Аннотация: По своему экзотическая глушь в Центральной Европе.
Румыния страна для русских вообще не сильно известная, а уж таких, кто знает, что такое Марамуреш, надо полагать, найдется совсем немного. Оно и понятно - речь об одной из самых отдаленных от столицы, глухих и изолированных частей страны, расположенной на ее крайнем севере, рядом с украинской границей и недалеко от венгерской. Но русский, который все же сумел сюда добраться, увидел много родного и знакомого. Марамуреш напоминает российскую глубинку, и что совсем неожиданно не южные области (как можно было бы ожидать от южной страны Румынии), а что-нибудь из тех краев, что находятся на восток или на север от Москвы. Эта горная область покрыта обширными лесами - где пониже это густейшие заросли лиственных деревьев, под кронами которых даже в солнечный день царит полумрак, повыше в горах начинаются большие еловые леса, вызывающие ассоциации с нашей тайгой. В тянущихся на многие километры вдоль долин деревнях народ живет в бревенчатых избах, молится в деревянных церквях, в большом количестве производит и потребляет самогон. По деревенским улицам ходят хмурые пропитые мужики, бабушки в черных платках, грузовики тянут прицепы, нагруженные громадными бревнами.
Главная достопримечательность Марамуреша тоже соответствующая - мемориальный комплекс в бывшей Сигетской тюрьме. Приведенные советской армией к власти в Румынии в 1945г. коммунисты сочли, что эти места за неимением лучшего (то есть худшего) подойдут на роль румынской Колымы, так что здесь сгинули их основные политические противники и еще многие представители чуждых процессу социалистического строительства классов. Другая знаменитая достопримечательность региона тоже мрачновата, но она аналогов в России уже не имеет. Это "веселое кладбище" в селе Сапынца. Насчет веселого несколько преувеличено, нельзя сказать, чтобы надписи на могилах часто вызывали смех. Смысл, однако, в том, что смерть, будучи явлением неизбежным, не должна быть причиной для глубокого горя, а требует спокойного к себе отношения. Поэтому резные деревянные кресты раскрашены в жизнерадостные цвета, на них написаны стихотворные эпитафии с описанием наиболее глубокого впечатления, которое оставила жизнь этого человека. В небольшом дальнем селе в этих впечатлениях трудно найти что-то особо необычное: такой-то был хорошим трактористом, другой сумел сделать карьеру в ближайшем городе, одна заслужила благодарность потомков тем, что вкусно готовила, и другой запомнился тем, что больше всего на свете любил кататься на велосипеде. Наибольшей популярностью пользуются могилы, где эпитафии без обиняков сообщают, что похороненного в этом месте сгубило пьянство. Правило "об умершем либо хорошо, либо ничего" здесь считают излишним. В конце концов, все равно все помнят, что покойный часто напивался как свинья, так к чему разводить лишнее лицемерие.
И Сигет (точнее Сигету Мармацей) и Сапынца стоят на берегу реки Тиса, за которой начинается Украина. Часть населения украинцы, некоторые населенные пункты носят такие названия, как Петрова, Рускова, не говоря уже о Малом Тячеве. Румын, правда, большинство, но здешние не похожи на своих собратьев с юга. Светлые волосы, голубые глаза, крупные грубоватые черты лица указывают скорее на славянскую, чем на романскую кровь. Со стройных светловолосых девушек, задумчиво ждущих покупателей на крылечках своих домов в окружении ковриков, скатертей и резных деревянных изделий, впору рисовать иллюстрации к книжке с русскими сказками. С добрыми молодцами похуже - в большинстве своем слишком пропитые.
Кстати о домах. Сравнение с русскими избами нуждается в некоторых пояснениях. Здесь действительно веками строили из бревен, но, как правило, с большим размахом и основательностью. В этих краях, хотя никогда и не жили богато, но видимо и не знали такого угнетения и нищеты, как в России. У нас так строили разве что поморы на не знавшем крепостного права севере. Дома большие, с высокими крышами, обширными хозяйственными пристройками. Наиболее знаменитой их частью являются высокие деревянные ворота со столбами, покрытыми таинственного вида узорами, которые с незапамятных времен призваны оберегать жилища от злых духов. Традиция постройки добротных домов продолжается - немало в местных деревнях и новых, еще более просторных, но только уже кирпичных поместий, скорее всего возникших вследствие успешных поездок их хозяев на заработки за границу. Кто-то мог заработать и на обслуживании туристов.
