Аннотация: Кто ни рискует, тот не пьет шампанского, если в бокале нет яда.
Рискованная сделка.
За время чистки власти от памирцев обратно зашевелились представители кланов на своих местах. Никто из местных кланов не поднимал оружие против законно избранной власти в Республике Таджикистан, но на своих местах они наладили строгий контроль за всеми экономическими структурами. В такой сложной ситуации трудно было понять. Это благо или нет? Ведь от многих руководящих кланов на местах зависело поступление сырья и продукции, как на внутренний, так и на внешний рынок. Бизнесменам без разрешения верховной власти самим нужно было с риском жизни ездить и договариваться на местах с руководителями кланов, о поставках необходимого сырья и готовой продукции для развития собственного бизнеса.
- Вахоб! У меня к тебе есть одна просьба. - обратился я, к своему водителю. - Я помню, что ты из Гиссара.
- У меня родственники и сейчас там живут. - ответил Мирзаев Вахоб. - Это я переехал жить в Душанбе.
- Ну, тогда слушай меня внимательно. - стал говорить я, Мирзаеву Вахобу. - У меня с голландской фирмой "Хантер Даглас" подписан контракт на поставки алюминия из нашей республики. Взамен они мне дают оборудование на сборку штор жалюзи. Весной я должен отгрузить им первую партию алюминия. Но сейчас я никак не могу встретиться с Синани, генеральным директором Таджикского алюминиевого завода в городе Турсунзаде. У меня есть достоверные сведения, что гиссарский клан контролирует поставки алюминия. Я тебе дам пятьдесят тысяч рублей. Ты поедешь в город Гиссар и наладишь мне связь с алюминием. Если у нас сделка состоится и голландцы пришлют мне нужное оборудование, то я тебе дам автомобиль DAF-200, который мне обещали подарить голландцы в счет нашего совместного контракта. Это такой мини рефрижератор. На таком автомобиле можно перевозить что угодно. Я тебе на связь с гиссарким кланом даю одну неделю. Больше я ждать не могу. Мне нужно будет ехать в командировку. Мои деньги не жалей. Ты после получишь автомобиль, который стоит больше ста тысяч долларов. Отправляйся в Гиссар прямо сейчас.
Мирзаев Вахоб ни стал отказываться от моего поручения. Я дал ему пять пачек сторублевых купюр по десять тысяч в каждой. Мирзаев Вахоб рассовал пачки денег по своим карманам и прямо от моего дома отправился в сторону города Гиссар. Я понимал, что это рискованная сделка. Но у меня другого выхода не было. Если сорвется весенняя поставка алюминия в королевство Голландия, то бизнес с Европой можно закрывать. Так как многие местные и европейские фирмы наблюдали, как пройдет этот контракт. После начала работы с голландской фирмой "Хантер Даглас" у меня была перспектива подписать контракты с некоторыми европейскими фирмами, которые будут тесно связаны с некоторыми сырьевыми фирмами из Республики Таджикистан. Сырьевые фирмы Республики Таджикистан войдут в мою международную акционерную компанию "Сандро" как учредители и держатели основного пакета акций моей компании. Это будет двойная выгода, как для местных, так и для зарубежных фирм. Мы будем связаны взаимным интересом.
Я прекрасно понимал, что такая рискованная сделка, это возможность опасности во время переговоров с гиссарским кланом. Вполне возможно, что кроме опасности меня ждет неудача. Но подобный ход, это все же пускай даже неразумное действие на удачу в надежде на то, что за риском меня ждет счастливый исход. Там на предстоящей встрече с гиссарским кланом у меня был хотя бы один шанс на предстоящий успех. За успехом с ними меня ожидала удача в достижении выбранной цели. Общее признание среди знакомых бизнесменов. Я не мог не идти на риск. Я придерживался к такой поговорке, что тот, кто не рискует, тот не пьет шампанское. Конечно, я не имел представления, каким будет у меня успех связанный с риском в работе.
