Когда десять человек не ночуют в базовом лагере, то вполне понятно, что всем остальным не до сна. Целую ночь мы по очереди выходили из палаток и смотрели в ту сторону, куда ушли вчера с утра наши коллеги по экспедиции. Мы думали, что кто-нибудь из них догадается хотя бы зажечь факел, чтобы огнем в ночи обнаружить свое присутствие в расщелине между гор. Но, ни кто факел не зажег и признаков жизни в той стороне из расщелины между скал мы не слышали. Мы так промаялись почти без сна до самого утра.
- С собой берем рацию, медикаменты, оружие, пищу и личное снаряжение. - распорядился Сафронов Виталий. - Все остальное укладываем под ледник. Края ледника обрушим, чтобы никто ничего у нас не стащил.
- Кто у нас стащит? - удивленно, сказал егерь Кочеров Равиль. - Здесь никогда не ступала нога человека.
- Если ни человек, то хищник из-за запаха пищи может все порвать. - пояснил Сафронов Виталий. - Наконец после дождя поток воды может стащить наше снаряжение. Куски люда никто не осилит. Так что рушим лед.
Мы спрятали все свое снаряжение под карниз нависшей льдины. Затем все десятеро встали на край карниза льдины и разом обрушили огромный кусок льдины, о чем тут же пожалели. Так как льдина оказалась настолько огромной, что теперь придется нам долбить льдину ледорубом на куски, чтобы добраться до нашего снаряжения. Однако сейчас нам было не до снаряжения под льдиной. Надо нам искать своих коллег.
Сафронов Виталий, в который раз попробовал связаться по рации со второй группой. Но обратно связь не получилась. Связь с "большой землей" у нас будет только завтра во второй половине дня. Так что сегодня у нас нет никакой связи ни с кем. Придется во всем рассчитывать только на самих себя. Опыт в горах у нас почти у всех одинаковый. Так как среди нас все своей жизнью и профессией были тесно связаны с горами.
Как в ежедневных поисках сырья мумие, так же сегодня мы выстроились в таком порядке, что в центре идут геологи, а по краям в окружении егеря с оружием наготове. Так удобно двигаться не только в целях безопасности, а также в целях прохождения сложного пути по снежным насыпям выше зеленой поляны. Дело в том, что у егерей снаряжение легче, чем у геологов. Поэтому геологам легче передвигаться по тропе, протоптанной в снегу егерями. Так скорость продвижения намного быстрее, чем идти прямо по снегу.
- Странно?! Куда они могли деться? - вопросительно, сказал Сафронов Виталий, когда мы фактически уперлись в скалу, где оборвались следы второй группы. - Можно подумать, что они прошли сквозь стену.
- Сим-сим откройся! Меня не бойся. Я твой хозяин и слуга. - сказал шутя егерь Бектаев Исмаил слова Алибабы из сказки "Алибаба и сорок разбойников". - Сим-сим не открывается. Нам надо, искать другой вход.
- Ты ни к месту шутишь. - с тревогой в голосе, сказал Сафронов Виталий. - Лучше подумай, где группа?
- Вы разнее чувствуете специфический запах сырья мумие? - сказал я принюхиваясь к странному запаху.
- Александр прав. - согласился со мной, егерь Асланов Шамиль. - Здесь действительно есть запах мумие.
- Если есть запах мумие, то отсюда можно сделать вывод, что тут где-то есть вход, куда прошла вторая группа. - выдвинул свое предположение геолог Евсюков Иван. - Нам надо искать ход к источнику мумие.
- Прежде чем искать источник сырья мумие, нам надо надеть марлевые повязки и приготовить противогазы. - распорядился Сафронов Виталий. - В закрытом пространстве запах мумие может усыпить наш разум.
Вся группа тут же достали из своих рюкзаков сумки с противогазами и повесили себе на плече, ближе к руке. Затем достали по одной упаковки марлевых повязок на лицо. Как только группа стала готова к передвижению. Так мы сразу разошлись по парно вдоль огромной стены. В поисках возможного в хода в то пространство, в котором находилось сырье мумие. Ведь действительно не просочилась группа сквозь стену.
- Нашли! Нашли! - закричал геолог Глисак Сергей. - Здесь есть проход в пещеру, откуда идет запах мумие.
Мы сразу пошли в том направлении, где стояли геолог Глисак Сергей и егерь Макеев Илья. Там действительно была щель между скалами шириной больше двери, а высотой в десятиэтажное здание. Снизу и даже сбоку такую огромную щель не было видно. Так как щель была буквой "Г" и прикрывала вход в пещеру со всех сторон. Можно было подумать, что природа специально спрятало свое богатство от людских глаз.
- На всякий случай приготовьте оружие и фонарики. - обратился Сафронов Виталий ко всей нашей группе.
Мы обратно встали по парам, перед входом в таинственную пещеру. Первый пошел егерь Лазарев Петр с ружьем наготове. Следом за егерем прошел с фонариком Сафронов Виталий. За егерем Макеевым Ильей прошел я. Когда мы все оказались в пещере, то поняли, что пока нам оружие не нужно и фонарики тоже не пригодятся. Перед нами был огромный зал пещеры размером с огромный амфитеатр. Сверху с право от нас была огромная щель, сквозь которую пробивались солнечные лучи. Отчего в пещере было светло, как в освещенном зале. С левой стороны из огромной скалы просачивалось сырье мумие необработанного человеком. Рядом с источником сырья мумие было огромное черное озеро темно-коричневого сырья мумие, которое было похоже на фруктовое желе. Только со специфическим запахом, но с теплым испарением только что сваренного фруктово-ягодного киселя. Прямо хоть вытаскивай ложку и лопай до самого объедения.
- Если получим документ на право пользования богатством, то мы миллиардеры. - сказал Евсюков Иван.
- Нам вначале надо найти первооткрывателей. - придя в себя от увиденного, сказал Сафронов Виталий.
- Они сидят где-то здесь. - сказал Макеев Илья. - Все никак не могут прийти в себя от такого богатства.
- Вы знаете, я однажды был в такой пещере, где не было звука. - с тревогой в голосе, сказал я. - С той пещеры далеко ни все вышли живыми. Я опасаюсь за вашу и за свою жизнь. Нам надо уходить отсюда...
- То, что тут действительно почти нет звука. - сказал, а точнее подумал, Макеев Илья. - Так это все зависит от плотности сырья мумие, которое поглощает звук речи. Но в этом нет никакой опасности нашей жизни...
Макеев Илья еще о чем-то размышлял или говорил. Но я уже не следил за его речью или размышлением, в определении чего я окончательно запутался. Сейчас в моей голове было столько много собственных размышлений, что я никак не мог определиться в данной ситуации не только с местом своего нахождения, а также с размышлением о том, что произошло за сутки после того как из нашего вида исчезла вторая группа.
Насчет того, что не было у нас связи с ними, тут все понятно. Просто отсюда нет никаких источников общения с внешним миром. Хорошо, что над нами имеется хотя бы источник притока кислорода из атмосферы. Иначе мы уже были бы трупами при входе в замкнутое пространство данной пещеры. Где господствует источник сырья мумие до конца неизученного человеком. Никто до сих пор не знает, откуда появляется биологическое сырье темно-коричневого цвета с непонятным специфическим запахом и загадочным свойством. Сейчас загадка совсем в другом. Куда могла деться группа в десять человек? Словно растворились.
- Может быть, они растворились в этой смоле? - проявил свое размышление Макеев Илья, словно прочитал мои мысли. - Посмотрите на куски, которые торчат из смолы. Там кости разных животных или даже людей.
