Зачастую слова и термины, начиная свои блуждания по специфическим областям языковой практики, обретают на пути своем смыслы разные, иной раз - противоположные.
Так, например, слово "теневой" в политологии обрело поначалу устойчивое сочетание "теневой кабинет" - так называли в Великобритании руководство оппозиции, в котором распределяли виртуальные должности: "теневой министр обороны", "теневой министр финансов", и т.д. При этом подразумевалось, что в тени они находятся временно, т.к. пресса их не больно жалует, но как только - так сразу. Таким образом, их теневитость - вынужденная, им самим неприятная.
Однако - есть и другое понятие "тени". Очень и очень многие политические деятели, не имеющие своей идеологии или скрывающие зачатки таковой, годами и десятилетиями ходят тенью за лидером и ждут своего часа. На них не смотрят всерьез, их мнением не интересуются,- но не отталкивают, а позволяют быть в самом центре - им, таким удобным и безвредным. А они, эти Тени, ждут. Ждут своего часа, когда тот, чьей тенью они были еще вчера, покачнется, трон на мгновение окажется пустующим,- тогда они делают первый самостоятельный шаг, скорее даже - прыжок на освободившееся место, чтобы тут же забормотать: "Я - всего лишь продолжатель дела..." Что происходит в дальнейшем - зависит, конечно, от личности Тени, но хорошего не жди. Кто не помнит - изучайте хотя бы жизненный путь Иосифа Джугашвили. А если страшно - поговорим о наших родных израильских тенях.
Эхуд Ольмерт. Последние три года ходил он тенью за Ариэлем Шароном. Ему не привыкать: на политическом поприще он сменил пять партий и пять лидеров, причем каждая смена сопровождалась прямым предательством (в том числе - родного отца, в партии "Мерказ Хофши"). Он всегда ходил чьей-то тенью - Тамира, Шостака, Шамира, Нетаньягу... Он готов был кусать каждого, кто выглядел помехой на лестнице успеха - неважно, справа или слева, по какому поводу или вовсе без повода. Одних только помоев, вылитых им в 1999 г. на Шарона, тогдашнего соперника в борьбе за лидерство "Ликуда", хватило бы на то, чтобы Яркон затопил Аленби. Эта была его первая попытка выйти из тени, как только образовался вакуум в партии. Попытка не удалась.
Он откровенно ждал эти три года. Изредка пытался сказать нечто самостоятельное - и тут же, получив окрик, убегал в тень. Он ждал... и дождался.
Я не знаю, читал ли Ольмерт "Тень" Андерсена. Но сходство поразительное: у датского сказочника освободившаяся тень поначалу полностью демонстрирует свое безграничное уважение к Человеку, но постепенно все больше захватывает его функции. Окружающие принимают Тень за Человека, он добивается успеха, он уже заводит себе собственные тени. Кончается же эта история смертью того, чьей тенью была Тень...
Сходство поражает. Не только сам Ольмерт,- выбранные им соратники по партии "Кадима" поражают своей теневитостью: за исключением разве что Переса, они ухитрились в течение многих лет хранить свои взгляды в пыльных бабушкиных сундуках. Даже если пытались они иногда вякнуть - на следующий же день исправлялись и убежденно ругали то, к чему еще вчера призывали (Анегби, Мофаз, Дихтер, Ливни...) У обитателей этого Царства Теней не заняло и секунды перекинуть свои силуэты к новым подошвам. Их даже расставили по номерам каким-то теневым образом, больше всего напоминающим мафиозные разборки, и новые их "кандидаты" и "представители" выскочили ниоткуда, как и подобает Тени...
Тени вовсю пыжатся, чтобы доказать: мы сами по себе! Хозяин удостаивает их наград: безграмотный Афлало теперь замминистра финансов, секретарша Рухама Авраам заведует внутренними делами Страны, и дорвался таки до вожделенного кресла (не важно какого, но министерского) Бар-Он, перед грубостью которого бледнеет старый биндюжник Мендель Крик. Столько торжества на этом пире! И чтобы самоутвердиться - сам Супертень, Эхуд Ольмерт демонстрирует: я настоящий! Вот ведь кровь, смотрите! И посылает Джек из Теней тысячи полицейских на девять домов посреди пустынного холма, и повизгивает от удовольствия, когда копытами этих, копытами... Кто теперь осмелится назвать его Тенью? Бедный Андерсен - тут сюжет побогаче.
Хотя, впрочем, многие уроженцы СССР больше помнят не сказку, а одноименные пьесу Е.Шварца и поставленный по ней фильм Н.Кошеверовой. У Шварца все заканчивается не так печально. Знаете почему? Потому что главный герой говорит Тени, когда она - на вершине успеха: