Горная система Иберикос в районе Калатаюда не высока, но завораживающе красива. Ущелья, овраги, теснины, образовавшиеся в результате продуктивной работы течения воды в реках Меса, Пьедра и Халон изрезаны, отшлифованы ветрами, сносящими песок и мелкие камни с насиженных мест, потоками ливней, находящими непроторенные дороги. Их стены, поднимающиеся суровыми ·башнямиЋ, ·замкамиЋ с зубчатыми крышами, фигурами одиноко стоящих ·часовыхЋ у края обрыва поражают не только причудливостью форм, но и неповторимостью цвета. Белесые кальциты с черными натеками, серые известняки, перемежающиеся розовыми лентами орнаментов меловых пород, красные песчаники, нежно-палевые, персиковые оттенки гранитов, серые скальные выходы встречаются в шаговой доступности друг от друга.
Вдали от торных дорог чуть в сторону от города Калатаюд, посреди границы, разделяющей провинции Сарагоса и Теруель, на высоте более 1000 метров в окружении вершин горной системы Иберикос находится заповедная зона - соленое минеральное озеро Гальоканта. Это озеро самое крупное на Иберийском полуострове. Его площадь чуть более 14.5 квадратных километров. Его заболоченные берега и соленые воды дают приют тысячам птиц мигрирующим в Африку и обратно. Озеро и окружающие заболоченные пространства образуют экосистему, где существуют уникальные растения и эндемики. Кроме перелетных птиц, которых можно увидеть исключительно на стыке сезонов, на озере можно наблюдать некоторые виды водоплавающих, живущих здесь постоянно. Среди них утки, гуси, цапли, гагары, чайки, журавли и прочая незнакомая мне братия численностью, доходящей в сезон до 100000 особей.
По периметру береговой линии построены домики с широкими щелями проемов для наблюдений за птицами. Вдоль по берегу озеро можно обогнуть по грунтовой дороге.
Мы приехали в село Гальоканта, смотрящее на гладь низины, где серебрится озеро, в конце августа. Время, надо прямо сказать, было выбрано неудачно, потому что август - сезон отпусков в Испании. Август самый жаркий месяц лета и испанцы стремятся уехать, укатить, улететь от родного очага, и им абсолютно плевать на тех, кто приедет посмотреть на их родные места. В августе закрыты многие магазины, библиотеки, досуговые центры. Вот и в селе Гальоканта до 1 сентября оказался закрытым музей птиц и центр информации природной зоны озера. Пришлось обо всем узнавать в ближайшем баре.
Получив кое-какую информацию, мы спустились к озеру и довольно быстро подошли к первому пункту наблюдения за птицами. Оказалось, что август не самое удачное время и для этого времяпрепровождения. Мы увидели лишь две далекие колонии из белых и черных птиц, которые мельтешили черно-белыми точками, перелетая с места на место. Видно было, что им дышится привольно посреди этого потерянного рая. Лучше всего, конечно, птиц можно было бы разглядывать в бинокль, что делал один из посетителей, черноволосый мужчина, но мы решили просто прогуляться по берегу и увидеть того, кого встретим. Берег, издали казавшийся белым песочком, на самым деле был бывшим мелководьем, покрытым уже высохшим засоленным эндемиком - водорослями Puccinellia pungens. Очень скоро наши ноги стали утопать в озерных отложениях, закрытых тонкой белесой коркой, и оказалось, что подойти к кромке воды - задача невыполнимая, поскольку черный ил, спрятанный под солевым настом, был не только вязок, но и вонюч. Водная гладь озера была похожа на жидкую ртуть. Присмотревшись, мы увидели, что вода заполнена плавающими серебристыми водорослями.
У озера, примерно на равных расстояниях друг от друга, расположены пять населенных пунктов, средневековых селений, в каждом из которых находится или музей, или зАмок, или природный памятник. Естественно, что главным украшением селений и их высшей точкой являются церкви или часовни постройки 15-17 веков.