Я обратил внимание на то место, которое указал Макеев Илья. Там действительно были кости животных и возможно даже людей. Но не нужно было быть специалистом по биологии или по анатомии, чтобы визуально определить, что возраст этих почти окаменевших костей исчисляется многими столетиями. Давно известно, что к источникам смолы мумие приходят люди и животные, чтобы исцелиться от различных недугов. Вполне возможно, что ни всем приходилось излечиться. Некоторые умирали прямо рядом с целебными источниками смолы мумие. Затем истлевшие скелеты с годами покрывались источниками смолы мумие.
- Этим останкам скелетов людей и животных много столетий. - подсказал я своим коллегам. - Нам надо искать живыми своих коллег. Может быть, наши коллеги где-то рядом вполне живые и ждут нашей помощи.
- Александр прав. - согласился с моими выводами Сафронов Виталий. - Нам надо искать наших коллег.
Мы стали осторожно обходить черное озеро с древними останками скелетов животных и людей. Древняя тропинка вокруг смолянистого озера из мумие, протоптанная за многие столетия или даже тысячелетия, уводила нас в глубину гигантской пещеры, которой не было видно конца и края. В некоторых местах нам приходилось обходить по тропинке огромные черные столбы, которые образовались из сталактитов и сталагмитов выросших, а затем окаменевших из черных потоков сырья мумие. Здесь всюду было присутствие смолы мумие, а также тех людей и животных, которые приходили сюда лечиться или найти свою смерть.
- Не ходите туда. Там золото и смерть. - вдруг, услышал я знакомый голос или почувствовал мышление.
Я повернулся в сторону исходящего звука или разума и остолбенел от того, что увидел перед собой. В луже собственной крови лежал Турдыев Махмуд. Из его груди торчал кусок черного камня, на который видимо, наткнулся Турдыев Махмуд во время своего бегства от какой-то опасности. В руках у него был желтый кусок какой-то пароды. Даже при первом взгляде можно было догадаться, что это был кусок золота.
Мы никак не могли помочь Турдыеву Махмуду. Видимо у него хватило сил только дождаться нас. Прямо перед нашими глазами тело Турдыева Махмуда обмякло, а из разжатой ладони в черную смолу упал кусок золота. Нам ничего не оставалось, как только убедиться в том, что Турдыев Махмуд мертв. Мы ни стали беспокоить труп Махмуда. Теперь никто и ни что не испугает нашего коллегу, который в скором будущем пополнит коллекцию костей животных и людей, находящихся в этом несметном богатстве черного озера.
- Нам надо быть предельно осторожным, чтобы не наткнуться на острые камни, как это случилось с Турдыевым Махмудов. - предупредил нас Сафронов Виталий. - Мы должны найти людей оставшихся в живых.
Не успели мы пройти десятка метров от трупа Турдыева Махмуда, как в черной каше смолы мумие увидели следующий свежий труп, лицо которого находилось в черной смоле, но по охотничьему ружью рядом с трупом можно было определить, что это был один из егерей. Так как на трупе не было никаких признаков насилия, то можно было лишь догадываться, что егерь поскользнулся и упал в черную кашу смолы мумие, откуда больше не смог подняться. Рядом с трупом егеря в смоле также поблескивал желтый кусок пароды.
- Не понятно, что тут произошло. - поразмыслил я вслух о том, что мы увидели. - Но если мы обнаружим еще один труп, то нам дальше следовать весьма опасно. Турдыев Махмуд перед смертью отчетливо сказал, что нам нельзя ходить туда, так как там золото и смерть. Может быть, нам лучше повернуть обратно?
- Пока нам здесь ничто не угрожает, то надо пройти еще хотя бы немного. - сказал Сафронов Виталий.
Однако далеко нам идти не пришлось. За первым же поворотом тропы вокруг черного участка обрушенной скалы мы увидали несколько кусков желтой пароды и рядом с ними три трупа наших коллег. Тут мы все сразу сообразили, что дальше идти бесполезно. Нас ждут очередные трупы наших коллег, а также желтые куски скальной пароды, которая принесла непонятную смерть нашим коллегам. Надо было уходить отсюда.
Не успели мы повернуться в обратную сторону, как вдруг в нашу сторону пошло какое-то колебание. Я буквально инстинктивно в одно мгновение напялил себе на голову противогаз и повернулся спиной к волне ударившей меня в спину. Волна прокатилась из глубины пещеры в сторону выхода и тут же стихла. Я посмотрел себе под ноги и увидел рядом с собой тела своих коллег. У меня не было ни секунды на раз мышление. Как мог быстро, я стал натягивать на головы лежащим их противогазы. Затем стал пытаться привести коллег в сознание. Видимо ни все успели надышаться ядовитого газа. Несколько человек стали откашливаться. Кто пытался сорвать с себя противогазы, я тех буквально бил ладонью по щекам, чтобы они пришли в себя и поняли, что без противогазов их ждет смерть. Из десяти человек нас осталось лишь половина. Остальным моя помощь больше не пригодиться. Уцелевшим надо было спасаться из пещеры смертей. Я стал вытаскивать парней, оставшихся живыми в сторону выхода из опасной пещеры. Большинство из них были в шоке и никак не могли сообразить, как поступать дальше. Поэтому я каждому давал встряску и толкал впереди себя до того места где можно было разобраться с нашим продвижением к выходу из пещеры.
Едва только мы наконец-то стали соображать, что к чему, как вдруг под нашими ногами все задрожало. Началось самое настоящее землетрясение, которое в Таджикистане бывает на много чаще, чем снег зимой. Мы, тут же не сговариваясь, кинулись бежать в сторону выхода. Но когда на наши головы сверху посыпались камни, то мы сообразили, что бежать по тропе опасно для жизни. Мы прижались к скале внутри пещеры. Стали ждать, когда наконец-то прекратиться землетрясение, которое длилось минут пятнадцать.
Когда землетрясение прекратилось, так мы сразу поняли, что заживо попали в ловушку. В том месте, где был выход из пещеры, образовалась огромная груда камней в несколько тон. Разобрать такой завал нам было не под силу. Оставалось вспомнить свои способности лазить по горам. Хорошо, что на нас было альпийское снаряжение, с которым можно было забраться даже на отвесную стену. Нам надо было спешить. Так как в любой момент мог быть выброс ядовитого газа или могло новое землетрясение завалить нас.
После того, как все стихло вокруг нас, мы поняли, что нас стало еще на одного человека меньше. Недалеко от нас под куском скалы лежал Асланов Шамиль. В живых остались Сафронов Виталий, Черевков Александр, Евсюков Иван и Барщук Степан. Все наши егеря погибли. С риском к своей жизни я прошелся почти до конца опасного места. Собрал четыре охотничьих ружья и патронташи с боевыми патронами. Затем прошел еще раз за скобами и карабинами. Пока геологи готовили через завал в скале страховку к нашему выходу, я на свой страх и риск ходил по пещере и собирал в одну кучу то, что может пригодиться живым в длительном походе к дому. Теперь мы уже точно не могли наладить связь с "большой землей", так как у нас не осталось целыми ни одного источника связи. Хорошо, что у каждого были фонарики, это могло нам пригодиться к выходу из пещеры. Так как до наступления ночи осталось часа четыре, а мы еще в пещере.
