Аннотация: Жизнь в монастыре настолько хороша, что хуже не бывает.
Жизнь в монастыре.(S)
Дальше мы вели разговор о Боге и церкви. От Гурея я узнала, что настоятельница Агафья умерла пять лет назад. Большой церковный хор давно распался. Остались в церковном хоре десять человек. В монастыре несколько настоятельниц сменилось. Там нет достойной замены Агафье. Монашки бедствуют. Никто не хочет поддерживать женский монастырь. Православная церковь не имеет никакого права вмешиваться в монастырские дела. Особенно в дела женского монастыря.
- Маня! Ты говоришь, что вернулась к Богу. - напомнил брат. - Может быть, тебе по-настоящему заняться церковными или монастырскими делами. Так ты действительно станешь ближе к Богу. Предлагаю тебе стать настоятельницей монастыря и возглавить хор певчих при нашей церкви. Наведешь порядок в женском монастыре. Поможешь мне создать новый церковный хор.
- Настоятельницей женского монастыря я стану. Мне пора таким образом вернуться к Богу. - согласилась я. - Но вот возглавлять церковный хор я не буду. Мне надоело болтаться по всей России с хором певчих. Я могу тебе помочь подобрать людей в церковный хор по конкурсу и поставить руководителя церковного хора. Остальное в церковном хоре будет без меня. Сами они справятся.
- И на этом спасибо. - радостно, согласился братик Гурей. - Я думаю, что с твоей помощью мне будет легче управлять всеми церковными делами. Откровенно говоря, я уже зашился в своих церковных делах. Пора бы на покой. Хочется вернуться обратно в Старый хутор и заняться нашим садом. Давно пора выкорчёвывать старые засохшие деревья, а на смену высадить новый сад.
Так я и осталась на первых порах в православном храме во Владикавказе. В Старый хутор написала Соне, чтобы она с первой казачьей оказией отправила в церковь мои документы и драгоценности. С моими личными вещами распорядилась по собственному усмотрению. Приезжать в Старый хутор иногда буду. Хотя бы раз в год. Пока буду налаживать дела в женском монастыре.
Дела в женском монастыре действительно были плохие. Небольшой женский монастырь требовал капитального ремонта. Все хозяйство запущено. На монашек страшно смотреть, словно они болеют дистрофией. Какой от них церковный хор! Кормить монашек надо, а после учить их петь. Нужно поговорить с братом о помощи монастырю. Без денег и без людей я не потяну монастырь.
- Маня! Я не могу тебе дать таких денег. - сразу, возразил Гурей. - Женский монастырь не является собственностью православной церкви. Монахи живут своим хозяйством, а православная церковь живем в основном за счет прихожан, а также за счет своего небольшого хозяйства. Тебе надо самой что-то придумать, чтобы как-то выкарабкаться из такой ситуации. В какой сейчас монастырь.
Я ни стала спорить с Митрополитом Кавказским. Быть может, действительно, он не имеет возможности и права выделить из православной церкви деньги на ремонт и содержание женского монастыря. Надо мне что-то самой придумать, иначе, зачем тогда я взялась за такое трудное дело. Нужно привлечь общественность к проблеме монастыря. Попросить у власти денег взаймы.
Думать мне долго не пришлось. Помог случай. Когда я сидела в своей ободранной кельи, размышляя над различными вариантами спасения женского монастыря, мимо монастыря проходила парочка молодых людей, они распевали какую-то шуточную песенку на французском языке с большим акцентом. Песня звучала как-то на по-французски. Тут-то меня неожиданно осенило.
"Надо открыть при женском монастыре первую школу благородных девиц во Владикавказе." - подумала я. - "Так заработаю деньги на ремонт женского монастыря и на хозяйство в монастыре."
- Да ты, что, Мария! - возмутился Гурей, когда я ему сказала о своем решении. - Хотя бы подумай, что ты говоришь! Ты нарушаешь все законы православной и церковной морали. Если это узнает Патриарший Совет, то ваш женский монастырь закроют, как антирелигиозную обитель или секту.
