От островка Гюирнси до Веймоса 2 часа ходу на пароме через Па-де-Кале. Погода была ветренная, но все же мы вышли на открытую палубу посмотреть на Гюирнси на прощание. Примерно минут через 15 плавания, корабль впервые сильно качнуло. Нам стало весело. Толстозадые британские тети очень смешно передвигались по салону, хватаясь за все что держит. Бриттиши заняли очередь в дьюти-фри и в буфет. Это инстинкт любого бриттиша - увидел буфет - купить пожрать. Качка усиливалась. В буфете что-то громко звякнуло. От метания предметов перед глазами меня начало охватывать какое-то неприятное чувство. Какой-то легкий дискомфорт. Справа от меня джентельмен средних лет внимательно читал газету. Напротив 2 бабушки утонули в креслах и тихо переговаривались. Сразу отмечу, что до конца путешествия эти 3 фигуры не изменили своих поз и занятий - джентельмен читал газету на одной и той же странице, а бабушки героически полулежали в креслах. Качка еще усилилась и в дьюти-фри что-то упало со страшным грохотом. Капитан объявил, что дьюти-фри закрывается из-за плохой погоды. Примерно с этого момента мне уже было практически неважно закрывается оно или открывается. Остальные предметы тоже начали отодвигаться вдаль. То же самое происходило с остальными пассажирами. Некоторые в поисках спасения начали выходить на свежий воздух. Три товарища стойко стояли на открытой палубе, пока их не окатило здоровенной волной. Это вызвало оживление среди публики - так сказать последний всплеск интереса к внешнему миру. После этой оживленной сцены, каждый начал погружаться в мир собственных ощущений, именуемых морской болезнью. Вокруг предусмотрительно лежало множество бумажных пакетов. Я, на всякий случай, наметил для себя один, все еще не веря что могу вот так опозориться. Чтобы перед глазами не мелькало, я положил голову на стол. Так было чуть легче, но не надолго. Я вышел на открытую палубу, рискуя быть смытым водой. Там стояла героическая парочка средних лет. Они сказали мне что-то типа "Крепитесь". Я обещал. Ветер на палубе был просто страшный. Я не выдержал и вернулся в помещение. Джентельмен все так же вызывающе читал газету, а бабушки нагло впали в полудрему. Несколько ободряли зеленые лица людей, пробирающихся по проходу в сторону туалета. Один старичок с красиво обрамляющими голову седыми бакенбардами бодро попрощался с супругой, предложив ей пожелать ему удачи и на подгибающихся ногах пошел вниз. Еще некоторое время я продолжал бороться с собой, уверяя себя что качка стихает. Чтобы я так не думал, корабль тут же получил примерно с полдюжины хороших толчков. Я понял что мне пора. Хватаясь за перила, я пошел вниз. Вокруг туалета ошивалось много людей. Стоял со скучающим видом старичок с бакенбардами. Я зашел в туалет. Здесь царило настоящее веселье. Каждая кабинка была занята и оттуда доносились страшные звуки. 2 человека стояли в позах раковых шеек над рукомойниками, уронив лица в раковины. Третья раковина была уже испорчена кем-то и сток забит. Стараясь не смотреть в раковины, я подошел к писуарам, предполагая начать с маленького. 2 писуара были тоже уже испорчены. Я стал к одному из последних уцелевших - подальше от тех двух. Странно, но к этому моменту тошнота почти прошла. Я даже не мог сделать по-маленькому. Вдруг, в туалет ворвался старичок с бакенбардами. Он подбежал к последнему чистому рукомойнику и стал с ревом извергать туда то что он проглотил в буфете и на острове (многие приехали на этот остров отведать вкусной морской еды - всяких моллюсков и креветок). Казалось, что человека выворачивает наружу и это не просто рвота, а какой-то протест против всей несправедливости этого мира. Старичок атаковал рукомойник с некоторого расстояния и попадал также в зеркало и в поникших за соседними раковинами коллег. Но никто не обращал внимание. В туалет зашел юноша с зеленым лицом и начал искать свободную кабину. Все было занято. Будучи уже не в состоянии подбирать английские слова, я сказал ему по-русски:
- Рыгай на пол .....
Но паренек уже ничего не слышал. Постучавшись во все кабины и получив отказ, он прицелился к писуару, но тут в туалет вошли стюарды корабля. Они обратились к присутствующим в туалете пассажирам с требованием очистить помещение и не блевать в писуары и рукомойники. Для этого, они сказали, есть куча бумажных пакетов и есть свежий воздух на открытой палубе, а туалет - не лучшее место где надо быть во время такой напасти.
Я на мнгновение отвлекся от напряженного прислушивания к собственному организму и пронаблюдал реакцию коллег. Я почему-то полагал, что никто не обратит внимание на стюардов или даже сделает им на форму (все еще бушевавший дедушка с красивыми бакенбардами был в опасной близости от них), но вот оно чудо и загадка британской души - ВСЕ НЕМЕДЛЕННО ПОВИНОВАЛИСЬ! Даже паренек, который целился в писуар, вдруг пересилил себя и вышел из туалета. Я остался один, пытаясь облегчиться по малому. Стюарды собирались чистить туалет и я вышел совершенно ошарашенный, чтобы не мешать им. Я последовал было их совету и вышел на открытую палубу, но там какие-то веселые матросы курили папиросы. От табачного дыма мне стало опять нехорошо. Я начал карабкаться на верхнюю открытую палубу, где стояли героические муж и жена.
Они уже изрядно промокли. Видимо, за это время мимо них прошло много людей, ищущих ободрения и заветного слова "Крепитесь", потому что на лавке возле них красовалось чье-то произведение и они уже не говорили ни крепитесь и ничего другого, а лишь подозрительно рассматривали цвет моего лица, пытась определить насколько я близок к сольной партии. Неожиданно, мы услышали похоронный голос капитана в репродукторе. Он сообщил, что сегодня как-то сильно штормит и что мы задерживаемся на 15 минут. Он кажется сказал "крепитесь" . Итак, пытка дополнительно растягивалась на 15 минут.
Я вернулся в салон. Пожилой джентельмен читал газету, бабушки дремали. По всему салону валялись чьи-то вещи. Их можно было брать и уносить - никто не обратил бы внимание. Но они никому были не нужны. Везде звучало радостное "б-е-е-е-е", иногда попадая в унисон. Экипаж корабля шустро сновал по салону, собирая наполненные бумажные пакеты и снабжая пассажиров новыми чистыми. Следующие пол-часа как-то выпали из моего сознания. Осталось в памяти лишь лицо блондинистого паренька напротив с полуоткрытым ртом, жалобно глядяшим на меня или куда-то за мной. Вспомнился совет какой-то тетеньки - если тошнит - вставь спичку между зубов - очень помогает.
Я начал приходить в себя минут за 10 до причала. Джентельмен справа дочитал газету и сложил ее в карман. Похоже он вообще не заметил, что на корабле что-то было. Спящие бабушки проснулись и подали мне кулечек с моими вещами - оказывается они рассыпались во время качки а бабушки его завязали и охраняли.
Вскоре я сошел на землю. Вдалеке удалялись огни скорой помощи, увозящей тех кто не дотянул. Впечатления от качки улетучивались - жизнь снова была прекрасной.....