Из цикла историй под общим названием 'ВОЗВРАЩЕНИЕ К СЕБЕ'.
*
- ... од ём бли самим...
(...еще день без наркотиков... ивр.)
- ... од лайла бли самим...
(...ещё ночь без наркотиков... ивр.)
- ... од ём бли самим...
- ... од лайла бли самим...
И что?.. Они всерьёз думают, что вот так, этими ежедневно повторяемыми 'припевочками', смогут его перевоспитать?.. Ну-ну. Посмотрим, чья возьмет... Кирилл усмехнулся, поправил висящий на шее рулон туалетной бумаги (позорная метка за брошенную на землю сигарету), поймал внимательный взгляд Мориса и, мысленно показав ему средний палец, снова активно включился в многоголосый хор
- ... од лайла бли самим...
Вот уже скоро полгода, как Кирилл, подростком привезенный мамой и бабушкой в Страну (Надо дать ребенку будущее!), по решению суда проходит лечение здесь, в 'кеиле'*, закрытом учреждении для наркоманов. Не лучшее, скажем так, место для времяпровождения, но... Альтернатива у него была - сесть. Но из двух зол, как говорится... Тем более, что место насиженное - третий заход, как-никак... Все воспитатели - свои... почти что родственники... А Морис - так тот, ну про-о-осто отец родной!..
Кирилл уже подмел и без того чистейшие дорожки и теперь, с ведром в одной руке и совком в другой, ходил по газону, собирая мусор. С сегодняшнего дня, на всю неделю, он был распределен в бригаду уборщиков. Всю предыдущую неделю он оттрубил кухонным рабочим - самообслуживание...
Мусором, в обычном понимании этого слова, конечно же, и не пахло. За любую брошенную бумажку или сигарету налагались суровые санкции. Так что бросать - себе дороже! Собирая в ведро упавшие веточки, птичьи перышки и листья, он медленно приближался к 'блоку', в котором жили матери с маленькими детьми.
Возле "блока", на детской площадке, под присмотром Галит, выпускницы из 'шлава гимель'*, галдя, играли несколько детей.
Отдельно, в сторонке, спиной ко всем, на траве, одиноко сидел маленький мальчик, словно затерявшийся в большой, не по росту, съехавшей с одного плечика, майке - сын 'новенькой', Даниэлы, репатриантки из Аргентины, неулыбчивой веснушчатой девушки с большими, светлыми, постоянно печальными глазами (А сын - эфиопчик! Бывает. Любо-о-овь...). Он сидел как-то по-взрослому, согнувшись и обхватив руками коленки. Тоненькая коричневая шейка, казалось, с трудом держала непропорционально большую, кудрявую голову.
- Привет, Галитка! Сегодня ты 'за мамку'?
- Привет! - ответила по-русски Галит и Кирилл, ни мало не смущаясь, достав записную книжечку, записал туда её промах (заработает вечером очки у Мориса!) - Извини, подруга!
- Да ладно...
- А этого вы почему в игру не берете? Нехорошо! Расизмом, однако, попахивает...
- Каким расизмом? Он сам не хочет! Да... и вообще... странный он какой-то...
- Странный?.. Чем же он - странный?..
- Не шумит, как другие дети, не кричит... не смеётся... сидит вот так всё время и... ждет ... кого-то!
- Ждет? А кого?
- Я знаю?.. Не говорит никому! Даже матери.
- Да брось! 'Стра-а-анный'... Это мы тут все - странные... А он - просто маленький ребенок! Сколько ему? Года... три?..
- Три-и-и? А шесть - не хочешь?..
- Ше-е-есть? Да брось! Что-то он на шесть... не очень тянет... какой-то... заморыш...
- Заморыш, говоришь? А какие ещё дети у нас, у 'наркошек', могут быть?..
- Ну-у-у... не надо так... мрачно! Забыла про 'стакан', про который нам Морис постоянно вкручивает?.. Ты когда в 'хостель'* уходишь?
- Да не забыла! Только мне, почему-то, всё время стакан 'полупустой' попадается, а 'полуполный' - кому-то другому... А в 'хостель'... через семнадцать дней...
