Крусейро. Орреос. Камелия. Гарсиа Лорка. Дорога и ассоциации
День пятый, шестой, седьмой, восьмой. Альберге Голубь и дрова - Портомарин (26 км). Портомарин - Палас де Рей (26 км). Палас де Рей - Рибадисо (27 км). Рибадисо - Педроусо о Пино (24 км)
Когда человек отправляется в дальний путь, ему желают, чтобы все прошло "без сучка, без задоринки", а если вдуматься, то именно сучки и задоринки делают путешествие эмоционально окрашенным, и именно по ним оно запоминается, как по вехам.
Пять последующих дней на Дороге Сантьяго с нами ничего особенного не происходило: дожди были, но не ливневые. Ветер тоже был, но не ураганный. Поэтому эти пять этапов слились в один длинный, но нескучный путь. Мы шли, наслаждаясь видами и общением; смотрели по сторонам и удивлялись экзотическим растениям; восхищались пейзажами и природой. Рассматривали кладки каменных домов, ставили свечи у алтарей часовен, звонили в колокола звониц. В колокол сельской звонницы Галисии, как когда-то на Руси, может позвонить каждый. Для этого к языку колокола привязана веревка, опущенная до самой земли. Почти в каждой деревне мы проходили мимо поклонных крестов "крусейро" и амбаров "орреос", стоящих на высоких ногах.
Орреос - сооружения, которые местные жители используют для хранения и сушки кукурузы. Они - прямоугольные, реже - круглые; сложены из кирпича, реже из досок и неошкуренной лозы. Плетеные похожи на большие корзины и покрыты конусообразной крышей из соломы. Стены кирпичных орреос сложены в шахматном порядке так, чтобы оставались квадратики проемов для гуляния ветра. Но очень эти амбарчики напоминали культовое сооружение, еще - домик на дереве, а еще - птичий домик.
Что-то притягивало к ним взгляд, какая-то загадка или недоумение: "зачем ставить сараи так высоко и почему они такие маленькие?".
Если разобраться по-научному, то ничего особенного в орреос нет. Сарай поднят на высокие сваи? - Чтобы уберечь сооружение от влаги. На сваи под основание сарая положены каменные диски? - Чтобы внутрь не пробрались грызуны. Под сваями вырыт ров с водой? - Чтобы туда не залезли муравьи и прочие насекомые. А маленького размера они потому, что, наверное, каждый год у крестьян недород. Крыши прямоугольных орреос часто венчают каменные фигуры - с одного края равносторонний крест, а с другого - стилизованная шишка.
Так вот. Шишка в глубокой древности была образом семитского бога плодородия, дождя и росы Ваала-Хадада. Равносторонний крест у древних был символом воскрешения.
Вот такая смесь практичности и веры в мифических богов в сарае для хранеия зерна.
Другая особенность Галисии - крусейро. Это каменный крест с вырезанными на нем фигурами. Их ставили взамен идолов во времена приобщения местного населения к христианству - там, где друиды совершали свои языческие обряды.
На крусейро изображения христианских святых отнюдь не канонические. Когда на них смотришь, то кажется, что на кресте застыли в разных позах кельтские идолы.
Такой крест мы долго рассматривали в одной деревне, не доходя километров 10 до Палас де Рей. Он был старым и замшелым, с многочисленными ранами, нанесенными временем. Резьба на нем почти стесалась, но контур изображений был виден отчетливо. На массивном перекрестии просматривалось изваяние плотной женщины с луноликим лицом. С ее головы мягкими складками ниспадало на спину покрывало. Узкие припухлые глаза без ресниц, теряющийся в круглых щеках толстый нос, делали ее похожей на самоедку. Она - то ли сидела на корточках, то ли сама висела на кресте, поджав ноги. На своем яйцеобразном животе женщина держала огромного младенца с лицом взрослого мужчины, заботливо придерживая обеими руками его тело. На основании креста были вырезаны символы: лестница, молоток и клещи.