Долго мучиться в ожидании неизвестного мне не пришлось. Прошло всего два дня после моего разговора с Мирзаевым Вахобом. Утром нового дня я увидел у себя под окном свой служебный автомобиль. Я сразу понял, что переговоры Мирзаева Вахоба с гиссарским кланом прошли успешно. Мне можно собираться на встречу с руководством гиссарского клана. Откровенно говоря, другого варианта я не ожидал. Пятьдесят тысяч рублей, обещанный автомобиль из королевства Голландия и родственные связи Мирзаева Вахоба с гиссарским кланом сделали свое дело. Теперь меня ожидает серьезный разговор с верхушкой этого клана.
Я не спешил спуститься к своему служебному автомобилю и мчаться сломя голову в лапы гиссарского клана. Мне надо было хорошо обдумать свои дальнейшие действия, чтобы показать своим "компаньона", что это они во мне больше заинтересованы, чем я в их посреднической работе. Нет, я не стремился показать, что гиссарский клан, это временное явление, которое можно игнорировать. Мне хотелось показать, что в случае прокола моего контракта с голландской фирмой на них могут выйти другие поставщики алюминия.
Одеваясь в новенький, с иголочки импортный костюм, я положил в кейс копии своего контракта подписанного с голландской фирмой "Хантер Даглаз". Разложил по всем имеющимся у меня карманам по листу сторублевых банкнот, на тот случай, что вдруг мне предстоит оттуда делать ноги без своего автомобиля. Проверил в карманах наличие всех необходимых личных документов. Перед зеркалом побрызгал чисто выбритое лицо дорогим мужским одеколоном. Посмотрел на себя в зеркало и тут же стал спускаться на улицу.
- Здравствуй, Раис! - выходя из автомобиля ко мне на встречу, протягивая руку, приветствовал меня Мирзаев Вахоб. - Я разговаривал с представителями гиссарского клана. Мы можем сейчас к ним проехать. Насчет удачной сделки не могу утверждать. Всего лишь встреча. Но если сделка с гиссарским кланом насчет поставки алюминия не состоится, то я готов буду в любую минуту вернуть твои пятьдесят тысяч рублей.
- С выводами не спеши. - спокойно, сказал я, Мирзаеву Вахобу, крепко пожимая ему руку. - Послушаем, что они нам скажут. Выводы будем делать позже, когда пройдет нужное нам время после этих переговоров.
Я сел в служебный автомобиль на заднее сидение. Это было мое любимое место. Здесь всегда можно расслабиться. Посидеть как бы в одиночестве и подумать о предстоящих делах. Кроме того, заднее сидение более безопасное место в автомобиле в случае аварии или неожиданного нападения. Тут можно легко укрыться от выстрелом. Смягчить удар на себя, если успеть упасть на пол автомобиля между сидениями.
Автомобиль развернулся возле нашего дома и повернул на трассу в сторону города Гиссар. Я сидел на заднем сидении автомобиля и дремал, прикрыв глаза. Мне требовалось еще раз прокрутить у себя в голове, возможные встречи и переговоры с представителем гиссарского клана. Я прекрасно понимал, что Мирзаева Вахоба хорошо проинструктировали насчет его поведения в разговоре со мной. Всегда разговорчивый Мирзаев Вахоб в этот раз не проронил ни слова. Можно было подумать, что он боится лишнего сказать в разговоре со мной. Мне не хотелось, чтобы мы чувствовали между собой какое-то не ловкое положение. Поэтому предпочитал притвориться спящим. Не вступая с водителем в диалог в пути следования.
Когда автомобиль был на значительном расстоянии от моего дома, то я действительно заснул в пути и не чувствовал, как мы петляем по узким улочкам старинного города Гиссар. Небольшая встряска в проулке вовремя разбудила меня. Не хорошо было встречаться с представителями гиссарского клана с сонным лицом. Поэтому, оглядевшись вокруг, я вытер свое вспотевшее лицо разовой салфеткой пропитанной одеколоном. Затем слегка приоткрыл боковое стекло на двери автомобиля и проветрил лицо прохладным воздухом с улицы. Таким образом, я был готов к предстоящей встречи с представителями гиссарского клана. Тем временем, автомобиль долго петлял далеко не по городским улицам. Скорее здесь был какой-то заброшенный кишлак, чем окраина города Гиссар. Мне приходилось часто бывать в гиссарской товарной базе. Но проезжая к гиссарской товарной базы через город Гиссар, а ни разу не видел такого заброшенного кишлака. Может быть, последствие гражданской войны в Республике Таджикистан, когда люди вынуждены были покинуть свои обжитые веками места постоянного проживания. Возможно, что это штрих перестройки и зарождения капитализма в Республике Таджикистан. Когда местные жители стали зажиточными и построили себе коттеджи в центре старинного города Гиссар или переехали жить в более современный город, которым мог быть город Турсунзаде или сама столица Республики Таджикистан, город Душанбе. Мирзаев Вахоб как-то перебрался со своей семьей жить в город Душанбе. Почему бы другим не последовать его примеру. Мирзаем Вахоб далеко ни богатый человек. Иначе бы он не был моим личным водителем. Но все-таки он как-то ухитрился стать жителем города Душанбе. Возможно, что он за бесценок купил одну из многочисленных брошенных квартир бежавшими из города семьями. Ну, ладно, это совсем не мое дело.
Автомобиль юркнул в какой-то тупик и остановился возле огромного полуразвалившегося дувала, рядом с которым стояло несколько военных джипов. Возле военных джипов и в стороне от огромного дувала стояли вооруженные парни в камуфляжной одежде спецназа. Сейчас стало прямо модой кому угодно одеваться в обмундирование спецназа. Можно подумать, что большинство граждан Республики Таджикистан вступили солдатами в войска международного спецназа. На улицах столицы можно было свободно встретить кого-нибудь в форме спецназа России, США, Франции, Германии или какой-то другой страны планеты Земля. Никто даже не задумывался над тем, что нельзя носить форму тех рядов войск, к которым ты официально не относишься. За это можно даже попасть под международный трибунал. Но видно не представителям рядов войск спецназа, форму которых носили граждане Республики Таджикистан, ни представителям между народного трибунала никакого дела не было до того, во что одеты граждане Республик Таджикистан. Также как не было никакого дела до перечисленных организаций, гражданам Республики Таджикистан, носящим то, что им нравиться по цвету и форме одежды спецназа, как постсоветских, так и зарубежных государств.
Я не успел даже подумать. что мне делать дальше, к с моей стороны открыли дверь автомобиля двое вооруженных парней в форме неизвестного мне спецназа. Меня тщательно проверили прибором металлоискателя. Обыскали с ног до головы. Заглянули в мой кейс. Даже заставили сныть туфли и внимательно осмотрели их. Можно было сделать вывод, что меня привезли к какому-то секретному бункеру или командному блиндажу, который замаскирован под развалившийся старый кишлак. Затем за этим огромным дувалом меня проведут в полусгнившую кибитку. Там я спущусь на современном скоростном лифте куда-то в подземелье, где на большой глубине в бункере с современными удобствами меня будут ждать представители гиссарского клана. Скорее всего, это будет седоволосый старик с белой бородой и умными глазами.
Мне почти удалось угадать, что меня ждет за огромным дувалом. Там действительно была старая полусгнившая кибитка. Старик тоже был. Но далеко, ни с умными глазами. Конечно, никакого скоростного лифта там не было. В середине небольшой комнатки в кибитке стоял почти развалившийся стол. За столом сидел на стуле старик, который больше напоминал живой труп, чем представителя гиссарского клана. На худом лице этого старика торчали редкие седые волосы не сбывшейся седой бороды. Глаза старика слезились, а из носа изредка появлялись пузыри, которые тут же лопались, растекаясь неприятной жидкостью по худому лицу старика. Рядом стоящий, вооруженный "спецназовец", постоянно промокал махровым полотенцем неприятности появляющиеся на лице дряхлого старика. В кибитке было еще несколько человек одетых в форму спецназа. Вооруженные автоматами Калашникова. У одного из них был новый гранатомет "Муха".