- Ну вот! Видишь?.. Совсем ничего осталось! И встретит тебя там новая жизнь... с распростертыми объятиями! Утроишься на работу, на 'мифаль'*, будешь пахать по двенадцать часов, заработаешь кучу денег и - выучишься... на 'помощника зубного врача'! Была вчера на 'текесе'*? Слышала, как после нашей 'кеилы*' люди преуспевают?..
- Слышала, слышала... А ты про Игаля слышал? 'Упал'...
- 'Упа-а-ал'? Уже? Да ещё же и месяца не прошло... Ну-у-у... 'упал' и 'упал'... А паренька-то вы в игру возьмите! Что он там у вас один сидит? Слушай, а, может, вы просто приглашать не умеете? Он, кстати, на иврите-то говорит?..
- Конечно, говорит! Он же - 'сабр'*...
- 'Са-а-абр'...
Оставив на земле ведро и совок, Кирилл подошел к мальчику, присел на корточки и осторожно положил руку на худенькое плечико, полностью поместившееся в его ладони. Почувствовав прикосновение, мальчик медленно повернул голову и, посмотрев на Кирилла неожиданно светлыми (совсем, как у матери!), не по детски печальными глазами, серьёзно спросил
- Ты почему не приходил так долго? Я давно тебя жду...
- Меня-я-я?..
- Тебя...
- А... а... а почему - меня?.. Ты... уверен? Что... не ошибся?..
- Уверен...
- Хм-м-м... интересно... А ты что, меня знаешь?..
- Знаю...
- Знаешь? И откуда?..
- Я ВСЕГДА тебя знал!
- Аргумент...
- Что?..
- Да нет, ничего! Ну, раз так, давай знакомиться - меня зовут Кирилл!
- Кариль?..
- Ки-рилл...
- Ка-риль?..
- Хорошо, Кариль так Кариль! А тебя?..
- Уриэль.
- Ух, ты! Как серьёзно!
- Ты можешь называть меня Ури.
- Ури? А, можно, я буду называть тебя... Юрка?..
- Почему?..
- Дружок у меня был... Юрка...
- Был? А где он?..
- Юрка? Юрка... ушел...
- Умер?..
- Давай не будем о грустном! Хорошо?
- Хорошо...
- Ты вот лучше скажи мне, Юрка, а почему ты вместе со всеми не играешь?..
- Я тебя ждал! Боялся, что вдруг ты меня не заметишь? А теперь ты пришел. И я пойду играть. Ведь ты больше не уйдешь?
- Да мне... вообще-то... надо...
- Я знаю! Сейчас - иди! Но ведь ты не уйдешь насовсем? Ведь ты вернешься?..
- Ну... хорошо... У меня есть идея! Мы с тобой попросим разрешение и, если нам разрешат, то сегодня же, после ужина, в 'личное' время, мы с тобой пойдем смотреть ёжика, который живет возле 'дальнего' забора! Пойдешь?
- Пойду! И маму возьмем?..
- Обязательно - без мамы нам нельзя. Ну, беги пока... играй... Эй, Галка! Ты что там, 'телегу' на меня строчишь?
- А ты догадайся с трех раз! Догадался? Полчаса тут болтаешь, вместо того, чтобы работать!
- Да я же общественно полезное дело делал - с ребенком общался!
- А это уже пусть Морис решает - полезное или какое, а не я! Нужны они мне, эти проблемы, перед 'выходом'?..
*
Теперь, после первого совместного похода 'к ёжику', всё своё ежедневное 'личное' время, которое он раньше просиживал за пианино в клубе (неоконченная музыкалка на 'бывшей'... а, может быть, и на единственной... Да бабушкины - Царство ей Небесное!- уроки...), Кирилл проводил с Юркой - 'делал спорт' (как принято говорить здесь). Бегал с ним, учил пинать мяч и подтягиваться. Постепенно худенькие, как макаронинки, безо всякого намека на мышцы ручки и ножки приобрели упругость, тщедушное тельце расправилось и теперь Юрка, если не на 'шесть', так на 'пять'... ну-у-у... на четыре с половиной (хорошие четыре с половиной!), тянул точно! На коричневых щечках (и как такое может быть?), играл румянец, из глаз ушла (ну-у-у... почти ушла), печаль и (что самое главное!), он начал, как все 'нормальные' дети, кричать и смеяться! А ведь времени-то прошло - всего-ничего, какой-то месяц.
