Аннотация: Мне не хотелось быть напыженной женой графа. Мне хотелось общаться со всеми людьми.
Учеба, работа, семейная жизнь.
Обычно, брачная ночь бывает после свадьбы. Но у нас так случилось, что батюшка Селантий повенчал нас и объявил, что с этого момента мы являемся мужем и женой. Так что факт брачных пар свершился. Что же касается свадьбы, то это перед брачной ночью застолье, которое можно отметить как ритуал перед началом семейной жизни в любой обстановке. Так вот и сейчас нам надо было как-то договориться с родителями, чтобы этот ритуал свершился заранее. Нет смысла ждать свадьбу дома, чтобы объявить брачную ночь.
- Папы и мамы! - взял на себя инициативу Игнат Ермилов, когда наши семьи сели за стол в ресторане гостиницы. - После венчания грешно откладывать брачную ночь до свадьбы. Это будет просто смешно. Мы, фактически, стали семейными парами. Нет смысла откладывать свадьбу до города Тулы. Тем более, что родственники со всех сторон присутствуют здесь. Благословение мы получили. В церкви нас обвенчали. Что еще?
Принялись считать родственники длительность наши поцелуев и аплодировать момент завершения наших поцелуев. На этот раз Фадей Мотвеевич заказал ящик шампанского и с этого момента у нас, фактически, началась наша семейная жизнь. От которой, родители ждали внуков. Естественно, что мы тоже были за это. За бокалами шампанского вина все как бы забыли о тревожном дне после нашего венчания. Но я внимательно наблюдала за поведением Ольги, которая молча сидела за столом и как-то ехидно улыбалась, раздумывая о чем-то своем. Теперь у нее руки были развязаны от присутствия меня и Валентины. Если два убийства в городе Владикавказе совершила она, то оставшись одна в гостиничном номере, сегодня ночью совершит еще очередное убийство не виновного парня. Надо как-то остановить ее, чтобы не было преступлений.
- За Ольгой надо присмотреть. - шепнула я, на ухо Федору. - Как бы ночью не случилась беда. Скажи отцу.
Федор кивнул головой и отозвал своего отца в сторону. Они беседовали несколько минут. Павел Степанович внимательно слушал сына и коротко отвечал на его вопросы. В этот момент Ольга украдкой встала из-за стола и пошла к выходу. Я показала на нее глазами Федору. Павел Степанович преградил Ольге дорогу. Поговорив с Ольгой, Павел Степанович вышел с ней из ресторана на улицу. Федор вернулся ко мне за стол.
- Все будет нормально. - сказал Федор, садясь рядом со мной на стул. - Ольга будет спать с родителями.
Свадебный вечер продолжался. Но у молодых были мысли только о брачной ночи. Мы всячески показывали своим родителям, что сильно устали и нам пора уже отметить свою брачную ночь, которая затянулась.
- Давайте отпустим молодых спать на брачную ночь. - сказала Елена Николаевна Ермилова, мама Игната.
- Только скрипом кроватей не развалите гостиницу. - сказал мой папа. - Она очень дорого нам обойдется.
Все засмеялись и стали желать нам, зачать этой ночью много маленьких внуков и внучек. Мы, смущаясь и краснея, поспешили подняться в свои гостиничные номера. Чтобы совершить то, к чему стремятся все мужчины и женщины, первый акт половой жизни влюбленных, от которых начинается новое поколение людей. Прямо с порога номера меня стало трясти от страсти прикосновения Федора ко мне. Он тоже весь горел желанием скорее овладеть мною. Его горячие от страсти руки начали раздевать меня. Я вся вспыхнула от поцелуев, которые обжигали мое тело и кружили голову. Чтобы ускорить процесс любовной страсти я стала помогать Федору раздеться. Как только наши тела были обнажены, мы утонули в своих объятьях, сливаясь в единое целое, наслаждаясь блаженством любви. Я почувствовала, как он осторожно входит в меня, слегка толкается, нарушает мою девственность. Мне было чуточку больно, но после, такое наслаждение, которое невозможно передать! Весь мир блаженства и наслаждения овладели нами. Мы оба стали единым целы. Пришла я в себя от страсти брачной ночи лишь к середине нового дня. Мы с Федором впервые лежали рядом обнаженные. Мне стало как-то не ловко лежать голой при свете солнца, пускай даже рядом был муж.
- Какая у тебя прекрасная грудь. - сказал мне, Федор, осторожно касаясь рукой сосков моей открытой груди.
Меня сразу опять затрясло от страсти и мы вновь. Который раз?! Совершили половой акт. Как только нас покинули силы заниматься любовью, я вся раскинулась на кровати. Мы оба обратно постигли блаженство.
- Молодые! Пора в дорогу. - услышала я, голос мамы за дверью. - Спускайтесь вниз. Мы ждем вас в коляске.
