Аннотация: Марафон - это не только расстояние, а также время жизни потраченное вами.
Однодневный марафон.
Мне нужно было определиться, куда поехать в первую очередь. У меня была одна цель приезда в город Пермь. Надо в этом городе поместить заказ, на изготовление значка американской фирмы "Кока-кола". Валентин Склярук договорился с фирмой "Кока-кола", что поместит заказ на изготовление фирменного значка "Кока-кола" во всех регионах постсоветского пространства, где имеется в продаже этот фирменный напиток. Условия контракта такие. Значок должен изготовляться на горячей эмали со всеми атрибутами фирмы. Кроме атрибутов фирмы на значке должен отражаться орнамент или достопримечательность того места, где должен изготовляться сам фирменный значок. Фирма обязывалась оплатить посреднику один доллар за готовый значок. Все остальное по контракту зависит от посредника. Количество изготовленных значков по регионам не должно превышать ста тысяч штук. Таким образом, если я договорюсь с изготовителем значков, на пятьдесят центов, то пятьдесят центов с заказа будут иметь я. Точнее, мое предприятие получит дополнительный доход в сумме нескольких сот тысяч долларов в зависимости от распространения заказа. На сто тысяч значков я заключил предварительный договор с Художественным Фондом Республики Таджикистан. То же самое я должен сегодня проделать в этом городе Пермь, в своем однодневном марафоне.
Конечно, стоило бы мне начать свой марафон с Художественного фонда города Пермь, но за пять лет проживания в этом городе у меня не сложились дружеские отношения с художниками города Пермь. Мы были конкурентами и соперниками в изобразительном искусстве, но дружбы между мной и Художественным фондом города Пермь не получилось. Не знаю почему, но художники города Пермь считали меня чужаком. Хотя прожил я в этом городе пять лет. С таким неприятным осадком я уехал из города Пермь в 1979 году. С таким неприятным осадком я приехал сейчас в 1992 году. Я понимаю, что за тринадцать лет в Художественном фонде города Пермь могли смениться все, от уборщицы до директора Художественного фонда. Но у меня сердце не лежало поехать с таким заказом в Художественный фонд города Пермь. Надо подумать, куда поехать? В городе Пермь имеется много таких предприятий, которые могут изготовлять значки на горячей эмали. Даже на военном заводе ПЗХО, где я проработал пять лет художником-дизайнером, был цех граверов, которые изготовляли маленькие приспособления, штампы и пресс-формы для космоса и военных приборов. У нас там, в инструментальном цехе были даже небольшие печи, в которых запекали из порошков тугоплавких металлов различные инструменты и приспособления. В этих печах можно запекать и горячую эмаль на значках. Но ехать в сторону военного завода ПЗХО очень далеко и сложно с пересадками. Надо выбрать вначале самый короткий путь, на котором могут быть два-три нужных мне сегодня предприятий.
Пока я раздумывал, куда мне поехать, в это время на привокзальную площадь прибыл автобус с надписью "Гознак". Тут я вспомнил, что когда-то во время гастролей в цирке города Пермь, я был на экскурсии в фабрике "Гознак". Мы давали шефское представления перед работниками фабрики "Гознак". Затем нас повели на экскурсию по цехам этой фабрики. Я видел, как изготовляют очень дорогие государственные ордена, медали, разные знаки отличия и чеканят монеты, в основном юбилейные и коллекционные. Большая часть продукции фабрики "Гознак" изготовляется с применением горячей эмали на ценном металле. Думаю, что фирма "Гознак" будет самым лучшим исполнителем заказа значка фирмы "Кока-кола".
Автобус резво прыгая по брусчатки привокзальной площади развернулся и помчался в сторону фабрики "Гознак". Не прошло и двадцати минут, как я увидел знакомое мне административное здание фабрики "Гознак", которое мало чем изменилось. Вот только вместо одной вывески фабрики "Гознак" на фасаде административного здания пестрели разнообразные вывески и различные знаки. Со стороны можно подумать, что фабрика "Гознак" решила сделать вывеску своей продукции прямо на фасаде своего здания.
Мне долго пришлось изучать все эти многочисленные вывески и таблички, большинство из которых, вообще не имело ни какого значения к моему заказу. Здесь в основном располагались малые предприятия и дочерние фирмы по рекламе, полиграфии, издательству, коммерческой работе и так далее и тому подобное. Но ни одного намека на искусство изготовления знаков, орденов и медалей. Словно фабрика "Гознак" начисто вымерла из этого здания. Наконец-то среди этих ярких вывесок я увидел две скромные, я даже сказал бы траурные вывески. На черной вывеске золотом было выведено "фабрика "Гознак". На синей вы-веске надпись белой эмалью "малое предприятие "Знак". Теперь передо мной были два "зайца". За двумя зайцами гоняться я не собирался. Но было выбрать одно из двух, фабрика "Гознак" или малое предприятие "Знак". Надо рассуждать логически. Если пойти в фабрику "Гознак", то это слишком серьезная фирма. Фабрика "Гознак" говорит сама за себя. Они выполняют государственный заказ. Со мной даже не будут разговаривать. Пожалуй, я лучше сразу пойду в малое предприятие "Знак". Наверняка в этом малом предприятии работают те же граверы и художники из фабрики "Гознак". Просто в фабрике они выполняют государственный заказ, а в малом предприятии работы частного характера. Так что лучше идти в "Знак".
- Мне нужно пройти в малое предприятие "Знак". - сказал я, вооруженному автоматом охраннику у двери.
- В это здание пропускают приглашенных по предварительной записи. - ответил вооруженный охранник.
- Я не мог записаться, так как только что прилетел к вам из другой страны. - толково объяснил я, охранник.
- Тем более не могу пустить. - направляя на меня оружие, сказал охранник. - Иностранцев мы не пускаем.
- Ну, и, болваны вы! - разозлился я. - У меня к вам долларовый заказ, а вы меня принимать отказываетесь.
