Я это поняла вчера. Оказалось, что совсем не обязательно колесить по миру, чтобы узнать, чем дышат далекие народы. Для этого достаточно...
Зашла я намедни в интернет и увидела на его просторах сообщество "meetup", что в переводе с английского обозначает "встреча", а в этом сообществе зарегистрированные группы из Барселоны на любой вкус. Принимают туда всех.
"Попытка - не пытка" - как говорил товарищ Сталин.
Группа, которую я выбрала, называется "Свободные прогулки по Барселоне с "crazy" гидом".
Мне всегда нравилась песня Александра Щербины:
"Маша подходит к краю крыши и машет с крыши, Маша немного crazy. И отрывает тело, и расправляет крылья, и улетает в небо...."
Не то, чтобы мне хочется быть "crazy", а вот полетать я не прочь.
Группа молодых людей собралась к назначенному часу в центре города. Предполагалось, что мы пойдем на экскурсию в музей Пикассо. Гид был мне уже знаком и о нем отдельный рассказ, а вот остальных случайных "товарищей" я, пожалуй, опишу.
Первый, с кем я познакомилась, был Стас. 10 лет назад он обитал с родителями в Пятигорске, пока мама и папа не решили попытать счастье в Америке. Там они сейчас и живут и уезжать не собираются. За 10 лет жизни в Штатах Стас получил степень бакалавра, научился разговаривать на испанском, португальском, французском, английском языках и получил грант на обучение медицине в университете.
Сейчас у него каникулы и целый месяц свободы в Испании. Он худощав, черноволос, быстр в движениях и пристает с разговорами к обслуживающему персоналу, легко переходя с испанского на английский, а с него на французский, потому что португальцев в Барселоне не так много. В промежутках мы разговаривали с ним по-русски. То есть я задавала вопросы, а он отвечал.
- в Барселоне второй день.
- в Америке нравится.
- мама дает частные уроки музыки, а папа работает таксистом.
- в Пятигорск не тянет.
- Группу нашел быстро - залез в интернет и погуглил.
- Вообще здорово - добавляет Стас от себя - путешествовать. Когда есть деньги, связи и голова на плечах.
- Кажется, что у меня нет ни одного, ни второго, ни третьего - подумала я, но не расстроилась.
Мой взгляд выделил из группы необычную пару: это были парень славянской внешности и коренастая девица с раскосыми глазами, закрытыми затемненными очками. Ходили они, держась за руки - видно было, что ходят так уже давно. Парочка эта тоже приехала в Барселону пару дней назад из Бельгии. В Бельгии они живут около 10 лет. Парень - поляк, окончил Гданьский университет и работает в бельгийской фирме программистом. Девица - из Калмыкии. Папа послал ее учиться в местный университет на сельскохозяйственный факультет. Наверное, надеялся передать в наследство тучные отары скакунов и быстроногие табуны баранов. Но она пошла дальше - устроилась на работу в Брюссельский департамент сельского хозяйства в отделе распределения субсидий бельгийским фермерам. Общаются они между собой на английском языке, но девушка русский еще не забыла. В Калмыкию ее не тянет.
"Тут налетает ветер и как бы нашу Машу уносит в море. Бьется в испуге сердце между хвостом и клювом, между собой и долгом, между нельзя и надо..."
Типаж следующего участника был настолько колоритен, что я вначале хорошенько рассмотрела детали, а потом уж подошла к парню со своими расспросами. Представьте себе чикагского бутлегера из фильма "Однажды в Америке" - это будет он. Рыжий, в твидовой кепке, руки засунуты в карманы свободной куртки, светлые джинсы и зовут его, как он представился, Пит. Взгляд с прищуром, независимый вид выдает в нем человека знающего и умеющего добывать желаемое своими руками.
Спрашиваю: Пит, откуда ты? - Из Эдинбурга. - А чем занимаешься? - Занимаюсь съемкой шельфа.
- Да мы с тобой коллеги - искусственно оживляясь, смотрю ему в глаза и вру, как сивый мерин.