Благодаря своему опыту в горах, а также своей сноровки, мы выбрались на вершину скалы к наступлению ночи. За это время гора трижды отрыгивала свой ядовитый газ, но мы постоянно были в противогазах и кроме того находились далеко от источника ядовитого газа. До выхода из пещеры несколько раз было небольшое землетрясение, но это никак не повлияло на нашу страховку в скале, по которой мы выбрались наружу. Однако не очень были рады своему спасению. Так как за пределами пещеры начался проливной дождь, который поливал буквально всю ночь. Мы беспокоились, что умрем от сильного переохлаждения.
Бог был немного милостив к нам. Пока мы сидели всю ночь под проливным дождем, в это время сошел селевой поток с гор. Завалило снегом, щебнем и камнями все вокруг. В том числе и пещеру под нами почти наполовину. Из всего селевого потока торчала лишь одна скала с нами на ее вершине. Зато утро было такое солнечное, что от нас шел пар. Мы так сильно распарились, что ели сдерживались, чтобы не раздеться.
Вот только на спуске с острия скалы нас обратно постигла беда. Когда во время сцепки страховки Барщук Степан передергивал карабин на другую скобу, из щели в скале выскочил металлический костыль с кольцом. Страховка не выдержала тяжести Барщука Степана вместе с его снаряжением. Барщук Степан упал головой вниз прямо на камни у наших ног. Голова буквально раскололась на куски. Барщук Степан умер.
Если так можно сказать об умершем, то повезло одному Барщук Стьепану. Из семнадцати погибших коллег был похоронен по-человечески один только Барщук Степан. Мы разрыли в куче селевого патока яму глубиной по пояс. Завернули тело Барщук Степана в разные одежды из его снаряжения. Положили труп Степана в вырытую ямку. Засыпали ямку щебнем и обложили кусками скальной пароды, чтобы хищники по запаху не раскопали труп Барщук Степана. Помолились, как могли над могилой Степана и спустились вниз.
В низу нас ждала новая неудача. Во время сильного дождя и селевого потока, то место где мы спрятали под ледник свое снаряжение, все буквально сравнялось в один селевой поток. Даже зеленой полянки не осталось, по которой можно было определить расположение нашего снаряжения под куском ледника. У нас была небольшая надежда на то, что в снаряжении под льдиной осталась запасная рация и запасные батарейки к возможной связи с "большой землей". Теперь у нас вообще не было ни какой надежды на связь.
- У нас осталось много пищи, чтобы нажраться перед смертью. - по-черному пошутил Сафронов Виталий. - Осталось много оружия, чтобы застрелиться, а также осталось много веревок, чтобы повесится на скале.
- Нам нельзя никак унывать. - решительно, заявил я. - Мне в горах приходилось бывать в разных ситуациях. Однако каждый раз я выходил из самых страшных ситуаций в горах. Домой я всегда возвращался целым.
- Ты и в этот раз вернешься домой живым. - с грустью, сказал Евсюков Иван. - Лишь мы останемся в горах.
- Брось ты болтать всякую чушь. - разозлился я не на шутку. - Нам больше ничего не угрожает. Мы находимся вдали от опасности. Нам осталось только спуститься до ближайшего населенного пункта или дождаться в пути, когда нас отыщет вертолет. Ведь мы уже три дня без связи. Нас наверняка давно ищут...
Евсюков Иван больше ни стал слушать меня, поднял свое снаряжение и направился вниз к горной реке, где нам можно было найти дрова на костер и высушить свое белье. Ведь мы фактически сутки мокрые с головы до ног и ничего горячего ни ели. Надо где-то развести костер. Просушить мокрое белье и покушать чего-нибудь горячего, что можно разогреть в воде над костром. У нас много полуфабрикатов супового набора.
Мы половину дня прошли вдоль горной реки, но ничего не нашли, чтобы разжечь костер. У нас больше не было ни каких сил тащить на себе всю тяжесть, которую мы подняли из смертоносной пещеры. Евсюком Иван так сильно стал сдавать, что через каждый пройденный километр что-то выбрасывал из своего снаряжения. Когда мы поняли, что без отдыха Евсюков Иван не дотянет до костра, мы решили заночевать.
Вся наша ночевка состояла в том, что мы нахлобучили на свою мокрую одежду все то, что было у нас в рюкзаках и в таком обряде сели в середине зеленой поляне на свои рюкзаки спинами друг к другу, чтобы хоть так поддержать друг друга в ночлеге до утра. Дальше можно было найти в долине какие-то старинные развалины. Там всегда можно найти дерево для костра, который нас высушит и накормит горячей пищей.
Когда я перед рассветом встал со своего рюкзака, чтобы размять свое отекшие от позы ноги, то сразу понял, что нас стало на одного человека меньше. Евсюков Иван просто съехал после того, как я перестал быть ему опорой. Я потрогал его лицо рукой. Евсюков Иван был холодный, как кусок льдины. Ничто в его теле не напоминало недавно живое тело человека. Парню было всего тридцать лет от его рождения.
Сафронов Виталий словно заранее знал, что ночь умрет Евсюков Иван. Когда проснулся Сафронов Виталий и увидел, что Евсюков Иван мертвый, он просто стал долбить землю ледорубом рядом с трупом Евсюкова Ивана. Когда яма была настолько глубока, чтобы можно было похоронить труп Евсюкова Ивана, то Сафронов Виталий просто столкнул труп Евсюкова Ивана вместе со снаряжением и закидал его землей. Я не принимал ни какого участия в похоронах Евсюкова Ивана. Просто стоял и смотрел, как его похоронит Сафронов Виталий. До меня никак не могло дойти состояние души и тела Сафронова Виталия. Мне хотелось понять какой сейчас Сафронов Виталий. Сошел с ума после гибели отряда или вполне нормальный.
- Ну, чего ты стоишь, как истукан? - как ни в чем не бывало, спросил меня Сафронов Виталий. - Пойдем искать дрова, чтобы высушиться и поесть горячего. Иначе тебе придется утром похоронить меня от холода.
Я ничего ни стал говорить Сафронову Виталию. Просто поднял свое снаряжение и пошел следом за Сафроновым Виталием в поисках дерева на растопку костра. Ведь не может быть такого, чтобы вся долина была без единого куска древесины или хотя бы сухого кустика, с которого можно разжечь себе костер. Если мы сегодня не обсушимся и не обогреемся, то на утро может быть два трупа. Нас некому будет хоронить.
После того, как мы выбрались из заваленной пещеры с несметным богатством сырья мумие и кусками породы золота, а также с трупами наших коллег по экспедиции. Внизу долины и где-то в горах были слышны взрывы снарядов и треск пулеметных очередей. Иногда в воздухе далеко от нас появлялся военный вертолет, который наносил ракетные и пулеметные очереди по горным вершинам и расщелинам в скалах. Отсюда можно было сделать вывод, что хрупкое перемирие в горах закончилось. Гражданская война в Таджикистане продолжилась. Сейчас в эту бойню втянуты русские солдаты. О нас все забыли. Никому нет никакого дела до нас. Жизнь человека потеряла свою цену. Больше интереса у всех к военным событиям.
Почти в конце дня мы добрались до каких-то старинных развалин, где когда-то жили люди, а сейчас были лишь полусгнившие старые стены каменного сооружения и какие-то признаки бывшей крыши сгнившего дома. Мы с большим трудом содрали с бывшей крыши несколько досок почти сгнившей крыши. Из своих документов по экспедиции, а также из нескольких рубах входивших в комплект специальной одежды, мы разожгли небольшой костер, на котором просушили гнилые доски с бывшей крыши и затем раскололи сухие доски на костер. Почти к ночи наконец-то разожгли настоящий костер, на котором высушили свое мокрое белье и подогрели из полуфабрикатов суп в котелке. Впервые за трое суток мы по-настоящему наелись.