Мне не хотелось дразнить охранника с оружием. Такой болван и выстрелить в меня может. Лучше мне быть в стороне от этого дебила. Может быть, кто-то выйдет из этого здания. Тогда я с ним поговорю. Минут десять на ожидания потрачу. Если никого не будет, то поеду по другим предприятиям. Тут недалеко в микрорайоне Балатово есть авиационный завод и еще инструментальный завод, которые, тоже могут принять такой заказ. Конечно, авиационный завод едва ли примет мой заказ, это все-таки авиация, там может быть, вообще нет граверов и художников. Но вот инструментальный завод вполне сгодиться. Я помню когда на этом заводе работал Петька, единственный брат Людмилы, то он мне рассказывал, что у них граверы и художники изготовляют различные сувениры на горячей эмали. Вот этот завод мне вполне подойдет на заказ.
В ожидании я простоял на тротуаре больше задуманного времени. За это время никто из здания не вышел и туда не вошел. Дальше стоять было бесполезно надо пешком отправляться на инструментальный завод. Ориентировочно я знаю, как к нему пройти. Транспорт прямой отсюда вроде не ходит. Я уже собирался было уйти в выбранном направлении, как вдруг в это время на стоянку автомобилей подъехал старенький автомобиль. Из него вышел интеллигентный мужчина и направился в сторону здания "Гознак".
- Извините, пожалуйста! - остановил я, мужчину. - Мне нужно встретиться с директором малого предприятия "Знак". Я прилетел из другой страны. Но меня в это здание не пускает охрана без предварительной записи.
- Я вас приму сейчас. - протягивая руку, сказал мужчина. - Скарнов Андрей. Директор этого предприятия.
- Очень приятно! - крепко пожимая протянутую руку, сказал я. - Черевков Александр. Вот вам моя визитка.
Скарнов Андрей вытащил из своего портмоне свою визитную карточку и тоже протянул ее мне. Обменявшись визитными карточками, мы направились в сторону проходной. Скарнов Андрей сказал вооруженному охраннику, что я с ним. Мы дальше прошли беспрепятственно. Офис малого предприятия "Знак" находился на первом этаже этого здания. Мы прошли в конец коридора и вошли в дверь с табличкой этого предприятия. В приемной сидела молоденькая секретарша. Скарнов Андрей сказал ей, чтобы она сделала нам две чашечки черного кофе. Затем мы прошли в небольшой кабинет. Очевидно, что это когда-то был один большой кабинет еще во время советской власти. Но вовремя перестройки многие государственные предприятия сдали в аренду свои помещения различным предпринимателям. Вот этот предприниматель сэкономил на деньгах. Сделал себе из одного большого кабинета приемную для секретарши и кабинет лично для себя.
- Александр! Я вас слушаю. Какое у вас предложение по нашей работе? - спросил меня, Скарнов Андрей.
- Американская фирма "Кока-кола" предложила мне быть посредником по изготовлению фирменных значков. - приступил я, рассказывать о цели своего приезда. - Мы можем с вами заключить предварительный договор, который даст время на раздумье и на подготовку нескольких видов значков для отбора вида.
Мы до мелочей обсуждали детали заключения контракта. Я показал Скарнову Андрею эскизы возможных вариантов изготовления значка "Кока-кола". Объяснил, как изготовить штамп и прессформу под этот заказ. В открытую сказал, что общая стоимость заказа из расчета на один значок не должна превышать стоимость одного доллара за один значок. Половина стоимости этого заказа идет на оплату изделия, другая половина стоимости заказа идет посреднику, который с самого начала и до конца контролирует исполнение этого за"каза. Заключение основного контракта, будет проводиться в городе Москва. Возможны варианты подписания контракта по месту нахождения офиса заказчика или исполнителя, то есть, Россия или США, по согласованию между сторонами. Объем заказа не более сто тысяч значков. Время исполнения по договору.
- Конечно, меня устраивает место подписания контракта в США. - шутя, сказал Скарнов Андрей. - Я согласен подписать с тобой контракт и начать изготовлять первые конкурсные образцы на отбор этих значков.
Скарнов Андрей сказал своей секретарше, чтобы она подготовила предварительный договор. Я показал им свои образцы контракта. Пока секретарша печатала предварительные договора, мы пили черное кофе с печением и просто разговаривали о своих работах в различных видах бизнеса. Из рассказа Скарнова Андрея я понял, что после развала Советского Союза на фабрике "Гознак" произошли большие перемены. В основном в плохую сторону. Резко упали государственные заказы. Перестали делать правительственные награды и чеканить монеты. Чтобы как-то удержаться на плаву фабрика "Гознак" создала на своей территории несколько дочерних предприятий и сдала в аренду большую часть своих помещений. Сейчас фабрика "Гознак" существует в основном за счет сдачи своих помещений в аренду и за счет дочерних предприятий, которые выполняют частные заказы для населений. В основном, печати и штампы фирм, а также различные фирменные знаки вроде значков для американской фирмы "Кока-кола". Сейчас ожидается серьезный заказ от государства на чеканку новых монет современного не советского вида. Возможно, что после этого заказа появятся заказы на новые виды разных правительственных наград, кокард и гербов.
После подписания предварительного контракта мы попрощались. Договорились, что созвонимся, когда будут готовы первые образцы значков. Скарнов Андрей проводил меня до охранника на выход из здания. Теперь мне предстояло определиться, как быстрее добраться до инструментального завода. Городским транспортом или пешком. Я спросил нескольких человек возле остановки городского транспорта. Но большинство из них даже не знали о существовании этого инструментального завода. Тогда я ориентировочно пошел в том направлении, где по моим предположениям должен находиться инструментальный завод.
Более часа ушло на мои поиски инструментального завода. Пока наконец-то мне встретился мужчина, который когда-то работал на этом заводе. Мужчина показал мне на торчащую антенну, которой когда-то пользовались военные заводы на случай военного положения. Сейчас этот металлический прут без дела болтался между тонкими тросами, удерживающими его равновесие на крыше административного здания.
