? Ведь должны быть у меня мера, цена и смысл жизни, без которых человек просто не может существовать или жить в своем пространстве бытия, как фотон или фантом. Должен быть какой-то вход или выход из данной ситуации, чтобы научиться разбираться в своей жизни. Конечно, это лишь мое сознание воспринимает тот облик нашей разнообразной жизни или существования в пространстве необычной жизни. Наверняка во вселенной существуют какие-то другие разумные существа с совершенно другим обликом и понятием жизни, которые далеки оттого, что мы воспринимаем в себе и вокруг себя. Нам не добраться до них не своим разумом, ни телом и ни душой. Потому что мы совершенно иначе созданы природой жизни.
и).Лазутчик. После моей поездки в городок Бейт равв, что-то изменилось во мне и вокруг меня. Я стал совершенно другим человеком в отношении людей, с которыми работал. Особенно с хозяевами столярной мастерской, которые тоже с подозрением стали относиться ко мне. Словно я был лазутчиком в столярной мастерской. Я никогда в жизни не был лазутчиком между людьми и предприятиями. Всех людей, которых знал, делил на плохих и хороших людей. Относился к ним, как они относились ко мне. С кем-то дружил, а с кем-то не ладил. Но ни кого не продавал. В столярной мастерской вместе с репатриантами из бывшего Советского Союза работали местные парни и арабы из Палестины. С бывшими соотечественниками у меня были обычные деловые отношения. С местными евреями у меня были натянутые отношения. Местные евреи вообще не уважали русских. С арабами из Палестины у меня была дружба. Наверно потому, что я был единственный русский среди евреев. Некоторые арабы говорили на русском языке и даже когда-то учились в институтах в Советском Союзе. В семьях у русскоговорящих арабов были русские жены. Я не знаю, как арабы относились к своим русским женам. Но по их рассказам, русские жены у них были самыми любимыми из четырех жен положенных по закону ислама. Русские жены управляли хозяйством в арабских семьях. Может быть, так и было или арабы просто льстили мне, как русскому, хотели показать себя с лучшей стороны к русским.
- Моя жена Светлана из города Москва. - рассказывал мне, Саид. - Она родила мне три сына и две дочери близнецы.
- Сколько всего у тебя детей? Если четыре жены. - за обедом, спросил я, Саида. - Наверно много детей?
- У меня было четыре жены. Две мои жены умерли. - ответил Саид. - Всего у меня тридцать шесть детей.
- Боже мой! Как же ты их кормишь? - воскликнул я. - Такую ораву на одну зарплату нельзя прокормить.
- У меня есть не большой участок земли. - ответил Саид. - Там мы выращиваем овощи к столу своей семьи. Дети постарше подрабатывают на рынке извозом. Родственники немного помогают. Можно было бы жить и на зарплату. Но по своему диплому я не могу найти работу. Кроме того, каждый араб Палестины платит своему Раису дань на содержание его аппарата. Люди Арафата с моей зарплаты берут двадцать процентов в казну Раиса. Кто не платит денег, то должен бесплатно отработать на службе у Раиса в любой должности до зарплаты. Крутимся мы как можем.
- Так это настоящее рабство. - возмущенно, говорю я. - В наше время никак нельзя притеснять человека.
- Обычные арабы Палестины самые настоящие рабы со всех сторон. - угрюмо, говорит Саид. - В Государстве Израиль обычных арабов притесняют евреи. В Палестине обычных арабов притесняют люди Арафата. Куда нам деться обычным арабам? В других государствах нас тоже не считают за людей. Всюду используют, как настоящих рабов...
Я слушал Саида, а сам думал о своей семье, которая живет в Государстве Израиль в таком же положении, как семья Саида. Нас тоже всюду обложили государственными налогами и просто поборами в пользу имущих. Даже зарплату за рабский труд платят мизерную. В то время как к творческому и умственному труду не допускают, или не хотят платить. Ни одна русскоязычная газета и не один русскоязычный журнал, печатающие мои литературные работы, не заплатили мне ни одного гонорара за работу. К изобразительному искусству меня вообще никто не подпускает. Даже в нагарии хозяин не хочет платить мне больше минимума. Несмотря на то, что я выполняю фактически все операции при изготовлении мебели для синагоги. Строгаю, пилю и клею доски разных размеров. Делаю необходимые заготовки. Занимаюсь сборкой, перевозкой и установкой готовой мебели в синагогах по всему Государству Израиль. Единственное место работы в столярной мастерской, где я не работаю, так это покрытие лаком заготовок из древесины. Туда я и сам не хочу. Вообще не люблю запах лака, который вреден моему здоровью. Своим здоровьем я всегда дорожу. Поэтому не работаю на предприятиях связанных с вредными веществами. Не люблю находиться в тех местах, где есть запах химии и распыление разных летучих материалов. Здоровье мое всегда дороже всего.