После брачной ночи хорошая пища была кстати. Надо было накапливать калории для любви. Мы, как голодные хищники, накинулись на продукты, которые находились на нашем столе. Игнат и Валентина, видимо, также недавно пришли из своего номера и тоже жадно ели. Родители внимательно наблюдали за нами со стороны и о чем-то шушукались, постоянно улыбаясь. Возможно, что вспоминали они свою брачную ночь многолетней давности. Наверно у них все было иначе, чем у нас в эту брачную ночь. Не красиво обсуждать интимную жизнь родителей. У каждой семейной пары влюбленных тоже всегда были какие-то свои секреты. Хорошо насытившись, мы полезли в свою коляску. Теперь две молодые пары ехали в первой коляске. Родители и другие родственники ехали по четыре человека в каждой коляске. Вместе с попутчиками в колонне было больше десятка колясок. С такой армадой городские власти всегда отправляли почтовые дилижансы и охрану из нескольких солдат сопровождения. Так было безопасно для всех. Особенно, что это, такое сопровождение, нужно было на Кавказе, где часто происходили грабежи и вооруженные столкновения с горцами, которые были недовольны присутствием русских на Кавказе. Лишь вольные терские и кубанские казаки давно находили общий интерес с горцами. Сами казаки были против грубого вмешательства России к ним. После того, как мы выехали из опасной зоны Кавказа, нам некуда было спешить. Коляски медленно передвигались по дороге. Люди и лошади отдыхали при любом удобном случае. Будь то дождь, город, большой населенный пункт или просто хорошая природа в пути, на которой можно было устроить пикник и отпустить на выпас лошадей. При этом молодые супружеские пары уединялись, чтобы заняться любовью. Мы словно желали наверстать, упущенное нами в любви, за годы холостяцкой жизни. От этой страстной половой любви у нас даже тени появились под глазами. Будто бы мы занимались не любовью, а тяжелой физической работой, от которой круги у глаз. Поэтому, постепенно, мы уже сократили свою страсть и больше стали отдыхать. За время нашего пути я узнала, что Ермиловы дворяне. У них тоже большая семья. Двое мальчиков и трое девочек. Отец отставной генерал. Сейчас с матерью живет в своем имении под Смоленском. Все дети имеют свои семьи. Живут разных городах России. Оба парня пошли в отца, стали офицерами служить в армии. Игнат после тяжелого ранения подал в отставку и собирается с Валентиной жить в городе Петербурге. Там у Ермиловых есть свой хороший дом. Игнату предложили дипломатическую службу. Возможно, что оба уедут жить и работать за границу. Вероятно, это будет город Париж, так как Игнат и Валентина знают французский язык. Но пока это только предположения. Может быть, что Игнат будет работать не выездным дипломатом. Из разговора я узнала, что у нас с Федором, кроме красивого дома, есть мастерские золотых кузнецов и ювелиров, которые делают различные украшения, это, к примеру, такие, как нам с Федором сделали к свадьбе. Еще есть ювелирный магазин и швейная мастерская, та самая, в которой заведует Стешка Замоткина. Но главная цель Федора, это создать школу словесности детям различных сословий. Чтобы все желающие дети могли изучать различные языки мира, а так же разные предметы школьного образования и искусство.
- Мария! Настало время, когда надо раскрыть тайну наших секретов. - как бы случайно, сказал мне Федор.
- Это что еще за тайны у вас от нас имеются? - лукаво, поинтересовался Игнат. - Ну, быстрее говорите нам!
- Какая, тут, тайна. - ответила я. - Мне уже давно все известно, что мой размер на шитье платьев Федору дала Марфа Аксенова. Вот у меня, действительно, была великая тайна. Я ухитрилась голяком купаться в реке Упе. Меня увидели деревенские парни. Приняли за русалку с белыми волосами. Ксения упала в обморок...
Я долго рассказывала о том, что приключилось со мной и с Ксенией на речке. Как Ксения падала в обморок на голого парня, а затем теряла сознание при виде меня. Игнат, Валентина и Федор так смеялись от души, что просто катались от смеха по коляске и раскачивали ее в разные сторону. Мы чуть не перевернулись.
- Ты, ты тут была права тогда. - вытирая слезы от смеха, сказал Федор. - Если бы я услышал эту историю до свадьбы, то мог бы подумать, что парни из деревни использовали тебя. Но так как у нас была брачная ночь и ты мне досталась девственницей, то мне это просто смешно слушать. Я представляю, какое было состояние с разумом парней, когда они увидели тебя совсем голую. Наверно, они совсем потеряли свой рассудок?
Мы потешались над этой историей, припоминая другие забавные истории в нашей жизни. Так весело закончилось наше десятидневное путешествие из города Владикавказа в город Тула. Распрощавшись с попутчиками, мы все направились в имение Лебедевых. Нам хотелось всем в русскую баньку с хорошим березовым веничком, выпарить с нас дорожную грязь и усталость. Затем дома заняться любовью и семейной жизнью.