Когда я приблизился к административному заданию инструментального завода, то понял, как безжалостно отнеслось время перестройки к этому некогда процветающему предприятию, которое своей продукцией обеспечивало ни только оборонные заводы, но также потребности народного хозяйства. Сейчас вместо вылизанного до блеска элитного военного предприятия пере домной было здание с видом бомжа. На стенах висели куски ободранной штукатурки. Окна и двери имели вид не первой молодости. Стекла на верхних этажах загажены птицами, которые, возможно, уже заселили пустующие кабинет с открытыми форточками.
Возле КПП, куда раньше птица не могла пролететь, нет ни какой охраны. Только ржавая калитка беспомощно болтается на оборванных петлях. На стоянке автомобилей возле административного корпуса стоят два автомобиля "Волга", которые по виду не мылись с начало перестройки. На крышах автомобилей такой слой голубиного помета, что теперь этот помет с автомобиля легче снять вместе самой крышей этого автомобиля. На стоянке автомобиля столько различного мусора, что можно подумать здесь устроили городскую свалку. Всюду отвратительный запах, который напоминал мне, вонючее купе скорого поезда "Владивосток-Москва", куда меня пытались поселить на станции "Свердловск". Вот только здесь меня не хватало.
- Где мне можно найти директора этого завода? - спросил я, женщину, которая вероятно вышла покурить.
- Идти прямо и направо вторая дверь. - нехотя, ответила мне, женщина, брезгливо разглядывая меня всего.
Я постучал в указанную мне дверь, с табличкой "приемная", но мне никто не ответил. Я вопросительно посмотрел на женщину с сигаретой, которая только что направила меня к этой двери. Женщина показала мне рукой, что я могу открыть эту дверь. Я так и поступил, без спроса зашел в приемную. За столом секретарши спала дама средних лет. У нее был такой вид, словно она на высоте своего блаженства. Возможно, что ей приснилась первая брачная ночь. Так как ее ноги под крышкой стола были в раскорячку, а поза ее на стуле напоминала позу женщины в постели, когда ее половые губы принимают от мужчины что-то приятное и большое, отчего ей никак нельзя было отказаться. Мне не хотелось портить блаженство этой женщины. Я ни стал ее будить и осторожно постучал в дверь кабинета директора. Но оттуда мне тоже никто не ответил. Тогда я самовольно открыл дверь. Увидел в кабинете за столом обросшего мужчину, который читал книгу.
- Очень приятно! Александр Черевков. - пожимая крепко руку, назвал я себя. - У меня к вам имеется заказ.
- Наконец-то и нас вспомнили! - радостно, воскликнул директор. - Мы давно на грани полного банкротства.
- Мой заказ ни настолько огромный, чтобы спасти вас от полного банкротства. - откровенно, признался я.
- Мне давно, все равно. - отмахнувшись, сказал директор. - С самого начала перестройки заказчиков мало.
- Хочу с вами подписать предварительный договор по изготовлению значков на горячей эмали. - сходу начал я. - Американская фирма "Кока-кола" предложила мне быть посредником по выполнению их заказов...
- Я готов подписать любой документ, чтобы только мои люди были с зарплатой. - поторопил меня, директор.
- Тогда, пожалуйста, ознакомьтесь с формой возможного контракта. - предложил я, протягивая документы.
- Лиза! Пожалуйста, зайди ко мне. - нажимая на кнопку селектора, громко, сказал директор. - По быстрее!
Тут же в кабинет директора ворвалась сонная взъерошенная секретарша с таким видом, словно она выскочила из-под мужчины с брачной постели. Одежда на ней была скомкана. Распухшие от возбуждения груди готовы были покинуть пределы женских доспехов. Секретарша спешно поправила на себе то, что можно было поправить в несколько секунд перед своим шефом. Распухшими глазами посмотрела на нас.
- Ты, что ли спала с кем-то в приемной? - удивленно, воскликнул директор. - У тебя вид, словно с постели.
- Извините, Николай Степанович. Я задремала. - приводя себя в порядок, сказала Лиза. - Я вас слушаю.
- Принеси нам чего не будь выпить и приведи себя в порядок. - сказал директор. - Перед тобой иностранец.
Лиза вылупила на меня глаза от удивления. Неуклюже сделала реверанс, едва не выронив груди из кофточки. Прикрыла бессовестно разбушевавшиеся груди и побежала в приемную. Николай Степанович покачал головой и принялся внимательно изучать предложенный мной вариант предварительного договора. Я сидел рядом и смотрел на оформление кабинета директора еще со времен советской власти в России. Мне было просто удивительно, что до сих пор сохранилось в этом кабинете то, что стало достоянием истории.
Все те же графики. План работы. Пятилетний план. Портреты последних членов Политбюро ЦК КПСС. Видимо, этот директор был истинным партийцем. Искренне верил в светлое будущее всего человечества. Он до сих пор думает, что все вернется обратно к построению коммунизма в России. Поэтому у него рука не поднимается на то, чему он посвятил всю свою жизнь. Вождь и Родина для него, как отец и мать, воспитавшие его в духе патриотизма к своему отечеству. Он не может переступить через то, что было целью жизни.
Прошло минут пятнадцать после того, как из кабинета вышла Лиза. Я начал было, скучать от безделья. Хотя бы газета местная была под рукой. Почитать, что пишут про этот город Пермь. Может быть, там прочитаю в рекламном объявлении, где изготовляют значки по горячей эмали, чтобы зря по городу не мотаться. Я фактически сейчас ничего не знаю про этот город Пермь. За тринадцать лет моего отсутствия в этом городе люди сильно изменились. Чувствуется даже во время передвижения по городу, что как-то ни так живут люди. Нет у людей стремления к чему-то. Нет никакого энтузиазма. Люди просто живут, чтобы жить для себя. Никому ни какого дела нет. Нет цели на будущее. День прошел хорошо. Слава, Богу. Завтра посмотрим.
