День второй. ПьЕрос - Вега де Валькарсе. 23.2 километра
Будни Дороги: и дождь, и ветер...
На Дорогу мы вышли в половине восьмого утра. Над нами толи висело облако, толи плыл туман. Из того, что висело и плыло, на нас падала изморось. Мелкие капли облепляли лицо и руки, но идти казалось не так плохо, потому что было тепло, градусов 15С. Дорога шла мимо полей, кромки которых колючая изгородь оплела длинными побегами ежевики. В полях рос виноградник, давший первые побеги лоз. То и дело тропу перебегали толстые кролики. Ежевичьи колючки им были нипочем, а нежные лозы по вкусу.
Скоро мы подошли к городу Виллафранка дель Бьерсо. Дорога круто спустилась вниз и оказалась возле мощных крепостных стен величественного замка с четырьмя круглыми угловыми башнями. Это был замок маркизов де Виллафранка. Сейчас он находится в частном владении и принадлежит известному испанскому композитору Кристобалю Халфтеру. Обогнув замок, мы вошли в город.
Существует такая легенда. Давным-давно, еще до владычества римлян, два пастуха Тинео и Лурка пригнали свое стадо к холмам и долинам реки Бурбиа. Они были не просто толковыми пастухами, которые знали толк в питательных и целебных травах, но и знатными эстетами. Заливные луга вдоль реки, окруженные холмами, поросшими вереском, показались им настолько красивыми, что они решили здесь поселиться, и всласть любоваться окрестными видами, пася своих коров. Выбор места для поселения пастухи решили доверить белой корове. Взяли молодую телку побойчей и хлестнули ее прутом. Телушка побежала со всех ног, задравши хвост, и прибежала к лужку с сочной травой.
- Где корова остановится и ляжет, там и дом поставим, - сказали друг другу пастухи. Так и сделали. Корова выбрала замечательное место: на излучине реки у кромки букового леса. Срубили Тинео и Лурка себе по дому и привезли туда своих жен и детей. Стали жить-поживать и добра наживать. Пасли коров и сеяли просо.
В средние века мимо их села пошли вереницей на лошадях и пешком пилигримы, а потом пришли французы.
Свое название селение от французов и получило. В переводе с латыни Виллафранка (villa francorum) означает французская деревня.
В 1070 году, пользуясь покровительством кастильского короля Альфонсо VI, в этих местах обосновались черные монахи - французские бенедиктинцы ордена Клюни из Бургундии. Им тоже понравилось это место. Они основали монастырь Святой Марии де Клуниако и стали помогать паломникам, идущим в город Сантьяго, предоставляя им ночлег и пищу. Здесь же они обустроили госпиталь для больных и немощных. Помимо прочего монахи активно занялись земледелием, в частности привезли из Бургундии виноградные лозы и разбили на этих землях первые виноградники.
Вокруг монастыря стали появляться постройки, в которых селились паломники из Франции, решившие, что это место вполне подходящее для житья. Рядом с поселением скотоводов и землепашцев, образовалось французское поселение виноделов. С того самого времени в городском муниципалитете существуют два отделения, каждое из которых управляется собственной главой - одна голова для французов, а другая - для местных.
Помимо бенедиктинского монастыря Святой Марии де Клуниако в городе сохранились множество церквей 12-15 века. Те паломники, которые по состоянию здоровья не могут продолжить путь по Дороге Сантьяго, получают полное отпущение грехов в церкви Сантьяго (1186 г). В северной части этой церкви находятся так называемые Врата прощения (Puerta del Perdon). Пройдя через них, паломнику прощаются грехи, так же, как и в Главном соборе Сантьяго де Компостелла. Это закреплено буллой папы Урбано XI. Благодаря этому город получил название малая Компостелла.
Виллафранка красив не только своими церквями и средневековым замком, он красив сам по себе. Как и большинство городов Испании, Виллафранка расположен на холме, а это значит, что у него два типа улиц - узкие и крутые радиальные, иногда это не улицы, а просто каменные лестницы, и длинные извилистые улицы, лежащие ожерельями на склонах холма. На улицах стоят дома, сложенные из обтесанного камня, а между домами каменные заборы. На стенах домов висят старинные гербы. Окна закрыты коваными решетками, а двери домов - тяжелыми металлическими засовами. Так люди жили много веков назад, и так продолжают жить теперь. Ни тебе пластика, ни полимеров. Даже новый дом на месте развалившегося старого строят в том же стиле, что и соседний средневековый. Только камни в новых домах посветлей и окна пошире.