Рядом лежало несколько камушков с написанными на них фломастером именами паломников.
Лестница, молоток и гвоздь - христианские символы страдания.
А лестница, молоток и клещи - это некоторые из масонских знаков.
Почему-то вместо слова "масонские" в тот день я ляпнула "мармонские".
Потом поправилась.
Через какое-то время нас догнали двое американцев. Женщина и молодой парень.
Парень был оживлен и болтал безумолку. Это был его первый день Дороги.
Ему было все равно с кем разговаривать, и он быстро переключился на нас. Причем сразу выложил всю свою подноготную.
- Я мармон, - первым делом сказал он. Мои родители недавно развелись, а сестра сошла с ума. Мне нужны силы, чтобы их поддерживать. Для того, чтобы их набраться, я и пошел на Дорогу.
Еще он рассказал, что является активным членом своей религиозной общины и занимается малоимущими слоями населения.
- Я говорю чаще по-испански, чем по-английски, потому что по роду своей деятельности общаюсь с мексиканцами и эмигрантами из Южной Америки.
Это был наш шестой день Дороги.
В Палас де Рей мы выбрали для ночевки только что построенный частный альберге. Парень пошел вслед за нами. Видно, ему понравилась Аня.
- Мы будем ночевать в одной комнате и подружимся.
- Вот еще, только не это, - фыркнула она.
В следующий раз мы встретились с ним в Сантьяго. Он уже не так много болтал, спал с лица, и в его облике появилось что-то романтическое. Дожди и ветра омывают лица, очищают мысли, смывают заботы, тревоги и волнения. У кого печалей нет, тому добавляют красоты и сопереживания к тем, у кого они есть.
Когда-то в V веке в Палас де Рей размещался двор вестготского короля варвара Витиса. Поэтому место и называется "Королевский дворец". Но от того дворца остался один пейзаж, на который они когда-то смотрели из окон, да и тот, пожалуй, изменился. Самым древним сооружением городка можно считать арку при входе в церковь Сан Тирсо.
Конечно, в каждый день Дороги что-нибудь, да случалось, но, чтобы не затягивать историю, я расскажу о самом, на мой взгляд, интересном.
Город Сарью я никак не могу пропустить.
Это был наш пятый день Дороги.
Альберге "Голубь и дрова", где мы ночевали, стоял в трех километрах от Сарьи, в 116 километрах от Сантьяго. Сарья, пожалуй, самый популярный населенный пункт Французского пути Дороги, потому что от него начинают отсчитывать километры те, кто хочет отделаться "малой кровью", то есть пройти необходимый минимум для того, чтобы считаться паломником и получить сертификат на отпущение грехов. Многие - то ли из-за отсутствия веры в свои силы, то ли из-за нехватки времени, на мой взгляд, обкрадывая себя, идут только эти 100 километров.
В тот день с утра опять зарядил дождь. Но он был настолько привычным, что стал неотъемлимой частью нашего движения. Пережидать его мы не стали. Поглядев пару минут на надетые сухие ботинки и чистую сухую одежду, мы вышли под косые струи дождя.
К этому дню я уже износила две пары полиэтиленовых пакетов на ногах и надела третьи. Ноги в них сохраняли тепло, несмотря ни на что.
До Сарьи мы дошли быстро.
Старая часть города находится на вершине холма, и ведет туда длинная, похожая на Потемкинскую, лестница.
Центр старого города был заполнен людьми с рюкзаками и в накидках. Это под дождем шли пилигримы. Часть из них была нам знакома. Другая часть, более многочисленная, пестрела новыми лицами. Было видно, что все они ночевали в Сарье. Самый популярный альберге Сарьи расположен в старинном здании бывшей тюрьмы. Рядом с ним на смотровой площадке, с которой город виден, как на ладони, стоит крусейро.
