Аннотация: Не мы ищем приключения на природе в загадочный час, а разумное приключение ищет нас.
Охота на озере Папас.(S)
Вообще-то на охоту отец чаще всего ездил ни столько из-за своей охотничьей страсти, а больше из-за семейной необходимости. После охоты у нас было мясо, а также пух с перьями на подушки и на перины. Все остальное время отец был занят работой в фотографии. У отца было старое желание. Приобрести себе новый отечественный легковой автомобиль. С ручным управлением для инвалидов второй группы. Трехколесный драндулет давно едва ездил и не подлежал ремонту.
Несмотря на то, что легковой автомобиль разработали специально для инвалидов войны, но бесплатно инвалидам его не давали. Инвалид должен был оплатить пятьдесят процентов от полной стоимости автомобиля. В то время автомобили по средней зарплате были недоступны даже вполне здоровым людям. Об инвалидах вообще говорить нечего. На пенсию с подработкой все равно ничего не купишь. Отец даже по тем временам современный фотоаппарат на работу не мог купить. Пользовался неудобным советским фотоаппаратом гармошкой до военного производства.
Поэтому отец крутился, как мог в своей работе и в охоте, чтобы хоть в экономии на мясо с охоты собрать деньги на новый автомобиль. Целыми сутками отец работал в своей фотографии или мотался на драндулете по аулам Дагестана за оригиналами к будущим фотопортретам. В те годы дефицит был на все, а люди хотели красиво выглядеть хотя бы на портретах перед своими потомками. Мой отец удовлетворял потребность соотечественников выглядеть лучше перед потомками хотя бы на портретах. Стоимость портретов была в десятки раз дороже обычных фотографий.
- Все! Надоело день и ночь пахать без выходных! - решительно, заявил отец, когда в очередной раз пришел с работы через сутки. - В субботу рано утром с Шуркой и с Виктором едем на охоту.
Мама ничего не сказала отцу, так как знала, что отец все равно поедет на охоту. Муж младшей сестры моей мамы, тети Тамары, Виктор Ложников не был охотником. Но готов был поехать с моим отцом куда угодно, чтобы только втереться в доверие к моему отцу. Дядя Витя считал моего отца эталоном современного мужчины-воина, героя войны с фашистами. Мне не очень-то хотелось ехать с отцом на охоту. Так как охоту считал убийством животных. Поэтому уважал рыбалку.
- Шурка! Готовь свои рыболовные снасти! - словно читая мои мысли, сказал отец. - На лиманах и на озере рыбы так много, что рыбу можно ловить не только на удочку, а даже обычным сочком.
За несколько дней до ближайшей субботы, мой отец и дядя Витя Ложников, после работы основательно готовились к охоте на лиманах и на озере. Отец учил дядю Витю стрелять из ружья на море по уткам лысухам и бакланам, которые воняли рыбой, таких уток ни ели даже собаки и кошки. Перья лысух и бакланов не годились на подушки все по той же причине, что сильно воняли рыбой. Даже тюлени ни ели вонючих птиц. Изредка орлы-стервятники клевали лысух и бакланов.
Вечерами после работы отец учил дядю Витю лить дробь и заряжать патроны, а также катать картечь и пули по диаметру в патроны под калибр на охотничьи ружья. В пятницу после работы отец вместе с дядей Витей перебрали двигатель трофейного мотоцикла марки "БМВ". Вообще-то такой мотоцикл был на ходу со времен войны, он не требовал ни какого ремонта. Но ехать на охоту собирались далеко за десятки километров от нашего дома, а в пути всякое может случиться.
У меня с рыболовными снастями было все в полном порядке. Так как я каждый день ходил с друзьями на рыбалку на море, а также на пресные заливы. Поэтому на время подготовки к предстоящей охоты и рыбалки на озере, целыми днями я был со своими друзьями, которые искренне сочувствовали мне с моим отъездом на лиманы и на озеро. Ведь там у меня не было такой свободы, как дома во время рыбалки у моря и на пресных заливах, где мы полные хозяева во всем.
Когда все было готово к предстоящей охоте на лиманах и на озере, отец с дядей Витей, на радостях, так напились в пятницу вечером, что рано утром в субботу едва поднялись к выезду на охоту. Они должны были сказать спасибо нашему псу по кличке Джульбарс, который рано утром каждый день будил меня на рыбалку. Вместе со мной и с Джульбарсом, постепенно, просыпался весь дом.