- Теперь нам и помереть не грех на сытый желудок. - по-черному, обратно, пошутил Сафронов Виталий.
Я ничего ни стал говорить Сафронову Виталию на его черный юмор. Просто хорошо погрелся у костра и вскоре стал готовиться ко сну. У нас утром обратно длинная дорога до места жительства обычных людей. Надо хорошо отдохнуть и хорошо выспаться, чтобы завтра двигаться вниз долины. Нам теперь ничто не может угрожать. Мы сытые и сухие. В рюкзаках продуктов полуфабрикатов столько много, что хватит на месяц нашего путешествия. Лишь бы нас по ошибке не обстреляли с вертолета или вооруженные банды. Ведь мы сейчас с воздуха и с гор у всех без исключения, просто движущиеся мишени, которые надо поражать.
Как только утром первый лучик солнца стал щекотать мое лицо, я сразу открыл глаза, чтобы осмотреться вокруг себя. В сухом углу старинных развалин, где мы вчера развели костер, чтобы высушится и приготовить теплое место к ночлегу, лежал рюкзак со снаряжением Сафронова Виталия. Самого хозяина снаряжений рядом не было. Наверно пошел отлить где-то за углом или по нужде побежал оправляться в кусты.
Мне ужас как захотелось пить. Хорошо, что рядом со старинными развалинами был небольшой родник, из которого когда-то люди пили живительную влагу. Затем люди отсюда ушли по неизвестной никому причине. Может быть, здесь была война еще во времена Тамерлана или какая-то болезнь скосила людей. Остались только развалины от места жительства обычных людей. По огромным каменным стенам можно было определить, что здесь были не просто кибитки бедных дехкан (крестьян), а стояли целые хоромы зажиточных людей. Причем по нескольким развалинам на большой площади легко было представить, что здесь жили не меньше тысячи человек. По тем временам это почти ханство местного значения со всеми условиями жизни.
После того, как я досыта напился родниковой воды, я обратно вернулся к месту нашего ночлега. Наши снаряжения лежали на месте, но Сафронова Виталия рядом не было. Я вытащил наши снаряжения из развалин на лужайку, чтобы погреться вместе со снаряжениями на солнце, которое выбралось из-за гор и грело землю так сильно, что сочная трава чуть ли не перед моими глазами быстро тянулась из земли к солнцу.
Прошло примерно около часа времени после того как я проснулся. Сафронова Виталия все также не было видно рядом с развалинами. Куда он запропастился совсем не понятно. Может быть, нашел что-то среди старинных развалин и капается в своей находке. Надо поискать Сафронова Виталия и напомнить ему, что мы сейчас не на прогулке, а в пути к своему дому. Пока погода хорошая надо двигаться быстрее. Здесь в открытом пространстве огромной долины нет пещер или каких-то мест пригодных к укрытию от дождя.
Рядом со мной на площади, примерно, двух километров больше десятка старинных развалин. Где тут искать Сафронова Виталия? Надо бы покричать, но горло так сильно воспалилось от чего-то, что даже трудно дышать, а не то, чтобы кричать. Придется заглядывать в каждую развалину. Возможно он где-то рядом. Нашел он время, когда лазить по развалинам. Здесь давно до нас все перекопано искателями клада и приключений. Как кроты все перерыли. Наверно кому-то повезло. Нашли клад и стали богатыми, а мы в пещере даже кусочка золота не прихватили с собой. Так как жизнь нам была дороже золота. Хорошо, что хотя бы мы двое уцелели. Иначе бы никто не смог бы узнать о месте захоронения почти двух десятков человек.
Мои исследования нескольких старинных развалин, не привели ни к какому результату поиска Сафронова Виталия. Когда я подошел к развалинам с бревнами от сгнившей крыши, то сразу понял, что остался в живых один из целого отряда поисковиков сырья мумие. Прямо с улицы было видно, что через полусгнившее бревно бывшей крыши перекинута страховочная веревка, которая может выдержать до тонны любого груза.
Сафронов Виталий висел в петле так высоко, что было удивительно, как он вообще ухитрился забраться на такую высоту, чтобы повеситься на почти сгнившем бревне. Наверно где-то забрался по стене на бревно. Затем прополз по скользкому бревну на середину. Замотал страховочную веревку через гнилое бревно. Сделал петлю на веревке ближе к бревну. Надел петлю себе на шею и соскользнул с бревна в петлю.
Непонятно мне одно. Зачем проделать столько много труда, чтобы покончить жизнь самоубийство, когда у нас есть охотничьи ружья. Достаточно было наставить ствол охотничьего ружья к голове и нажать курок. Наверно не хотел меня будить выстрелом из охотничьего ружья. Как теперь мне его труп снимать, чтобы похоронить? Лазить по бревну я не буду. В отличие от Сафронова Виталия, мне хочется вернуться домой живым. Приходилось бывать в более сложных обстоятельствах в горах, но я все равно всегда выживал.
Я вернулся обратно на лужайку к нашим снаряжениям. Перетащил все к развалинам, где в петле весел труп Сафронова Виталия. Взял в руки ледоруб и принялся ковырять мягкую землю ледорубом под трупом Сафронова Виталия. От ледоруба толку было мало. Тут я вспомнил, что у нас в снаряжении имеется небольшая раздвижная лопатка, предназначенная к сбору сырья мумие. Это конечно не совковая лопата к рытью могил на кладбище, но все равно на много лучше, чем рыть мягкую землю под могилу ледорубом.
Почти целый час я проковырялся в земле, пока наконец-то вырыл яму размером с могилу. Пошел к роднику вымыл лопатку. Помыл руки и почистил брюки от грязи. Затем вернулся обратно к своим снаряжениям. Я забыл, когда в последний раз стрелял из охотничьего ружья. Вроде перед самой службой в армии стрелял с друзьями по банкам возле реки Терек за городом Беслан. Больше никогда не держал в руках ружье.
Двадцатый калибр двух ствольного ружья с патронами заряженными пулями и картечью, это настоящее боевое оружие. С таким мощным охотничьим ружьем я могу повоевать с моджахедами, если они вздумают напасть на меня. По состоянию ружья в чехле видно сразу, что из этого ружья еще никто не стрелял. Сейчас узнаю, как стреляет охотничье ружье. Заодно проверю свое знание по стрельбе из охотничьего ружья.
С одного раза, как в кино, мне не удалось прострелить веревку на почти сгнившем бревне. Хорошо, что хоть в бревно попал. Пришлось провести четыре выстрела, прежде чем перебил густо намотанную страховочную веревку. Труп Сафронова Виталия качнулся и рухнул в вырытую мной яму под его могилу. Пораненное пулями бревно слегка качнулось от снятого напряжения, хрустнуло и переломившись на середине рухнуло прямо на труп Сафронова Виталия. Таким образом, бревно как бы утрамбовало труп к земле в глубине могилы. Можно сказать, что труп Сафронова Виталия уложился с помощью бревна на свое место.
Переломанное сгнившее бревно было грязное и липкое, к тому же очень большое и не под силу мне, чтобы вытаскивать такое омерзительное бревно из могилы. Мне пришлось закидать труп Сафронова Виталия вместе с гнилым бревном, торчащим из могилы в разные стороны. Где-то к середине дня я покончил с похоронами. В который раз пошел мыться и чиститься к роднику. Затем пересмотрел все свое снаряжение, которое мог нести с собой. Оставил при себе только сухие продукты питания. Два патронташа с патронами и одно охотничье ружье. Второе ружье разобрал на части и раскидал в разные стороны, чтобы никто не смог использовать ружье против животных и против человека. Никто не должен умереть от этого оружия.