Мимо нас и вслед за нами шли знакомые испанцы и бразильянцы, португальцы и корейцы, мексиканцы и поляки, французы и американцы. И немцы, немцы, немцы. Это были люди, с которыми мы ночевали в одних и тех же альберге, перекидывались парой слов во время отдыха. Почему-то, обгоняя одних и отставая от других, мы, в конце концов, все равно оказывались друг подле друга.
За Сарьей опять пошли широколиственные леса, в которых живут 500-летние деревья. Их стволы облепил мох, развесивший по сторонам свои волокна, там же нашли себе приют многочисленные виды жиреющих под дождем папоротников.
Влажная земля, влажная древесина источала аромат тлена и запустения. Казалось, что где-то в самой чаще леса растут замшелые скалы, на которых высится одинокий замок. Меж исполинских деревьев много лет тому назад ехал хозяин этого замка, рыцарь-крестоносец со своим оруженосцем. Копыты лошадей утопали в прелой листве, и шаг их был неслышен. Рыцарь был одет в зеленый кафтан и укрыт белым плащом, с которого ручьями стекала дождевая вода. Он озяб и жаждал сражения. Наверное, для того, чтобы согреться. Сто лет защитник христиан и воитель с неверными бродил по лесу. Он не мылся, в волосах его запутались мох и кора. Но вот навстречу им выскочили сарацины - огненные всадники - целый отряд. Кольчуги их блестели, короткие мечи сверкали словно молнии. Рыцарь с оруженосцем замерли. Деревья, приняв их за собратьев, заслонили от глаз неприятеля. Те проехали мимо. Потом рыцарь вступил в отряд Фернандо III, сына Альфонсо IX, и дрался с сарацинами, как лев. У неверных не оставалось выбора, и все они ушли за пределы Галисии.
Дед и отец Фернандо III умерли на Дороге Сантьяго. Незадолго до смерти его отец Альфонсо IX основал город Сарья (1230 год). Похоронен он в соборе Сантьяго.
Как писал в своих хрониках арабский историк Ибн Хальдун, Альфонсо IX в народе имел прозвище "Мокробородый", поскольку во время вспышек гнева у него изо рта выступала пена.
Растаяли в дымке вересковые холмы, а в широколиственные дубравы и рощи стал вклиниваться эвкалипт. Вначале небольшими участками посадок, потом рощами могучих исполинов, вершины которых мы, как ни не задирали головы, не могли разглядеть в синей дали неба. Помимо высоченных (150 метров) стволов, эвкалипты имеют глубокие корни, проникающие в недра. Эти корни выпивают всю воду из подземных источников, не оставляя никакого шанса другим растениям. Там, где росли эвкалипты, ничего, кроме сухих листьев под ногами не было.
После Сарьи паломники шли по Дороге шеренгами.
Постепенно дождь перешел в морось, а потом и вовсе перестал. Мы миновали широкую долину, которая опустила нас к подножьям холмов, а потом подняла вверх на гребень. С гребня открылся краснокрыший город Портомарин. Дорога до города все длилась и длилась, проходя развязки, поселки и поля с работающими тракторами, перелески, овраги. Казалось, что ей не будет конца. Но вот после долгого и нудного подъема мы спустились к реке и вышли к водохранилищу Белесар, расположенному на самой крупной реке Галисии Миньо. Через него был перекинут длиннющий многопролетный мост. Мост упирался в крутой берег, а на том берегу стоял городок. На холм к воротной башне часовни Санта Мария де Лас Ньевес поднималась широкая, словно парадная, лестница. Это был вход в город. За башней начинались немногочисленные улицы, окружающие площадь с древним собором.
В пятидесятые годы русло реки Миньо было запружено дамбами и ее воды затопили город Портомарин с его средневековыми крепостными стенами. Говорят, что в засушлевое лето в водах водохранилища видны крыши затопленных зданий и средневековый мост, идущий параллельно нынешнему.
Самые значительные здания и два собора граждане разобрали и перенесли в новый город.
В ближайшем альберге мы увидели американцев, которые три дня назад обогнали нас у Цыплячьего перевала.