- Мои миленькие! Мои родненькие, господа! - запричитала Прасковья, при виде нас. - Как я за вами всеми соскучилась. Сейчас я устрою вам хорошую баньку. Накормлю вас всех с дороги. Напою свежим кваском...
Павел Степанович, как только сошел с коляски, распорядился накрыть все имеющиеся в имении столы в саду и пригласить к ужину, всех своих слуг в имении и работников из города Тула. Слуги тут же засуетились. Тем временем, впереди был еще почти целый день. Имение наполнилось жизнью новых семей. Господа и слуги были заняты своими делами. Мылись в баньке. Устроили большую стирку. Кормили и чистили лошадей. Ремонтировали наши коляски. Кухня издавала ароматы блюд. До меня доходили знакомые запахи кавказской кухни. Это мои, папа с мамой, там хозяйничали. Приготавливали различные национальные блюда. К вечеру, фактически, весь фруктовый сад был полон людей. Слуги, рабочие и господа были наряжены по праздничному. У всех было торжественное настроение. Столы накрыты разными угощениями и напитками. На столах и на деревьях, установлены керосиновые лампы и фонари. Погода на дворе прекрасная. Нет ни малейшего ветерка, ни одной тучки. Небо все звездное. Словно Господь Бог заказал нам этот праздник, который мы все должны запомнить навсегда. Свадьбы на Руси любят отмечать также шумно, как и на Кавказе.
- Всю дорогу к дому, я думал, - начал говорить Павел Степанович, когда все сели за огромный стол. - Как нам отметить вместе утрату и торжество семьи? Собрать друзей-господ и закатить пир на весь крещеный мир? Может быть, мне собрать лишь близких нам людей? После долгих колебаний, я выбрал второй вариант. Ведь все вы, здесь собравшиеся, родные мне люди. Благодаря вашему труду и терпению процветает моя фамилия. Такие, как Савелий и Устин, готовы положить свои жизни на плаху судьбы за сохранение моей семьи. Я поднимаю этот бокал вина за тех, кто отдал свою жизнь за нас и не может уже присутствовать за этим столом. Пусть земля им будет пухом. Их имена не сотрутся в нашей памяти. Я уважаю смелых людей, не зависимо от их сословия. Благодаря им, крепко стоить наша Россия. Почтим их минутой молчания.
Все встали из-за столов и наклонили головы в память об умерших. Кругом наступила такая тишина, что даже любопытные собаки, тут разинув пасти, растерянно смотрели на стоящую за столами группу людей.
- Давайте выпьем эти бокалы за усопших и продолжим наш праздник. - напомнил Павел Степанович, после минуты молчания. - У нас еще сегодня торжественный день. Мой сын Федор и дочка Валентина создали свои семьи. Теперь у нас есть еще один сын Игнат, это муж Валентины. Также появилась еще одна дочь Мария, это жена Федора. Давайте мы поздравим их с любовью. Пускай у них семьи всегда будут счастливы.
Присутствующие стали поздравлять нас и кричать "Горько!". Выходит, что наши свадьбы продолжились от Старого хутора до города Тула, протяженностью более тысячи километров. Мы вновь целовались перед нашими близкими, как в первый день свадьбы и принимали поздравления от всех присутствующих в саду.
- Мы не умеем говорить красивых слов. - обратился к нам мастер-ювелир. - Наши работы говорят за нас. Пускай этот подарок всегда напоминает вам о нашей любви к хорошим людям. Будьте вы счастливы, господа!
Старик протянул мне большую шкатулку, которая напоминала мне маленькую шкатулку с кольцами. Я открыла шкатулку. На дне шкатулки на золотых цепях лежали двое карманных часов. На крышке одних часов гравировка с видом города Тулы и местной церковью. На другой крышке часов гравировка с видом города Владикавказа и церковью, в которой мы венчались. Изображения городов настолько точны, что не обязательно читать внизу гравировки названия городов. Тот, кто знает эти места, сразу может узнать по ним города. Только вот, откуда мастера за тысячу километров знали наш город Владикавказ и его церковь? Фотографии тогда были большой редкостью. Может быть, это кто-то из мастеров был в тех местах или видели картину города Владикавказа, которую привез им Федор? Мне не удобно было это спрашивать за столом и после. Я открыла крышку часов и мой слух наполнился прекрасной музыкой. Вся внутренняя часть крышки часов имела блеск зеркального отражения. На циферблате каллиграфическая надпись "Графу Тульской губернии Федору Лебедеву и графине Марии Лебедевой в день их венчания. От мастеров дел золотых Тульской губернии. 18 июля 1887 года." На циферблате вторых часов тоже такая же надпись. Я была поражена красотой этой работы. Но больше всего меня удивило то, что откуда мастера могли знать точную дату нашего венчания в церкви города Владикавказа? Ведь никто из этих мастеров с нами не был там, да и дату не мог знать. Я подошла к старику, поднесшему нам в подарок часы, поцеловала его в щеку. Старик тут растрогался и с дрожащим от слез лицом отправился в другой конец стола, на отведенное ему Прасковьей место. Там он что-то сказал своим друзьям и те стали его утешать, как маленького дитя, поглаживая его седую голову своими мозолистыми руками. Старик только постоянно кланялся всем присутствующим тут за большим столом. Когда торжественная часть нашего застолья подошла к концу, Павел Степанович сослался на свою усталость. Сказал, что пойдет спать. Распорядился, чтобы кучера развезли всех по домам. Мы с Федором тоже отправились спать в ту самую комнату, которую мне выделили с гардеробом. Мы оба, действительно, так сильно устали за прошедшие дни, что едва добравшись до постели, тут же крепко уснули. Я даже не чувствовала, как сонная рука Федора трогала мои груди. Мне было не до половой связи с моим законным мужем.