Наконец-то вошла Лиза с подносом, накрытым бумажной салфеткой. Вид у Лизы такой, словно она только что побывала в косметическом салоне красоты. Наверно, это подружки из соседнего кабинета постарались. Ведь ни каждый день к ним на забытый всеми завод приезжают иностранцы. Хотя бы такие как я. Сейчас мы все стали иностранцами друг для друга. Все бредили заграницей. Вот и стали иностранцами сами для себя. Скоро через улицу будем жить как иностранцы. В городе Москва в настоящее время иностранных фирм или совместных предприятий больше, чем обычных русских. Каждый хочет считать себя иностранцем. Скоро на иностранных языках говорить будут больше, чем на русском языке. Вообще-то я лично не против того, чтобы люди говорили на разных языках. По линии моей мамы многие родственники говорили на нескольких языках. Однако, это не подорвало культуру терских казаков. Даже мой отец, несмотря на его многочисленные грехи, свободно владел многими тюркскими языками. Отец от знания языков всегда пользовался уважением среди горцев. Когда мой отец ездил по горам Кавказа. Собирал оригиналы свои будущих портретов. Всюду его встречали, как лучшего кунака. Бабушка Маня тоже со своим мужем Лебедевым Федором, графом тульской губернии, владели сразу несколькими языками. Даже смогли школу словесности создать. Благодаря знанию многих языков, по линии графа Лебедева, за границей стало много родственников. Чем это плохо?! Родственник никогда не пойдут войной против родственников. Будет мир в семьях.
- Это очень интересный контракт. - воодушевленно, сказал директор завода. - Есть тут над, чем поработать. Пятьдесят тысяч долларов для нашего предприятия, хорошие деньги. Может быть, дальше лучше пойдет. Пока Лиза будет печатать нам предварительный договор, мы немного перекусим и выпьем кое-что отсюда.
Николай Степанович осторожно снял салфетку с подноса, на котором стоял небольшой графинчик и два маленьких хрустальных стаканчиков. На блюдечке была нарезана колечками копченая колбаса и два кусочка голландского сыра. Рядом стоял маленький чайный сервиз на двоих и разные сладости в маленькой вазочке. Лично мне спиртное было не к месту. Впереди еще половина дня работы. Но отказываться как-то было совсем неприлично. Словно я действительно стал иностранцем и пью водку только наперстками, как иностранцы. В этом графинчике водки грамм триста, не больше. Русскому мужику, это все равно, что губы намочить. К тому же закуска есть. После чай со сладостями. По дороге на следующий завод куплю какой-нибудь мятный напиток или напиток из травы тархун. От меня вообще ни чем спиртным пахнуть не будет.
- Давайте выпьем за ваше благополучие. - сразу я взял на себя роль тамады. - У меня в бизнесе сейчас все хорошо. Но мне жалко смотреть на вашу бедность. Ведь я тринадцать лет назад жил в этом городе. Видел, как инструментальный завод процветал в те годы. У меня дома даже ваш складной ножичек рыбка есть...
- Как это было давно. - сказал печально, директор, поглядывая на партийные сводки у себя в кабинете. - Ну, ладно! Давай не будем о печальном думать. Выпьем за наше будущее. Я думаю, что оно будет лучше у нас.
Мы выпили по пятьдесят грамм водки и стали обсуждать выполнение нашего предварительного договора. Я рассказал Тихонову Николаю все варианты работы с этим договором. Оставил ему копии примерных эскизов будущих значком. Объяснил, как лучше выполнить первые виды значков. Какие можно применить орнаменты по виду разных значков. Договорились, что будем звонить друг другу во время работы с заказом.
Выходил я из кабинета директора инструментального завода под мухой во втором часу дня. В таком виде идти на ближайший завод ни стоило. За короткое время с меня вся дурь не выветрится. Надо ехать куда-то подальше. Что бы успеть отрезветь окончательно. Надо успеть вернуться обратно в центр города на поезд. Хорошо, что билет на поезд купил. В очереди стоять не придется. Люди всегда вспоминают только за короткое время до поезда, что им надо отъезжать. После чего стоят в очередях за билетом на поезд или самолет.
На улице также было не по-весеннему прохладно. В самый раз погода для меня, быстрее отрезвею. Надо купить бутылку мятного напитка и бутылку с травой тархун. Хорошо, что такие напитки есть по всем республикам бывшего Советского Союза. Понемногу буду пить с обеих бутылок. Так быстро отрезвею. От меня не будет пахнуть спиртным. Надо поехать в Закамск на завод "Кама". Там тоже делают знаки разные.
От центра города Пермь до микрорайона Закамск больше двадцати километром. Дорога дальняя. Поэтому я ни стал болтаться пешком по городу. Купил две бутылки напитков и отправился городским автобусом на улицу Коммунистическая, возле Дома Советов. Там была остановка на автобусы, отъезжающие в сторону микрорайона Закамск. Время дня такое, что автобусы ходят полупустые. До конца работы далеко.
Когда я приехал до нужной мне остановки возле Дома Советов, то там, в сторону микрорайона Закамск действительно было чуть больше двадцати человек. Примерно, половина большого автобуса. Так что я купил билет до завода "Кама" и сел к окну с левой стороны автобуса, чтобы не прозевать свою остановку. На заводе "Кама" я бывал часто, когда работал на военном заводе ПЗХО. Мы для завода "Кама" делали штампы, пресс-формы и различную оснастку. Они нам поставляли недостающие материалы и разный ширпотреб для рабочих нашего завода. У нас были тесные взаимные связи. Единственным недостатком на этом заводе было то, что этот завод тоже был стратегического значения. Поэтому арки таких заводов возле автомобильных трасс не устанавливают. Вешают только на административном здании заводов и то далеко не на всех заводах. На особо секретных заводах вообще ничего не вывешивают. Чтобы шпионы ничего не знали про эти заводы. Но даже, ни в этом проблема завода "Кама". Дело в том, что на трассе возле этого завода ничего нет. Просто везде один сплошной хвойный лес. Сам завод "Кама" находится возле речки Кама. От автомобильной трасы до административного здания завода "Кама", примерно, метров семьсот. С автомобильной трассы завода вообще не видно. Никакого ориентира. Водитель автобуса не имеет право говорить, где находится военный завод "Кама". Разглашение государственной тайны карается законом. Всех рабочих этого завода привозят и увозят специальным заводским транспортом. Кому нужно выйти возле этого завода, то автобус останавливает по требованию. За такую остановку водитель автобуса ответственности не несет. Тут действуют права пассажира. Где пассажир требует выйти, там водитель остановит.