На ночевку мы остановились в хостеле. В большой комнате тихо лежал на кровати молодой китаец с выкрашенными в желтый цвет волосами. Кажется, он пролежал без движения до следующего утра и даже не ворохнулся.
Скоро в хостал пришла Бланка.
- Какой тяжелый этап! - сказала она. Идешь, идешь, а конца не видно!
В тот день мы прошли 26 километров, завтра тоже нужно было пройти столько же, а дальше как получится.
Бланка родом из Каталунии, и по дороге идет одна. Мы с ней пообщались. Речь зашла об Украине, Сочи и Крыме. Потом мы плавно перешли на туризм, как экономическую статью дохода.
- Каждое мероприятие - будь то Промышленная ярмарка, Всемирная выставка или Олимпийские игры формировало Барселону, как культурный центр, прибавляя ему привлекательности. Современные дома в стиле модернизма, сады Монжуика, олимпийская деревня, окружая острова комплексов средневековых фабрик, госпиталей, монастырей, сельских усадеб и дворцов, творения Гауди и Доменека Монтанера, создали городу неповторимую архитектурную мозаику, которой невозможно не восхищаться. Будь то вид с высоты окружающих холмов или близкий взгляд на улицы Готического квартала или современные проспекты. Плюс море, плюс многочисленные фестивали и зрелищные праздники привлекают в город туристов. Вот и российские власти хотят получать доход из кармана туриста. Это нормально! - Так рассуждала я.
- Ах, - возражала Бланка, работающая в мэрии. - Ну, какой от туристов доход? - Они не хотят тратить деньги! Валяются на пляжах, мусорят, шумят, ходят толпами по улицам. Заходят в дешевые бары, пьют дешевое вино - это все их развлечения. Никакого интереса ни к нашей кухне, ни к нашим музеям. Да, - еще футбол. - Тоже шум и мусор. Только успеваешь убирать и чистить за ними!
- Но если не туризм, то что же делает Каталонию богатой провинцией? Какая отрасль экономики? На что сепаратисты рассчитывают жить, если они отделятся от Испании?
- Не знаю, - два раза повторила Бланка. - Средний бизнес и мелкие производители, - потом нашлась она с ответом. Но ответ прозвучал как-то неубедительно.
Еще одна примета Галисии - камелия. Этот цветок еще называют японской розой.
Родина камелии Дальний Восток, но ей очень полюбилась земля Галисии с ее влажным и прохладным климатом. Сюда она попала вместе с португальскими купцами, продававшими свои товары в Китай.
За каждым забором сияли ее цветы - белые, розовые, желтые, красные и пурпурные. Их сияние вполне могло сойти за солнечный свет. Камелия стала эмблемой Галисии. Здесь можно найти все разновидности этого растения, которых насчитывается более 25 тысяч. По 12 дворцовым паркам и городским садам проложен туристический маршрут, который называется дорогой камелий.
Мы достаточно быстро привыкли к дождливой погоде, камелиям она просто в радость. Многие рмантические натуры обожают бродить под дождем, размышляя на возвышенные темы. У других дождь вызывает легкую грусть и желание выпить бокал красного вина.
Федерико Гарсиа Лорки написал стихотворение, которое называется "Дождь в Сантьяго". Оно проникнуто такой тоской разлуки с любимым человеком, что грустно становится и без дождя.
В покинутом солнцем Сантьяго
Дождь.
Блестит словно солнце в небе
Цветок камелии белый.
В покинутом солнцем Сантьяго
Дождь.
Трава серебристая сонно
Рисует на лике Луны узоры.
Дождем намокают камни и окна
В домах.
Ветер гонит мрак
И песок с твоих берегов печальных.
Ветер гонит мрак и песок
С твоих берегов печальных.
Мое сердце плачет дождем
В покинутом солнцем Сантьяго.
