До недавнего времени я была уверена, что не люблю праздники. Образцом для меня служила моя двоюродная тетка, которая в разгар общего веселья - среди танцующих пар, орущей песни компании, коллективного смеха, вызванного рассказанным анекдотом - устраивалась где-нибудь в уголке со скучной книжкой на коленях.
Но почему-то сейчас, если я в Арисе, едва моих ушей достигает звуки джаз банды, играющей на деревенской площади, ноги вприпрыжку несут меня в том направлении.
Мне кажется, это потому, что престольный праздник в Арисе можно назвать настоящим праздником.
Он случается в середине сентября, когда снимают пенку с молодого вина.
Хотя просто ходить по Арисе тоже праздник. Стоит выйти на улицу, как знакомые и малознакомые люди подходят и спрашивают: "Эй, как дела? Что-то мы тебя давно не видели! Надолго приехала?".
Потом обязательно добавят что-нибудь приятное: "ты сегодня очень красивая!".
Нынешний праздник начался с угощения. Оно было нехитрым, вроде нашей тюри - то, что ели и до сих пор едят крестьяне. Мигас - хлебные крошки.
Я словно вижу, как хозяин большой семьи, прижимая хлеб к груди, отрезает кусок за куском домочадцам за обедом. Потом аккуратно собирает крошки ребром ладони со стола, и ссыпает их в ларь. Когда их набирается достаточно, на большом противне распускают сало и добавляют ароматных трав; содержимое ларя отправляется туда же. Жарят крошки до золотистого цвета. Вот и все блюдо.
На главной площади Арисы у здания мэрии поставили огромную газовую горелку, на нее сковороду полтора метра диаметром. Дядька в халате и колпаке долго перемешивал деревянной лопатой, чтобы не пригорело, полмешка хлебных крошек. Запах витал над всей Арисой. Тут же стояли столы с вином и кувшины с пивом. Подходи - пей вино и клюй крошки!
Хотя бог с ним, вином. Вот музыка - совсем другое дело. Все четыре праздничных дня на улицах Арисы играли музыканты - саксофон, труба, валторна и тромбон надрывались под ритм большого барабана.
Мелодия незатейливая, но задиристая. Под нее тело начинает само ходить ходуном, а ноги приплясывать. Народ плясал без устали: обхватив друг друга руками за плечи, подскакивал и кружился, как заведенный. Малые дети, подростки, девицы на выданье, мамаши с младенцами на руках и серьезные папаши. Только старики издали завистливо глядели на них - они свое уже отплясали!
Ну, бог с ней, музыкой. - Вот пошло шествие в карнавальных костюмах - от двора ко двору, приплясывая и притоптывая, радостной толпой, заполонив тесные улицы - музыканты впереди, за ними остальные и везде, где останавливаются, угощают: хочешь вина? - подставляй стакан! И иди плясать дальше!
Но и это не все. На площади сверкают сказочными огнями ларьки - игрушки и сладости! Рядом иссиня-черные негры, сами похожие на карнавальные персонажи, торгуют карнавальными шляпами. А рядом - бледнолицый продавец фенечек.
- Откуда ты забрел, давно немытое чело со спутанными волосами?
- Из Германии. Как вышел 18 лет назад из дома, так и не смог обратно вернуться до сих пор.
Рядом с ним, вытянувшись во всю длину, лежит неизменный друг бродяг - лохматый пес.
- Я много пережил за эти 18 лет, - говорит немец, - и понял одну важную вещь.
- Что же ты понял, любитель свободы? За каким откровением нужно было вылезать из теплой постели, уходить от накрытого стола и пускаться в холодный далекий мир? Если твоя истина стоит многого, то, может и мне пора закинуть котомку за плечи и пустится в путь за своей истиной?
- Я понял одно, - сказал продавец фенечек, - в мире много злых, равнодушных людей. Только одна собака может любить искренне и беззаветно!
Но праздники я люблю! На праздниках собирается много народа, а народ любит украшать себя. Купите фенечку! Всего за 2 евро!
Вот так шумел праздник Арисы - от процессий к играм с быками, от игр к пению сладкозвучной хоты, от танцев к крестному ходу и торжественной службе.
У каждого получился свой праздник.
Даже у быка, которого закололи шпагой на корриде. Его мясо ела вся деревня за длинным праздничным столом. Запивала вином и говорила, причмокивая языком: "а храбрый был бык!".