Первые восемь месяцев в Бишкеке квартиру мы снимали. Большую, четырехкомнатную, в новом доме, совсем не похожем на постройки советской поры. Жильцы этого дома общим собранием решили, что двор должен принадлежать детям и досугу - и запретили парковку автомобилей рядом, обнесли эту территорию забором с воротами для экстренных случаев и с калиткой, а недовольным предложили купить место в подземном гараже. Мне нравилось такое положение вещей даже несмотря на то, что свою машину старший сын был вынужден оставлять в соседнем дворе - ведь младший в безопасности играл в футбол с новыми друзьями, а еще всегда можно было выйти на улицу и в общедомовой мангальной зоне сделать хоть шашлык, хоть гамбургер. Да и велосипеды не было необходимости тащить в квартиру - дожди идут редко, все охраняется, кругом чистота и порядок.
Но снимать такую квартиру было очень дорого, и мы готовились к тому, чтобы купить пусть маленькую, но свою. Постепенно приходили знания о том, какие районы без смога, где какая транспортная доступность, об учебных заведениях, рынках, словом, обо всем том, чего за неделю не узнаешь. Мне казалось, я уже вошла в ритм города, поняла его дух, правила общения, традиции и ритуалы. Но одним летним утром младший сын прибежал и улицы и сказал: "Во дворе что-то странное происходит, игры отменили, даже маленьких детей увели, и ставят настоящую юрту!" Я ответила, что сейчас посмотрю в гугле, может, праздник какой, хотя что-то мне подсказывало, что юрту в суперсовременном дворе по праздникам не ставят.
Оказалось, что юрта эта похоронная, умер наш сосед, и по обычаям кыргызов прощание с человеком проходит именно так - сначала в юрте к нему приходят отдать последнюю дань уважения родственники и знакомые, причем на это может выделяться дополнительный день, если кто-то едет издалека - и потом уже человек обретает покой в земле. Прощание сопровождается женским плачем внутри юрты и мужским снаружи, и обязательно прибывших на похороны угощают либо в соседней палатке, либо, как в нашем случае, в мангальной зоне.
Это было удивительно для нас, приехавших из многомиллионного города, где о смерти соседа узнаешь через много лет или не узнаешь вовсе. И это несомненно внушало уважение к верности давней традиции, человек вдруг становился видимым даже для тех, кто никогда его не знал, и о том, как он прожил свою жизнь, можно было судить по количеству и поведению прощающихся...
Сейчас мы живем в так называемых "микрашах" - "районе предгорных микрорайонов" - в уже собственной скромной трехкомнатной хрущевке на пятом этаже, построенной во времена, когда Кыргызстан был частью СССР. Мы полюбили это жилье всей душой, потому что квартира двусторонняя, и с одной стороны видны величественные, будто нарисованные заснеженные пики Тянь-Шаня, а с другой при хорошей погоде - Казахстан, город Алматы.
Жить "высоко" значит не только верхний этаж - это значит близко к горам, где чище воздух, прохладнее, но сложнее добираться, и велосипед отлично дает почувствовать постоянное движение вверх. При этом на карте "высоко" превращается в "низко", так как горы находятся к югу от Бишкека. Мы успели пережить два землетрясения, когда звенела всеми своими стекляшками богатейшая люстра в зале - заодно дав мне ответ на вопрос, зачем такие шикарные люстры покупать в скромные по метражу квартиры (нашу подарил прежний хозяин в знак особого расположения). Мы научились торговаться на рынке, хотя в этом почти пропала необходимость - торговцы обладают феноменальной памятью на лица и с третьего раза сами понимают, что данный русский - местный, а не чужак, и спокойно называют общую для всех кыргызов цену.
Мой младший сын ходит в школу с углубленным изучением английского языка, с ходу завоевав по нему первое место в олимпиаде, но сделав в первом же диктанте по кыргызскому 64 ошибки, поставив рекорд и получив за это вопиющий кол в электронный дневник. Но если Кыргыз Тили (язык) младшему понемногу поддается (в его классе 35 помогающих и мотивирующих общаться кыргызов), Кыргыз Адабияты (литература) сложна до отчаяния, но я уверена, что и это он преодолеет.
Дочь поступила на бюджет художественного училища имени Чуйкова, сдав экзамены лучше всех, и учится там в полном восторге и радости, благо язык изобразительного искусства понятен без слов. Кыргызский она тоже учит, а также английский, что после французской гимназии нелегко. Старший сын попал в сильную аварию не по своей вине, продал то, что осталось от нашей любимой тойоты, и зарекся ездить за рулем до тех пор, пока в Кыргызстане не введут обязательное страхование, потому что через суд мы с виновника получаем компенсацию очень медленно и она не отражает реального ущерба. Счастье и чудо, что он почти не пострадал (на память осталась поседевшая на четверть голова в 21 год) - в итоге открыл свое ИП и работает из дома на зарубежных заказчиков. Я фотографирую тоже как индивидуальный предприниматель и каждый день ловлю себя на чувстве благодарности этой теплой, щедрой, и самое главное - доброй стране.
А почему я все это написала? Потому что сегодня под нашими окнами снова поставили похоронную юрту. И сегодня я обязательно приду прощаться.