Напротив старика за столом поставили перекосившийся стул и показали мне сесть на этот стул. Старик пустил из носа очередной пузырь. Затем приоткрыл почти незаметно слезившиеся глаза. Также незаметно кивнул мне головой. Я это принял, как время моего изложения сути моего появления в этой вонючей кибитке. Мне ничего ни оставалось делать, как открыть свой кейс. Достать оттуда необходимые документы и начинать выкладывать заранее обдуманный текст моей речи, перед спящим стариком с пузырями из носа.
Я прекрасно понимал, что это разыгранный театр, рассчитанный на мои нервы. Вполне возможно, что где-то рядом среди вооруженных парней в форме спецназа или рядом за стеной кибитки находится настоящий глава гиссарского клана и внимательно следит за мной. Поэтому, понимая, что может быть такой вариант, я по-деловому рассказывал возможности реализации моего бизнеса на территории Республики Таджикистан.
Поглядывать на часы при таком спектакле было как-то не прилично. Присутствующий где-то рядом глава гиссарского клана мог подумать, что у меня есть более важные дела, а это я просто решил отметится перед гиссарским кланом. После не замет обойти гиссарский клан со своими партнерами по местному бизнесу. Поэтому я выкладывал одностороннюю беседу по-деловому на совесть и до последнего слова о сделки.
Когда моя речь была полностью исчерпана. Мне больше сказать было нечего. Я сделал маленькую паузу. Посмотрел на старика, который спал, по-прежнему пуская свои пузыри из носа. У меня не было больше ничего, чтобы я мог сказать этому сопливому старику. Я собрал все свои документы со стола и положил их в свой кейс. С безразличным лицом посмотрел в сторону окна, закрытого прозрачной пленкой вместо стекла. По состоянию дневного света на улице, я определил, что с момента моей болтовни перед сопливым спящим стариком прошло около двух часов. Зря угробленное время, которое меня ни к чему не привело. Через несколько минут, после моей заключительной речи, в кибитку вошел мужчина средних лет, одетый в полевую форму офицера спецназа без каких-либо знаков отличия. Но даже в таком виде можно было определить, что этот мужчина занимает какой-то высокий чин. Как только он вошел в кибитку, так тут же все вооруженные парни в форме спецназа вытянулись по струнке. Даже спящий старик лукаво открыл один глаз.
Офицер сделал рукой какой-то неизвестный мне жест. Вооруженные парни показали мне на выход. Офицер вышел вперед. За ним прошли два вооруженных парня. Следом за этими парнями прошел я. Мой выход из кибитки прикрывали два вооруженных парня. Дальше мы прошли к моему автомобилю. Офицер сел впереди рядом с моим водителем. Я сел на заднее сидение. По обеим сторонам возле меня сели два вооруженных парня в форме спецназа. Мой автомобиль развернулся в узком переулке и последовал за двумя джипами с вооруженными парнями внутри. Сзади нашего автомобиля последовали прикрытием еще два военных джипа с вооруженными парнями внутри. Кортеж военных выглядел вполне серьезно, поделовому.
Медленно, как бы прощупывая местность, военный кортеж выехал на республиканскую трассу и на большой скорости направился в сторону города Турсунзаде. Я сразу понял, что мы едем на таджикский алюминиевый завод. Выходит, что я не зря изливал свою страстную речь перед спящим сопливым стариком. Моя речь получила нужный результат. Видимо, этот офицер главное лицо в гиссарском клане. Именно он где-то за стеной внимательно слушал мою речь насчет моего бизнеса с голландской фирмой "Хантер Даглас".