Больше десятка раз я ездил к военному заводу "Кама" и почти каждый раз выходил ни там, где мне надо. После приходилось топать обратно пешком до этого завода или просить какой-то транспорт, чтобы меня под"везли к месту по моему требованию. Так как произносить названия военных заводов вслух запрещалось. Среди посторонних лиц могли оказаться шпионы или сотрудники КГБ. Конечно, больше всего боялись сотрудников КГБ. С ними лучше не связываться. Можно угодить в тюрьму на всю оставшуюся жизнь. Конечно, если еще до тюрьмы дотянешь, а то из тебя просто язык с головой за болтовню в КГБ оторвут.
Вот и сейчас. Приходится ехать и молчать. Тем более, что я сейчас иностранец для России. Могут сразу посадить без суда и следствия. Вообще я зря поехал на этот завод. Лучше бы съездил в Художественный фонд или на военный завод ПЗХО, где я сам работал. Там-то же самое могут делать, как на заводе "Кама". Ладно, хоть посмотрю, как отстроился микрорайон Закамск и поселок Железнодорожный, где живет моя теща. Как-то нехорошо получилось, что был рядом и не заехал. Обидятся. Подумают, что побрезговал приехать к теще. Но у меня действительно время в обрез. Надо еще не забыть, что у меня в камере хранения в гостинице "Прикамье" остался большой кейс. Там у меня смена белья и документы для московской командировки. Хорошо, что сейчас вспомнил про большой кейс, а то бы пришлось возвращаться за ним из Москвы. Вообще, можно было бы взять билет на самолет. Выспаться хорошо в гостинице и первым рейсом прилететь в аэропорт "Внуково". То же самое время и те же самые деньги. Трястись в поезде не нужно. Но после того случая в самолете, у меня какое-то страшное предчувствие стало в отношении полета на самолете. Не слишком ли много сразу три происшествия за один полет и еще взрыв бомбы в зале аэропорта города Свердловск. Нет, уж, лучше поездом. В купейном вагоне никто не тронет. На ночь можно замкнуться в купе. Хорошо бы еще попутчики хорошие попались, как Семен Петрович от города Свердловска до города Пермь. Надо было спросить у него фамилию и съездить в Красногорск на элитную стройку. Там когда-то мои парни работали. Много знакомых прорабов осталось. Директор одного строительного предприятия хорошо мне знакомый, Анисимов Сергей. Стоит съездить к Анисимову Сергею. Давно с ним не встречался.
Мимо окон автобуса проплывает поселок Железнодорожный. Между улицей Заречной и железнодорожным полустанок был пустырь с несколькими большими соснами. Сейчас тут огромны жилые дома больше сосен. Место нахождения поселка Железнодорожный благоустроили. Когда мы познакомились с Людмилой, то здесь была такая глушь, что не выходя из дома ночью можно было увидеть зимой лосей, которые роются своими мордами в помойке. Здесь за ягодами и за грибами ехать никуда не нужно было. Достаточно на краю поселка Железнодорожный войти в тайгу и собирай дары природы сколько тебе угодно. Сейчас там, наверно, целый район новых домов появился. Жалко, что такую красивую природу под корень вырубают.
За поселком Железнодорожный трасса повернула вправо и устремилась параллельно реки Кама в сторону микрорайона Закамск. Теперь мне смотреть нужно глаз да глаз, чтобы не прозевать место остановки до военного завода "Кама". Этот завод находится где-то по самой середине пути между поселком Железнодорожный и микрорайоном Закамск. Если прозеваю свою остановку, то придется ехать до микрорайона Закмск, а на обратном пути вновь высматривать место своей остановки. Вот кажется, это место остановки.
- Пожалуйста, остановите свой автобус. - обращаюсь я, к водителю автобуса. - Мне нужно здесь выходить.
Водитель удивленно посмотрел на меня. Но свой автобус все равно остановил, по моему требованию. Я перешел на другую сторону трассы и углубился в лес по старой дороге, на которой давно ни кто не ездит. У меня даже появилось сомнение, что я мог ни в том месте выйти. Теперь мне нужно ловить попутную машину до микрорайона Закамск или до поселка Железнодорожный. Чтобы после на рейсовом автобусе уехать обратно в центр города Пермь. Пройду немного вперед. Если ничего не видно. Тогда поверну обратно.
Прошел метров двести в сторону реки Кама. Увидел старые заводские корпуса, которые были построены во времена заводчика Демидова. Это сталелитейный цех и прокатный стан. Дальше вспомогательные цеха. Здесь далеко ни весь завод "Кама". Большая часть завода еще при мне строилась вблизи реки Кама в сторону микрорайона Закамск. Но на новом заводе я не был. Когда я приезжал сюда, то новый завод только начинали строить. Может быть, что за тринадцать лет уже полностью весь завод давно построили.