Я с Джульбарсом вышел на улицу, чтобы помыться у колонки под струями холодной воды и таким образом окончательно проснуться. Следом за нами по привычке вышел на улицу мой друг Абдулл, который жил вместе с нами в коммунальной квартире через тонкую стенку с нашей комнатой. Из коммунальной квартиры напротив, вышел наш друг Пузан (Шурка Григорищенко). Из первого подъезда к колонке с пресной водой, пришел, Сулим (Сулимов Вовка). Из последнего подъезда к нам подошел Журавль (Журавлев Витка). Вскоре тут вся наша орава была в полном сборе.
- Может быть, удерешь прямо сейчас вместе с нами на рыбалку? - спросил меня, Сулимов Вовка.
- Ты, чего! Забыл про трофейный ремень? - возмутился Абдулл. - Отец после всыплет ему ремня.
- Да! Безвыходное положение! - сочувственно вздыхая, сказал Пузан. - Наши ряды поредели, сразу надвое суток. Ты особо не расстраивайся. Мы без тебя рыбу в пресных заливах не выловим...
- Ладно! Пацаны! Мне надо идти к мотоциклу, - с грустью сказал я, прощаясь с друзьями. - Вы без меня не скучайте. Когда я вернусь обратно домой, то мне будет что рассказывать вам про охоту.
Пока я прощался с друзьями возле колонки с пресной водой, к этому времени из своих квартир выбрались мой отец и дядя Витя Ложников. Они так же как мы вначале под колонкой с холодной водой помылись, чтобы проснуться окончательно и хотя бы немного прийти в себя после вчерашней пьянки. Мама вынесла мужикам на похмелье по стакану водки и закуску от балыка осетрины.
- Ты с Джульбарсом садись в люльку мотоцикла, - пьяным голосом, процедил мой отец. - Виктор сядет сзади меня на сидение мотоцикла. Оружие и харчи будут лежать на дне люльки мотоцикла.
Как только мы все взгромоздились на трофейный мотоцикл, моя мама туже перекрестила нас всех. Джульбарс попрощался лаем со своими друзьями из дворовых псов. Я помахал на прощанье своим друзьям. Трофейный мотоцикл легко завелся с первого раза и медленно пополз с нашего двора вначале на нашу улицу "Победа". Затем поехали на кавказскую автомобильную трассу, которая по махачкалинскому шоссе через бетонный мост спускалась к нам со стороны Уллубиевской балки, словно острием кинжала разрезала ровно на две части город Избербаш от Нового городка.
Дальше за городом Избербаш трасса выровнялась и широкой лентой устремилась строго на Юг. Навстречу нам изредка встречались легковые и грузовые автомобили, которые в основном направлялись из города Баку в города Кавказа и дальше в Москву. В легковых автомобилях были зажиточные азербайджанцы, которые ехали в столицу нашей Родины за дефицитным товаром или за новым автомобилем, распродажу которых в те годы полностью контролировала Москва. В грузовых автомобилях в основном был товар от даров моря и сельского хозяйства Азербайджана.
Большую часть пути наш трофейный мотоцикл был полноправным хозяином кавказской автомобильной магистрали. Отец управлял мотоциклом как хотел. Петлял по трассе во все стороны. Отец громко рассказывал дяде Вити разные байки про свою охоту. Очевидно, отец говорил громко для того, чтобы дядя Витя сзади не заснул в пьяном виде и по дороге не свалился с мотоцикла.
Дядя Витя слушал охотничьи байки, иногда поддакивал моему отцу. Но чаще всего дядя Витя просто кивал головой и раскачивался на сидении мотоцикла во все стороны. Когда мой отец и дядя Витя замолкали, тогда Джульбарс подавал свой голос и таким образом фактически будил моего отца за рулем мотоцикла, а дядю Витю сзади на сидении мотоцикла. Оба сразу просыпались. Отец выравнивал движение мотоцикла на трассе. Дядя Витя начинал что-то объяснять псу Джульбарсу.