После того, как я сказал Арику, что за развозку мебели по синагогам Государства Израиль надо отдельно платить, меня ни стали привлекать к развозке мебели по всей стране. Местом моей основной работы стал цех заготовок. Работа здесь, в цехе, в общем-то, для меня не тяжелая, хотя и пыльная. Особенно на шлифовке. Но прибавки к зарплате не видно и сверхурочных часов так мало, что прибавка составляет всего несколько шекелей. Так что после работы иногда приходится подрабатывать в соседней столярной мастерской, куда меня приглашают на постоянную работу. Я не хочу менять хозяина столярной мастерской, так как хозяева столярных мастерских одним миром мазанные. Конечно, Арику не нравится, что я подрабатываю после работы у его конкурента по столярному мастерству. Почти каждый день Арик ищет способ, чтобы показать своих конкурентов с плохой стороны или меня чем-то очернить перед своими конкурентами. Я указал Арику, что не прилично с его стороны, как к своим конкурентам, так и к своим рабочим. У любого человека должны быть равные отношения в работе с другим человеком. Несмотря на то, что один тут хозяин бизнеса, а другой у него рабочий. Мы все равно равные между собой по своей крови и по своему разуму.
Я не знаю, насколько точно Ушер перевел мои замечания к Арику. Но после этого разговора мои отношения с Ариком обострились. Каждый день Арик стал придираться ко мне в работе. Хотя у меня не было брака в работе. Работу я выполнял намного быстрее и качественнее, чем требовалось времени на изготовление заготовок. Так Арик придирался к тому, что я ни там и ни так сложил заготовки. Заставлял меня вручную перекладывать кучи заготовок. Мне не хотелось уходить, в общем-то, с хорошей работы в нагарии, которая в десяти минутах ходьбы от моего дома. Поэтому я мирился с придирками Арика к моей работе и выполнял его капризы во время своей работы и в конце работы.
Но вот однажды я заметил, что кто-то рылся в моих вещах и в моем целлофановом пакете с продуктами на обед. Первый раз я подумал, что сам не заметил, как повесил чистую одежду, когда переодевался и в целлофановом пакете продукты на обед лежали именно так, как я их увидел. Однако обыски по моим вещам повторились. Однажды я заметил, что в мой целлофановый пакет положили отвертку с плоскогубцами, на которых была метка столяра Ушера. Плоскогубцы и отвертку я незаметно бросил в опилки под соседний станок. Мне не хотелось иметь не приятности. Не знаю, кто это сделал, но то, что под меня капали, я убедился полностью в конце работы. Когда во время сдачи инструментов в кладовку Ушир не нашел полный комплект своих инструментов. Ушер тут же обратился с жалобой к Арику, который не замедлил закрыть ворота нагарии и подверг личные вещи всех рабочих унизительному досмотру. Особенно тщательно Арик и Ушир рылись в моих личных вещах. В чем я сразу заподозрил их в сговоре против меня.
Конечно, потерянный инструмент Ушера никто не нашел. Арик извинился перед всеми и отпустил нас по домам. Я прекрасно понимал, что подобный подлог может повториться. Поэтому на следующий день повесил на свой шкаф маленький замок, который купил в соседнем, хозяйственном магазине. Таким образом, я изолировал свои вещи от постороннего вмешательства какого-то лазутчика, который любыми путями заметно пытался нагадить в моей работе. После этого случая в нагарии прошел слух, что кто-то шныряет по чужим вещам. Ворует инструмент в нагарии. В течение двух дней на шкафах раздевалки появились висячие замки. Инструмент в кладовку стали сдавать под контролем хозяев столярной мастерской. Однако инструменты все равно пропадали. Пришлось каждому столяру изготовить себе переносной ящик под свои инструменты, которые замыкались самим хозяином в конце рабочей смены.