Отдаленность и изолированность Марамуреша относительна. До Бухареста действительно далековато - больше 600 километров, зато совсем недалеко за перевалом венгерская граница и до Будапешта расстояние меньше - около 400 километров, а там и до других центров европейской цивилизации рукой подать. Расположившись в городке Борша можно зимой ездить на горных лыжах, а летом ходить в походы по обширному горному массиву - горы здесь не очень высокие и потому уютные, пушистые от покрывающих их еловых лесов, прорезанные небольшими, но бурными потоками, образующими водопады и озера. Достопримечательностью можно считать и расположенную в Борше гостиницу "Перла Макрамурешулуй", невероятно замысловатый деревянный теремок со множеством лесенок и переходов внутри. Это сложное строение вряд ли соответствует традициям простой и суровой марамурешской архитектуры и многие могут найти его выражением дурного вкуса, но здесь очень уютно, особенно если в холодный день расположиться у камина в таком же вычурном ресторанчике со множеством деревянных столбов и перекрытий и напиться местным самогоном, который делают из слив и называют либо палинкой либо хоринкой.
Есть и более специфические развлечения. Такова поездка по узкоколейной железной дороге, тянущейся на северо-восток от городка Вишеу де Сус на несколько десятков километров через поросшие густыми лесами горные массивы. Основное предназначение дороги не туристическое, а хозяйственное - здесь расположено много лесоповалов и поезда вывозят лес с гор в долину к шоссе и большой железной дороге. Румынская мебель достаточно распространена в России, так что видимо во многих домах найдется древесина, которую когда-то везли на том поезде. Дорога была построена в 1930-е годы, и теперь стиль ретро - маленький паровозик и вагоны времен постройки дороги - добавляет интереса к поездке. Сохранена вся эта старина вряд ли специально для привлечения туристов, скорее просто от бедности - паровозик еле тащится, вагоны тоже дышат на ладан. Все эти обстоятельства придает путешествию некоторый оттенок экстремальности. В расписании написано, что поезд уходит рано утром. Но он добрых два часа никак не может тронуться. Вокруг все окутано туманом, и холод пронизывает до костей (дело происходит в начале сентября), но постепенно набирается некоторое количество желающих ехать, появляется проводник и растапливает стоящую в середине вагона печку-буржуйку, потом поезд наконец-то отправляется в путь, а вскоре рассеивается туман и начинается солнечный и теплый день.
Яркое солнце освещает медленно проплывающие за окном картины бурно текущих и блестящих на солнце горных потоков, еловых и сосновых лесов, где-то пронизанных светом, где-то тенистых и мрачных, подступающих к самым рельсам живописных скал. Впрочем, все время поездки смотреть в окошко может и надоесть - поезд идет очень медленно, несколько раз останавливается залить воды, так что путь в одну сторону занимает 4 часа. Начинаешь знакомиться с попутчиками, тем более что всех объединяет желание сесть поближе к печке, и ясна тема для разговора. Ведь если человек забрался в такое глухое место, встал ни свет, ни заря и отправился в путь на этой развалюхе, значит, он сильно увлекается путешествиями. Мы делимся впечатлениями и планами перемещений по миру, и вскоре среди нас выстраивается своя иерархия. На верхней ступеньке оказался стареющий, но бодрый англичанин, целью которого является объездить как можно больше тихих и малонаселенных мест - он видел массу всего на свете от Южной Африки до Гавайских островов, в самом большом восторге он от Новой Зеландии, где бывал много раз - ведь это самое тихое и спокойное место на земле. Я оказываюсь в середине - Лондон с Парижем и Прагу с Будапештом видел, а на нижней ступеньке две румынские семьи - они облазили много гор и пещер у себя на родине, но даже в соседней Венгрии не были. Путешествия нашего английского попутчика практического интереса не представляют - цены на билет до Новой Зеландии одинаково устрашают и румын и вашего покорного слугу, зато я могу ощутить себя бывалым странником, рассказывая обитателям Бухареста что стоит посмотреть в Европе и России. Еще с нами жаждет общаться местная вдрызг пьяная бабка. Она оказывается украинкой и говорит на дико смешной смеси украинского и румынского языка.