Я не знал, что меня ждет дальше за древними развалинами. Может быть, не скоро будет жилье или хотя бы такие развалины, где можно будет переночевать или хоть частично укрыться от дождя, который в горах летом может пойти в любое время. Поэтому стоило переночевать на краю древних развалин, чтобы до зари выйти отсюда и за день пройти как можно дальше по длине. Вполне возможно, что выйду к жилью людей.
На краю древнего поселения я выбрал развалины, которые можно было как-то приспособить к ночлегу. Натаскал туда множество сухих веток и кусков гнилой древесины от былого жилья. Хорошо, что у нас с собой было много зажигалок и сухого спирта к горелкам приготовления горячих продуктов в горах. Так что у меня не было особого труда, чтобы разжечь костер, который я жег до того долго, пока не просушил большое пространство к своему ночлегу. Мне никак не хотелось умереть в горах от сырости или от простуды.
Когда все было согрето и просушено в уютном углу среди развалин. Я тщательно расчистил согретое место от возможных углей. Разложил свое тряпье под ночлег. В нескольких шагах от своего ночлега разжег костер ни столько для тепла, а сколько для своей безопасности от нападения на меня возможных хищников, следы которых были видны всюду около древних развалин. После чего с заряженным ружьем лег спать. В течение ночи, когда меня будил вой хищников, я подбрасывал в костер дрова и обратно засыпал.
Окончательно проснулся я задолго до рассвета. В последний раз побросал в костер все то, что могло гореть. При свете костра собрал свое снаряжение. Внимательно посмотрел на место своего ночлега, чтобы ничего здесь не забыть, что может пригодиться мне в пути к дому. Убедившись в полной готовности к своему движению, я выбрался из развалин приютивших меня на ночь и медленно двинулся вниз по долине.
Не успел я пройти километра от места своего ночлега, как в темном небе появился военный вертолет. Я подумал, что возможно вертолет ищет нас. Хотел было вытащить фонарик, чтобы светом фонарика указать вертолету место моего нахождения в темноте ночи. Но в это время вертолет сделал круг над развалинами и выпустил два снаряда туда, где догорал мой костер. Видимо с вертолета подумали, что там ночуют банды моджахедов. Вот решили усмирить моджахедов двумя точечными ударами из выпущенных туда снарядов.
Откровенно говоря, я был в шоке, когда от взрыва снарядов от древних развалин осталась груда камней. Вот если бы я сейчас решил там ночевать до рассвета, то от меня после взрыва двух снарядов остались бы одни кусочки мяса на съедение голодных хищников, которые всю ночь лазили вокруг древних развалин, принюхиваясь к тому, что можно было съесть. Слава Богу, что он поднял меня такую рань и выпроводил из развалин перед тем, как эти древние развалины от взрыва двух снарядов превратились в груду камней.
После такой провокации против меня со стороны русского военного вертолета, мне нужно было принять все меры предосторожности, чтобы меня днем не обстрелял вертолет. Ведь днем я здесь как на ладони. Меня могут просто расстрелять с военного вертолета. Поэтому мне надо до рассвета пройти открытую местность. Затем найти место отдыха днем. Теперь придется передвигаться только ночью и обходить кишла-ки до самого цивилизованного населенного пункта, где меня не пристрелят словно шакала, а хотя бы арестуют и сдадут в милицию до восстановления моей обросшей личности. Сейчас меня даже мама не узнает.
Мне понадобилось три дня пути, точнее, три ночи пути двигаться по правому берегу реки Ханака, пока наконец-то я выбрался на левом берегу реки Ханака на асфальтированную дорогу. Перед населенным пунктом Алмоси на рассвете я избавился от своего оружия. Оставил при себе только сухой поек и личные документы, по которым могли меня признать за обычного человека, а не за снежного человека, который оделся в одежду обычного человека и разгуливает по населенным пунктам в поисках собственного пропитания.
- Отец! Ты можешь мне сказать, как уехать отсюда в Душанбе? - обратился я к чабану, который при виде меня едва не лишился рассудка. - Я отстал от своей группы туристов и никак не могу выбраться с гор.
Я достал из внутреннего кармана свои документы. Старик дрожащими руками взял мой паспорт. Долго и внимательно всматривался в мою фотографию на паспорте. Затем также внимательно смотрел на мое обросшее лицо. Долго что-то размышлял. Видимо никак не мог поверить в то, что фотография в паспорте и обросшее лицо живого человека, это одна и та же физиономия, которую можно принять за человека.
- Уважаемый! Тебя с таким лицом даже в наш кишлак опасно впускать. - рассудительно, сказал чабан, когда наконец-то пришел в себя от временного шока. - От такого вида у нас в кишлаке собаки умрут от страха...
- Так подскажи мне, где я могу привести в порядок хотя бы свое лицо. - с таджикским акцентом, сказал я старику. - Я целый месяц был в горах. Там парикмахерской нет. Поэтому оброс. Я заплачу за стрижку...
- Твои деньги тебе пригодятся в дороге. - отмахнулся старик от моего предложения. - Вот если ты оставишь мне от себя что-то на память, тогда я соглашусь своими руками постричь твою голову и твою бороду.
- Кроме своих волос с бороды и с головы, я могу тебе оставить свой рюкзак и все то, что в нем имеется. - шутя, сказал я, старому чабану. - Мне все равно это больше никогда не пригодиться, а тебе память от меня.
- Молодец! Ты уговорил! - радостно, воскликнул чабан. - Я сейчас из тебя человека и конфетку сделаю.
Мы ударили с чабаном по рукам, как заправские друзья и тут же направились в сторону кибитки, возле которой находилась отара большеголовых гиссарских овец. Несмотря на раннее утро в кибитке никто не спал. Женщины, мужчины и дети сновали туда-сюда по двору со своими делами. При виде меня все в начале оторопели. Но после того, как хозяин семейства дал им какие-то указания, вся семья засуетилась вокруг меня и во дворе. Дети принесли табурет ручной работы. Женщина по возрасту чуть моложе старика, видимо его жена, принесла какой-то сундучок, в котором оказались разные парикмахерские принадлежности.
- Сними с себя одежду до пояса. Иди, помойся под краном. - указал мне старик на водяной кран в углу двора. - Когда будет чистой твоя голова и твое лицо. Тогда буду тебя стричь. Грязный волос машинка не берет.
Подросток принес мне кусок хозяйственного мыла местного производства и большое льняное полотенце. От мыла и от полотенца, также как от всего, что было вокруг меня, исходил запах шерсти баранов. Таким хозяйственным темно-коричневым мылом с специфическим запахом я мылся в своем далеком детстве лет сорок тому назад. Вот только сейчас я понял, что тогда в детстве у меня не было вшей. От такого отвратительного запаха мыла наверно только люди могут выжить. Микробы и вошки наверно со страху или со смеху умирают от запаха и вида хозяйственного мыла. Надо после мыла хорошо отмыться водой из-под крана. Иначе меня с таким запахом в столицу не пустят, а у меня дома жена объявит общий карантин в семье.
- Вот теперь от тебя человеком стало пахнуть. - усаживая меня на табуретку, сказал старик. - Сейчас будем тебя хорошо стричь и брить, чтобы на тебе не осталось ни каких признаков за месяц пребывания в горах.
Пока старик стриг меня ручной машинкой для стрижки баранов. В это время взрослые парни, видимо дети старика, стали готовить огромный казан. Собрались вварить плов прямо во дворе возле большого танура, в котором уже жарились лепешки. Женщины постелили ковер на полуразвалившийся настил под деревом в углу двора. Стали готовить дастархан к приему гостя, которым конечно был я. Других посторонних не было.