Измазавшись минеральными отложениями, мы поспешили покинуть долину озера и направились в сторону церкви ·Дева утешительницаЋ, высящейся на прибрежной скале. Идя к краю озерной долины, мы то и дело пересекали цепочки следов косуль и кабанов, отпечатанные в засохшем иле. У самой скалы было распахано поле, где уже созрели подсолнухи. По российской привычке отломав голову самого крупного из них, мы значительно украсили свою прогулку лузганьем семечек. Церковь окружала каменная стена, кидавшая глухую тень на просторный двор, в котором стояли столы со скамейками для отдыха и перекуса. Но мы все же решили пообедать в местном ресторане.
Ресторанный дворик был закрыт перголой с вьющимися растениями и оказался довольно живописным. Чуть впереди, посреди зеленой лужайки, лежала скульптура - отдыхающая молодая женщина, глядящая с высоты постамента на озеро. Худая и высокая, с безупречными формами, рельефно вырисовывающимися под легким платьем, она казалась той самой лебедью, которая, ударившись о землю, превратилась в царевну. За зеленой лужайкой виднелось небольшое круглое здание, сложенное из массивных камней, увенчанное остроконечной крышей. При ближайшем рассмотрении там оказалась мастерская скульптора. В каждом из ее восьми окон сохли стоя и лежа глиняные женские и мужские фигурки. Сбоку от домика стоял стол, уставленный подобными фигурами, выставленными на горячее солнце для просушки.
После ненавязчивого обеда мы решили отдохнуть где-нибудь в теньке с видом на озеро. Вокруг озера оборудовано пять мест для отдыха рядом с прохладными родниками. Мы добрались до одного из них, который назывался источник ·АсесЋ. Он был окружен вековыми деревьями: осокорем и ивами. Здесь зеленела тенистая лужайка, вокруг нее стояли скамейки, а чуть поодаль журчала, переливаясь из трубы в небольшой бассейн, вода из родника. Неподалеку от этого райского места находился археологический памятник, раскопанные останки деревни кельтиберов (5-3 век до н.э.). Место поселения кельтиберов на небольшом холме окружала крепостная стена, сложенная из квадратных каменных блоков. От деревни осталась одинокая улица с десятком узких фундаментов от доисторических жилищ. Дома поселян древних были сложены из камней, засыпанных грунтом, и формой были похожи на могилки, а их жизненное пространство было выстроено по вертикали. Внизу располагался очаг и женский закуток с горшками и плошками, а выше находились запасы съестного и корма для скотины: зерно, травы, сушеное мясо. Глядя на эти руины можно легко себе представить жизнь и занятия древних. Недалекое озеро давало заботу мужчинам: охота на птиц - занятие для зорких и быстрых. Тут же, где в бочажках накапливается вода, были разбиты огороды - они и сейчас здесь находятся, запутанные зарослями ежевики: вот растет лук, величиной с маленький арбуз, вот плетутся по тростнику бобы, а вот созревает второй урожай проса. Сейчас же внизу, там, где кончается холм, ощетинилось соломенной стерней поле. При взгляде на землю, где недавно колосились зерновые, в голове появляется риторический вопрос: как на этой красной, с виду безжизненной глине может хоть что-то расти? За полем зеленеют широкими кронами деревья, видно доставая корнями до воды. Вот там-то наверняка когда-то паслись крепкие коротконогие лошадки кельтиберов. Крепостная стена была предназначена, конечно, для обороны от соседей-завистников. Зоркие и быстрые охотники в случае опасности моментально превращались в быстрых и беспощадных воинов, вооруженных короткими широкими мечами, разящими врагов направо и налево. Это поселение было настолько мало и незначительно, что его миновало переустройство римлянами, как это случилось с более крупными городами типа Калатаюда.
В окрестностях озера Гальоканта найдены три бывших поселения кельтиберов. Наверное, и в прошлые века жизнь здесь была достаточно хороша.
От Средних веков здесь остались сторожевые башни и память о благородном разбойнике прошлого, дорога Сида, рассказ о котором в другое время.