Мне многократно раз приходилось ездить по делам своего бизнеса в таджикский алюминиевый завод. Бывал я здесь один и с бывшим министром строительства Республики Таджикистан. Я знал, как будет сложно оформлять документы на это стратегическое предприятие. Но когда перед нашим военным кортежем открылись ворота таджикского алюминиевого завода и мы к административному зданию подъехали изнутри, то я сразу понял, что фактически хозяином стратегического завода является не государство, а этот офицер.
Когда наш автомобиль остановился напротив служебного входа в административного здания, то парни в форме спецназа поспешили открыть вначале дверь автомобиля перед офицером и только после этого они жестом руки предложили выйти мне из моего автомобиля. В том же порядке, как от кибитки к автомобилю, мы проследовали во внутрь этого здания. Так как уверенно шли эти военные по коридорам административного здания, можно было легко догадаться, что эти военные частые гости в этом административном здании. Мы буквально за считанные минуты прошли в нужном направлении. Подошли к кабинету директора.
- Господин генерал! Здравствуйте! - вытягиваясь по струнке, сказала секретарша. - Синани вас уже ждет.
Мы вдвоем с генералом прошли в кабинет директора завода, господина Синани, с которым я был давно знаком. Обменявшись взаимными приветствиями, мы сели за небольшой столик во внутреннем углу кабинета. Здесь все было сделано так, как это принято в офисах зарубежных фирм для приема почетных гостей, но только с азиатским уклоном. Под огромной пальмой посаженной в большой глиняный котел, на маленьком столе вместо традиционных европейских напитков и угощений, стояли традиционные азиатские фрукты и сладости. Едва мы разместились за этим столиком, как секретарша принесла национальный чайный сервиз на три человека и поставила на столик перед нами. Я поставил свой кейс возле кресла, на который сел. Стал внимательно разглядывать интерьер огромного кабинет директора таджикского алюминиевого завода.
Со времени последнего моего посещения этого кабинета, здесь все сильно изменилось в лучшую сторону. В кабинете ни стало привычного мне, интерьера времен построения социализма в Республике Таджикистан. В кабинете применимы воздушные постельные тона с применением различных профилей алюминия. Чем-то все в кабинете Синани напоминало интерьер в офисах голландской фирмы "Хантер Даглас" и интерьер нашего павильона с/п "Расма" на ВДНХ (ВВЦ) городе Москва. Но весь алюминиевый профиль, который представлял интерьер этого кабинета, а также тот алюминиевый профиль, образцы которого лежали на стеклянных стеллажах в этом кабинете, не были изготовлены на заводах голландской фирмы "Хантер Даглас". Я сразу определил, что это промышленный почерк одной итальянской фирмы, которая выставляла образцы своего изделия на международной выставке в "Красной Пресне", когда я познакомился с голландской фирмой "Хантер Даглас". Итальянцы тогда пытались меня привлечь на свою сторону, но я предпочел им голландскую фирму "Хантер Даглас". О чем я ни капли не сожалею в данный момент. Так как даже невооруженным взглядом видно, что итальянская фирма по алюминиевому профилю сильно проигрывает перед такой же точно голландской фирмой хотя бы в том, что голландская фирма "Хантер Даглас" выпускает значительно больше разновидностей алюминиевых профилей и к роме того еще штору-жалюзи на окна.