Даниэла, мама Юрки, никогда не принимала участия в их спортивных играх. Она сидела где-нибудь в сторонке и светлыми, печальными глазами, наблюдала за происходящим. И печаль, так прочно поселившаяся в её глазах, казалось, день ото дня становилась всё сильнее и глубже.
- ...Устал? Нет? А я - устал! Ну, пойдем... отдохнем... рядом с мамой... А вот и мы! Умори-и-ились... Всё. Хватит на сегодня...
- Устал, маленький?..
- Немножко... Мама, ты видела? Видела? Я забил Карилю гол!
- Видела, 'мотек'*! Я всё видела... посиди... Спасибо тебе, Кирилл...
- Да брось...
- Кариль? А завтра? Завтра я забью тебе много голов!
- Завтра? Завтра у нас - День Посещений! Ты что, забыл?.. Завтра к нам придут посетители! Мамы, папы, бабушки, дедушки! У тебя есть... бабушка и дедушка?
- Нет! У меня никого нет. Только мама. И ты. Раньше была только мама. А теперь - ещё и ты!
- 'Ури-ле'*, детка, ты очень устал?..
- Нет! Это Кариль устал!
- Дай-ка маме мячик! Дай-дай! Ну, дай же - я тоже хочу поиграть в футбол! Вот! Смотри!..
- Ух, ты! Как далеко!..
- Сбегай, милый, принеси...
- Я мигом!..
- Кирилл! Я давно хотела с тобой поговорить...
- Поговорить? Говори...
- Лишнее всё это, Кирилл! Я - против!
- Лишнее? Против? Против чего?..
- Ури слишком к тебе привязался! Если что... для него это будет очень большая травма. Он через такое прошел... Ты знаешь... Он родился... меньше килограмма... меньше, чем пакет сахара! Представляешь? Я когда его увидела - у меня сразу мозги на место встали. Четыре года 'чистая' была. Работала - ведь у меня специальность есть! Человека одного встретила... влюбилась без памяти! К свадьбе шло. А как Ури к нему прилепился... Всё было - как в сказке! Пока он не узнал, что я... бывшая наркоманка... И сказка кончилась... И я опять 'упала'... Ури, 'мотек шели'*! Вот молодец! Давай, мама ещё раз пнет!..
- Грустно... А что ты имеешь в виду - 'если что'?..
- Ты же не ребенок, Кирилл... Никто из 'нас' не может знать, что будет завтра...
- Права...
- Кирилл! Я очень тебя прошу! Ради Ури! Постарайся от него отдалиться... Я-то сюда сама пришла. Считай, с того света... Ури меня вернул... кричал... 'Не умирай, мамочка! Не умирай! Не оставляй меня одного!..'... После этого мозги у меня опять на место встали... А ты... Да и Морис уже косо смотрит...
- Хорошо, Даниэла. Я тебя понял. Жалко...
- Прости, меня, Кирилл... И спасибо тебе.
*
Неспеша (а куда торопиться?..), Кирилл (теперь он трудился в бригаде ремонтников), красил 'дальний' забор. И, хотя никто за ним не наблюдал, красил тщательно и качественно. И делал он это не в силу своей врожденной любви к аккуратности - просто уже хорошо усвоил один из законов 'кеилы'*: не хочешь иметь себе проблем - лучше сразу сделай хорошо.
Вокруг, привлеченные запахом краски, кружились осы, которых в этом году было необычно много (говорят, что кто-то 'пронёс' обработку). Они лезли в банку, садились на кисть, мешая работать. Да они что, совсем тупые? Не понимают, что 'это' - несъедобно? А, может... 'нюхнуть' хотят? Подобное предположение развеселило Кирилла и немного подняло какое-то... 'удавленное', в последнее время, настроение.