На стрижку моих волос на голове и на бороде ушло минут тридцать. Когда мою голову и лицо освободили от волос, старик обратно отправил меня мыться под кран, чтобы освободить меня от волос после стрижки. Когда я вернулся обратно на табурет. Рядом стоял медный тазик с признаками пены от хозяйственного мыла. Старик намылил мне голову голодной мыльной пеной с отвратительным запахом хозяйственного мыла. На кожаном ремне заправил бритву больше похожую на азиатские клинок и замахнулся над моей головой ужасно опасным оружием, при виде которого у меня по спине побежали мурашки я тут же зажмурился.
- Не бойся! Твой голова резать не буду. - засмеялся старик, при моем испуге. - Твой голова мне не надо.
Рядом стоящие пацаны, видимо внуки старика, разом засмеялись. После пацаны что-то сказали взрослым на таджикском языке и вся семья тут же стала хихикать поглядывая в мою сторону. Тем временем старик, как заправский цирюльник, искусно избавлял мой вершину от того, что там еще осталось от моей растительности. У меня уже не было страха от острого лезвия. Просто было неприятное ощущение от того, что по моей голове водят куском холодного металла. За всю мою жизнь мне впервые брили голову таким лезвием. Я вообще никогда не ходил в парикмахерскую. Все услуги по стрижке и бритью оказывал себе сам перед зеркалом. В детстве меня стригла чаще всего тетя Надя, средняя сестра моей мамы. Иногда мама наводила порядок на моей голове. Сейчас впервые предстану у себя дома с такой начисто бритой головой.
- Вот теперь ты совсем стал похож на человека. - радостно, сказал старик, довольной своей работой. - Иди в последний раз помойся под краном. Одень на себя одежду и подходи к моему дастархану. Ты мой гость.
Прежде чем помыться под краном, я достал из своего снаряжения упаковку новых носков и чистую рубашку. Подошел к крану с водой. Помыл в холодной воде грязные носки и повесил сушить на ветки куста. Затем помыл ноги и надел на ноги новые носки. После чего хорошо помылся до пояса и надел на себя чистую рубашку. Когда навел полный марафет над собой, лишь тогда прошел к дастархану и без обуви сел на ковер.
- Послушай! Какой ты молодец! - в знак особого удовольствия, цокая языком, воскликнул старик. - Ты отлично знаешь древний обычай наших предков. Так себя ведут за дастарханом самые культурные таджики.
- Я живу среди таджиков четырнадцать лет. - сказал я, удивленному старику. - Кроме того я родом с Северного Кавказа. Родился и вырос среди мусульман. Кавказские обычаи горцев похожи на обычаи таджиков.
После короткой молитвы перед дастарханом старик сел на ковер. Рядом с нами сели его четыре сына, которые по возрасту были чуть моложе меня. Старший сын старика положил мне в косу (чашку) горячий душистый плов из баранины. Другой сын старика разделил руками горячую лепешку на четыре части. Жена старика принесла мне чайничек с горячим зеленым чаем и пиалу для питья ароматного зеленого чая.
Когда наше застолье закончилось короткой беседой о мире и о семье, я поблагодарил старика за хлеб и соль. Мы оба обратились с молитвой к Аллаху, чтобы на этом дастархане всегда были хлеб и соль к встречи хороших друзей, чтобы мир и согласие были между народами. После торжественной речи я обулся. Прошел к крану с водой в последний раз помыть жирные руки и лицо после плова. Там же собрал свои личные вещи, высохшие носки на кустике и все сложил в целлофановый пакет. С рюкзаком подошел к старику.
- Отец! Это все принадлежит тебе за твое особой внимание ко мне. - сказал я, старику, протягивая рюкзак.
- Эй! Слушай! Ты обижаешь меня. - растерянно, возмутился старик. - Я просто тогда пошутил с тобой и все!
- Это ни я тебя обижаю, а ты обижаешь меня. - так же возмущенно воскликнул я. - Ты мне оставил хорошую память о себе, когда приводил меня в порядок и угощал за дастарханом. Я тоже хочу оставить тебе память.
- Слушай! Уважаемый! Я ни богатый, чтобы принимать от тебя такие подарки. - стал отказываться старик.
- Ты не волнуйся! Я с тебя не беру деньги за подарку. - настаивал я на своем. - Эти подарки пригодятся твоим внукам. Рюкзак им пригодится в школу и в горах. Там есть импортные угощения, которыми они могут поделиться со своими друзьями по улице. Ты не имеешь право отказываться от подарков твоим внукам.
- Ладно! Хорошо! Ты уговорил меня. - наконец-то согласился старик, насчет подарков своим внукам. - Ты возьми от меня горячие лепешки в дорогу. Отсюда до Душанбе далеко. Тебе захочется кушать в дороге.
Жена старика протянула мне упаковку из льняного полотенца с несколькими горячими лепешками прямо из танура (кувшин выпечки лепешек). Я поблагодарил хозяйку и хозяина за гостеприимство. Последний раз бросил свой взгляд на двор, где внуки старика занимались дележом моих подарков. Старик проводил меня до дороги. В это время мимо кибитки старика проезжал грузовой автомобиль. Старик остановил машину.
- Он тебя довезет до Гиссара. - сказал мне, старик, после переговоров с водителем машины. - Дальше сам.
Обнявшись со стариком в последний раз, как с близким родственником, я забрался в кабину грузового автомобиля. Старая машина зафыркала и медленно стала набирать скорость. Я напялил себе на глаза теплую шапку, которая стала на лысой голове свободной. Мне хотелось просто отдохнуть до Гиссара после целого месяца безумных путешествий в горах. Надо было поразмыслить насчет разговоров в Душанбе.
- Уважаемый! Мы приехали. Гиссар! - услышал я, сквозь сон, голос водителя. - Дальше у меня нет дороги.
- Спасибо! Извини, что заснул. - стал приходить я в себя после сна. - Вот! Возьми за проезд до Гиссара.
- Мне твои деньги не нужны. - отказался водитель от ста рублей. - С гостей в горах деньги не берут...
- Тогда возьми от меня на память шапку. - сказал я, водителю, протягивая свою меховую шапку. - Мне в Душанбе теплая шапка вообще не нужна. Тебе теплая шапка в горах пригодиться. Шапка совсем новая.
- От шапки я не откажусь. - улыбаясь, согласился водитель. - Хорошая память на голове мне не помешает.
Мы оба засмеялись удачной шутки водителя. По-дружески пожали друг другу руки. Я вышел из кабины грузового автомобиля. Машина тут же умчалась куда-то в глубину города Гиссар. Я оглянулся вокруг себя. Понял сразу, что нахожусь вблизи автобусной станции. В разное время по разным вопросам мне приходилось бывать в Гиссаре. Поэтому я мог ориентироваться по городу Гиссар. Надо поехать домой автобусом.
Наверно моя бритая голова принимала внимание не только солнца, а также людей. Так как почти каждый встречный поглядывал на меня и провожал меня с улыбкой. Видимо на фоне альпийской яркой одежды я выглядел как-то не привычно с лысой до блеска выбритой головой. К тому же солнце так сильно припекало мне в лысину, что от перегрева можно было получить сильный солнечный удар и умереть среди города.
После того, как я один выжил из двух десятков человек нашей экспедиции в горах, то мне никак не хотелось сейчас умереть среди людей от солнечного удара. Я сразу направился к небольшому магазину, в котором продавали головные уборы на все времена года. Я прекрасно знал, что по размеру на мою большую голову не подойдет не один головной убор. Поэтому я выбрал себе в магазине серую вязаную шапочку.