- Православная церковь не имеет никакого отношения к женскому монастырю. - возразила я. - Это ты мне сам говорил. Так что лучше помолчи, братик, а то разозлюсь и разнесу весь твой Патриарший Совет вместе с тобой и твоей православной церковью. Если я взялась за это дело, то доведу до конца. Буду преподавать среди местной молодежи иностранные языки и на эти деньги ремонтировать женский монастырь. Не заставляй меня идти против тебя! Иначе тебе не поздоровится!
- Что хочешь, то и делай. Тебе на твоем месте виднее. - отмахнулся Гурей. - Ты птица высокого полета. Знаешь что делать. Только после на себя пинай. Я здесь не поддержу тебя ни в чем.
- Хотя бы за это спасибо. - сострила я. - Нейтральное положение, тоже путь к поддержки одной из стороны. Я все равно найду средства и людей на полную реставрацию женского монастыря.
Я тут же пошла к себе в женский монастырь и написала на большом листе бумаги красочное объявление - "Женский монастырь открывает школу иностранных языков с европейским этикетом. Требуется помощь на реставрацию здания и подготовку классов. Монастырь объявляет конкурс на подбор голосов церковного пения." Я подумала немного и подписалась "Настоятельница Мария."
Затем я взяла три листа бумаги и переписала содержание первого объявления. Все четыре листа объявления развесила на четырех сторонах женского монастыря, так, чтобы весь Владикавказ мог прочитать эти объявления, когда люди будут проезжать или проходить возле нашего женского монастыря. Может быть, кто-то и согласиться нам помочь в этом деле. Хотя я сама сомневаюсь...
- Извините! На уроки иностранных языков с европейским этикетом всех будут принимать? - прочитав объявление, спросила девушка с белым бантом в косе. - У вас уже большая группа собралась?
- На обучение иностранных языков и европейского этикета будем принимать всех. - нерешительно, ответила я. - Если найдется хоть один человек, который поможет реставрировать монастырь.
- Хорошо! Так я поговорю с папой. - согласилась девушка. - Мой папа к вам, сегодня, приедет.
Девушка ушла, а я подумала, что только псих папа может пойти на это, как его дочь с приветом.
Но к вечеру мое мнение изменилось. Закончив хлебать с монашками баланду, я пошла во двор, чтобы там посмотреть на приусадебный участок женского монастыря, где давно ничего ни сеяли. В это время у ворот женского монастыря остановилась коляска, из которой вышел пожилой мужчина во фраке и та самая девушка, которая днем разговаривала со мной. Зазвонил колокольчик на воротах. Я пошла встречать знатных гостей, чтобы узнать, это по какому вопросу они прибыли. Издали было видно, что это интеллигентный мужчина. Сразу видно, что не из местных господ.
- Граф Петр Евгеньевич Комаровский! - любезно, назвал себя пожилой мужчина. - Мы к вам прибыли по объявлению. Учения иностранных языков и европейского этикета. Как Вас нам называть?
- В миру, графиня Мария Афанасьевна Лебедева. - любезно, представила я себя. - Сейчас, настоятельница женского монастыря Мария. Прошу Вас, граф, пройдите, пожалуйста, в нашу божью обитель. Не пугайтесь того, что увидите в женском монастыре. Здесь нужен капитальный ремонт.
- Я, с любезнейшим графом, Павлом Степановичем Лебедевым, был малость знаком. - вспомнил граф Комаровский. - Мы с ним, однажды, встречались в Москве по сельским делам. Как он, жив и здоров? Хотел было к нему в гости в имение Рагули съездить. Дела разные время мне не дают.
- Умер граф, давно. - сказала я, показывая дорогу, куда проходить. - У графа сердце болело.
- Боже мой, беда-то какая! - воскликнул Петр Евгеньевич. - Хороший был человек. Царство ему небесное. Помню, что у графа четыре сына. Так вы, чьей женой будите? Не Федота, случайно?
- Нет. Я жена Федора. - ответила я. - После смерти нашего сына Афанасия, мы потеряли связь. Вот я и решила стать настоятельницей женского монастыря. Хочу быть ближе к Богу и к своей родне. Мои родственники терские казаки, живут за крепостью Грозной в Старом хуторе. Мой брат-близнец Гурей, Митрополит Кавказский. Рядом во Владикавказе в православном храме служит.
- Теперь понятно, почему Вы здесь настоятельницей служите. - понимающе, сказал граф Комаровский, входя в главное здание женского монастыря. - О, Боже мой! Как вы можете после имения быть здесь? Это полная развалюха! В этом здании опасно находится ни то, что жить в нем.
