Уже засветло мы собрались в дорогу. Наши кучера, Устин и Потап, с вечера подготовили коляску для дальней дороги. Все было отремонтировано и начищено. Коляска блестела от свежего лака и пахла краской. Лошади были недовольны запахом краски, тревожно раздували свои ноздри и фыркали. Лошадям не терпелось прогуляться на ветру с крашеной коляской, чтобы от коляски не пахло и не раздражало нам дыхание. Я заглянула в детскую комнатку. Ваня и Марья лежали в своих кроватках. Простыни сползли с них на пол и дети ежиками свернулись в клубки. Я тут накрыла своих деток простынями и каждого поцеловала в щечку. Детки поморщились и закрутили носиками, почувствовав через пелену детского сна запах своей мамы. Я осторожно отошла в сторону от них, чтобы больше не тревожить детей и вышла из детской комнаты в зал.
- Как там наши козлики? - спросил меня Федор, у двери детской комнаты. - Все спокойно? Дети крепко спят?
- Да, все спокойно. - ответила я. - Пускай спят. Не тревожь детей, а то они проснутся и тогда будут плакать.
Федор кивнул головой в знак согласия, но все же не выдержал и осторожно заглянул в детскую комнату. Я тут же потянула Федора за собой и мы оба спустились во двор к своей коляске, которую поставили у ворот.
- Папа и мама! - обратилась я, к родителям Федора, которые провожали нас. - Смотрите хорошо за нашими детками и никому их не доверяйте. Поцелуйте детей за нас, когда они проснутся. Вы берегите своих внуков.
- Все будет хорошо! - успокоил меня, Павел Степанович. - Они нам тоже не чужие. Посмотрим. До свидания!
Коляска почти без скрипа отъехала от имения в сторону большого тракта и через несколько минут нам уже не было видно Рагулей, которые скрылись за зелеными деревьями нашего сада. Лошади ускорили свой шаг, увозя нас от маленьких деток, которые спали беспечно в кроватях. Мне было тревожно за разлуку с детьми. Мы ни стали заезжать в город Тула, а направились сразу в сторону Кавказа. Погода еще не была жаркой и лошади быстро скакали по хорошей дороге. Чтобы у лошадей хватило сил на дальнюю дорогу, их никто не подгонял. В течении дня лошадей дважды меняли на запасных и каждый раз их хорошо кормили. Благо, что было начало лета и сочного корма хватало всем лошадям, так как корм, буквально, всюду рос под копытами лошадей. Лишь на общем отдыхе мы лошадей кормили овсом, которого казаки прихватили с собой еще со Старого хутора. Чтобы нам зря не терять времени на дорогу, мы ехали самой короткой дорогой, объезжая большие города. Казаки, привыкшие к седлу, не роптали на длительный переезд и только во время дождя они покидали свои седла, забирались в свободные коляски и дилижансы, которые сопровождали нас в пути нашего следования в сторону Кавказа. До города Ростов на Дону добрались за два дня решили выспаться.
- Нам надо хорошо выспаться. - предложил Федор. - Тебе нужно беречь наших будущих деток и себя тоже.
Федор был прав. Я сильно устала, опять была беременна близнецами на четвертом месяце. Мы с Федором поселились в гостинице, а казаки остановились в торговом ряду города с лошадьми. Гулять мы не пошли и прямо с вечера завалились спать. Мои детки требовали хороший отдых. Спали подряд десять часов. С первыми петухами мы опять были в дороге. Остап иногда садился к нам в коляску, чтобы поболтать со мной о нашей станице, но когда разговоры утомляли меня, Остап тут опять забирался на своего коня и лихо скакал рядом с огромной колонной различных повозок, которые ехали на Кавказ. Казаки повсюду сопровождали своего иссаула, когда он был в нашей коляске или ехал верхом на коне. Остап давал им различные указания и казаки уезжали куда-то на дозор. Видимо на Кавказе было не спокойно с горцами, опять шалили. Целый день и всю ночь, минуя город Армавир, мы ехали до города Кисловодска. В это время над городом Пятигорском громыхала сильная гроза, которая быстро двигалась в сторону города Кисловодска. Мы решили остановиться в городе Кисловодске, чтобы там переждать грозу. Поселились в курортных домиках рядом с колоннадой, у которой тут расположились красивые беседки с различными родниками минеральной воды. День только начинался. Тут все было так прекрасно, что я на некоторое время успокоилась за разлуку с Ваней и Марьей. Я взяла кружечку с носиком и пошла пить кислые воды. Все, кто был когда-то в Кисловодске, говорили, что его воды способствуют хорошему пищеварению и очень полезны беременным женщинам. Улучшают внутриутробное развитие зародыша и дети рождаются крепкими. В моем положении, как раз нужны были эти кислые минеральные воды, чтобы наши детки хорошо развивались внутри меня и были крепки. Я ходила от источника к источнику, наслаждаясь вкусом кислых вод, которые своими газами