Ф. Гарсиа Лорка (пер. И. Жеребина)
Есть люди, которых ты выделяешь при встрече из общей массы. Они созвучны тебе по духу и еще чему-то неуловимому. В один из этих дней мы догнали пожилую женщину, не очень спортивного вида. Она шла, уверенно меряя шаги, но медленней чем мы. Я долго не решалась, но потом все же спросила, откуда она идет. Она шла из Леона. Это больше 300 километров до Сантьяго. Идет она в одиночку. Родом из Бельгии. Мне было очень неудобно спрашивать ее о возрасте, но я все же спросила.
- Мне 72 года, - ответила она.
Нужно обладать большим мужеством, чтобы пуститься в Дорогу одному. Да еще в таком возрасте. Да еще решиться пройти 300 километров.
Множество молодых паломников выбирает короткий путь в 100 с небольшим километров.
Мы прошли всего на четыре этапа больше их, но какие это были этапы! С подъемом на вершину и перевал по разбитой дороге, с непогодой и мокрыми ногами. А эта женщина прошла еще больше. Невольно, спрашивая людей, где они начали Дорогу, я разделяла их на три группы: тех, кто шел от самой Франции, тех, кто шел этапами, набирая расстояние год за годом и тех, кто шел только последние сто километров. Первые у меня вызывали невольное уважение, вторые - понимание, а третьи - снисходительное отношение мастера к новичку.
По поводу моей оценки третьей группы паломников чувство снисходительного превосходства сыграло с нами маленькую шутку. Мы шли уже пятый день и, казалось, обрели форму. Научились ставить ноги при спуске и дышать при подъеме.
В тот ветреный день, поднимаясь на очередную возвышенность, мы догнали группу женщин преклонного возраста. Человек 10. Одеты они были в одинаковые шорты песочного цвета, обуты в крепкие удобные ботинки. Сверху укрыты накидками от дождя и ветра. Это были любительницы скандинавской ходьбы. В руках они держали палки, которыми при ходьбе попеременно двигали.
Тетки были из Франции.
- Давайте обгоним их! - Предложила я. - Неспортивно тащиться в хвосте у престарелых женщин!
Мы прибавили шагу и с трудом, но обогнали последних трех.
А дальше случилась незадача. Подъем стал круче и растянулся, пожалуй, что километра на два. Мы ползли вверх, пыхтя и отдуваясь, а тетки - раз-раз, раз-раз - звенели своими палками о камни - и в такт звону перебирали ногами. Расстояние между нами не только не уменьшалось, а увеличивалось.
- Тягун, - вложила я в это слово все свои отрицательные эмоции по отношению к подъему.
- Тягун - выразила я отношение к следующему не менее длинному подъему.
Тут уж было не до соревнования с француженками. - Они замаячили где-то на горизонте и пропали.
В городе Сантьяго мы встретили питерцев - восемь женщин - аналогичных любительниц скандинавской ходьбы.
- Это женский вид спорта - сказала их руководительница - выпускница Физтеха, а ныне гид - провожатый. Она возит возрастные группы желающих заниматься активным отдыхом по всем уголкам мира. - Скандинавской ходьбой можно заниматься в любом возврасте. Знаете, с нами пришла группа из Нарьян-Мара. Так там одной женщине в этом году стукнуло 78 лет. У нее оба колена прооперированы - Она живет с металлическими суставами. Так прошла все 100 километров по Португальскому пути!
Мне захотелось крикнуть на всю Дорогу Сантьяго: "Воистину, есть еще женщины в Нарьян-Маре!".
Другая женщина въехала в Сантьяго на велосипеде с питерской вело группой. Ей - 75 лет.
- Она тяжелую часть маршрута ехала на такси, - покривившись, раскрыла тайну ее успеха молодая спутница.
А я подумала: "она достойна медали только за то, что рискнула в свои 75 лет сесть на велосипед и отправиться в 200-километровый маршрут! А той, которая на железных коленях прошла 100 километров, нужно дать орден за заслуги перед отечеством и каждый день показывать в программе "Здоровье"!".