Именно с такой позиции я стал вести свою беседу с генералом и с генеральным директором таджикского алюминиевого завода, господином Михаилом Синани, который был заинтересован в развитии связи с европейским рынком. В то время, как генерала интересовал больше стратегический материал алюминия, чем бытовое изделие. Было ярко замечена в нашей совместной беседе цель генерала прибрать к своим рукам все стратегические объекты в Республике Таджикистан. Стать в Республике Таджикистан значимым лицом, хотя бы как минимум министром обороны Республики Таджикистан. Поэтому я старался, как можно сильнее склонить генерал к стратегической продукции, выпускаемой голландской фирмой "Хантер Даглас". Хорошо, что я внимательно и все сторонне изучил бизнес голландской фирмы "Хантер Даглас". Поэтому пока в моих рассказах об этой фирме не было никаких проколов. Я рассказал все, что мне было известно про эту фирму. Возможно, что я даже немного приврал, но это было только в интересах моего бизнеса в Республике Таджикистан. Мне нужно было крепко закрепиться своим бизнесов в Республике Таджикистан и любыми мирными способами оттеснить своих конкурентов, которые в наглую пытаются влезть на мою территорию.
В конце концов, мои доводы были весьма убедительны. Представителей итальянской фирмы рядом не было. Никто не мог противостоять моему натиску со стороны голландской фирмы "Хантер Даглас". Синани вскоре смерился с моей теорией развития алюминиевого бизнеса как в Республике Таджикистан, так и за пределами Республики Таджикистан. Михаил Синани только говорил об экономических и промышленных возможностях своего подопечного таджикского алюминиевого завода, а также об сырье для его завода. Я пообещал Михаилу Сенани поговорить с африканскими бизнесменами о поставках глинозема из Африки.
- Наверно наш гость сильно проголодался. - сказал генерал. - С самого утра на голодном паке находится.
- Да, конечно! - согласился Михаил Синани. - Пора нам хороший обед заказать. Сейчас я закажу обед.
- Ничего заказывать не надо. - остановил генерал, директора завода. - Стол в ресторане давно накрыт.
Мы тут же поднялись из-за маленького стола с чайным сервизом и направились из кабинета директора к выходу. Михаилу Синани пришлось направиться к своему служебному автомобиль в сторону центрального входа. В то время как мы с генералом всего лишь спустились на лифте к служебному входу в сопровождении четырех телохранителей спецназа. Мы тут же сели в свой автомобиль и в сопровождении кортежа военных джипов поехали к ресторану, который находился за центральной городской площадью недалеко от городского парка отдыха. Михаил Синани в полном одиночестве тоже приехал к ресторану следом за нами.
Возле ресторана уже было с десяток гражданских и военных легковых автомобилей. Я не знаю, по какому случаю был накрыт огромный стол в этом ресторане. В любом случае не в мою честь. Так как меня скоро потеряли среди многочисленных гостей. Хорошо, что я оставил свой кейс под задним сидением в своем служебном автомобиле. Теперь меня ничто не стесняло. Я имел возможность хорошо покушать. Водителей всех автомобилей тоже не оставили без внимания. Водителям отвели отдельный кабинет в ресторане, куда они сразу все прошли. На площади у стоянки машин остались только солдаты вооруженной охраны, которых вскоре тоже сменили солдаты тех же видов войск. Вскоре все успокоились и каждый был занят собой.
Мне не хотелось напиваться на халяву до свинства. Поэтому я налил себе только бокал шампанского и сел на свободное место, куда мне показал официант. Гости всего несколько раз подходили к столу и случали торжественную речь очередного оратора. Затем обратно все собирались в небольшие группы по своим интересам и каждая группа была занята своим разговором. Я сидел за столом и без всякой церемонии уплетал горячий плов за обе щеки. Меня охватил такой сильный голод, что мне тут некогда было стесняться.
Когда наконец-то моя страсть к голоду была удовлетворена, то я взял бокал с шампанским вином и отошел в сторону от стола. Я с интересом стал рассматривать интерьер зала ресторана. По всему было видно, что этот интерьер оформляли уже не мои парни. Мои художники работали в этом ресторане пять лет назад. Но видимо за этот период ресторан пострадал от местных погромов времен гражданской войны. Теперь это был совершенно другой интерьер, чем тот, который выполняли мои художники. Я бы не сказал, что он плохой или хороший. Каждый интерьер посвоему хорош, ели интерьер выполняли настоящие художники. Разница в том, что на смену национального стиля пришел какой-то интернациональный стиль. Несмотря на то, что Республика Таджикистан всячески старается во всем показать свое национальное азиатское направление, однако, интернациональная черта прослеживается во всем. Не только в интерьере этого ресторана. Многие офисы, административные здания, общественные места отдыха, банки и правительственные здания носят в своих интерьерах интернациональные черты архитектуры. Лишь, пожалуй, религиозные помещения - мечети, медресе и другие культовые места сохранили в себе самобытную национальную связь.