Так мы ехали до селения Каякент. Дальше свернули с кавказской магистрали в сторону моря на проселочную дорогу и стали медленно продвигаться в сторону озера Папас. Мы с отцом были раньше в этих местах. Но только ездили не на охоту и даже не на рыбалку. В этих забытых людьми местах, по берегу моря кое-где появляется молодая соль бледно-розового цвета. В народе говорят, что такая соль полезна для здоровья человека. Молодую соль можно использовать в пищу и на лечение ран. Поэтому инвалиды отечественной воны приезжали сюда за лечебной солью.
Мы приезжали сюда с отцом на трофейном мотоцикле с лопатой. Отец босиком заходил в морскую воду с совковой лопатой, которой греб молодую соль из морской воды далеко на берег. Под раскаленными солнечными лучами молодая соль из бледно-розового цвета при высыхании быстро превращалась в белую обычную соль. Отец грузил белую соль совковой лопатой прямо в люльку своего мотоцикла. Когда соли в люльке мотоцикла становилось столько, что Джульбарс едва мог поместиться. Тогда я садился сзади отца на мотоцикл, мы тут же отправлялись домой.
Отец молодую соль никому не продавал. Раздавал соль своим друзьям-охотникам и инвалидам отечественной войны на лечение фронтовых ран. Те в свою очередь накрывали "поляну" стол в честь моего отца. Затем охотники и инвалиды войны пили водку, самого или араку, что можно было, тогда достать. Мужики за столом вспоминали о своих подвигах на полях былых сражений...
Вот тогда отец увидел, что здесь на лиманах и на озере Папас много рыбы и разной дичи. В тот раз у нас с отцом не было с собой охотничьего и рыбацкого снаряжения. Мы довольствовались лишь тем, что с завистью смотрели на Джульбарса, который увлеченно гонял весь день по мелководью лиманов стаи птиц и рыб. Мы в это время занимались только заготовкой молодой соли.
В этот раз отец решил ехать сразу на озеро Папас, где было на много больше дичи и рыбы, чем в приморских лиманах вдоль русла высохшей реки. Вообще-то само озеро Папас имело горькосоленую воду почти не пригодную для жизни рыбы и птицы. Но в разных местах вокруг озера были большие родники пресной воды пригодной для жизни рыбы и птицы. По рассказам охотников и рыбаков, в таких местах в прикаспийской низменности разводятся разные породы дикой птицы и рыбы. Отец рассчитывал расставить в камышах озера на воде чучела уток и гусей. Затем по звуку кряка привлечь к чучелам стаю диких уток или гусей. Дальше можно легко отстрелять самих жирных диких уток и гусей. С трех ружей, по два ствола в каждом ружье, свободно можно за один раз подстрелить с десяток диких уток или гусей.
Как только мы свернули с кавказской магистрали на проселочную дорогу, так сразу отец прекратил травить свои охотничьи байки. Теперь отец уделял больше своё внимание управлению мотоциклом, так как можно было с проселочной дороги угодить в сыпучий песок и застрять с мотоциклом надолго. Конечно, никому из нас не хотелось застрять на половину своего пути к озеру Папас.
Укаченные за время езды, мы с Джульбарсом дремали в люльке мотоцикла. Дядя Витя полусонный болтался где-то на сидении сзади моего отца. В это самое время мой отец был полностью поглощен управлением своего трофейного мотоцикла. Так как после проселочной дороги под колесами мотоцикла появился солончак с колючками и с ямами сыпучего песка. Здесь отцу надо было сохранять свой глаз да глаз за движением нашего транспорта, иначе могла быть трагедия.
- Все! Приехали! - громко, сказал отец, когда наш мотоцикл уткнулся в яму возле густых камышей. - Вы разгружайтесь, а я пойду, посмотрю место нашей охоты и рыбалки сразу надвое суток...
Отец осекся на полу слове. Я сразу понял, что что-то случилось. Посмотрел в сторону дяди Вити, но его там не оказалось, ни на сидении, ни на земле возле мотоцикла. Я сразу понял, что мы потеряли дядю Витю где-то по дороге, когда свернули с кавказской магистрали на проселочную дорогу. До этого момента дядя Витя точно сидел на своем месте за отцом и подавал свой голос.
- Джульбарс! Ищи нашего дядю Витю! - приказал я, своему псу. - Посмотри по следу до дороги.