За Виллафранкой тропа пошла между рекой и старым шоссе. Быстрая клокочущая горная речка в глубоком русле была спрятана за буйно разросшимися деревьями и кустарником. Лишь изредка появлялась прогалина, и сквозь расступившуюся зелень становилось видным ее каменистое ложе. Ежевичник оплетал все незанятое пространство.
Морось продолжала сыпать не переставая. Впереди и позади нас шли паломники в разноцветных плащах. Лишь один держал над собой огромный зонтик.
Мы тоже на свой лад были подготовлены к встрече с дождем. У нас были накидки, а ноги поверх носок были обернуты полиэтиленовыми пакетами. Ноги в них все равно были влажными, но зато теплыми. Хотя, думаю, если идти шесть часов под дождем, ничто от него не спасет. Лучший вариант - гидрокостюм.
Меж тем Дорога петляла между холмов, а на холмах уютно лежали облака. Вокруг - то зеленела и колосилась нива, то в густых ветвях раскидистых деревьев, покрытых молодыми листьями, голосили птицы, то неожиданно цветными пятнами появлялся кустарник. Шоссе было пустынно. Редкий зверь - машина промчит мимо. Малочисленные спутники кто отстал, кто ушел вперед. Остались мы и Дорога впереди нас.
Часов в одиннадцать было решено остановиться в баре, чтобы отдохнуть и позавтракать. С наших накидок струилась вода, в ботинках хлюпало. В баре было тепло. Влага, пропитавшая прилипшую к телу одежду, начала потихоньку испаряться.
Хотя мы еще находились в провинции Кастилия и Леон, в деревнях, по которым мы шли, жили, в основном, галисийцы. В барах Галисии, в отличие от прочей Испании, где на завтрак делают тортилью (картофельный омлет), на завтрак подают закрытый пирог с тунцом. Для любителей сладкого - торт Сантьяго. Торт Сантьяго делается очень просто и даже без муки: измельченный миндаль перемешивают с сахаром и яйцом. Получается сытно и вкусно.
Рыбный пирог тоже был хорош. Диаметром с соломенную шляпу, два тонких слоя теста скрывали в себе нежную сочную начинку из тунца в собственном соку и пассированного лука.
В бар вместе с нами вошла группа испанцев средних лет. Это были паломники-велосипедисты. Шумные и быстрые, они за 15 минут успели съесть горячую овощную похлебку, выпить по стаканчику крепкого кофе и спеть песню. Потом сели на свои велосипеды и укатили, растаяв в тумане.
Мы же долго и обстоятельно шинковали капусту, жевали пироги и просили еще раз залить кипяточком пакетик ромашкового чая.
Ну, наконец, часа через полтора, и мы двинулись.
Скоро дорога свернула в сторону от шоссе, и мы очутились в буковой аллее. Гигантские широченные стволы буков, вытягивая ветви ввысь, темнели в белесом тумане. Каждое дерево было неповторимо живописно. Рядом с этим творением природы дело рук человека казалось бы попыткой дилетанта сравниться с мастером. Рисунок коры, наросты, сращенные, как органные трубы, стволы, зубчатые обломки оснований гигантских ветвей, рисовали неповторимый портрет исполина. При этом не требовалась никакая собственная фантазия. Природа сама позаботилась о живописности картины. Деревья были похожи на титанов, сошедших миллион лет назад на Землю для битвы с богами, и застывших в колдовском тумане.
Буковые деревья живут по 500 лет. Не удивительно, что с ними связано множество сказок и легенд. У германских народов слова "бук" и "книга" звучат идентично. Это связано с тем, что руны записывались на дощечках, вырезанных из древесины или коры бука.
За буковой рощей началась деревня. Возле лесопилки, где мы решили немного передохнуть, с нами завел разговор джентльмен по имени Хесус из Каталонии, который, как выяснилось, живет в соседнем от нас городке. Он идет по Дороге второй раз и эти места ему знакомы. В этот день он собирался пройти километров 25-26, а мы решили заночевать в Вега де Валькарсе, то есть пройти 21 с небольшим километра. Во-первых, мы никуда не торопились, а во-вторых, в этом селе были магазины. Нужно было запастись овощами и фруктами.
Когда мы дошли до места, тучи скрылись, и засияло солнце. Вега де Валькарсе - небольшое село, расположенное в широкой долине небольшой реки. Слева и справа от быстрой речушки, виднелись холмы, поросшие лесом. Вершину самого высокого из них венчал остов старой крепости. Крепостная башня торчала как последний зуб во рту сладкоежки.
Переночевать мы решили в муниципальном альберге.
К альберге вела кривая горбатая улица. Слева копошились огненные куры и горланили петухи, справа виднелся возделанный огород.