Мне, вдруг, стало совершенно ясно, что на смену моей повседневной жизни неожиданно пришла совершенно иная жизнь. Совсем тут не, причем эта рискованная сделка, на которую я сегодня решился. Все это просто мгновения в совершенно иной жизни, которая уже перешагнула через черту моей жизни. Вокруг меня обычная суета в смене эпох и поколений. Буквально завтра мы можем проснуться в совершенно другом измерении жизни. Когда люди совсем по-другому будут смотреть на то, что мы пытаемся сейчас отстоять со степенью риска для себя и для своей семьи. Надо мне как-то иначе посмотреть на свою обычную жизнь, неожиданно перешедшую в совершенно другое измерение человеческой жизни. Но как мне это сделать?
Боже мой! Как далеко мы отстали от собственного совершенства. Даже не замечаем, что живем одной ногой в одном давно устаревшем измерении жизни, в то время как наш разум превзошел сам себя и живет отдельно от нас в ином измерении жизни. Даже трудно подумать о таком различии быта и разума в совершенно иных пространства бытия. Невозможно сказать в слух людям, что рискованная сделка не в нашем быту, а в нашем разуме, который пытается помочь нам поглядеть на себя со стороны другими глазами.
Надо что-то предпринимать? Попытаться остановить процесс разложения быта и разума. Невозможно так жить. Нельзя одновременно быть в своем зачатом положении бытия и в совершенном измерении разума. Столь огромное противоречие в духовном, бытовом и разумном направлении развития человечества пагубно отражается на самом существовании человечества. Почему в таком в таком случае молчит сам генофонд всего человечества? Ни пора ли генофонду и человечеству сделать первый шаг навстречу друг друга, в понятии сущности развития самого разума, который спасет обе стороны от возможного разрушения?
- Мы не имеем право вмешиваться в судьбы обычных людей. - напомнил мне, своим разумом Старик ОН.
- Зачем вы тогда вообще нам нужны. - возмущенно, подумал я. - С болезнями мы сами разберемся без вас. Нам нужна другая помощь, разумная, чтобы мы как дети не погибли в самом начале своего разумного быта.
Старик ОН больше ни стал общаться со мной своим разумом. Возможно, что его общение с обычными людьми также ограничено, как наше мышление с ноосферой всего разумного, которым насыщена вселенная вокруг нас. Однако, возможно, что все-таки есть степень риска, за которым находится сфера разумного. Я готов сделать этот шаг со степенью риска для собственной жизни. Пусть только другим будет легче от этого. Ну, хотя бы кто-то разумный из другого измерения жизни помог мне первому сделать этот первый шаг. После за мной шагнули бы в эту неизвестность миллионы других. Ни настолько пуст и безразличен мир мышления, чтобы не решиться последовать степени риска на благо других людей. Я совсем не хочу воздвигать себе пьедестал при жизни или после смерти. Мне хочется пожить скромно и просто. Но кто-то должен сделать первый шаг? Пускай даже я буду не первым и далеко не следующим по счету. Счет тут не к месту. Надо просто сделать что-то разумное, чтобы сохранить разу на планете Земля. Возможно, что единственное разумное оставшееся в размерах нашей вселенной. Если бы мы и племя людей-птиц, как единое целое во вселенной, были бы не одни, то уже давно бы кто-то разумный с риском для собственной жизни протянул бы нам руку разума и помог бы нам спасти друг друга. Ведь гибнет не просто одна клетка молекулы. Гибнет целая Ноосфера разумного, в которой находится само человечество. Пусть же кто-то поможет самому себе.