Издали, я обращаю внимание на то, что на заводе полная тишина. Неслышно прокатного стана и по территории завода никто не ходит. Административный корпус военного завода "Кама" вокруг зарос пустырем. Некогда неприступная проходная завода никем не охраняется. Я с опаской прохожу на территорию военного завода "Кама" и вижу почти ту же картину, какую видел в заброшенном измерении. На огромной территории всюду валяются ржавые машины, станки, оборудование и разные приборы. Даже речной сторожевой катер с ржавым пулеметом и торпедоносный катер с торпедными установками стоит ржавый, как памятники заброшенного измерения социализма. Также как в заброшенном измерении все бросили здесь и с собой ничего не взяли в другое измерение жизни. Зачем там это старье, если люди хотят жить спокойно в новом измерении жизни без признаков старой жизни. Думаю, что в заброшенном измерении, также как здесь, все правильно сделали. Ни как во время революции 1917 года. Когда рушили все старое, чтобы построить новое. Но получилось так, что нового ничего не построили. От старого тоже ничего не осталось. В этом случае очень умно сделали в заброшенном измерении жизни. Они просто оставили старое все в одном измерении жизни, перешли строить новую жизнь в другом измерении жизни. Если бы ничего не получилось, то всегда можно вернуться к старому. Ведь старое не разрушено и при случае, им можно пользоваться людям вновь.
У нас же с революцией семнадцатого года все получилось иначе. Фактически, мы вернулись к старому, которое давно разрушили наши деды и прадеды. Теперь из руин прошлого и заброшенного сегодняшнего мы хотим построить будущее, которого даже не можем представить, какое будет наше будущее, точнее, будущее тех, кто будет после нас. Будущее для нас не возможно. Так как оно будет для тех, кто будет. Мы только есть настоящее. При всем нашем желании мы не можем находиться ни в пролом и не в будущем. Мы всегда только в настоящем. Но невозможно в отсутствии прошлого и настоящего построить кому-то будущее. Как бы мы не рассматривали свою жизнь. Мы все равно живем не для себя, а для тех, кто будет. Также как наши деды жили для наших отцов. Наши отцы жили для нас. Мы в настоящее время живем для наших детей. Цепь жизни времен из прошлого в настоящее и далее в будущее продлиться лишь в том случае, если наш разум будет правильно решать такие задачи, как построение жизни и продление нашего рода. От каждого поколения зависит то, что остается следующему поколению. Нам надо внимательно следить за тем, чтобы не оставлять разрушенное прошлое, как это сделали наши деды и отцы. Нам надо пересмотреть свое не достроенное настоящее. Чтобы те, кто будет после нас, могли построить будущее для своих потомков. Посмотрите, что натворили последние три поколения. В каком хаосе мы живем. Мы окончательно запутались в разных переходах жизни. Поэтому мы мучаемся над проектами будущего, которые были похоронены в прошлом нашими предками и не построены в настоящем нами. Представляю, как будет трудно нашим потомкам разобраться в куче исторического хлама, который им оставили деды и мы отцы.
Я так увлекся своим размышлением, что сразу не заметил, как появился возле старинных цехов времен заводчика Демидова. За огромными воротами старинных зданий кипела работа. Там двигались какие-то машины. Вертелся и лязгал какой-то станок. Выходит, что эта территория военного завода "Кама" окончательно не заброшена. У меня появился шанс найти администрацию завода и заключить с ними договор.
- Вы кого-то тут ищите? - спросил меня, мужчина в промасленной одежде, который вышел из ворот цеха.
- Мне нужна администрация завода "Кама". - разглядывая мужчину, ответил я. - У меня к ним есть дело.
- Видно, что давно у нас не были. - улыбаясь, сказал мужчина. - Десять лет, как администрацию перевели на новую территорию завода. Это далеко отсюда. Почти под Закамском. Здесь только металлолом остался.
- Вы не скажите куда перевели мастерские художников и граверов. - поинтересовался я. - Они мне нужны.
- Этих мазил никуда не переводили. - удивленно, ухмыльнулся мужчина. - Их мастерская во втором цехе.
Мужчина показал мне на дверь во втором цехе. Я когда-то давно, много лет назад, просто из-за любопытства заходил в мастерскую художников и граверов этого завода. Но это было так давно, что я уже совсем забыл. Теперь я обратно вспомнил эту дубовую дверь, с прибитой подковой сверху на дверной коробке. Вся дубовая дверь и подкова почернели от времени и слились в единый цвет. Наверно им, как и этим двум цехам, больше ста лет будет. Однако, прочно они стоят и так еще долго стоять будут. Хорошо, что их не разрушили во время революции семнадцатого года. Вот так бы все остальное, что разрушили в семнадцатом году, могло долго и прочно стоять на благо народам нескольких поколений. На базе старого легче построить новое, чем на пустыре развалин прошлой жизни. Так как только на расчистку развалин прошлого уходит много времени. Когда же строить будущее, если еще не убрали разрушенное прошлое. Отсюда проблемы.
- В гости можно войти? - спросил я, мужика с обожженными кислотой руками, заглядывая в мастерскую.
- Чего ж нельзя? Входи! - удивленно улыбаясь, ответил мужик. - Мы гостя всегда рады. Правда, грязно у нас.
- С творческой грязью я с детства знаком. - сказал я. - Это перестройка меня так перестроила. В другой вид.
- Так ты, что, художник что ли? При таком параде. - удивленно, спросил меня, мужик, которого я, вспомнил.
- Да, Дмитрич! Я художник. Но только уже в прошлом. - ответил я. - Лет пятнадцать назад был у вас в гостях.
- Смотри, память, какая! - удивленно, воскликнул Дмитрич. - Вот я тебя, хоть убей, никак не могу вспомнить.
- Это не важно. Главное, что я вас вспомнил. Меня зовут Александр. - напомнил я. - В те годы я работал художником-дизайнером на ПЗХО. К вам на завод по разным делам приезжал. Иногда сюда заглядывал.
- Такое дело грех не обмыть. - копаясь в шкафу, сказал Дмитрич. - Правда, на четверых этого мало будет.
- Если есть куда послать гонца за бутылочкой винца или водочки, то деньги есть. - сказал я, Дмитричу.
- Вот это мужской разговор. - забирая у меня из рук сотенную бумажку, сказал Дмитрич. - Леха! Давай слетай с Серегой на мотоцикле в Закамск. Возьми по полной программе. Только хорошей закуски не забудь.