Накинув на голое тело домашний халат, я выскочила из своей комнаты и побежала в комнату Ольги, которая была рядом с нашей комнатой. Прасковья стояла у двери с веником и вся дрожала от страха увиденного ею в комнате Ольги. Я подошла к двери и ужаснулась. Ольга лежала в белой ночной рубахе лицом вниз на полу в луже собственной крови. Из ее спины торчало огромное лезвие острого ножа. Видимо, это когда она себя проткнула, то упала на ручку ножа и проткнула нож еще глубже. Кровь была свежей. Выходит, что все это только что случилось. Всего несколько минут назад Ольга была жива и чем-то занималась. Я посмотрела на письменный столик Ольги и увидела на нем исписанный листок белой бумаги. Я подошла к столику. Листок лежал рядом с керосиновой лампой и был придавлен чернильницей. На листке красивым почерком было написан: "Мама и папа, простите меня за этот поступок. Больше не могу носить под сердцем дитя насильника и груз убитых мной людей. Прощайте. Ваша Оля.". Листок был закапан слезами, которые расплылись между строчек. Капли слез были свежими, даже не успели высохнуть. Трагедия произошла сейчас.
- О! Боже мой! - услышала я, за спиной голос Евдокии Лукьяновны, она тут сразу упала без чувств на пороге.
Прошло несколько минут. Комната Ольги заполнена родственниками и слугами имения. Устин подошел к телу Ольги. Осторожно перевернул его. Рукоятка финского ножа была плотно прижата под грудью к телу в области ее сердца. Все тело было сжато до придела, будто готовилось оно к полету, но ему мешал финский нож. Устин взялся за рукоятку ножа и резко выдернул его из тела Ольги. Все тело Ольги как бы вздохнуло, выпрямилось на всю длину, а из раны брызнул фонтан оставшейся в сердце крови. Кровь обрызгала стоящих рядом в комнате людей и струйка крови медленно потекла там в сторону родителей стоящих у порога.
- Душа Ольги покинула нас. - облегченно, сказала Прасковья. - Сейчас она там, на небесах у господа Бога.
Прасковья показала в небо рукой и все взглядом, как бы проводили душу Ольги туда, на небо, к Богу. Женщины принялись креститься и оплакивать кончину Ольги. Мужчины вышли на веранду, чтобы обсудить дальнейшие мероприятия похорон Ольги. Никто не обсуждал причину гибели Ольги. Очевидно, что все, кто знал о трагедии происшедшей с Ольгой у Эльхотовских ворот, были готовы к подобной развязки. Вероятно, что лишь Павел Степанович и Евдокия Лукьяновна не могли смириться с утратой младшей дочери. Они постоянно плакали и за два дня до похорон Ольги постарели настолько, что приехавшие к ним на похороны соседи это сразу заметили. Даже слуги в усадьбе между собой поговаривали, что господа оба сильно сдали. День смерти Ольги был настолько прекрасный и чистый, что можно было подумать Бог приготовил хорошую встречу для ее души. В небе ни единой тучки. Нет даже легкого ветерка. Воздух прозрачен и чист. Кругом такая тишина, что можно услышать кузнечиков в траве, которые ищут там себе пропитание. Опасаясь потревожить божественную тишину, притихли назойливые вороны в саду. Шустрые воробьи отсиживаются в своих гнездах под крышей дома. Люди разговаривают шепотом. Ходят по дому на цыпочках, стараясь не зацепить ногами половицы. Все боятся своим движением разбудить первозданную тишину, которую послал Бог нам на Землю. Даже половицы под ногами толстых служанок перестали скрипеть. Все вокруг было тихо. Тело Ольги лежит на большой лавке в середине своей комнаты. Прасковья и Ксения вымыли ее и одели в белый сарафан, отчего Ольга стала похожа на нарядную невесту. Ведь ей так хотелось стать невестой, а насильники оборвали ее искреннюю мечту жизни. Еще при жизни убили в Ольге естественную любовь к мужчине. Затоптали в грязь любовь, самое прекрасное, что дал нам Бог в этой ужасной повседневной жизни. Как подобает по христианскому обычаю, Ольгу похоронили на третий день, на родовом кладбище, которое находилось прямо за садом в имении "Рагули". На похоронах присутствовали родственники, соседи и те, кто в тот день приехали к Лебедевым в гости и по делам. Хоронили тихо и скромно. Без музыки и слов. Когда гроб с Ольгой опустили в могилу, то все присутствующие бросили по горсточки земли на крышку гроба. Затем прислуга остаток земли превратила в небольшой холмик над могилой и обложили кругом его цветами принесенными на похороны Ольги. У изголовья могилы поставили каменный крест с красивой каллиграфической надписью: "Лебедева Ольга Павловна - родилась 1 августа 1869 года, умерла 1 августа 1887 года".