- Поэтому я и решила, как говориться, "двух зайцев убить". - откровенно, сказала я. - Хочу научить молодежь культуре общения и европейским языкам. Заодно отремонтировать святую обитель монашек. Женскому монастырю надо помочь. Православные граждане должны принять свое участие.
Петр Евгеньевич мрачно ходил по гнилым доскам пола коридора женского монастыря, разглядывая облезлые стены и потрескавшийся потолок. Навстречу графу выходили из гнилых келий полудохлые монашки. Они слегка кланялись графу, тот тоже им отвечал легким поклоном.
Мы обошли женский монастырь, который, собственно, не был настолько велик, чтобы называться монастырем. Всего два обветшалых дома и двор с хозяйственной частью, выходящей на пустырь, откуда видно Дарьяльское ущелье и старую военно-грузинскую дорогу за Тереком. Ниже, в долине Владикавказ и дорога в Россию. Место прекрасно с хорошим видом и с чистым воздухом.
- Вот, что, матушка настоятельница Мария. - задумчиво, сказал граф Комаровский, когда мы вышли на хозяйственную часть двора. - Место у вас хорошее. Возможно, что поэтому ваши монашки не вымерли с голоду от хорошего воздуха с гор. Однако свою Любушку я вам сюда не отдам на учебу, иначе она только от вида вашей святой обители станет такой же, как ваши тощие монашки. Вы уж извините старика за откровенность. Мы с вами поступим так. Доктор прописал моей дочери на пару лет горный воздух. Я построил Любушке хороший дом за Тереком. - граф показал рукой в сторону Дарьяльского ущелья.
- Там, в селении Балта, - продолжил говорить граф Комаровский, - у въезда в Дарьяльское ущелье, очень хороший горный воздух и дивная природа. В нашем доме много комнат. Есть прислуга и охрана дома. Я предлагаю вам вести уроки в моем доме. Что касается монастыря, то я поговорю с властями Владикавказа и с господами, которые час-то бывают в этих местах на отдыхе и по службе. Таким образом, совместными усилиями, я так думаю, что мы отремонтируем женский монастырь. По делам службы я буду во Владикавказе один месяц. Вот, займусь этим вопросом вплотную, все свое свободное время. Вы же, голубушка, приступайте к организации школы в нашем доме в любое время. Когда вам будет удобно занятия проводить?
- Следующую пятницу, в десять утра, могу начать первый урок. - сходу, сказала я, опасаясь, что, вдруг, граф Комаровский передумает. - Урок я проведу в вашем доме все равно, если даже не наберу себе группу. Любое начало, это шаг к задуманному. Только так можно добиться успеха.
- Вот и прекрасно! - радостно, согласился граф Комаровский. - В девять утра, в следующую пятницу, я пришлю за вами коляску. Думаю, что вскоре моя Любушка скучать не будет, как с ней было раньше на Кавказе. В кругу своих ровесников на свежем воздухе здоровье можно восстановить.
Я любезно распрощалась с графом Комаровским и его дочерью Любой, а сама тут же побежала сообщать радостную весть своим монашкам, которые помолились и собирались спать в своих полу сгнивших кельях. Монашки, без радости на лицах, выслушали мою пламенную речь. Дождавшись, когда я закончу говорить, не спеша разбрелись по своим сырым кельям провожать прошедший день своей безрадостной жизни. С таким настроем монашек мне самой захочется на покой.
"Ну, божьи пташки, погодите!" - гневно, подумала я. - "Вы у меня зашевелитесь! Я вам ни дам заживо похоронить себя и мое начатое дело. Завтра устрою им хороший разгон, чтобы стали быстро двигаться. Иначе действительно мы помрем здесь все за компанию среди черного грибка."
На следующий день, после утренней молитвы, я собрала монашек в хозяйственном дворе.
- Вот, что, кумушки! - начала я, разгон монашкам. - Сейчас я поеду в церковь. Возьму в долг у Гурея денег на ваше пропитание. К моему приезду вы должны навести в монастыре порядок. Разделитесь на две группы. Первая группа, которой руководит Фекла, убирает весь двор. Вторая группа, которой руководит Дора, убирает внутри самого монастыря. Чтобы к моему приезду монастырь блестел, как новенький. Кушать будет тот, кто хорошо работал. Вам понятно? Прямо сейчас приступайте к работе. Делайте все на совесть. Я буду проверять каждый в монастыре и во дворе.