- Пока Джульбарс ищет Виктора, мы будем разгружаться, - спокойным голосом, сказал отец. - Никуда Виктор не денется. Здесь всюду мягкая земля и песок. Наверно пьяный спит где-то в кустах.
Отец стал вытаскивать с мотоциклетной коляски тяжелый груз и раскладывать на бугорке в стороне от воды. Я вытаскивал с мотоциклетной коляски рыболовецкие снасти и рюкзак с продуктами. Место на отдых было здесь прекрасное. В сторону моря от озера с километр камышовых зарослей, которые постепенно переходят в солончаки, а дальше до самого моря лежат песчаные дюны.
- Наверно мы потеряли Виктора на повороте с трассы на проселочную дорогу? - обеспокоенно, сказал отец, когда Джульбарс взмыленный от бега вернулся к нам один. - Придется тебе остаться здесь вместе с Джульбарсом. Возвращаться всем до трассы, это плохая примета. Я быстро смотаюсь до трассы на мотоцикле и за пару часов вернусь с Виктором обратно. Думаю, что с ним все в полном порядке. Иначе бы мы услышали его крик от боли, во время падения с мотоцикла...
- Папа! Я все прекрасно понимаю! - прервал я затяжное объяснение отца. - Я могу ловить рыбу?
- Ты можешь не только ловить рыбу, а также можешь приготовить чучела уток на заводи к предстоящей охоте, - с полным доверием отнесся отец к моему желанию. - Здесь мелко. Джульбарс поможет тебе расставлять чучела уток на воде. Если до нашего возвращения прилетят дикие утки или гуси, то можешь спокойно охотиться на них. Ты стреляешь не хуже меня. Так что вы дерзайте!
Отец потрепал меня по белокурой шевелюре, затем Джульбарса по голове. Сел на свой трофейный мотоцикл. Развернулся вокруг бугорка с нашими вещами и вскоре скрылся за камышами на мотоцикле в направлении проселочной дороги, которая была от озера, примерно, километров пять. Может быть, даже больше. Мы с Джульбарсом спали в дороге и не видели сколько проехали.
- Ну, что, Джульбарс! Начнем готовиться к охоте и к рыбалке? - обратился я к растерянному псу.
Джультбарс от радости стал звонко лаять, от чего распугал в окрестностях всю дикую птицу и даже рыбу, отдыхающую на мелководье озера. По густым зарослям камышей и по мелководью прошел переполох от перепуганной дичи и местной рыбы. Над камышами стали кружить огромные стаи диких уток, гусей и разных других пернатых птиц, которые гнездились здесь вокруг озера.
- Ты чего это разлаялся? - грозно, спросил я, Джульбарса. - Ты так всю дичь и рыбу распугаешь.
Джульбарс опустил голову на траву и стыдливо прикрыл свой нос. Так пес делала всегда, если он в чем-то провинился. Теперь я точно знал, что до самого конца охоты и рыбалки Джульбарс не будет лаять. Он был умным псом и без толку никогда не проявлял своих эмоций. Если когда-то Джульбарс лаял, то легко было определить причину лая нашего пса. Грозный лай, это всегда опасность. Веселый лай, это признак какой-то радости, которая ждет не только пса, но и пацанов.
- Вот, что, Джульбарс! Я буду готовить чучела уток, - стал объяснять я своему псу. - Ты будешь таскать чучела на середину заводи. Там мелко, ты не утонешь и плавать ты можешь лучше меня.
Джульбарс одобрительно закивал головой и тут же потащил чучело утки с небольшим грузом, который придерживал чучело на одном месте и не давал уплыть дальше веревочки привязанной к лапкам чучела утки. Я вместе с Джульбарсом не первый рас расставлял чучела уток на воде. По-этому мы оба выполнили быстро и профессионально свою работу по расстановки чучел на озере.
- Пока на озере нет диких уток и гусей, мы с тобой будем ловить рыбу, - объяснил я, Джульбарсу, когда мы полностью были готовы к предстоящей охоте. - Рыбы здесь много. Нам на всех хватит.