Вот уже скоро месяц, как он, по просьбе Даниэлы, 'отодвигал' от себя Юрку, мотивируя постепенное сокращение их ежедневных встреч своей занятостью. Юрка, как будто всё понимая, ни о чем не спрашивал. Он как-то съежился, окрепшие ручки и ножки очень быстро опять стали напоминать макаронинки, а в глаза вернулась печаль... С одной стороны, оно конечно, жалко паренька... А с другой - права Даниэла - как он может привязывать к себе кого-то? Да и сам?.. По большому счету, оно ему надо, чужое горе?.. Так что всё - к лучшему, 'перетрется, перемелется - и мука будет', как говорила бабушка...
По трассе, хорошо видимой сквозь забор, вдалеке пронесся 'амбулянс'* с сиреной - 'кто-то приехал...'
Двигаясь вдоль забора, Кирил уже успел покрасить изрядный кусок, когда увидел бегущего к нему Стаса
- Кир! Быстро! Тебя Морис зовет!
- Меня? А зачем?..
- Мне он не докладывался...
- А это всё - забирать?..
- Не знаю. Сказал - быстро!
- Давай заберем - лишнее не будет! А то оставишь... А что случилось-то? Пожар?..
- Даниэла... умерла...
- ЧТО?!. Как это... Да брось...
- Оса её укусила...
- Оса?..
- Ну да! А у неё - аллергия! Наш врач хотел ей сразу что-то там вколоть, а вен - нету... усохли... ты же знаешь, какие у нас вены... Вызвали 'амбулянс'... да только...
- У-у-ужас... А как же теперь Юрка?..
- Кто?..
- Ури! Пацанчик её?..
- Не спрашивай! Говорят, всё прямо у него на глазах случилось...
- У-у-ужас...
- Говорят, он так кричал! Звал её... просил, чтобы не умирала...
В дверях 'медицинского блока' Кирилл столкнулся с выходящей Иланой - штатным психологом, молодой симпатичной женщиной, тоже из 'наших'
- Лена! Что там?.. С Юр.. С Ури?..
- Истерика! Кричит! Тебя требует...
- Меня?..
- Ну да! Мы уже и так, и этак... Еле укол сделали... Руку Морису прокусил! Не можем взять... Бедный малыш...
- Так поэтому Морис...
- Да! Иди быстрей...
Рывком открыв дверь в комнату, в которой раздавались голоса, Кирилл увидел Юрку. Сжавшись в комочек, как затравленный зверек он сидел в глубине большого кресла и уже не плакал, а только тоненько, жалобно скулил. Рядом с креслом стояли врач, Морис и ещё какие-то люди - Кирилл не рассмотрел.
Увидев вбежавшего Кирилла, Юрка снова закричал каким-то высоким, пронзительным голосом
- Ка-а-ари-и-иль!!!
Невзирая на присутствие начальства, ни у кого не спрашивая разрешения, что являлось вопиющим нарушением всех правил 'кеилы', Кирилл схватил ребенка на руки
- Юрка! Я здесь... здесь... ну... ну что ты... всё... всё...
С невероятной силой, неизвестно откуда взявшейся в тоненьких 'макаронинках', Юрка обхватил Кирилла за шею и изо всех сил прижался к нему своим маленьким, худеньким тельцем
- Кариль... мама... умерла... и теперь... у меня... только... ты...
- Кирилл! Постарайся уговорить его ехать! Ты слышишь, Кирилл?..
- Кариль... Они хотят забрать меня от тебя!
- Нет, Юрка, нет! Не от меня... просто надо...
- Я поеду... поеду... теперь, когда ты снова пришел... я тебя ждал, Кариль...
- Да, маленький... да... я знаю... я пришел...
- И ты больше не уйдешь? Никогда?.. Ты придешь ко мне? Придешь?.. Пообещай, что придешь!
- Приду... ну, конечно же, приду...
- Ты ведь теперь всегда будешь со мной, Кариль? Пообещай!
- Всегда! Я не обещаю, я клянусь тебе, Юрка!..
*
-...од ём бли самим...
-...од лайла бли самим...
-...од ём бли самим...
-...од лайла бли самим...
'шлав гимель'* - последняя, 'выпускная' ступень.
'хосель'* - частично субсидированное государством жильё.