В альберге уже заселилась одна молодая китаянка. Кроме нее - никого. Альберге был тщательно убран, но хозяев в нем было не видать. Хозяева, видно, ушли обедать и после того предаться неге послеобеденного сна. Здание альберге имело небольшую площадь, но было двухэтажным. Внизу помимо душей и туалетов был зальчик с камином. Вверх двумя пролетами вела крутая лестница. Она выходила на продуваемую ветрами большую террасу, где стояла плита, кухонный и обеденные столы, шкаф с посудой. С террасы дверь вела в небольшие смежные комнаты с двухъярусными кроватями. Наша комната была на шесть человек. В комнате было два окна - одно окно смотрело на огороды, а другое - на холм с башней.
Скоро к китаянке присоединилась подруга. Она ковыляла и хромала на обе ноги. Каждый шаг, похоже, доставлял ей великую муку. Проклятые мозоли!
Помывшись, мы вышли в люди пообедать. В центре села на двери мрачного старинного дома висело объявление: "Готовим вегетарианские блюда. Кушайте вместе с нами!".
Мы поднялись на второй этаж по темной лестнице и попали в длинный коридор, едва освещенный маленьким оконцем в его торце. Помещение имело вид общежития. Из коридора по обе стороны вели двери. Некоторые из них были полуоткрыты. Мы видели зал, убранный в восточном стиле, кухню и кладовую.
На наш зов долгое время никто не откликался. Когда мы уже собрались уходить, открылась одна из дверей и к нам вышла немолодая сухощавая женщина с нервным лицом.
- Вы хотите пообедать? - спросила она. И тут же продолжила без перерыва.
- Проходите сюда и садитесь, я сейчас все подам.
Мы вошли в светлую гостиную, где стоял большой обеденный стол из неполированных досок, а возле него два ряда из массивных стульев.
Оглядываясь по сторонам, мы пытались понять, куда мы попали. Африканский гобелен на стене, сушеные тыквы на полках, портрет пожилого японца и свитки с иероглифами. Какие-то склянки и реторты. Ни на частный дом, ни, тем более, на кафе, это похоже не было. Может быть, эта женщина - ярая пропагандистка, тронувшаяся на почве вегетарианства, которая решила в своем доме готовить овощные обеды и кормить ими всех проходящих, дабы уменьшить ряды мясоедов? А может быть, это колдунья из местных лесов, которых, как говорят, много в этих местах, готовящая свое зелье в огромных котлах и читающая заклинания на непонятном восточном языке?
Но все оказалось гораздо проще и сложнее одновременно.
Это была вновь организованная школа при ассоциации здорового макробиотического питания.
Макроботика в переводе с греческого означает "техника долгой жизни". Теорию и практику макробиотики создал на основе восточной философии японский целитель Джордж Осава. Его портреты мы и видели на стенах. И, видно, рядом висели его изречения. По канонам макробиотики, в пищу нужно потреблять злаки с небольшим количеством овощей и жидкости. В пище должны соблюдаться точные пропорции между "Инь" и "Янь".
Джордж Осава дал характеристику здорового человека. Я поняла, что мир наш сплошь состоит из больных людей, потому что здоровый человек - это такой человек, который
Всегда готов к работе
Довольствуется самой простой пищей
Засыпает через 3 минуты, после того, как ложится и просыпается бодрым (готовым к работе) через 4-5 часов.
Обладает хорошей памятью
Всегда в хорошем настроении и сохраняет доброжелательность при любых обстоятельствах
Всю жизнь служит правде, справедливости и счастью других.
Нам был подан макробиотический обед, который состоял из ассорти из пророщенных злаков, супа-пюре из крапивы, чечевицы, пшена, лепешечек из цельных зерен и водорослей. Ассорти было посыпано каким-то мелким черным зерном. Обязательным десертом послужило тертое яблоко, сбитое в кокосовом молоке.
Было уже четыре часа пополудни и есть нам хотелось. Мы съели все подчистую и - наелись. Причем так, что не пришлось даже ужинать.
Женщина обслуживала нас без профессиональной легкости - было видно, что это для нее непривычное занятие Она просто исполняла долг.
- Эта еда даст вам энергию и здоровье. Приходите к нам утром на завтрак.
Мы вежливо отказались, заверив, что энергии после полученного обеда нам хватит на весь следующий день.
Думаю, что да, энергией мы, действительно, запаслись.
Вот только когда я уже лежала в спальнике и все не могла уснуть, глядя на старую крепость в окошке, у меня перед глазами навязчиво стоял кружок колбаски. Острой и пряной. Я представляла, как кладу ее на язык, прижимаю к небу, и ее кисловатый перченый вкус появляется у меня во рту. Я бы ни за что не стала ее жевать, а тем более, глотать. Я бы с наслаждением сосала колбасу как леденец. - Испорченный продуктами цивилизации человек! Не любящий себя и не думающий о своем здоровье. Вот, оказывается, кто я на самом деле!