Наконец-то инструменты перестали пропадать. Но кто-то пустил слух, что якобы в офисе со стола Арика пропал калькулятор и еще какие-то мелкие канцелярские вещи. В этот раз Арик не только закрыл ворота на выход перед рабочими, но вдобавок вызвал полицию, чтобы публично при всех разоблачить грабителя и подать на него в суд. Естественно, что никому из рабочих не понравилось унизи"тельное отношение со стороны хозяина нагарии. Рабочие фактически стали бунтовать против Арика. До прихода полиции в нагарии могла возникнуть драка рабочих с хозяином. Я не вмешивался в бунт рабочих. Прекрасно понимал, что кто-то специально провоцирует нас на драку. От этой драки выигрывают только хозяева нагарии, которые могу подать на рабочих в суд и за эту драку заработать себе хорошие деньги, после штрафа с рабочих в свою пользу. Поэтому я молчал. Ждал, чем закончится этот балаган. Буквально за час до окончания работы я проверял свои личные вещи и сумку с продуктами на обед. Так что даже самый изощренный "медвежатник" не мог за короткий срок вскрыть на виду у всех замок на моем шкафу и подложить в мои личные вещи то, что якобы украли в офисе прямо со стола хозяина столярной мастерской. Я был полностью чист.
Полицейские не заставили себя долго ждать. Буквально через десять минут после звонка Арика в полицию, к нагарии подрулил целый наряд вооруженной полиции на двух легковых автомобилях. Двое полицейских с автоматами "Узи" остались возле ворот нагарии. Двое вооруженных полицейских подошли к рабочим, не на шутку возмущенным поведением хозяев столярной мастерской. Двое других полицейских стали в наглую обыскивать наши личные вещи.
Несмотря на то, что были вывернуты наши карманы в рабочей и в чистой одежде в шкафу, а также вывернуты наизнанку наши сумки, полицейские ничего пропавшего у нас не нашли. В результате чего полицейские составили протокол за ложный вызов и оштрафовали Арика на две тысячи шекелей. Полицейские заставили Арика отпустить нас всех по домам. Сами полицейские и Арик остались в нагарии на время полного выяснения ложного вызова полиции. Рабочие покидали нагарию веселыми, подкалывая Арика насчет прокола с ложным вызовом полиции. Мне тоже понравился такой поворот в ложном вызове полиции. Теперь я решил поиграть в такую игру, что-бы хорошо проучить Арика, который в последнее время постоянно доставал меня своими проблемами в работе и подозрениями. Надо было придумать что-нибудь такое, после чего Арик вообще перестанет доставать меня проблемами в столярке.
- Вы хотите, чтобы Арик исчез из нагарии на пару дней? - задал я вопрос рабочим во время нашего обеда.
- Конечно, хотим! - ответили рабочие. - Но у тебя ничего не получится. Его палкой не выгнать отсюда...
- Давайте спорим на бутылку водки. - предложил я, рабочим. - Кто проиграет, тот ставит бутылку водки.
От спора отказались лишь Ушер и Абрам, сославшись на свое здоровье, которое не позволяет им пить водку. Остальные рабочие согласились. Так как они даже в случае проигрыша могли проиграть всего по двадцать агород монет, сложившись по кругу на одну бутылку водки. В то время как я в случае проигрыша терял больше двадцати шекелей за литровую бутылку водки. Малому объему одной бутылки водки в столярной мастерской просто делать нечего.
- Арик! Еш арбе байя шели.(Арик! Есть много проблем у меня.) - сказал я, Арику, сразу, после обеда.
- Ма еш байя шельха? Ло тов авода? (Что есть за проблема у тебя? Плохая работа?) - спросил Арик.
- Авода тов бе нагария.(Работа хорошая в столярке.) - грустно, ответил я. - Тлуш маскорит ло тов.(Зарплата плохая.)
- Ой! Во вой! Эн кесеф бе шели!(Нет денег у меня!) - закричал Арик, хватаясь за голову, побежал из цеха.
Арик отсутствовал в нагарии не два дня, а целую неделю. Наверно заболел от моих вопросов насчет денег или простыл потный во время езды по ветру в открытом легковом автомобиле. В любом случае спор я выиграл. Во время отсутствия в столярной мастерской Арика, его замещали братья, которые не очень-то много уделяли внимания рабочим в столярной мастерской. Основное рабочее время братья Арика уделяли себе. Сидели у себя в офисе. Тем временем мы не очень-то утруждали себя работой. В конце недели за последним обедом устроили хорошую пьянку.