На автобусной станции в сторону Душанбе было не больше десятка пассажиров. Я взял в пивном ларьке бутылку "Жигулевского пива" и одну тоненькую палочку "охотничьей колбасы". После сытного завтрака у чабана в кибитке мне совсем не хотелось кушать. Просто хотелось выпить пива после месяца сухого закона во время экспедиции по горам за сырьем мумие. Надо было как-то войти в ритм своей повседневной жизни.
По расписанию до отъезда автобуса в сторону Душанбе оставалось десять минут. Я допил свое пиво. Пустую бутылку отдал старушке, которая жадными глазами следила за моей пустой бутылкой, чтобы опередить своих конкурентов двоих алкашей облизывающих свою пустую бутылку из-под водки. Освободив-шись от своей пустой тары, я подошел к автобусной кассе за билетом на автобус до города Душанбе.
От автобусной станции в городе Гиссар, до нашего микрорайона "Зеравшан" при въезде в город Душанбе ехать не больше тридцати минут. Все зависит от потока транспорта. В час пик и за час не преодолеешь такое расстояние. Сейчас было около двух часов дня. Кроме маршрутного автобуса на трассе почти нет транспорта. Поэтому я сел на переднее сидение в салоне автобуса, чтобы не прозевать свою остановку.
Я не успел, как следует освоиться на своем месте в салоне автобуса, как на повороте появился ботанический сад, за которым следует наш микрорайон "Зеравшан". Я тут же встал со своего места и подошел к выходу из салона у передней двери автобуса. Водитель кивком головы показал, что он в курсе насчет моего выхода из автобуса в микрорайоне "Зеравшан", окраину которого было видно от края ботанического сада.
Автобус остановился прямо напротив моего дома с другой стороны начала улицы Путовского. Поблагодарив водителя за остановку, я вышел из автобуса. Подождал пока рядом пройдут два легковых автомобиля и только после этого пересек дорогу в сторону своего дома. На моих электронных часах было как раз такое время, когда мои младшие дети могут быть где-нибудь на игровой площадке за нашим домом. Старший сын Артур на работе. Жена тоже на работе в своей неведомственной охране милиции во Фрунзенском районе.
У меня будет достаточно много времени, чтобы принять душ, переодеться в повседневную одежду и отправиться в офис к Насреддинову Хуршеду, чтобы наедине с ним разобраться во всех ситуациях, которые произошли со мной и с погибшей ситуацией. Ведь сейчас кроме меня никто не знает, что произошло в горах с целой экспедицией в поисках сырья мумие. Надо взвесить все, чтобы меня не посадили за гибель экспедиции в девятнадцати человек. Мне трудно будет доказать свою невиновность в гибели стольких людей.
- Папа наш приехал! - завизжала Виктория, как только я вошел в квартиру. - Насреддинов Хуршед только что был у нас. Спрашивал нас, когда ты должен вернуться домой. Можно подумать, что мы об этом знаем.
- Раз сам Насреддинов Хуршед был у нас. - сказал я, дочери. - Значить срочное дело. Надо ехать к нему.
- Папа! Ты мне камушки красивые с гор привез. - поинтересовалась дочь. - Ты сам обещал мне принести.
- Извини! Совсем забыл, что у меня в рюкзаке камушки для тебя. - хлопнув себя по лбу, вскрикнул я. - Сдал свой рюкзак на склад вместе с твоими камушками. В следующую экспедицию я больше камешек принесу.
Виктория насупила брови и отправилась в зал нашей квартиры заниматься какими-то своими делами с подружками, которых в нашей квартире было столько много, что можно было подумать здесь у нас не квартира, а целый пионерский лагерь, в котором отдыхают дети целого микрорайона. Конечно, это дорого обходится нашей семье, особенно Людмиле с уборкой квартиры после таких гостей. Но это на много лучше, чем дети болтаются где-то по улицам города во время гражданской войны в Таджикистане. Когда всюду смерть.
Мне понадобилось около тридцати минут, чтобы принять душ, одеться во все свежее и быть готовым к отъезду в офис Насреддинова Хуршеда. Я прекрасно понимал, что сегодня у меня совсем не рабочий день. Поэтому решил не брать с собой кейс с документами по бизнесу. Решил на сегодня обойтись одним паспортом, который с начала гражданской войны в Таджикистане постоянно был в кармане моего костюма.
- Виктория! Маме скажешь, что я сегодня задержусь надолго в офисе у Насреддинова Хуршеда. - сказал я, дочери перед выходом из квартиры. - Когда появится дома Артур, то пусть подготовит корреспонденцию.
- Ой! Папа! Лысая башка, просит пирожка. Классно блестит! - завизжала от восторга Виктория, когда увидела мою бритую голову. - Папочка! Дай мне, пожалуйста, щелкнуть тебе по лысине. Очень мне хочется!
- Хорошо, что ты мне напомнила про лысину. Надо вязаную шапочку надеть, а то все будут просить щелкнуть мне по лысине. - хватаясь за голову, сказал я. - Давай щелкой быстрее, а то мне надо идти на работу.
Я нагнул перед дочерью свою лысую голову. Виктория прицелилась и щелкнула мне своим коготком по самой макушки. Мы оба вскрикнули от восторга. Подружки моей дочери наблюдали за нашей сценой и после щелчка дружно все зааплодировали в ладоши, словно получили восторг от хорошего циркового трюка. Мы с дочерью, не сговариваясь, стали кланяться под аплодисменты, как настоящие цирковые артисты. Затем я осторожно вышел за дверь, как уходят, после представления артисты цирка за занавесь форганга.
Мне сегодня везло с самого утра после встречи с чабаном в высокогорном кишлаке. Вот и сейчас я едва вышел из своего дома на улицу, как увидел, что к нашей верхней автобусной остановке подруливает автобус как раз нужного мне маршрута. От нашего дома до автобусной остановки метров пятьсот. Но если взять в расчет время на высадку пассажиров с автобуса и на посадку пассажиров на нашей автобусной остановке, то, не смотря на то, что мне надо бежать наверх, я все равно должен успеть на нужный мне маршрут.
- Ой! Спасибо, что вы меня подождали. - сильно запыхавшись, сказал я водителю автобуса, когда почти на ходу заскочил в автобус, который уже собирался отправиться. - Мне за проезд до конечной остановки.
Оплатив свой проезд на автобусе, немного отдышавшись от бега, а прошел в середину салона автобуса и сел на свободное место к окну. Мне надо было ехать почти через весь город и выходить на конечной остановке данного маршрута автобуса. Буквально в ста метрах от улицы, на которой находится офис Насреддинова Хуршеда. Надо всего лишь пройти в проулок и пройти двести метров до четвертого жилого дома, который купил себе Насреддинов Хуршед специально под офис своего хорошо раскрученного бизнеса.
- Как я рад, что ты приехал после экспедиции сразу ко мне. - радостно встретил меня, Насреддинов Хуршед в своем офисе, когда его телохранители проводили меня к нему в кабинет. - Примерно час назад я по пути из Гиссара заезжал к тебе домой. Думал, что ты прибыл из экспедиции и пока не пришел ко мне в гости.
- Ты знаешь, что я с самого утра буквально преследую тебя по пятам. - усаживаясь за стол, сказал я, Насреддинову Хуршеду. - Я тоже с утра был в Гиссаре и оттуда буквально следом за тобой приехал к себе домой. Мне прямо с порога дочь сказала, что только что у нас был Насреддинов Хуршед. Вот я сразу после экспедиции переоделся и приехал к тебе. У нас с тобой сегодня здесь будет очень серьезный разговор...