Проходимые изо дня в день километры, давали нагрузку на плечи и ноги и накапливались усталостью.
Первые два-три часа после ночного сна ноги были, как новые. Они шли легко и весело, отбивая шаг за шагом. Потом начинали ныть ступни, и появлялась ломота в суставах. Последние же километры мы шли как на ходулях с мечтой о том, чтобы отрезать эти ноги и выкинуть на далекую свалку.
Думаю, что нетрудно пройти за день 35, даже 40 километров. Гораздо труднее идти каждый день по 25.
В одном прекрасном альберге в седьмой день Дороги я разговорилась с пожилым бельгийцем. До недавнего времени он преподавал основы психологии в колледже, а сейчас вышел на пенсию.
- Мне захотелось сделать что-нибудь выдающееся в связи с этим событием, и я решил пройти от начала до конца Дорогу Сантьяго.
У него пятеро детей и четверо внуков. Пару лет назад с детьми он ходил по высокогорному маршруту в Гималаях.
- Я думал, что Пиренеи и плоскогорья Испании с их небольшими высотами не будут для меня сложным маршрутом, но оказалось, что это не так. Идти тяжелее, чем в Гималаях. В первые же дни я стер себе ноги. (Он шел в сандалиях, прихрамывая на обе ноги). Оказалось, что носить на спине рюкзак в течение 30 дней тоже не большая радость! Но я живу ожиданием увидеть Сантьяго. В Сантьяго мы вошли одновременно.
Разговор произошел в ресторане Рибадисо. Рибадисо - небольшая деревня, в которой не наберется и десятка домов, один из которых альберге. Впервые за это время выдался солнечный денек. Идти было не трудно, но последние километры казались нескончаемыми: плечи и ноги стали деревянными, как у Буратино, и ныли, ныли, ныли.... Можно было остановиться на ночлег раньше, но хотелось ночевать в хорошем месте. И вот, наконец, оно явилось! Это был альберге у романского моста. Мы увидели каменный горбатый мост, перила которого, как ладошки, сложены домиком, и сразу поняли: оно! Мост был перекинут через журчащую разлившуюся в широком ложе чистую речку в зеленых берегах. На том берегу на зеленой траве валялись пришедшие раньше нас пилигримы. Некоторые сидели на мостках, опустив ноги в холодную воду. Нестерпимо захотелось скинуть ботинки и сделать тоже самое.
Альберге был самым живописным из встреченных нами. Он был устроен на месте старинного (ему было 800 лет) госпиталя для пилигримов. Тяжелая кладка каменных, окружающих здание, стен. В стене - массивные деревянные ворота открывали вход в мощеный брусчаткой двор. За воротами стояла скамейка, на которой сидел мужчина. За ним из торцового окошка выглядывала женщина. Она принимала плату за ночлег - пять евро и ставила печати в подорожном документе. Справа от нее за небольшой дверью находился каминный зал. Зал был темный и навевал видения молчаливых монашеских трапез или тайных собраниях масонов-тамплиеров. В зале стояли столы и стулья, но от очага веяло холодной пустотой.
В альберге была одна большая спальня, разделенная на зоны. К стенам из тесаного камня торцами были придвинуты двухэтажные кровати. В конце большого двора находились душевые кабины и умывальники под общим навесом.
Волонтером в этом альберге был пожилой американец из Виржинии. Седые, развевающиеся при движении волосы, и длинная седая борода. Круглые глаза на красном лице, простая рубашка и джинсы. Он улыбался и балагурил. Было видно, что без разговора ему жить также тяжело, как пьянице без стакана вина.
Каждого пилигрима он встречал с радушными объятиями, лично провожал его до койки, а уж потом выспрашивал обо всем. Говорил он на пяти языках. Кроме родного английского - на испанском, немецком и французском, а также владел арабским и турецким.
Выяснилось, что он военный врач в отставке. Во время службы колесил по всему свету. Там и языки выучил. Волонтером на дороге он работает второй год. - Зачем? - Я поболтать люблю.