На следующей неделе Арик стал избегать встречи со мной, чтобы я больше не задавал ему вопросов насчет увеличения зарплаты. Однако без внимания Арика я оставался не долго. Через неделю Арик вновь стал уделять много времени моей персоне. Мне нужно было придумать другой способ, чтобы наказать Арика. Старый метод мог не с работать. Кто-то из рабочих мог доложить Арику о нашем споре и о пьянке в нагарии. К тому же мне самому больше не хотелось подключать к моей затее рабочих, среди которых был лазутчик. Поэтому решил разыграть свой метод подставки Арика, независимый ни от кого, который был более эффективный, чем прошлый спор. Надо было как-то отладить Арика в столярке от постоянного опекунства за моей персоной. За подозрения меня в кражах.
В воскресенье, в первый рабочий день недели в Государстве Израиль, я пришел на работу пораньше. В этот день Арик всегда приезжал раньше всех и сидел в своем офисе на втором этаже за компьютером. Чем он там занимался, мне неизвестно. Только я твердо знал, что выходил Арик из своего офиса в этот день не раньше, чем к обеду. Поэтому я незаметно для всех положил в свой шкаф вместе с чистым бельем и с целлофановым пакетом обеда, еще один плотный целлофановый пакет с картонной коробкой и с живым ежиком в коробке, а также с охапкой травы. Ежика я поймал рядом с нагарией еще в пятницу в кустах возле маленького сквера. Дома за ежиком смотреть было некому. Я решил вернуть ежика обратно в его стихию. Поэтому принес ежика в тройном целлофановом пакете с продуктами.
Весь этот рабочий день, как бы тайком на глазах у всех, я каждый час заглядывал в свой шкаф, словно клал туда что-то подобранное мной в нагарии. Все присутствующие в нагарии, в том числе хозяева столярной мастерской, делали вид, что не замечают моего частого посещения шкафа раздевалки, который стоял в дальнем углу столярного цеха. Я прекрасно понимал, что если даже Арик не заметил моего частого посещения шкафа раздевалки, то все равно ему кто-то доложит, что яко бы я что-то ворованное в столярной мастерской прячу в своем шкафу в раздевалке. Мой вариант прикола над Ариком сработал. В конце рабочего дня Арик вызвал меня вместе с целлофановыми пакетами и Ушера к себе в офис. В это время я уже переоделся в чистое белье и собирался идти домой. Ушер только начинал переодеваться. Идти без Ушера в офис к Арику я не захотел. Ведь Арик мог внаглую без свидетелей подложить мне чего-нибудь в сумку или просто объявить меня вором, а после вызвать полицию и понятых. Поэтому лучше присутствовать при Ушере, который мог быть переводчиком и свидетелем моего прикола над самым тупым Ариком.
- Он хочет, чтобы ты показал, что у тебя есть в пакетах. - перевел Ушер, требования Арика у него в офисе.
- Скажи, что он не имеет никакого права шарить по чужим вещам. - серьезным голосом, сказал я, Ушеру.
- Если ты не покажешь ему содержимое своих пакетов, то Арик будет вынужден вызвать сюда полицию. - перевел Ушер, новые требования Арика. - Он хочет мирным путем разобраться с тобой без свидетелей.
- Ты уже присутствуешь в качестве свидетеля и переводчика. - сказал я, Ушеру. - Так что если он будет пытаться заглянуть в мои пакеты, то я при свидетеле набью ему морду. Я не хочу раскрывать ему свою тайну.
Арик намного уступавший мне не только по возрасту, но также в весовой категории, ни стал провоцировать меня на драку. Просто набрал номер телефона в полицию и сообщил им, что у него в нагарии есть проблема с очередной кражей. Так что мой второй вариант прикола тоже сработал. Полиция и в этот раз прибыла быстро в нагарию. Только с меньшим по численности нарядом полиции. Поднялись в офис Арика всего два полицейских. Двое остались внизу.
- Скажи полицейским, пускай они сразу составляют протокол на вызов. - опережая события, сказал я, Ушеру. - В протоколе пускай укажут, что пострадавшая сторона получит от виновника отпускные от суда в размере двух тысяч шекелей. Лишь в этом случае покажу содержимое своих целлофановых пакетов. Я не хочу быть кем-то наказанным.
После переговоров Арика, Ушера и полицейских на языке иврит, все стороны согласились с моим предложением. Сразу тут же составили протокол на вызов наряда полиции. В протоколе записали, что пострадавшая сторона получит наличными две тысячи шекелей отпускных от суда или в противном случае право подать в суд на обидчика. Протокол тут же подписали присутствующие в офисе Арика. После чего полицейские сразу уставились на мои пакеты. Я решил немного подразнить присутствующих в офисе. Поэтому принялся медленно выкладывать содержимое из своего целлофанового пакета, в котором утром находился мой сегодняшний обед, а сейчас была грязная посуда после еды. Во время жары остатки бывших продуктов пропали и издавали ужасный отвратительный запах, от которого присутствующие в офисе затыкали свои носы и ждали, когда я наконец-то выну содержимое из своих пакетов.