На том месте, где мы расположились на охоту и на рыбалку, было много глубоких лунок с родниковой водой в стороне от большой воды озера Папас. Наверно такие родники питали озеро, а во время высыхания озера лунки с родниковой водой оставались в стороне от основной массы пресной воды озера Папас. Такие родниковые лунки были в самый раз для питья, а также для того, чтобы пойманную в озере рыбу не сажать на кукан. Можно живую пойманную рыбу спокойно отпускать в такие естественные садки. Перед отъездом можно сачком выловить живую рыбу. Вперемешку с мокрой травой такую рыбу можно спокойно довести домой свежей в люльке мотоцикла.
Не прошло и десяти минут, как я закинул снасти удочки с навозным червяком на крючке в небольшое углубление между камышей. Едва только белый поплавок успокоился на воде, как тут же нырнул под камыши. Я подсек и дернул удочку на себя. На крючке болтался небольшой сазан. Я первую рыбу всегда отдавал Джульбарсу, как своему лучшему другу. К тому же пес был голодным.
Пока мой верный друг ловко расправлялся с первой рыбкой, я в это время поймал несколько крупных пескарей и тут же поместил их в лунку с родниковой водой. Вначале перепуганные пескари яростно мотались по небольшому искусственному садку. Затем успокоившись, пескари стали носами копошиться в песке на дне родника. Наверно искали корм или пытались удрать из лунок.
Мы с Джульбарсом так увлеклись рыбалкой, что совсем не обращали никакого внимания на стаи диких уток и гусей, которые летали почти над нашими головами, а также целыми табунами плавали рядом с чучелами уток расставленных нами в небольшой заводи на мелководье озера Папас. Дикие утки и дикие гуси с удивлением плавали вокруг чучел, а некоторые дикие утки даже пытались приобщить чучела уток к ловле пропитания на мелководье. Дикие утки клевали чучела уток.
Прошло несколько часов после того, как отец поехал на своем мотоцикле искать дядю Витю. Над камышами дикого озера зависли ужасные сумерки наступающего вечера. Вокруг нас нет ни единой человеческой души. Всюду только дикие пугающие шорохи, а также страшные крики неведомых ночных птиц и хищников. Скоро наступит ночь, а мы ничего не знаем, что будет с нами до утра.
До первой звезды в ночном небе вокруг нас в каждой лунке с пресной родниковой водой плескались пойманные нами рыбы разных пород и разной величины. Кроме известных мне пресноводных рыб таких, как сазан, линь, карп и пескарь, мы поймали в озере с десяток неизвестных мне рыб. Пока было светло, мы рассортировали рыбу по видам. Мелкую рыбу выпустили обратно в озеро.
- Все! Джульбарс! С рыбалкой мы закругляемся, - тихо, сказал я своему верному другу. - Сейчас нам не до рыбалки. Надо позаботиться о своей безопасности. Ты охраняешь меня сзади со стороны моря. Я тебя буду охранять со стороны озера. В случае опасности применяем зубы и ружья.
Джульбарс жалобно заскулил и полукругом лег за моей спиной мордой в сторону моря. Я зарядил все три охотничьих ружья патронами с дробью. Ружья девятнадцатого калибра положил рядом с собой по обе стороны. Бельгийское ружье "Заур три кольца" двадцатого калибра взял наготове себе в руки. Бельгийское ружье было трехствольное. Верхние два ствола двадцатого калибра. Нижний ствол под карабин. Из нижнего ствола отец стрелял очень редко. Так как патроны к карабину было сложно достать, а самому заряжать патроны карабина было практически невозможно.
Едва только мы с Джульбарсом притихли в полной темноте наступившей ночи, как прямо напротив меня ужасно, как зашуршали камыши и что-то грозно закричало. Я буквально машинально вскинул ружье к себе на плече и тут же выстрелил дуплетом. От выстрела дуплетом ружье сильно ударило меня в плечо прикладом. Мне сразу стало так больно, словно я получил ранение в плечо.
После моего выстрела дуплетом над озером поднялся ужасный переполох. Над моей головой стали летать какие-то черные тени. Кто-то из ночных птиц пытался меня клюнуть. Джульбарс после моего выстрела принялся кидаться на черные тени зловеще мелькающие над нами. Едва сдерживая боль в правом плече, я принялся палить из охотничьих ружей во все стороны так, что-бы отдача от приклада ружья приходилась ни на меня, а на землю, на которой я сидел со своим верным псом. От каждого моего выстрела из ружья что-то падало рядом с нами и ужасно кричало от боли. Джульбарс злобно рычал и ужасно лаял на что-то, что моталось и летало вокруг нас.