Ну да, лет 10 подряд, сидя на стуле в гравиметрической лаборатории, я рассчитывала и составляла таблицы силы тяжести в шельфовых зонах Японского и Охотского морей. Но разве я или мои коллеги могли сравниться с этим продуктом эпохи, чувствующим себя своим человеком во всех портах мирового океана? Пит устанавливает геофизическое оборудование на бортах исследовательских судов, бороздящих акватории всех морей и океанов, а потом с заработанными деньгами уходит свободно гулять по свету.
- У меня все в порядке. Когда я им нужен, они сами меня находят - говорит он. - А если бы не находили, значит, я плохо сделал свою работу и мне срочно нужно повышать квалификацию.
Что-то давно забытое встрепенулось в моей душе при разговоре с ним! Я ли не мечтала, я ли не рвалась на корабль, уходящий в плавание!
"Маша роняет в море руки и ноги тоже, и остальное тело. Дело уже не столько даже в какой-то Маше, дело в самом примере...."
Еще одна девушка, вошедшая в собравшуюся компанию, была из Франции, ученица экологического колледжа. Она приехала в Барселону писать итоговую работу по национальному парку "Колсерола". Я, было, обрадовалась, желая разузнать побольше интересных фактов по этой теме, но в итоге мне пришлось рассказывать ей самой все, что знаю. А знаю этот парк не понаслышке. И легенду о крестьянине, который посадил бобы, и о первом проповеднике, который скрывался в этих лесах, и о чистых источниках, бьющих из-под земли, и о разломе земной коры, который углубляется с каждым годом...
"Море - всего лишь символ, Маша - всего лишь образ. Важно понять все это и позабыть сейчас же!"
Две другие юные пары - явно всего неделю назад познакомившиеся по интернету, решили продолжить знакомство на нейтральной территории в теплой стране. Парни приехали из Восточной Германии, а девушки - из города Анкоридж (Аляска). У меня не нашлось с ними общей темы разговора, хотя давно хочу поговорить с кем-нибудь об Аляске!
"Маша плывет - а как же? Плещется - рыба - рыбой, смотрится дура - дурой. Машу не жрут акулы, Машу попробуй скушать".
Следующий член нашей компании поначалу вызвал у меня некоторые опасения - а туда ли он попал. Оказалось, что туда. Он пришел в помятой одежде, снял свой потертый рюкзак, положил его на землю и достал оттуда фотоаппарат с телеобъективом, который похож на пушку.
Это был немец.
- Живу я в маленьком городке и работаю корреспондентом в местной газете. Сейчас кончается третий месяц моей командировки - вздохнул он. - Я был в Израиле, Марокко, Мадриде, Тунисе и Греции. Сейчас из Барселоны направляюсь в Стамбул. Это последний пункт моего путешествия.
- Какова цель моей командировки? - Я разыскиваю земляков, разъехавшихся по странам мира, встречаюсь с ними, а потом буду писать очерки в газету о каждом из них.
- Какая классная работа - позавидовала я.
- Мне она нравится, только денег платят мало, почти ничего.
"Маша давно на суше. Маша находит руки и приставляет ноги, ноги встают и ходят. Но не одни, конечно, а вместе с Машей".
Мы ходили, как потерянные по музею, сталкивались и разбредались по его залам. Музей мне был знаком - я была там уже два раза, но вечером он казался пустым, усталым и потерянным.
После музея все собрались пойти для продолжения разговора в кафе. Кто-то хотел пива и тапас (закуски), кто-то мяса, кто-то сочных гамбургеров, девушка из Калмыкии просила напоить ее сангрией. Они ушли в предвкушении еды и питья, а я повернула к дому. Я не стала убеждать их в том, что от гамбургеров толстеют, от пива может вырасти пивной живот, сангрию пьют только жарким полднем, а мясо на ночь есть вообще вредно. Потому что они бы меня все равно не поняли из-за недостатка собственного опыта. Я пошла в сторону дома, но, как оказалось, главная встреча была у меня впереди.
"Машу выводят прямо к родному дому, к желтым, как сажа, стенам, к окнам в железных шторах".