"Какой кошмар!" - удивленно, подумала я. - "Умерла Ольга в день своего совершеннолетия! Возможно, что поэтому написали ни день ее похорон, а день ее смерти, подчеркнули дату ее совершеннолетья, к которому Ольга спешила. Бедная девочка, как она мечтала жить хорошо. Так насильники прервали ее стремление."
Поминки Ольги прошли также скромно, как и похороны. Присутствовали только близкие люди. Никто не говорил громких слов. Лишь батюшка напомнил, что за ней прибыли ангелы, чтобы тут забрать Ольгу к себе в Рай. Она совершенно не виновна в смерти людей. Это рука мести, за поруганную девичью честь, принесла в жертву двух парней из города Владикавказа и в этом нет вины Ольги. Она не ведала, что творила и лишь ее чистая душа не могла нести груз убитых парней. Наш Бог решил ее избавить от страданий и забрать к себе. На следующий день, после поминок Ольги, все разъехались по своим домам. Сослались все на свою занятость. У каждого, действительно, накопилось много дел за полтора месяца поездок. Мы с Федором поехали к себе в шикарный дом в город Тулу. Туда же отправились с нами мои родители, которые так хотели посмотреть, где мы с Федором будем жить. Естественно, что у моих родителей был длинный хвостик, это мои братья и сестры, от которых некуда было деться. Мы их едва разместили по всем комнатам. Наш дом все же был гораздо меньше, чем усадьба Лебедевых у реки Упа. Нам в тесноте-то не в обиде. Можно было пожить. В последний раз наши новые родственники встретились на девятый день после похорон Ольги в имении.
- Мы так далеко живем друг от друга, - сказал мой папа, в конце поминок, - что, может быть, уже никогда не встретимся. Мне хочется выпить за прогресс, который бы смог нас сближать на большом расстоянии и мы могли бы часто встречаться, несмотря на наши места жительства. Вот только мы, к сожалению, не доживем.
Если бы мой папа знал, что его слова станут пророческими и через несколько десятилетий люди смогут передвигаться вначале за несколько десятков километров в час. Позже, за несколько сотен километров в час. Еще позже, в наше время, со скоростью звука. Возможно, что когда-то, люди научатся передвигаться и со скоростью света. Но, это уже точно, ни в мое время. Может быть, даже не в ваше время, но это сбудется. В тот день, после поминок Ольги, мои родители уезжали домой со скоростью лошадиного шага, которые лениво передвигали копытами. Обильно удобряя навозом местные дороги. Отгоняя от себя хвостом мух. Сорок дней после похорон Ольги отмечали Лебедевы семьей. Оделись простенько, по-русски, по домашнему. Было не до нарядов. Накрыли небольшой стол у баньки, в которой часами любила нежиться Ольга. Я села слева у края стола. Федор сел возле своей мамы и поднял рюмку водки. Отец Федора встал из-за стола и ушел к могиле дочери. Остальные остались сидеть за столом и с молитвой тихо помянули нашу Ольгу.