отдавались мне в нос и в голову, сильно бурлили в моем желудке. Рядом со мной был Федор, который тоже пил эту минеральную воду и еще рассказывал мне различные истории про эти места, которые знал хорошо по службе. Видимо, я слишком много выпила этой воды, так как живот мой раздулся и началась отрыжка газами кислых вод. Я села в ажурной беседке и растопырив ноги закрыла глаза. Из всех отверстий моего тела, как из коварного дракона, выходили пары кислого газа. В такой ужасной позе я просидела около часа. Вероятно, что возле меня противно было находиться, так как Федя не выдержал и пяти минут, сослался на то, что ему нужно по своим делам. Он ушел куда-то. Мне пришлось целый час сидеть одной и выпускать из себя газы. Когда меня покинули все ненужные газы, мой живот резко уменьшился, мне сразу стало легче. Я почувствовала сильный голод в своем желудке. Возможно, это кислые воды сделали свое дело. Теперь мне нужно было утолить свой голод, так как я хорошо ни ела со вчерашнего дня. Деткам внутри меня нужны мои соки.
- Маня! Я тебе шашлык заказал. - объявил Федор, как только я появилась на пороге домика. - К хорошему шашлыку и хорошее вино имеется. Это заслуги Остапа. Он говорит, что беременным женщинам красное вино полезно. Так что садись за стол, а то шашлык скоро остывать начнет. Я тоже проголодался. Поем рядом.
У меня было такое сильное чувство голода, что я набросилась на шашлык, как тот хищник на свою жертву. Шашлык из молодого барашка с курдючным салом таил у меня во рту. Я с наслаждением уплетала с огромного шампура баранье мясо с луком и помидорами. Этого могло хватить двоим мужикам. Федор и казаки украдкой посмеивались над моим обжорством, а я даже не обращала внимание на их ухмылки. Мое сознание было заполнено мыслями об шашлыке. Через несколько минут мои руки чувствовали лишь вес бесстыдно обглоданного шампура. Я запила съеденный мно шашлык кружкой красного вина и меня тут же одолел сон.
- Маня! Пора вставать. - услышала я, сквозь сон, голос Федора. - Коляска готова. Дорога ждет. Надо ехать.
Открыла глаза, растерянно озираясь вокруг сквозь крепкий сон. Рядом Федор, помог мне встать с постели.
- Сколько часов я тут проспала? - спросила я, у Федора, опираясь на его руку, чтобы сохранить равновесие.
- Много! Очень много часов! - ответил Федор, провожая меня до умывальника. - Давно нам надо было ехать.
На улице было еще темно, но проснувшиеся пташки своим щебетанием оповещали приход нового дня, который уже начинал окрашивать золотистыми лучами солнца верхушки деревьев. Ночью прошла гроза и воздух кругом был напоен ароматом растений. Кружилась моя голова от вина и от ароматных запахов растений. Усевшись в нашей коляске, которая покачивалась словно лодочка по волнам горной дороги. У меня даже не хватило сил разглядывать местный пейзаж. Я опять стала погружаться в сон, который мне прервали. Проснулась я, когда наша коляска уже подъезжала к Эльхотовским воротам в Осетии. Мое сердце сильно сжалось от печали утраты на этом месте людей, которые положили свои жизни за мое будущее. Мне было так жалко этих погибших здесь людей, что тут я стала плакать глядя на эти места. Коляска замедлила ход. Я посмотрела на Устина. Он тоже плакал. Погибший здесь наш кучер Савелий был его лучшим другом. Устин и Савелий родились в Рагулях. Их родственники уже вторым поколением служили в имении графа Лебедева. Это были свободные люди. Никто из них не был батраком. После гибели Савелия у него осталась вдова-жена с двумя маленькими детишками. Лебедевы всячески помогали семье погибшего. Павел Степанович обещал отдать детей учиться. Когда дети подросли, то их определили там в гимназию города Тула. За рекой Терек мы ускорили свою езду. Решили в город Владикавказ не заезжать, а ехать сразу к нам в Старый хутор. После селения Зильги колонна разделилась на две части. Одни уехали в город Владикавказ. Другие повернули влево, чтобы продолжить свой путь до крепости Грозной. В основном это были новые переселенцы из России и родственники офицеров крепости Грозной. Отряд у нас был ни многочисленный, но хорошо вооруженный. У каждого мужчины было огнестрельное оружие. Кроме того, у казаков еще были сабли и кинжалы. Так что если бы горцы хотели напасть на отряд, то получили бы хороший отпор, особенно, от моих станичников, которых с детских лет учили защищать себя от нападений со стороны местных горцев. После крепости Грозной осталось чуть больше тридцати верст. Через аулы Джалка и Аргун, нас взялись сопровождать до Старого хутора солдаты дозора этого гарнизона. Так что к ночи мы благополучно перебрались через нашу речку Белка. Дальше нас встретили казаки-станичники и вся наша многочисленная родня.