Моя подруга-сыроед сказала, что макробиотика - вредная наука, не идущая ни в какое сравнение с истинной наукой здорового образа жизни - сыроедением. Думаю, что ей видней.
Когда мы вернулись в альберге, там появился молодой парень из Санкт Петербурга, Иван.
Он шел из Леона около недели, проходя в день километров по 30-35.
- Сегодня прошел меньше. Потому что стер ноги до мяса.
- Ну зачем тебе нужно так идти? - С заботливостью надоедливой мамаши спросила я. - Почему бы не пойти, слушая себя - свое тело и внутреннее состояние, не давая им уставать? Хорошо идти тому, кто находит равновесие между телесным, эмоциональным и внешним миром! А если найти центр тяжести между этими тремя составляющими, которые и образуют плоскость, на которой лежат "здесь" и "сейчас", и переместить себя в эту точку, то в ней можно найти себе помощников - легкость и радость!
Вообще-то мои речи были напрасными. Это мне нужна гармония и легкость парения, это я нахожу в этом наслаждение, а молодому активному парню нужно совсем другое. Ему не нужно мое трепетание в треугольнике сил, ему нужно свое.
- Я хотел испытать себя и посмотреть, сколько и как могу выдержать, идя быстрым темпом. Еще мне нравятся новые и красивые места - вы бы знали, какую плотную стену тумана я видел под Леоном, казалось, это небесное войско сопровождает меня в пути. А еще мне нравится общаться. Каждый вечер я пью вино и разговариваю с разными людьми. А на крепость я тоже хочу подняться. Только ночью. Чтобы увидеть сверху огни этого селения. На прощание Иван попросил у нас пластырь, заклеить больные ноги.
После обеда мы решили подняться на гору. На ту, где стояла крепость.
Перешли по римскому мосту в другую часть поселка, полюбовались на кельтское сооружение - круглую каменную избу, крытую конусообразной соломенной крышей, на стоящего рядом лесного духа, вырезанного из целого ствола бука, выставленные для забавы. Это было наше первое знакомство с пальосас (pallozas). Потом стали подниматься наверх.
Дорога, петляя, забирала все круче и круче. Вдоль тропы - на полянках, на размытых дождем склонах, среди камней цвели примулы, медуницы и лесные орхидеи. Когда поднялись к середине холма, мы опять увидели группу огромных, скульптурно красивых буков. Они были с огромными дуплами, похожие на пещеры, на резной вход в подземное царство. Некоторые были о нескольких головах, словно драконы, с длинными тонкими шеями - ветвями. Они стояли, словно лесное воинство защитников Земли.
В средние века во Франции, где растут буковые леса, бытовало слово "fau", которое имело значение "Фея", "Добрая волшебница". Это же слово обозначало бук. Когда-то кельты, которые жили в этих местах, обожествляли деревья. У них в буковых лесах жила длинноволосая женщина - лесная богиня любви и плодородия.
Глядя на буковые деревья, охотно верилось, что они обладают волшебной силой и могут помочь в любви или наказать ослушника. Не было только времени, чтобы остаться пожить среди буков и испытать, насколько верны эти впечатления.
Крепость стояла на остроконечном пике, и последние метры подьёма шли круто, "в лоб". Крепость окружала мощная стена, которая "забирала" у холма часть склонов. Вход на ее территорию был забран тяжелыми металлическими воротами. Здесь и там лежали аккуратно сложенные каменные блоки и балки. Крепость реставрировали. Видно было, что перед реставраторами не стояла задача восстановить ее полностью, они просто хотели укрепить фундамент, стены и перекрытия, то есть "законсервировать" руины.
Руины и вообще заброшенные дома смотрятся чаще всего живописней, чем новое и целое. Наверное, потому, что в разрушенных замках поселяются неведомые нам духи...
Из проемов окон крепости открывался вид на дальнюю магистраль, которая стрелой пронизывала цветные холмы, на долину реки, на зигзаг круглых вершин дальних предгорий. Крепость была сооружена так, чтобы со сторожевых башен просматривался каждый уголок в радиусе нескольких километров.
Эту крепость построил в конце VIII века граф города Асторги, прозванный Сарацином. Он же основал поселение Вега де Валькарсе. Сарацином графа прозвали за то, что он прославился победами над маврами.
Ночь с китаянками выдалась тихой и спокойной.
В 7 часов все были уже на ногах, и в 7-30 мы вышли на дорогу.