Леха и Серега вышли из мастерской. Вскоре я услышал, как мимо мастерской промчался мотоцикл. Видимо мотоцикл стоял где-то в кустах за вторым цехом. Дмитрич продолжил свою работу с граверной работой. Я стоял недалеко от стола. Разглядывал мастерскую художников и граверов. Здесь было на что смотреть. Все стены мастерской были облеплены различными изделиями художников и граверов. Здесь вся история этой мастерской. От простого значка до орденов и медалей за последние сто лет. Такую коллекцию любой исторический музей мира за огромные деньги мог бы купить, как историческую ценность. Но только художники и граверы этой мастерской, не падкие на деньги и на славу. Они привыкли к интерьеру этой мастерской и не могут жить иначе. Возможно, что по этой причине мастерская художников и граверов не переехала на новое место. Ведь не возможно эту мастерскую вырезать из истории этого старинного цеха и перенести в совершенно другое измерение современной жизни. Там, на новом месте, эта мастерская будет выглядеть, как мусорная свалка истории. Здесь эта мастерская, как историческая ценность и антиквар завода. Жалко, что когда-то это все разрушат. Тут даже печи для плавки цветных металлов и варки эмали столетней давности остались. Когда еще крепостные рабочие создавали историю этого старинного завода.
- На заводе из вашей мастерской и двух старых цехов музей хороший получился бы. - говорю я, Дмитричу.
- Сорок лет я здесь работаю. Сорок лет об этом все говорят. - сказал Дмитрич. - Я сам уже скоро стану исторической ценностью этой мастерской и всего завода. На заводе давно никого не осталось, кто начинал работать при мне. Вот только в прошлом году мне дали двоих парней на обучение граверной и художественной работе. До этого я почти пять лет работал один. Все старые мастера, кто на пенсии, кто отправился в мир иной. Молодежь сюда идти не хочет. Слишком мало платят и темпы ни те в работе. Вот копаюсь один.
Пока мы с Дмитричем вспоминали прекрасные времена для художников, приехали Серега и Леха на мотоцикле. Дмитрич сказал им, что под мухой на мотоцикле ездить нельзя. На этот случай есть служебный автобус. Заставил мотоцикл затащить в мастерскую и сам снял с мотоцикла свечи, чтобы парни в пьяном виде на мотоцикле домой не уезжали. Пока Дмитрич капался с мотоциклом, парни почистили бумажной салфеткой стол и стулья. Специально для меня выбрали самый лучший стул и постелили на него газету.
В пакете из магазина была бутылка "Столичной" водки. Целая коляска копченой колбасы. Батон белого хлеба. Банка соленых огурцов. Четыре консервных банок кильки в томатном соусе. Банка соленых грибов. Парни пошли куда-то во двор мыть граненые стаканы. Дмитрич стал приготавливать закуску. Я достал из своего кейса две бутылки с напитками. Поставил их на стол. Минут через пятнадцать у нас все было готово.
- Ну, Александр! За твою память! - поднял Дмитрич, граненый стакан с водкой. - Чтобы память твоя сохранилась на долго. Я не знаю, зачем ты сюда приехал. Но видно, что господу Богу надо было нас встретить.
- Я приехал у вас заказывать значки для американской фирмы "Кока-кола". - честно, признался я. - Но, увы! Мне не было известно, что администрацию убрали с этой территории. Поэтому у меня ничего не получилось. Сегодня вечером я уезжаю в Москву. Времени у меня в обрез. Так что за ваш успех. По маленькой.
Когда бутылка "Столичной" водки была выпита до дна, то я посмотрел на свои часы. Время неумолимо спешило вперед и подсказывало, что мне пора спешить в обратный путь в центр города Пермь. Дальнейшая пьянка могла мне обойтись боком. Пока я могу соображать нормально, то надо добираться выбираться отсюда. Моим собутыльникам за этим столом предстояло отбыть свое рабочее время в течении одного часа. За это время я должен был успеть добраться до гостиницы "Прикамье". Взять с камеры хранения свой большой кейс. Сдать администратору гостиницы талончик за номер гостиницы, которой я не пользовался. Затем любым транспортом добраться до станции "Пермь-2" и сесть в фирменный скорый поезд "Кама".
Распрощавшись с Дмитричем и с парнями, я вышел из мастерской художников и граверов. В старом дворе военного завода "Кама" стояла далеко не весенняя погода. Небо заволокло огромными хлопьями белых туч. Не понятно, что можно было ожидать с этого пасмурного неба. В любой момент мог выпасть снег или проливной дождь. Тут еще вечер так быстро нагрянул. До отправления поезда почти четыре часа, а по вечерним сумеркам можно подумать, что поезд скоро отправиться с первой платформы станции "Пермь-2".
Пока я добрался до трассы, погода окончательно обнаглела. С неба стало срываться нечто похожее на дождь, снег и град вместе взятые. Хорошо, что со мной в маленьком кейсе был тоже маленький зонтик, который мог прикрыть только макушку моей головы окончательно замерзшей от скверной погоды. Все остальное на мне рисковало промокнуть в такую капризную погоду. Сумерки, как назло, бессовестно темнеют. Машины тоже совершенно совесть потеряли. Проскакивают возле меня и тут же исчезают на трассе в гуще леса. Было бы время, можно было отправиться пешком до поселка Железнодорожного или до микрорайона Закамск. Оттуда этих населенных мест можно уехать автобусом или электричкой до центра города Пермь.
Проходит минут тридцать, пока какой-то сердобольный автобус решил меня подобрать. На ходу закрывая свой зонтик, я вхожу в открытую дверь автобуса, который тут же отправляется в нужном мне направлении. Рассчитавшись за проезд в автобусе, я прохожу на свободное место. Облокотившись на свой маленький кейс, я просто сразу начинаю засыпать. Видимо, это "Столичная" водка меня так разморила. До центра города Пермь с места моей посадки в автобус ехать около часа. Это даже очень хорошо. Могу свободно в автобусе спать. Все равно не проеду свою остановку, так как моя остановка последняя в центре города...