Похоже, что ему было все равно душой какой компании быть. Он развлекал молоденьких девушек, пожилых матрон, рассказывал байки чопорным немцам, а на безрыбьи отвлекал разговорами служащую-администратора, считавшую деньги.
- Чем ты занимался в армии? - Спросила я его.
- Я был патолагоанатом.
- Много трупов распотрошил?
- Более 200.
- А есть ли у людей отличия во внутренних органах? Такие же, например, как в величии души?
- Есть! Время накладывает отпечаток не только на внешность, внутренность оно тоже изменяет до неузнаваемости. Но больше всего в этом деле старается болезнь.
Вообще, сравнивая Дорогу с жизнью, нельзя не сказать о смерти. По всей дороге встречаются памятные знаки, говорящие о перешедших в мир иной людях. Одну табличку я внимательно прочитала. Она была поставлена родственниками 52-летней женщины, умершей в день прихода в Сантьяго. Умерла она ночью во сне. Господь призвал ее очищенную от грехов душу без мук и страданий. Наверное, это было для нее наградой за праведную жизнь. Покинуть тело в городе Сантьяго.
Хочется еще сказать об ассоциативных образах Дороги.
Первый образ - паломник на Дороге.
На восьмой день среди эвкалиптовых рощ нам попался молодой китаец с желтыми волосами, сосед по ночевке в Портомарине. Он шел так медленно, что обогнать его не составило никакого труда. Видя, что китаец идет, выворачивая ноги и вихляя бедрами, я сказала: "жаль, что парень болен ДЦП. Лицо у него очень симпатичное и улыбчивое!".
- С чего ты решила, что у него ДЦП? - Спросила подруга Наташа.
- А ты посмотри, как он идет!
- Присмотрись, здесь у большей половины идущих такое же, как у него, ДЦП!
С того дня мы измеряли степень усталости в ДЦП, говоря: мой ДЦП, кажется, достиг последней стадии.
Второй ассоциативный образ - это Дорога и внешний мир.
Идя по Дороге, мы настолько ушли от понятий внешнего мира, что потеряли с ним ассоциативную связь.
В один из дней мы проходили свиноферму. Помимо расространяемой окрест вони, свиноферма издавала звуки. Визг стоял такой, как будто свиней резали.
- Да нет, это они просто голодные. Свиньи всегда так орут, когда они голодные, а голодные они всегда, - сказала Наташа.
В следующий день мы проходили мимо серого здания без окон, стоящего за глухим забором, откуда доносились ребячие крики.
- Это дети купаются в бассейне! А наглухо закрыли их потому, чтобы не слышать их шума.
На следующий день мы опять услышали доносящиеся нестерпимые крики, вой, визги и лай собак. Каждая дала свою версию источника звуков.
- Это опять свиноферма!
- Детей выпустили из бассейна!
- Собакам хвосты подрезают!
В итоге был выбран компромисс: "эти звуки несутся из бассейна, в котором дети купают поросят".
На самом деле, все оказалось гораздо проще: на всю округу визжала лесопилка. Что не мешало истеричной псине лаять на проходящих.
Третий образ - Дорога и уроки жизни. В последнем перед Сантьяго альберге нас приветствовал молодой поляк, работающий дежурным админестратором.
Он решил остаться на Дороге и работать в альберге. До этого он 20 лет прожил в Англии.
Моему любопытству нет предела.
- А зачем ты туда поехал?
- Денег решил заработать.
- Ну и заработал?
- Не получилось.
В Англии остались бывшая жена, с которой не сложилось, и семилетняя дочка.
Я подумала, что прежде чем выбирать себе дорогу в жизни, неплохо бы вначале пройти путем Сантьяго. Тогда бы жизнь представилась яснее.
Ну, вот и все о Дороге.
Вернее, осталось рассказать про город Сантьяго - конечную цель нашего маршрута.