При упоминании о продуктах, на лицах монашек появилась слабая улыбка. Монашки дружно закивали головами, словно дохлые гусыни. Не дождавшись моего ухода, монашки разделились на две рабочие группы. Я больше ничего ни стала им говорить. Сама запрягла в монастырскую коляску жеребца Бурана, который был единственным животным мужского пола, так как петухов монашки давно съели. Наследующее лето монашки могли съесть жеребца. Больше им кушать нечего.
Довольный тем, что его запрягают, Буран постоянно дергался и норовил выскочить на волю из своего постоянного заключения в женском монастыре. Где давно было съедено прошлогоднее сено. Жеребец принялся выщипывать всю растительность двора, приспособившись, как жираф, объедать свежие побеги на нижних ветках деревьев. Лето прошло бы, монашки могли съесть этого красавца Бурана. Хорошо, что я во время появилась в женском монастыре. Хоть жеребца спасу.
- Братик, ты меня должен выслушать. - прямо с порога, обратилась я к Гурею, как только вошла в церковь. - Затем меня можешь казнить или помиловать. Я договорилась с графом Комаровским, что он дает мне комнату в своем доме под обучение молодежи этикету поведения и изучения иностранных языков. Затем граф Комаровский подключит к ремонту монастыря руководителей города и богатую знать. Таким образом, все задуманные мной дела тронулись с мертвой точки. Скоро женский монастырь превратиться в храм небесный, а не убогий. Я заведу в монастыре хозяйство.
- Что тогда тебе от меня надо? - нетерпеливо, прервал меня Гурей. - У тебя и без меня все идет прекрасно. Как наладишь свои дела в монастыре. После за отдельную плату наладишь хор...
- Мне денег в долг надо. - решительно, заявила я. - Можешь занять мне деньги под будущий церковный хор. Надо накормить монашек. Иначе, монашки помрут до ремонта женского монастыря. Я тебе подпишу любой документ. Только, братик, выручай меня. Помоги своей сестре деньгами.
- Маня! Ну, я тебе говорил, что не имею право. - отказался Гурей. - Я тоже подотчетный человек перед Церковным Синодом, Патриаршим Советом и перед самим господом Богом. Ты не проси у меня денег. Подготовку церковного хора тебе оплачу. Кормить монашек не имею возможности.
- Если ты меня сейчас не выручишь! - разозлилась я. - Тогда я обращусь ко всем перечисленным тобой высоким собраниям и к самому Господу Богу. Я им всем расскажу, как ты, посланник Бога на Земле, прикрылся ответственностью и оставил в кельях умирать с голоду божьих птах, которые ради Бога отказались от всего мирского. Ты хоть раз был в женском монастыре?! Так поезжай, посмотри! До чего довели женский монастырь православные прихожане вместе с митрополитом!
- Мария! Так тоже нельзя поступать! - забеспокоился Гурей. - Нам надо найти совместный компромисс. Прийти к какому-то решению. Сегодня, после обеда, придет много прихожан, там обсудим наш вопрос. Ты выступишь перед прихожанами. Расскажешь о проблемах женского монастыря...
- Нет! Сейчас ты мне даешь деньги на пропитание монашек, а не позже. - перебила я, речь брата. - Своих прихожан ты приведешь сам к женскому монастырю. Я тоже выступлю перед ними с речью. Думаю, что прихожане пожертвуют свои гроши на питание монашкам. Деньги тебе верну. Так что давай раскошеливайся. Я обещала монашкам, что обязательно их сегодня хорошо накормлю.
Гурей больше ничего ни стал говорить мне. Пошел в свою келью и вскоре принес сторублевку.
- Это мне Патриарший Совет выделил из своей казны, - печально, сказал Гурей, - чтобы я справил себе новую рясу. Не было времени заняться этим. Пока похожу в старой рясе. Бог простит меня.
- Спасибо! Наконец-то прозрел мой брат перед Богом! - съязвила я. - Сегодня же я верну деньги.