Мы так и сфотографировались. Только фотограф заретушировали мои белые волосы карандашом, чтобы я не выделялась своими белыми волосами среди других. Почему-то, это так делали со мной все фотографы? После отъезда моих родителей мы с Федором совсем переехали жить в город Тула. Федор занялся подготовкой документации на открытие в городе Тула школы словесности. Местные власти охотно поддержали эту идею. Тем более, что от сбора денег за учебу в этой школе пополнялась и городская казна. Власти на открытие школы выделили огромное старое здание, в котором, еще во времена царствования Петра-1, находилась военная школа, позже, военные казармы. Здание и двор с несколькими казармами, были давно заброшены, всему нужен был капитальный ремонт. Федор нанял за свои деньги бригаду мастеровых, которые обязались за месяц отремонтировать весь этот комплекс. Чтобы все получилось в намеченный срок, Федор привез из деревни еще десяток людей, которые очищали комплекс от мусора и грязи. Работа велась очень быстро и круглые сутки. Я тоже не хотела оставаться в стороне. Вместе с прислугой готовила еду для строительных рабочих и кормила их прямо на рабочих местах. За это меня прозвали "графиня-мама". Я не обижалась на это прозвище. Мне даже было приятно, что ко мне относятся с уважением, как к своей маме. У меня пока нет своих детей, так эти рабочие были мне как дети, за которыми я охотно ухаживала, словно настоящая мама. Часто заставляла устраивать хорошую стирку белья и баню на территории будущей школы. Школу открывали в середине сентября. В эти дни уже шли осенние дожди, но нам они были совершенно не страшны. Здание было закрыто дверями и окнами со стеклами. Федор дал указание слугам хорошо протопить все печки школы, чтобы краска и побелка надежно высохли. Запах краски удаляли проветриванием. Задолго до открытия школы Федор подготовил штат учителей. В основном это были выпускники московских и питерских институтов, которые в совершенстве владели иностранными языками. Сам Федор хорошо владел французским, немецким, английским и, естественно, русским языками. Кроме учителей языковых классов, Федя подобрал еще учителей математики, физики, химии, географии, истории и других предметов. Из своих ювелирных мастерских, выбрал самых талантливых мастеров. На ведение изобразительного искусства, по совместительству с основной работой. Обязал он мастеров, каждому, вести один раз в неделю урок по искусству. Федор не забыл о мастерах по дереву и шитью. В одной казарме открыл столярную мастерскую, а другую казарму отдал под швейную мастерскую. Руководителем швейной мастерской назначил Стешку Замоткину. Пообещал всем учителям хорошее жалование и материальную помощь в виде продуктов, которые выращивает и производит наше имение, на своих фермах и заводах. Затея выглядела неправдоподобно. Нашлись такие господа, которые не верили проекту Федора. Считали Федора каким-то чудаком. Господа за спиной Федора поговаривали о том, что его сильно занесло после женитьбе на монашке и особенно после смерти младшей сестры Ольги. Эти разговоры я часто слышала среди людей на улицах. Меня в городе Тула знали не больше десятка человек. Поэтому я быстро находила себе друзей среди горожан разных сословий. Тем более, что я носила простую одежду и никак не была похожа на жену молодого графа Фадора Лебедева. Мне быстро надоело теряться среди людей и я решила, что всегда буду одеваться так, как подобает жене графа Тульской губернии. К тому же, у меня полный гардероб шикарной одежды. Пускай дамы и кавалеры завидуют. Таким образом, я поддержу влияние проекта Федора и престиж нашей семьи.
- Федя! Я не хочу быть домашней женой. - сказала я, мужу. - Мне тоже хочется тебе помогать в твоих делах.
- Интересно, мадам, а чем вы можете мне помочь? - улыбаясь, спросил Федор. - У вас тут имеется задумка?
- Еще какая! - передразнила я, мужа. - Я прекрасно могу руководить хором. Будто вы не знали о моих способностях. Ни по этой ли причине вы в меня влюбились? Затем целых четыре года всюду преследовали меня.
- Это есть хорошая идея! - воскликнул Федор. - Ты будешь в школе руководить хором мальчиков и девочек.
Мы так и договорились. Но я настояла еще на том, что в свободное от работы время, я буду посещать уроки языков, швейного дела, изобразительного искусства и другие интересующие меня предметы. Причем, я учиться буду без всяких скидок на то, что я жена хозяина школы или жена графа тульской губернии. Федор был не против моей затеи. Включил меня в штат школьного расписания. Записал в разные учебные классы. В большом спортивном зале школы собрались будущие учителя и ученики. Приехал генерал-губернатор со своей семьей. Было много знатных господ. Мы все едва разместились в отведенном для собрания зале.
- Я не буду много говорить. - сказал Федор, когда появился перед приглашенными. - Мне лишь хочется вам сказать, что мечта всегда сбывается, если человек стремиться к ней через все преграды. Мне также хочется представить вам директора школы Назара Климовича Юрского, учителя математики, который сам определит заведующего учебной части нашей новой школы и расскажет о порядках проведения занятий в школе.
Из середины зала поднялся пожилой мужчина интеллигентного вида с седой прядью волос и с пенсне. Он был весьма удивлен выбором его в качестве директора школы. Но ни стал отказываться от своей кандидатуры. Под общие аплодисменты присутствующих в зале вышел вперед к столу. Подождал, пока зал стихнет.
- Мы хорошо знаем Проклову Жанну Тарасовну. - сказал директор школы. - Другой кандидатуры на должность завуча школы я не мог придумать. Так что со всеми проблемами учебной части обращайтесь к ней.
Зал одобрительно принял предложение директора школы. По бурным аплодисментам было видно, что пухленькую даму, лет сорока, все знают хорошо. Проклова Жанна Тарасовна встала со своего места и раскланиваясь в разные стороны, прошла к столу. Зал затих в ожидании первого слова завуча отрывшейся школы.
