Аннотация: По мотивам рассказов Марка Твена "Укрощение велосипеда" и др.
Когда-то на родине я много занимался спортом. Медалей собрал мало, но качественно отпотел на рингах, татами и в прочих оборудованных залах. С тех пор утекло достаточно времени и, как память о тех славных днях, я до сих пор делаю по утрам зарядку для инфарктников и беременных, а также бегаю трусцой 2 раза в неделю. Правда, после того как меня однажды обогнал джентельмен в инвалидной коляске, я говорю, что не бегаю, а трушу. Конечно, такая деградация спортивной формы выразилась в появлении у меня от 3-х до 5 подбородков, в зависимости от наклона головы, и симптомов зеркальной болезни, усугубляемых периодическим поглощением джанк-фуда . Тем не менее, того что осталось от былых времен оказалось достаточным, чтобы местные оценили и предложили мне серьезно заняться рэгби. Польщенный предложением, я пришел на тренировку. Вид спортсменов меня несколько утешил. У некоторых было даже больше подбородков, чем у меня, а симптомы зеркальной болезни местами прогрессировали до видимости баскетбольного мяча, спрятанного под майку. Я быстро влился в коллектив, разминавшийся в тач-рэгби. Я сразу же сделал массу ошибок, перехватывая мячи, переданные назад, и тренер использовал это как повод представить меня остальным спортсменам. Они начали осторожно выяснять - не француз ли я? Вздох облегчения прошел по рядам коллег, когда они узнали, что я не француз и кто-то даже припомнил имена Бубки и Кличко. Потом началась разминка. Проходила она очень однобоко. Единственная группа мышц, которая интенсивно разогревалась, были икроножные да еще квадрицепсы слегка. Не было сделано ни одного упражения на разминку плечевого пояса и что еще более важно - шеи. Зато ноги разминались столь интенсивно, что через 10 минут я уже бегал на деревянных несгибающихся костылях. Бегал я, замыкая шествие товарищей, то есть был всегда последним. Спортсмены помогали себе двигаться, создавая реактивное ускорение, оглушительно пердя и рыгая. Я все это мог по достоинству оценить, находясь в кильватере газового шлейфа. Впоследствие я подумал, что мне надо освоить эти звуки как неотъемлемую часть тренировок по рэгби. Я купил пол-литровку Пепси и выпил ее не отрываясь. Потом я попробовал себя в отрыжках. Пару раз получилось неплохо, но гораздо тише, чем у товарищей. Кроме того, после второго раза уже практически ничего не выходило, в то время как мои коллеги успешно поддерживали звуковое сопровождение все 2 часа тренировки. Видимо, они пили специальный секретный коктейль для рэгбистов. Другой трюк, который у меня не получался, это сплевывание. Во рту все пересохло и вообще не было слюны. Зато остальные спортсмены успешно сплевывали по пол-ведра жидкости на траву и потом валились туда же, принимая низкий старт для нового забега. Видимо, тоже последствия употребления специального коктейля. После изнурительной 50-минутной разминки, мы приступили к упражнениям по собственно рэгби. К тому моменту, меня уже все дружески окликали "форинер", что в переводе с английского означает "слабоумный". Друг друга спортсмены иногда называли "френчес", то есть французы, что в переводе с рэгбистского инглиша означает "хуже некуда". Тренер приступил к объяснениям упражнений. Речь его состояла из уже знакомого "френчес", клохтаний, отрыжек, междометий и 5-6 часто встречающихся, но совершенно незнакомых мне слов. Для связки обильно использовалась нота "фа", имеющая своим русским эквивалентом ноту "ля". После пространного агрессивного инструктажа, за время которого я успел остыть и даже стал мерзнуть, я вдруг осознал, что кроме того, что мы фа-кинг френчес и должны показать всем как мы умеем играть, я собственно ни хрена не понял из объяснений тренера. Я начал осматривать лица товарищей, выбирая по возможности дружественное, чтобы выяснить в неформальной обстановке что же надо делать. Один парень стоял практически вплотную к тренеру и, казалось, не пропускал ни одного его слова. Он был постарше других и его лицо не было таким свирепым, как у остальных. Я решил обратиться к нему. Когда вся команда с гиканьем бросилась за мячом, я подошел к пареньку и спросил понял ли он чего надо делать. Ответ его был в высшей степени обескураживающим. Он ответил буквально следующее
- Я не обязан понимать, что он говорит. Я рефери...
После этого, я предпринял несколько безуспешных попыток понять суть игры и конкретных упражнений. Я даже нашел учебную видеокассету по рэгби с саундтреком Пита Тауншенда, мелодично наложенного на естественные звуки этой прекрасной игры. Но все было тщетно. Объяснения тренера каждый раз повергали меня в черную меланхолию. Попытки выяснить у самого тренера чего он говорит обычно оканчивались обещаниями, что я все сам пойму как только мне в руки попадет мяч. Но почему-то, как только мяч прилетал ко мне, мне тут же начинали наперебой кричать, чтобы я его отдал. Мало участвуя в игре, я тем не менее регулярно получал удары по плохо размятой шее и другим частям тела, появляясь на следующий день на работе скособоченный и хромающий. Мой трудовой коллектив очень живо интересовался моими успехами в спорте, а я им жаловался что не могу понять тренера Совершенно отчаявшись преодолеть собственное слабоумие, я оставил тренировки по рэгби. Через пару недель ноги начали опять сгибаться, ушибленная шея поворачиваться, синяки стали почти не видны и я возобновил пробежки. Недавно я обогнал давешнего утреннего энтузиаста в инвалидном кресле. Тренировки явно пошли мне на пользу.