Сколько времени продолжалось такое ужасное побоище между нами и чем-то пугающим, точно не знаем? Закончилась оружейная канонада перед самым рассветом. Когда кровавая полоса восхода окрасила за моей спиной со стороны моря черное покрывало уходящей ночи. Я пошарил вокруг себя рукой и не найдя в патронташах ни одного заряженного патрона, тут же отключился...
- Шурка! Шурка! Что с тобой случилось? Ты жив? - сквозь сон, услышал я, тревожный голос отца.
Я открыл глаза, со сна ослепленный яркими лучами солнца ничего не видел вокруг себя и ничего не мог понять, что от меня хочет отец. Когда я наконец-то разобрался в окружающей меня среде, то увидел рядом ужасную картину. Куда только мог упасть мой взгляд, всюду валялись убитые и подраненные дикие птицы, которые водятся вокруг озера. В это время Джульбарс приплыл со стороны озера с очередным трофеем в зубах, от нашей бойни в течение прошедшей ужасной ночи.
- Ничего страшного не произошло, - спокойным голосом, ответил я, на тревожные вопросы отца. - Просто я отдыхал после удачно рыбной ловли днем, а также после удачной ночной охоты...
- Ну, ты, племянник, даешь! - радостно, воскликнул дядя Витя, который с перевязанной головой стоял рядом со мной. - Мы за тебя беспокоились, как ты тут один далеко от людей. Ты в это время за нас всех охотился и ловил рыбу. Я за свою жизнь ни разу столько не поймал рыбы и не убил дичи...
- Почему, это один?! - удивленно, воскликнул я, прикрываясь от брызг воды трясущегося пса. - Без Джульбарса у меня ничего не могло получиться. Между прочим, это все трофеи моего друга...
От того, что к нам приехали отец и дядя Витя, а также от того, что я похвалил своего верного друга, Джульбарс принялся радостно лаять и скакать вокруг нас. Затем Джульбарс бросился обратно в воду и стал по очереди доставать из воды чучела уток. Таким своим поведением наш пес показывал, что нам здесь больше нечего делать. Так как у нас больше не осталось червей на ловлю рыбы, а в патронташах больше нет заряженных патронов, чтобы стрелять дичь на озере.
- Ну! Рас за нас все сделали, то тогда будем собираться в обратную дорогу, - растерянно, сказал отец, разглядывая подстреленную дичь и мной пойманную рыбу, которая плескалась в родниках.
Пока отец и дядя Витя собирали подбитую мной дичь, а также отстрелянные патроны, которые валялись всюду вокруг небольшого бугорка с нашими вещами. Мы с Джульбарсом в это время рвали траву с молодыми камышами и вперемешку с живой рыбой укладывали зелень в люльку мотоцикла. Когда люлька мотоцикла была заполнена живой рыбой, то всю оставшуюся живую рыбу мы вытащили из искусственных садков с пресной родниковой водой. Оставшуюся живую рыбу отправили обратно в озеро Папас. Так как без корма в родниках рыба могла погибнуть, или рыбу могли скушать местные хищники, а также хищные птицы. Пускай они сами ловят рыбу в озере.
Мне трудно судить о результатах моей охоты за прошедшую ночь, но на сотню простреленных патронов приходилось чуть больше половины убитой дичи. В основном это были дикие утки разных пород. Два диких гуся и один большой белый пеликан. Было несколько штук разных камышовых птиц, которые не были пригодны в пищу человеку, но с этих птиц можно было получить перья и пух на подушки или на перину. Мясо такой дичи пойдет на корм нашим дворовым псам и кошкам.
Разобравшись с дичью и с рыбой, мы упаковали все свое снаряжение на люльку мотоцикла. Закрепили веревками по бокам люльки ружья и мое удилище. Отец в последний раз осмотрел местность, чтобы убедиться в том, что после нас ничего не осталось лишнего в дикой природе. Мы все были приручены к тому, что после нас природа не должна страдать. Поэтому после охоты, рыбалки или просто семейного отдыха на природе мы всегда убирали за собой различный хлам и мусор.