- На этом первый учебный час нашей школы закончен. - улыбаясь, сказала она. - Всем перемена! Господа!
Все весело засмеялись и зааплодировали неожиданной шутке завуча школы. Так тут начался наш первый учебный день в новой школе города Тула. Школа была открыта на средства графа Тульской губернии Федора Лебедева, при содействии городских властей города Тула. Книги по учебной литературе приобрели за счет городских властей. Многие горожане отдали в школу различные книги и словари по языкам. В школе сразу появилась собственная большая библиотека. Книги приходилось раскладывать по полкам в алфавитном порядке, каждый свободный день. Сразу встал вопрос и библиотекаре. Учителя были сильно загружены потоком прибывающих учеников и количеством увеличивающихся классов. Нам надо было искать подходящего человека на должность библиотекаря, который смог бы хорошо разбираться в различных книгах. Естественно, что это должен быть грамотный человек. Вот, где нам его тут сейчас взять в разгар учебного года? Первый месяц учебного года учителя по дневной очереди сменяя друг друга дежурили в библиотеке. Наконец-то директор школы привел к нам старушку, которая сразу же села за книги и стала их раскладывать.
- Это моя соседка, Дарья Ивановна Василькова. - Назар Климович, представил нам старушку. - Сколько себя помню, Дарья Ивановна, постоянно занималась чтением книг и даже имела собственный книжный магазин. Так что, прошу вас, любить и жаловать нашу библиотекаршу. Лучшей кандидатуры нам нигде не найти.
Старушка оказалась настоящей любительницей книг. Она знала толк в подборе художественной литературы. Свободно читала на французском, немецком и английском языках. Разложила книги не в алфавитном порядке, а по темам и авторам. Так было легче искать нужную книгу. У нас в библиотеке воцарился порядок. Дела в школе шли хорошо. Многие господа города Тула помогали нам деньгами в приобретении различных материалов для швейных, столярных и художественных мастерских. Вскоре у нас встал вопрос об открытии магазина-выставки детского творчества. Так как среди наших учеников оказалось много одаренных детей, которые быстро овладели своим творчеством. Особенно в изобразительном искусстве. Требовалось поощрять таланты, выставлять на показ их работы, которые после продавались бы и этим поощряли детей. Строить специальный магазин на продажу школьных изделий было не разумно. Мы еще не знали, будут ли покупать эти наши изделия горожане. Поэтому, Федор решил в своем ювелирном магазине открыть небольшой отдел по продаже школьного творчества. Там выставили швейные, столярные и художественные из-делия. Весть об этом отделе в магазине быстро распространилась по всему городу. Мы не успевали выставлять экспонаты, как их тут же скупали. Горожане часто стали заходить к нам и спрашивать новые изделия.
- У меня есть предложение. - сказал Федор, на очередном учительском собрании школы. - Давайте мы будем собирать вырученные деньги с магазина, на поездку детей в Италию. Пускай они там посмотрят зарубежное творчество. У детей будет возможность развивать свой талант в области изобразительного искусства.
- Кто же повезет детей в Италию? - поинтересовался директор школы. - Это вам не в Москву ездить. Кроме того, деньги в Италию не малые. Возможно, не хватит денег, а дети будут надеяться на поездку в Италию.
- У меня в Неаполе родственники есть. - ответил Федор. - Они там нас примут. Помогут детям с выставками.
- Извините, граф, - остановил Федора, директор. - я с вами не могу согласиться. Речь идет о детях, которые еще не готовы переносить трудности дальних странствий. Им предстоит преодолеть расстояние в тысячи километров через многие страны и моря. Куда и корабли ни так уж часто плавают из России. К тому же времена в эти годы были не спокойные. Ни каждый ребенок сможет выжить там во время дальних странствий.
- Наверно, вы правы. - согласился Федор. - Но в Петербург я их уж точно свожу. Пускай дети посмотрят нашу столицу. Побывают на выставках. Может быть, этим детям там предстоит когда-то учиться и работать?