Приезжаем на конечную станцию, где поезд ждет час или полтора пока на него погрузят бревна. Рядом на рельсах стоит еще одна местная достопримечательность - обычные грузовики и микроавтобусы, поставленные за неимением в этих местах автодорог на железнодорожные колеса. Населенных пунктов здесь нет - пара домиков около рельсов, а дальше заросшие лесом горы. В еловом лесу под ногами мох, кустики черники и грибы-свинушки, совсем как в России. На обратном пути в поезд набивается толпа возвращающихся со своих делянок лесорубов, и вагон заполняется облаками табачного дыма и мощным запахом перегара, что опять же вполне по-русски.
А вот церкви, которыми также славится Марамуреш, на русские не похожи. Точнее примерно такие церкви у нас есть, но только мало, также как и похожие дома их можно найти на севере, на востоке страны. Во-первых, они деревянные. Во-вторых, хотя они и православные, но в отличие от большинства храмов этой конфессии в других уголках мира, в их архитектуре и убранстве нет ничего византийского. Мастера, которые их строили, могли находиться под впечатлением от католических и реформатских соборов венгерско-немецких городов Трансильвании, но марамурешские церкви создавались в совсем других, не городских условиях, и потому не могли оказаться похожими. Основное здание - это всего лишь бревенчатая изба, только большая, с высокой двухъярусной крышей и резным крыльцом, а над ней к небу тянется башня с высоким и островерхим деревянным шатром, который и придает неповторимый облик деревням этой области.
Самой высокой башней обладает церковь женского монастыря в Бырсане. Ее высота 57 метров, пусть и не небоскреб, но доведенные до совершенства марамурешские архитектурные формы - высоченная четырехскатная крыша основного здания, прямой и тонкий шатер башни создают впечатление куда большей высоты. От главной церкви открывается вид на остальной монастырь, впечатляющий как верностью местному стилю, так и своим размахом и богатством. Среди идеально ухоженных газонов и цветников стоит примерно десяток чистых и нарядных, похожих на сказочные теремки келий, трапезных, звонниц, беседок с островерхими деревянными крышами и террасами, опирающимися на резные деревянные колонны и украшенными множеством цветов. В путеводителе не написано, какого века самая высокая церковь Марамуреша, а все вокруг имеет совсем свежий вид. Вхожу в главную церковь и вижу, что внутренняя отделка не завершена. Начинаю расспрашивать народ и выясняется, что постройки 90-х годов 20 века. Монастырь здесь существовал очень давно, но был закрыт. Правда, не коммунистами, а еще в 18 веке властями католической Австрийской империи, поскольку был православным. Теперь он учрежден и отстроен заново, в лучших традициях старинной архитектуры этих краев, но наверное несколько пафосно, что уже не по марамурешски.
Очарование местных церквей происходит во многом от того, что православное христианство, являясь верой большинства населения, почти никогда не было государственной религией. В течение 900 лет это была провинция католических Венгрии или Австрии, только в 1918г. Марамуреш вошел в состав Румынии, но и та значительную часть последующего периода была коммунистической. Церкви строили для себя сельские общины, не слишком задумываясь о правилах и предписаниях высших церковных инстанций, в соответствии с собственными возможностями и представлениями. Таких церквей здесь много - и построенных в последние годы (в Борше, Вишеу де Сус), и более почтенных (в Иеуде, той же Бырсане, Розавле, Сурдешть). Самая старая находится в деревне Иеуд и построена в 14 веке. Что совсем удивительно, именно в ней, в этом глухом месте, была найдена самая древняя книга, написанная на румынском языке (она относится тоже к 14 веку). Помещения внутри этих церквей небольшие, стоят скамейки, пахнет деревом, пестрые деревенские коврики покрывают полы и развешаны на стенах. Некоторые из них могут похвастаться старинной и талантливой росписью на стенах, но это опять же не строго-торжественные иконы, сделанные по византийским канонам, а наивное и бесхитростное изложение библейских сюжетов, часто напоминающее скорее сценки из жизни местных поселян. В этих обителях нет ничего давящего, официального. Возможно, они в чем-то схожи с местами собраний христианских общин в Римской империи, какими они были до того, как эта вера превратилась в государственный культ. Они, как и марамурешские бревенчатые дома, основательные и уютные, ведь именно в этом всегда большего всего нуждались люди, создавшие в глухом и не всегда гостеприимном краю полную собственного достоинства и обаяния культуру.