- Ой! Маня приехала! - всплеснув руками, закричала моя старшая сестра Соня, крепко обнимая меня. - Папа! Мама! Скорее проснитесь! Смотрите, это наша графиня из города Тула с мужем приехала. Как я рада вам!
Через несколько минут меня тискала вся наша многочисленная семья. Я едва успевала придерживать каждого на расстоянии, чтобы не задавили моих деток в утробе. После слез радости нашей встречи, набежали слезы утраты моего братишки-двойняшки Гурея. Я сильно плакала. Меня старались, как могли, успокоить.
- Хватит вам всем нашу Маню тревожить. - строго, сказала мама. - Ей надо прежде о детках своих думать.
Мама, как в детстве, разогнала своих детей тряпкой по кроватям. Приказала им спать до утра на местах.
- Утром разберемся во всем. - сказала мама. - Тебе, Маня, тоже надо хорошо поесть и выспаться до утра.
Мама повела меня, Федора и Остапа, под навес в нашем саду. Через пару минут мама принесла нам чугунок горячего борща, от которого вкусно пахло свежими овощами и свиным сало. Рядом был свежий хлеб.
- Я словно чувствовала, что ты приедешь. - сказала мама. - Вот, сварила твой любимый борщ со свининой. Ешьте. Сейчас я мужикам по стакану араки принесу, а тебе наше красное вино. Вино полезно беременной.
Мама ушла за спиртными напитками. Тем временем, я налила в чашки борща, который был еще горячий. Видимо, мама борщ сварила вечером и поставила его глубоко в русскую печку. От чугунка пахло горящими дровами и глиной, которой тут обмазывают русскую печку изнутри. Свежеиспеченный хлеб тоже пах печкой.
- Так у нас на Кавказе араку не пьют. - сказал Остап, когда Федор собирался выпить араку из своего стакана.
Остап перелил араку из стакана в глиняную кружку. Затем от керосиновой лампы на столе он зажег соломку и поднес ее к кружке. Арака вспыхнула голубоватым огнем. Остап выдохнул из себя воздух и залпом выпил всю араку. Затем он занюхал араку свежим хлебом. Федор вздрогнул и в ужасе глянул на лицо Остапа.
- Нет! Так я не смогу пить. - отказался Федор. - Я всего лишь начинающий казак. Мне еще рано так араку пить. Вот когда я немного освоюсь среди ваших казаков. Тогда мы с тобой выпьем. Федор поднял стакан араки и не смог ее выпить залпом, как только что выпил Остап горящую. Глотнув араку, Федор вздрогнул.
- Ой! Боже мой! Как вы только это пьете? - задыхаясь, спросил Федор. - Так кишки можно сжечь и без огня. Остап засмеялся, но ни стал обсуждать при мне эту тему. Видимо, он не хотел позорить мужа при его жене. После съеденного борща я тоже выпила свой стакан красного вина и тут же сразу отправилась спать, чтобы не утруждать Федора таскать меня без чувств через весь наш двор. До утра было еще много часов. Мама приготовила нам с Федором постель в новом доме. Этот дом строили без моего участия. Так как я уже была замужем за Федором и не жила в Старом хуторе. При моей памяти это уже пятый дом на Старом хуторе. Всего тут девять домов, включая первую мазанку, в которой родились многие Выприцкие. Мазанка от старости почти на половину ушла в землю. Нашей родоначальнице скоро триста лет будет. Столько и нашему роду терских казаков. Она наша гордость. Мазанку берегут всем родом и часто ее ремонтируют.