- Разговор потом. С начало плов, лагман, водочка. - остановил меня, Хуршед с разговором. - За обеденным столом все мне расскажешь. Думаю, что эта экспедиция была удачная. Теперь мы утрем нос конкурентам.
Я ничего больше ни стал говорить Хуршеду. Все равно ничего нельзя было изменить с тем, что погибла целая экспедиция. Надо было подойти к такому вопросу как-то осторожно, чтобы не перепугать до смерти Насреддинова Хуршеда. Ведь вся экспедиция финансировалась за его счет и под его ответственность. Если все откроется, то ему придется не только полностью разориться с бизнесом, но также сесть за решетку.
- Ну, давай рассказывай! Как прошла экспедиция с поиском сырья мумие? - радостно потирая руки, обратился ко мне, Насреддинов Хуршед, когда мы хорошо отметили мое возвращение с длительной экспедиции в горах. - Наверно в этот сезон нашли столько сырья, что хватит нам с тобой на долгие годы бизнеса.
- Если рассматривать вопрос чисто с точки зрения сырья, то мы действительно нашли несметные богатства сырья не только мумие, но также золота. - серьезным голосом, стал рассказывать я, Насреддинову Хуршеду о нашей экспедиции в Фанских горах. - Если говорить о людях экспедиции, то я один остался живой...
- Ты знаешь прекрасно, что я уважаю твой юмор, даже черный юмор. - с неудачной ухмылкой, сказал Насреддинов Хуршед. - Но сейчас у тебя получился совершенно неудачный юмор. Так шутить не принято...
- Я совсем не шучу. - в серьезном тоне, продолжил я свой рассказ о нашей экспедиции. - Мы действительно нашли несметные богатства сырья мумие и россыпи золота. Но в пещере с сырьем мумие и с россыпью золота был выброс из недр земли облака ядовитого газа. Кто успел надеть противогазы, тот выжил. Остальные умерли сразу. Следом за выбросом ядовитого газа началось сильное землетрясение. В результате чего из пещеры выбрались живыми всего четыре человека. В пути умерли трое. Живым дошел только я один.
Почти целый час я рассказывал Насреддинову Хуршеду все подробности гибели нашей экспедиции. Хуршед внимательно слушал меня и только дважды попросил меня показать по карте маршрут следования нашей экспедиции и то место, где мы нашли огромную пещеру с несметными богатствами сырья мумие, а также залежи россыпи или кусков золотой пароды. Я рассказал все до мелочей без утайки всех событий.
- Меня постоянно удивляет то, что ты чертовски везучий человек. Особенно во время путешествий в горах. - после долгого размышления, сказал мне, Насреддинов Хуршед. - Если бы ты эту историю сейчас рассказал бы кому-нибудь другому, то тебя в лучшем случае просто сейчас застрелили и повесили бы на тебя гибель девятнадцати человек из экспедиции. В худшем случае тебя моги упрятать за решетку на всю твою оставшуюся жизнь с теми же обвинениями о гибели всей экспедиции. Но тебе повезло во всем. Не только в том, что ты один остался живой из всей экспедиции, а также в том, что за время вашего отсутствия все резко изменилось. Из всех людей, кто знал об экспедиции, сейчас знают только два человека. Это ты и я. Все!
- Не понял?! Остальные, что, умерли или погибли? - удивленно, спросил я. - Или ты так сейчас шутишь?
- Ничего я не шучу. - на полном серьезе, ответил Насреддинов Хуршед. - Дело в том, что об экспедиции знали только двое военных, мы с тобой и те, кто был в экспедиции. Когда вас отправили на горный перевал "Цирк", то на месте вашего намеченного ранее маршрута обнаружили банду моджахедов. Поэтому вам изменили маршрут исследования. Банду моджахедов обстреляли ракетами из военного вертолета. Думали, что всю банду уничтожили. Но как после стало ясно, что далеко не всю. Через неделю банда моджахедов рассчитались с военными вертолетчиками. На вертолетную площадку в Варзобском ущелье, где ты ночевал перед вылетом, было нападение банды моджахедов. Военный городок обстреляли из ручных и пехотных минометов со стороны гор. Сгорел полностью весь военный городок вместе со всей документацией. Погибли те военные, с кем я заключил контракт по обеспечению вертолетной доставкой вашей экспедиции. После такого поражения от банды моджахедов военного городка, русские военные вертолеты провели в течение недели несколько десятков вылетов на возможные точки размещения лагерей банд моджахедов. В результате таких вылетов погибли не только банды моджахедов, а также мирные жители высокогорных кишлаков. Стараясь избежать конфликта между мирными местными жителями и местным русскоязычным населением, все проблемы с гибелью мирного населения высокогорных кишлаков списали на боевые действия между бандами моджахедов, а также между клановыми разборками местного населения. Сегодня утром официально было объявлено, что Россия отозвала из Таджикистана свою воинскую часть с вертолетной площадкой, базирующейся в Варзобском ущелье. Неделю назад было объявлено, что во время боевых действий между клановыми разборками, бандами моджахедов и военными вертолетами погибла мирная экспедиция, которая занималась поиском сырья мумие и другими полезными ископаемым в Фанских горах.
- Так как сообщили о гибели нашей экспедиции. - стал уточнять я. - То тогда наверно кому то известны фамилии всех членов этой экспедиции. В том числе и моя фамилия. Наверняка будут узнавать все у тебя.
- Твои документы я отдал подполковнику при тебе. - стал объяснять мне, Насреддинов Хуршед. - Другого экземпляра документов нет. Твои документы погибли в военном городке. Насчет других членов поисковой экспедиции, я давно отдал документы в суд. Там твоей фамилии нет. Гибель всех остальных списали на войну. Так что тебе крупно повезло. Для всех ты ничего не знаешь о погибшей экспедиции. Я думаю, что до тебя никак не будут касаться, органы милиции и безопасности. Так как ты у них в списках не фигурируешь.
- Представляю, какие убытки понес ты! - размышляя вслух, сказал я. - Наверно многие миллионы рублей?
- Я вообще не понес никаких убытков! - с удивлением, сказал Насреддинов Хуршед. - Подполковнику за вертолеты я должен был переслать деньги на его банковский счет в Москву. Он так и не успел сообщить мне номер своего банковского счета в Москве. Старателям и егерям я должен был выплатить зарплату после возвращения с экспедиции. С тобой меня связывает лишь совместный бизнес. Мы оба остались при своих интересах. Конечно, жалко людей, которые погибли во время поисковой экспедиции. Но в этом нет нашей вины. За время гражданской войны в Таджикистане погибли тысячи людей. Однако отвечать за это некому. Нам остается только радоваться, что мы остались живы. Надеяться на успех в другой экспедиции.
- Когда ты собираешься отправить в горы следующую экспедицию? - машинально, спросил я у Хуршеда.
- Ну, ты даешь! - удивленно, воскликнул Насреддинов Хуршед. - Можно сказать, что вернулся почти с того света после путешествия в горах и обратно стремишься туда отправиться. Ты точно плохо кончишь в горах.
- Скорее всего, я плохо кончу на равнине. - уверенно, сказал я. - Вокруг меня каждый день на равнине гибнет больше людей, чем погибло рядом со мной в горах. К тому же надо мной в горах постоянно находится Ангел-хранитель. Иначе как можно объяснить то, что все мои походы в горы заканчиваются у меня хорошо.