Груженый дичью, рыбой и нашими снаряжениями, вдобавок собака и три человека, трофейная техника не потянула такой большой груз. Мотоцикл сразу забуксовал в мягком грунте возле озера. Нам пришлось слазить с мотоцикла и выталкивать его руками до тех пор, пока под колесами мотоцикла появилась твердая почва пригодная для дальнейшего передвижения нашего транспорта.
От озера до проселочной дороги добирались почти целый час. Приходилось часто спускаться с мотоцикла на морской сыпучий песок и выталкивать свой транспорт на твердую почву солончаков. Движение пришло в норму только тогда, когда мы почувствовали под небольшим слоем морского песка твердую полосу проселочной дороги укатанной многочисленным транспортом соседнего колхоза или совхоза, кошары которого было видно в километре от нашего продвижения в песках.
По проселочной дороге мы двигались намного быстрее, чем по солончакам и по морскому песку. Однако и на такой дороге отцу нужно было внимательно следить за продвижением к кавказской магистрали. Проселочная дорога представляла из себя две извилистые полос твердой почвы с многочисленными ямками и огромными ямами. Дорога, размытая дождями и разбитая разным сельскохозяйственным транспортом, слабо тянула на место современной трассы и просто дороги.
Когда мы добрались до трассы, то отец остановил на минуту свой мотоцикл, чтобы передохнуть после сложной езды перед длительным переездом от этого места по трассе до нашего дома. В это время отец поведал мне занимательную историю, которая произошла с дядей Витей именно в этом месте. Как только отец повернул свой мотоцикл с кавказской магистрали на проселочную дорогу, то в этот момент мотоцикл резко завалило на левый бок. Этого оказалось вполне достаточно, чтобы сбросить дядю Витю с заднего сидения мотоцикла. Благодаря тому, что на обочине проселочной дороги был мягкий песок, дядя Витя отделался легкими царапинами по всему своему лбу.
Дядя Витя был настолько сильно пьян, что сразу не сообразил покричать нам вслед. Когда мы были далеко от трассы, то дяди Вите ничего не оставалось, как только ловить транспорт в обратную сторону. Хорошо, что любой транспорт по трассе идет мимо нашего Нового городка. Так что проходящий автобус по маршруту Дербент-Махачкала, подвез моего дядьку до самого дома.
Отец не знал, что случилось с дядей Витей. Может быть, он разбился насмерть и его тело отвезли в нашу городскую больницу в морг. Даже вполне здорового дядьку могли отвезти в город Избербаш, так как в кармане у дяди Вити Ложникова был паспорт с указанием места его проживания. Так что отец поехал на своем мотоцикле домой, чтобы убедиться о месте нахождения Виктора.
Когда отец обнаружил дядю Витю в целости и в сохранности у него дома, то не заходя к нам домой, мой отец и мой дядька, решили по законам Кавказа отметить куфт по случаю сохранности Богом жизни пострадавшего дяди Вити. По этому случаю, отец с дядькой напились до свинства. Лишь вечером, когда с работы пришла тетя Тамара, жена дяди Вити, то они вспомнили обо мне.
Отправлять на транспорте в ночь в стельку пьяных мужиков в дальнюю дорогу было бессмысленно. Кроме меня одного могли потерять еще двух мужиков. Точного места моего нахождения отец не мог объяснить, чтобы туда за мной поехали на тот момент трезвые братья моей мамы и моего отца. Поэтому все решили, что в присутствии немецкой овчарки по кличке Джульбарс, а так-же с хорошим вооружением тремя охотничьими ружьями и сотней заряженных патронов, со мной ничего до утра не случиться. Так что лишь на следующее утро немного протрезвевшие мужики выехали в который раз на охоту и заодно за мной. Приехали за мной лишь к обеду нового дня...
На обратном пути дядя Витя был привязан к заднему сидению мотоцикла. По сыпучим пескам, солончакам и по проселочной дороге, большую часть пути до трассы, Джульбарс бежал за мотоциклом и следил за тем, как себя ведет мужик пьяный, но привязанный к сидению мотоцикла. На трассе Джульбарс сел ко мне на колени. Мы спокойно доехали к себе домой без приключений.