Вот пришел и черед моей сумки с ежиком. Я ни стал медленно вытаскивать ежика и траву. Просто осторожно вытряхнул содержимое целлофанового пакета на стол к Арику, прямо на его канцелярские принадлежности. Колючий ежик, привыкший к рукам человека, сразу стал бегать по столу, растаскивая за собой траву и канцелярские принадлежности. Присутствующие в офисе стали с удивлением следить за ежиком и смеяться от души над моим приколом. Не смеялся лишь Арик, которому предстояло выкладывать две тысячи шекелей мне, плюс штраф за ложный вызов полиции. Арик тут же открыл свой небольшой сейф, в котором он хранил свои печати и наличные деньги на непредвиденные расходы. Арик выдал мне наличными две тысячи шекелей. Затем стал ждать, пока офицер полиции заполнит бланк штрафа на тысячу шекелей за ложный вызов наряда полиции. Мое и Ушера присутствие не было нужно. Я положил ежика обратно в целлофановый пакет. Мы вышли из офиса, в направление к выходу из столярной мастерской. Ушер пошел к своему автобусу. Я пошел пешком домой. Мой дом совсем близко от места моей работы.
- Зачем в течение рабочего дня ты часто бегал к своему шкафу? - спросил меня, Ушер, на выходе к дому.
- Беспокоился за жизнь своего ежика. - хитро, ответил я. - Ведь ежик мог задохнуться у меня в пакете.
Распрощавшись с Ушером, я направился в сторону сквера между нашим микрорайоном и пищевой промышленной зоной. В зарослях кустарника и травы наверняка есть такие же ежики, которые примут в свою семью приблудившегося собрата, принесшего мне сегодня прибыль в размере двух тысяч шекелей. Теперь наверно Арик оставит меня в покое. Не будет подозревать в краже. Больше не будет меня без конца доставать своими претензиями в работе. После этого случая с ежиком Арик действительно отстал от меня. Однако, русскоязычные рабочие перестали общаться со мной. Видимо боялись потерять свое рабочее место. В результате чего я стал общаться с группой арабов, которые держались отдельно от всех евреев. Ведь арабы и евреи по-прежнему считали друг друга врагами. Лично для меня арабы, евреи и другие народы были одинаковые люди с разными привычками, характерами и судьбами.
Кроме рабочих арабов из Палестины, к нам в нагарию часто приезжали два брата араба из самого Израиля. Эти арабы забирали в целлофановые пакеты древесные опилки и стружки, которые затем продавали в мошавах(сельских поселках) и в кибуцах по четыре шекеля за пакет. Древесные опилки и стружки использовали как подстилку для животных. По рассказам братьев арабов, на этом бизнесе держалась вся их огромная семья в двадцать человек. Управлял этим бизнесом с продажей опилок старший брат, которому было около сорока лет. Второй младший брат, двухметровый детина, лет тридцати, был у старшего брата помощником. С некоторым умственным отклонением, младший брат обладал огромной физической силой и всю тяжелую работу выполнял один без помощи старшего брата. Закидывал в небольшой грузовой автомобиль столько много целлофановых пакетов с опилками и стружками, что такого количества груза могло хватить даже на один большой грузовой автомобиль(масаид), какой был у Моше.
Как-то раз, перед обедом, два брата араба закончили свою работу. Старший брат пошел готовить свой автомобиль к отъезду. Младший брат, двухметровый детина, пошел на территорию древесного склада к водяному крану смыть с себя пыль от древесных опилок и стружек. В этот день в столярную мастерскую пришла Арика жена, женщина лет тридцати. В общем-то, приятная на вид женщина. Недавно родившая первого ребенка. Страстная по сексу женщина. Не знаю, что потянуло эту женщину на древесный склад, куда она раньше никогда не ходила. Наверно подумала, что там ее муж Арик? Может быть, она просто хотела помыть руки под краном с водой? В это время там был младший брат араб, который пошел обмыть с себя древесную пыль, накопившуюся на нем во время работы. По иудейским и исламским законам женщина не может быть там, где находится мужчина. Тем более араб, враг всех евреев. Но жена Арика не выскочила тут же при виде мужчины-араба, а почему-то задержалась там на длительное время.