Никто ни стал спорить с Федором об этом. Сослались на позднее время и разошлись по домам. Я сказала мужу, что до лета много времени. Есть еще возможность накопить денег на поездку в столицу и построить новый магазин для продажи всех товаров сделанных руками детей. Так что время покажет, как поступить. С самого начала школьных занятий я сильно увлеклась уроками нашего хорового пения. Школа у нас была с раздельным обучением. Мальчики учились отдельно от девочек. Хоровое пение я сделала совместно. У меня даже в голове не укладывалось, как это можно разделить голоса детей? Например, бас от альты и сопрано. Может быть, я не совсем хорошо разбиралась в голосовых цветах звука, но мне хорошо были известны цвета изобразительного искусства. В нашем Старом хуторе многие родичи занимались народным творчеством в изобразительном искусстве. Даже краски мы сами изготовляли из природных материалов. Поэтому я знала, что одним цветом не создашь прекрасную картину на дереве, холсте, бумаге, металле и других материалах. Всюду нужна игра цветов красок. Также нужна игра цветом музыки в детском хоровом пении. С большим трудом мне удалось убедить школьный персонал и родителей, в том, что наши дети обеих полов, без нашего на то разрешения, все равно общаются друг с другом. Нет в том ничего дурного. Ведь Бог создал Адама и Еву для того, чтобы им не было скучно. Почему мы должны разлучать детей против воли божьей? Дети все равно объединятся вместе для создания семьи, когда они станут взрослыми. Сейчас наши дети будут рядом для того, чтобы вместе создать гармонию прекрасной хоровой музыки на радость нам. После длительных переговоров мы начали постепенно создавать совместный хор мальчиков и девочек, которые сами старались показать себя перед взрослыми, что они оправдают их доверие трудом. Дети поняли, что мир прекрасных звуков они могут передать в своих голосах и песнях. Постепенно хор отшлифовался и в нашем хоровом коллективе остались лучшие голоса, которые своими звуками стали радовать наш слух. Мы занимались пением ни только в отведенное для нас в школе время, также после уроков и по выходным дням, мы собирались у нас дома и в школе. Я рассказывала детям различные истории о красоте музыки. Дети старались в своих рисунках показать красками красоту музыки. Дети понимали, что музыка тоже имеет цвет. Музыка также прекрасна, как картина художника. У художника и певца, во время творчества, одинаково появляется вдохновение к искусству. Можно одинаково наслаждаться миром прекрасных цветов картины и миром прекрасных звуков. В музыке и в живописи человек также получает удовлетворение в своей работе. Когда наш хор был отшлифован и признан всеми в школе, мы решили показать хор горожанам. Снежная зима не позволяла нам это сделать в городском саду. Тогда я пошла в церковь. Мы с батюшкой Филоретом были знакомы еще с той поры, когда я приезжала к ним с женским хором от церкви города Владикавказа.
- Здравствуйте, Мария! - приветствовал меня, батюшка Филорет, когда я зашла в церковь. - Что это вас привело в святую обитель, в такой снежный день? Вам нужна исповедь или мой совет? Говорите, я вам помогу.
- Батюшка Филорет, у меня есть к вам предложение. - сказала я, поцеловав руку священнику. - Я хочу показать вам и прихожанам свой сводный хор, который состоит из мальчиков и девочек. Это хороший хор. Нам надо приблизить детский талант к народному и церковному пению. Пускай их голоса коснуться духовности.
Батюшка Филорет привычным движением расправил свою роскошную бороду. Задумался, разглядывая огромный зал церкви. Прошелся тут до церковного алтаря. Прошептал там молитву. Вернулся обратно ко мне.
- Скоро рождественские праздники. - сказал священник. - Надо посмотреть ваш хор. Если он действительно хороший, то дети будут петь на рождественские праздники и получат подарки. Завтра же приводите детей. Пускай прихожане послушают хор во время субботней молитвы. Дальше мы посмотрим, как нам поступить.
Я сразу пошла в школу и собрала детей. До самой ночи мы репетировали наши лучшие песни, которые решили завтра показать в церкви. Дети с большим увлечением готовили свои песни к пению в церковном зале.
- Вам пора домой. - услышала я, голос Матрены, уборщицы школы. - Граф уже давно вас ждет у подъезда.
- Да, да, конечно! - всполошилась я. - Дети, все, домой! Вас тоже родители давно домой ждут. До свидания!
Распрощавшись с детьми и их родителями, которые ждали в коридоре школы, я вышла на улицу. Снег валил огромными хлопьями. Коляска Федора стояла напротив дверей школы. Федор тут же поспешил ко мне.
- Маня! Тебе надо беречь себя. - сказал Федор, выходя из коляски. - Чтобы детки не болели и были крепкие.
Федор осторожно потрогал меня за вздутый живот. Я была беременна уже на четвертом месяце. По моему животу было видно, что у меня будет двойня. Федор так переживал за своих будущих детей, что все свое свободное время постоянно крутился возле меня и спрашивал о моем состоянии. Беременность моя проходила нормально. Четвертый месяц, это ни так тяжело. Впереди было пять месяцев ожидания моих родов.
- Ну, ты, прямо как мой папа. - улыбаясь, сказала я. - Он всегда называл меня Маней и постоянно порхал вокруг меня, как бабочка вокруг цветка. Папа каждое утро целовал меня и называл меня "ты мой цветочек".
- Ты и вправду выглядишь, словно беленький цветочек. - заметил Федор. - Ну, прямо, как белая ромашка.
- Вот, ты, даешь! - весело, засмеялась я. - Осталось меня только общипать, как белую полевую ромашку. До самого дома мы оба смеялись и подшучивали друг над другом. Нам было хорошо и интересно вдвоем