- Мужчина! Мы едем обратно. - слышу я, чей то голос, протираю глаза, вижу водителя автобуса. - Выходите!
- Извините! Сильно устал за весь день. - говорю я, водителю, подымаясь с места. - Спасибо вам за проезд.
На улице дождь со снегом. От Дома Советов до гостиницы "Прикамье" легче добраться пешком, чем ждать транспорт. Тем более, что я совсем не знаю, какой туда отправляется автобус. Поэтом легче совершить свой однодневный марафон пробежкой через проспект "Ленина" и мимо магазинов ЦУМ, чуть-чуть вверх по Комсомольскому проспекту. Там дальше остается совсем близко до гостиницы "Прикамье".
- Мужчина! Ключ от номера забыли вернуть. - говорит мне, администратор гостиницы, когда я отдаю талон.- - Я даже не знаю, где мой номер находится. - отвечаю я, забирая из камерыхранения большой кейс.
Администратор гостиницы звонит куда-то. Наверно на тот этаж, где я должен был жить. Убедившись, в том, что я ничего не похитил и вообще не жил в номере гостиницы, администратор гостиницы опять погружается в свои серьезные проблемы. Пинцетом выдергивает волосы естественных бровей, чтобы на их месте затем нарисовать черным карандашом что-то наподобие бывших бровей, которыми наградила природа. На улице дождь со снегом никак не уймутся. По широкому Комсомольскому проспекту в сторону магазинов ЦУМ плывут вперемежку с городским мусором остатки прошлой зимы, кусочки льда и мокрого снега. Дальше эта неопределенная грязная масса устремляется по проспекту Ленина вниз к Дому Советов. Мне никак не выгодно идти туда, где проспект Ленина превратился в нечто грязное и совсем непроходимое. Я перехожу на другую сторону Комсомольского проспекта. Сажусь в автобус до станции "Пермь-2". До отправления фирменного скорого поезда "Кама" чуть больше часа. Если даже по пути к железнодорожному вокзалу станции "Пермь-2" будет пробка, то я пешком успею дойти, чтобы благополучно сесть в этот поезд.
Автобус до привокзальной площади станции "Пермь-2" приезжает без всяких помех. Хорошо, что эта площадь выше самой улицы. Нет необходимости прыгать по лужам и мочить свою обувь, которая и без этого уже намокла за целый день моего марафона по гигантскому мига полису города Пермь. Наконец-то все мои заботы позади. До посадки в поезд осталось тридцать минут. За это время можно немного обсохнуть в зале ожидания вокзала станции "Пермь-2". Здесь много горячих калориферов, которые обогревают зал. Таких, как я намокших много. Все стараются как можно ближе подойти к жалюзи калориферов, чтобы обогреться от голодного ветра с улицы и высушить на себе всю одежду. Видимо, это прибыли все пассажиры на фирменный скорый поезд "Кама, следующий от станции "Пермь-2" города Пермь до станции "Ярославский возал" города Москва. Все присутствующие смотрят на электронные часы под потолком зала ожидания и не доверяя казенным часам, поглядывают на свои наручные часы. Все словно перед марафонским забегом. Хорошо, что мой однодневный марафон закончился. Теперь я могу спокойно подождать, пока пассажиры нашего поезда пройдут на посадку. После чего я тоже пойду за пятнадцать минут до отправления поезда. Без меня поезд все равно не уйдет. Я успею сесть в этот поезд. Главное, это чтобы высохнут хорошо.
Наконец-то охрипшие репродукторы в зале ожидания объявляют посадку пассажиров на фирменный скорый поезд "Кама" до станции "Ярославский вокзал" города Москва. Зал ожидания, словно с цепи сорвался. Толпы людей с сумками, чемоданами, мешками и баулами устремились в одну дверь, которая даже двоих человек с трудом пропускает. У двери создалась такая пробка, что любая дорожная пробка выглядела бы просто детской игрой. Каждый хочет обойти другого, отчего создается больше проблем. Более смекалистые пассажиры, как настоящие разбойнику идут в обход в другую дверь на противоположную сторону вокзала.
Я терпеливо обсыхаю в углу зала ожидания между жалюзи сразу двух калориферов. Теперь мне никто не мешает. Изредка поглядываю на электронные часы на стене под потолком зала ожидания. Не забываю посмотреть и на свои наручные часы. До отправления нашего поезда еще двадцать минут. Большая часть очереди у дверей в сторону поезда уже просочилась. Как только будут свободно проходить, так я тоже пойду. У меня вся одежда и обувь уже высохли. Даже жарко стало от калориферов. Можно идти на посадку.
За дверью зала ожидания все еще идет дождь со снегом. Я стою под огромным козырьком вокзала. Жду, когда мокрая толпа пассажиров возле моего вагона пройдет внутрь вагона, чтобы мне еще раз не намокнуть. Все равно мое место никто не займет. Может быть так, что я вообще поеду один в целом купе. Это даже хорошо будет. Замкнусь и лягу спать до самого утра. Завтра еще целый день езды до города Москва.
Вот и мое время посадки подошло. Проводница уже выглядывает в сторону привокзальной площади. Ждет опоздавших пассажиров. Видимо, что еще ни все пришли на посадку в поезд. В том числе и моя личность. Теперь осталась небольшая пробежка к вагону. Я в надежном сухом месте. Проводница проверяет мои билеты. Попутно говорит о сервисе фирменного поезда и о двери моего купе, дверь в которое открыто. Значить я не буду скучать в одиночестве. Только бы попутчики были нормальными и не бузили в дороге.
- Здравствуйте! - говорю я, пожилой женщине и парню лет тридцати. - Значить мы будем попутчиками.
- Проходите, пожалуйста! - говорит мне, пожилая женщина, уступая место напротив. - Это ваше место.