- С тобой все в порядке? - спросил меня, генерал, внимательно вглядываясь в мое лицо. - Тебе помочь?
- Нет! Нет! Спасибо! - на отрез отказался я. - Мне просто надо отдохнуть. Я в пять часов утра сегодня встал.
- Я сейчас скажу своим солдатам, чтобы они проводили тебя до дома. - сказал мне, генерал. - Ты подожди.
Генерал дал указание своим офицерам и несколько солдат направились к военным джипам и к моему служебному автомобилю. Я стал прощаться со всеми, кто был рядом со мной, с генералом и с Михаилом Синани. Генерал сказал мне, что как только наступит полная стабилизация в Республики Таджикистан, то он первым долгом займется стратегическим бизнесом. Но до этого времени поможет мне с поставками алюминия в королевство Голландия с последующими благоприятными выводами для сферы бизнеса.
Михаил Синани тоже заверил, что обязательно будет поддерживать со мной контакт в поставках алюминия в голландскую фирму "Хантер Даглас". Конечно, генерального директора таджикского алюминиевого завода интересовали ни столько поставки алюминия за границу, сколько поставки глинозема на его завод. Так как таджикский алюминиевый завод без глинозема просто не мог существовать. Точно также как человек не может существовать без пищи и без кислорода. Естественно, что я тоже был заинтересован в поставках глинозема на таджикский алюминиевый завод. Иначе, откуда мне тогда придется брать алюминий?
- Извини меня за любопытство. - прощаясь, обратился я к генералу. - Кто был тот спящий старик в кибитке?
- Да, это так, старик по кличке Бобо. - махнув рукой, ответил генерал. - Надо было тебя чем-то занять на время. Однако, ты крепко держался. Лично у меня не хватило бы на это нервов. Ты, извини меня за это.
- Ничего страшного. - крепко пожимая руку генералу, сказал я. - Мне тоже нужна была какая-то разрядка.
Когда я пошел из ресторана к своему автомобилю, то к этому времени на площади собирался молодежь. Видимо ни ожидали, когда закончится наш банкет, чтобы прийти к нам на смену и веселиться в ресторане до самого утра. Самый прямой пример, что рядом сосуществуют сразу два поколения. Совершено разные взгляды на жизнь. В то время как мы воюем между собой за право на свою жизнь. Молодежь не обращает никакого внимания на наши проблемы. Работают, учатся и веселятся, совсем не думая ни о чем другом.
Один военный джип с вооруженными парнями в форме спецназа выехал впереди нашего автомобиля, мы последовали за ним. За нами сразу выехал следующий военный джип, напичканный вооруженными парнями. Такая предосторожность нам была необходима в вечернее время. Нас по дороге могли остановить бандиты или те же солдаты этого генерала и отобрать у нас новенький, сверкающий белизной служебный автомобиль. Ладно, если только отберут автомобиль и отправят на все четыре стороны. Могут нас убить. За городом Турсунзаде наш кортеж в сопровождении двух военных джипов с вооруженными парнями спецназа прибавил скорость. Обгоняя впереди идущих автомобилей, быстро вырвался на просторы республиканской трассы. Я еще не успел, как следует развалиться на заднем сидении, как впереди наших автомобилей в темноте ночи загорелись огни большого города Душанбе. От ботанического сада до нашего микрорайона оставалось около девяти километром. На рубеже границы ботанического сада и на развилке республиканской трассы при въезде в наш микрорайон военные джипы развернулись в обратную сторону. Просигналив нам на прощанье, военные джипы скрылись за поворотом республиканской трассы в районе ботанического сада и быстро помчались в сторону города Турсунзаде. Мы на своем автомобиле поехали к моему дому. Было уже начало восьми часов вечера. Весь наш микрорайон постепенно погружался в покой.