|
|
...Поверь мне, - сказал он, лучше молоденькая девочка, пусть даже уродливая, чем красавица в годах, я по опыту знаю. Молодая, даже если... |
Этгар Керет
Грудь девушки, которой восемнадцать
- Ничто не сравнится с грудью восемнадцатилетней, - сказал таксист и просигналил девушке, которая была достаточно наивна, чтобы оглянуться. - Ты трахаешь в день по парочке таких, и у тебя исчезает лысина, - он засмеялся и прикоснулся к тому месту, где у него когда-то была прическа. - Не смотри на меня так. У меня двое детей, им столько же. И если бы моя дочь стала встречаться с такой развалиной как я, не знаю, чтобы я ей сделал. Но, тем не менее, все так и есть, это природа, такими нас господь создал. И что с того, что я буду этого стыдиться? Вон, глянь-ка, - он посигналил девице с плеером, продолжавшей идти, не оборачиваясь на сигнал. - Сколько б ты дал ей? Шестнадцать? А посмотри, какая задница! Ну, и ты б ей не вставил, а? - и он погудел еще несколько раз, покуда не разочаровался. - Ничего не слышит, - пояснил он, - из-за плеера. - Клянусь тебе, после того, как насмотришься на такую, попробуй-ка, вернись к жене.
- Ты женат? - спросил я строго.
- Разводной, - буркнул таксист, пытаясь удержать в зеркале ту, с плеером, - поверь мне, это и представить себе даже невозможно - возвратиться к жене...
По радио звучала печальная песня Поликера, и водитель пытался ее петь, но слишком разыгрался, чтобы попасть в ритм. Он прокрутил одну станцию, а на следующей его опять поджидало нечто грустное, на сей раз Шломо Арци.
- Все из-за этой дерьмовой истории с вертолетами, - объяснил он мне, как будто я упал с Марса. - Вертолеты столкнулись в воздухе, ты слышал, в новостях уже сообщали об этом
Я кивнул.
- Сейчас они иссопливят нам все радио. Клянусь тебе, будут одни только новости и всеобщее уныние, - он остановился у перехода, пропуская высокую девочку с корсетом для выпрямления спины. - И эта тоже чего-то стоит, нет? - сказал он в некотором сомнении. - Я бы, пожалуй, дал бы ей еще год-два, - и для пущей уверенности просигналил и ей. Он продолжал крутить настройку и остановился на некой станции, которая вела репортаж с места падения.
- Посмотри, например, на меня, - продолжал он, - у меня сейчас сын в армии, в боевой части. Ничего не слышал от него уже два дня. И если я скажу, что нужно в таких случаях пускать по радио что-то полегче, так никто не явится ко мне с претензиями. Вот я и говорю, что здесь понапрасну давят на людей. Подумай о его матери, моей бывшей жене, которая слушает все эти песни Шломо Арци о том, как он трахает жену своего друга, умершего на войне. И это вместо того, чтобы поставить ей что-нибудь успокоительное. Давай, - он вдруг коснулся моей руки, - давай позвоним ей, немножко поморочим ей голову.
Я не ответил, слегка испугавшись, когда он ко мне притронулся.
- Алло, Рона, как дела? - кричал он уже в трубку. - Все в порядке? - он подмигнул мне и показал в сторону одной крашеной, в Субару, которая стояла рядом с нами на светофоре.
- Я переживаю за Йоси, - раздался несколько металлический голос, - он не звонил.
- Как он позвонит? Он в армии, на территориях. Ты что думаешь, у них там, в Ливане, есть телефонные карточки?
- Не знаю, сказала женщина, - у меня нехорошее предчувствие.
- Ну, ты даешь! - подмигнул мне снова водитель, - я тут как раз говорю пассажиру, что сколько я тебя знаю, переживать - это для тебя святое.
- Почему? А ты что не волнуешься?
- Нет, - засмеялся водитель, - и знаешь почему? Потому что я не похож на тебя, я слушаю еще, что говорят по радио, а не только эти умирающие песни между известиями. А говорили, что эти, в вертолете, были парашютистами, а наш Йоси вообще в пехоте, так чего переживать?
- Сказали, что и парашютисты тоже, - пробормотала Рона, - и это не значит, что больше никого не было.
Даже несмотря на помехи, было слышно, что она плачет.
- Послушай, сделай одолжение! Там есть специальный телефон, по которому могут звонить родители. Позвони им и спроси о нем. Пожалуйста, для меня!
- Я сказал тебе, - заупрямился водитель, - говорили, что только парашютисты. Не буду я сейчас звонить и делать из себя идиота. - И после того, как не получил никакого ответа, продолжил. - Тебе хочется выглядеть недоразвитой? Позвони сама.
- Хорошо, - она попыталась говорить твердым голосом, - тогда освободи мне линию.
- Опа! - сказал водитель и разъединился. - Сейчас она будет изводить их хоть десять часов подряд, пока они не проверят, - хихикнул он, как бы подводя итог. - Эта упрямица не слушает никого.
Его взгляд искал кого-нибудь, кому бы посигналить, но улицы были почти пусты.
- Поверь мне, - сказал он, лучше молоденькая девочка, пусть даже уродливая, чем красавица в годах, я по опыту знаю. Молодая, даже если она дурнушка, - кожа у нее упругая, груди торчат, у ее тела есть запах, запах молодости. Я говорю тебе, в мире есть много красивых вещей, но тело семнадцати, восемнадцатилетней...
Он пытался напеть что-нибудь, отличное от доносящегося из приемника, и после второго куплета зазвонил мобильник.
- Это она, - улыбнулся он и снова подмигнул. - Милая Рона, - наклонился он к микрофону, как будто он - ведущий на радио, беседующий со слушателями. - Как дела?
- Хорошо, - ответила женщина счастливым голосом, напрасно пытаясь изобразить хладнокровие. - Я звоню только сообщить - они сказали, что с ним все в порядке.
- И для этого ты звонишь? - засмеялся водитель. - Ну, и дурища ты, я ведь уже полчаса назад говорил тебе, что с ним все в порядке.
- Правильно, - вздохнула она, - но сейчас я более спокойна.
- Ну, будь здорова, - подколол он.
- Ладно, я иду спать, я страшно устала.
- Чтоб у тебя были только хорошие сны, - и он нацелил палец на кнопку, чтобы прервать разговор. - В следующий раз будешь слушать, что я тебе говорю, а?
Мы уже были почти у моего дома, на повороте он увидел какую-то худышку в мини, испуганно заметавшуюся, когда он просигналил.
- Нет, ты только посмотри на нее! - сказал он, пытаясь скрыть слезы. - Ну, правда, что, ты бы ей не вставил?
Из сборника "Аниhу", 2000
Перевод с иврита
љ 2006 by Anna Dubinsky
љ 2006 Анна Дубинская