Я вышла к стенам кафедрального собора. Кафедральный собор Барселоны не самый большой в Европе, но очень нарядный. Его только что отреставрировали и не беда, что некоторые элементы классической готики заменили неоготикой, и они не точь-в-точь повторяют архитектурный рисунок, а лишь поддерживают стиль постройки. Легкий и ажурный он смотрится изящным, несмотря на свой размер. Собор посвящен изначально Святому кресту и Святой великомученице Евлалии. Евлалии было 13 лет, когда она приняла мученическую смерть на кресте. Ее распяли нагую, но случилось чудо: пошел снег и накрыл тело девушки белым покрывалом.
Вокруг собора сохранилась средневековая планировка городского квартала, который называется Готическим. Если завернуть на косую улицу, начинающуюся от соборной площади, и подойти к часовне святой Лусии, то попадешь в пространство, где акустика не хуже, чем на сцене Большого театра. Недаром здесь можно услышать певцов с оперным репертуаром, исполнителей популярных классических арий. И в тот вечер я вдруг услышала разливающийся красивый женский голос, который пел что-то протяжное о чем-то родном. Мои ноги сами повернули к стене, где стояла молодая женщина, одетая в черное и пела оперную арию. Диапазон голоса певицы поражал своей широтой, лирическое сопрано вливался через уши и проникал до самых печенок. Я стояла, как вкопанная, зная, что нужно спешить - вот-вот начнется дождь, мои ноги меня не слушались - я была околдована пением. Открыв кошелек, нашла там единственную монету в 1 евро и с трепетом кинула в картонную коробку, пожалев, что не имею ничего больше. Следующая песня зазвучала на русском языке.
- Откуда вы? - спросила я певицу.
- С Украины.
- Как хорошо вы поете! Вам бы в опере петь!
- А я не училась нигде, самоучка.
- А зовут вас Фрося Бурлакова.
- Нет Марина.
- Тут начали падать на нас вначале редкие и крупные, потом частые и длинные капли дождя.
-Пойдемте кофе попьем, я тут место знаю, где не дорого - сказала Марина.
- Я вам последнюю монету отдала.
- Да ладно, что ж мы не свои люди что ли?
Мы сидели в кафе друг напротив друга.
Марина - круглолицая с прибитыми дождем волосами, в одежде, висевшей мешком, больше не казалась богиней, сошедшей с небес, а выглядела обычной русской бабой. И историю, которую она мне рассказала, тоже была обычной бабской.
Вышла замуж, родила, муж оказался алкоголиком. Развелась, вышла замуж второй раз, родила, А как жить дальше - не знает. Муж хороший, непьющий, но работать не любит и не хочет. Жить им негде, квартиру снять не на что. И вот Марина заняла деньги и отправилась в Барселону, потому что услышала, что здесь уличные музыканты могут хорошо заработать. Марина хочет заработать денег на квартиру и вернуться в свой Донецка. Она хочет, чтобы у нее было все, как у людей. Жилье, подарки ко дню рождения, ужин на столе, походы в кино всей семьей. Ей не нужен Анкоридж, Брюссель, Сан-Франциско, Стамбул и даже Барселона по большому счету ей не нужна. Ей хочется очень детей своих увидеть, с которыми она целый год по телефону разговаривает. Младшей дочке - 4 года, старшей - 11 лет. А вместо того она поет на улицах и отсылает мужу деньги, чтобы тот детей кормил и сам ел. Скопить на жилье не удается.
А поет она хорошо, сама слышала.
- Знаешь, - сказала она - так хочется, чтобы Донецк с Россией объединился, я бы тогда сразу домой вернулась.
Обменялись мы с ней телефонами на прощание. Смотрю я на эту бумажку с цифрами и думаю: а как помочь нелегальной Марине объединиться с семьей? На какой такой земле? И ничего не могу придумать. Это, пожалуй, будет посложнее объединения России и Крыма.
"Машу встречает самый главный по сну и мозгу строгий и лысый очень. Он назначает Маше клизму, укол и кашу и пересадку почек.
Неполный текст песни Александра Щербины "Безумная Маша"