Как вы думаете выглядят ангелы? Что-то воздушное и бестелесное приходит в голову.
Светлые локоны падают на плечи, ручки сложены для молитвы, глазки умильно смотрят вверх - туда, откуда ангелы по какой-то, недоступной нашему уму надобности, были посланы к нам на землю. Но тот, единственный ангел, которого нам посчастливилось встретить, выглядел совершенно по другому. Крепкий рослый парень, одетый в плотно облегающую фигуру пеструю рубашку и узкие обтягивающие брюки, совсем не выглядел бестелесным. Черные блестящие туфли с длинными узкими носами и пышные дредлоки, обрамляющие темное жестокое лицо с толстыми негритянскими губами, довершали картину. Наш ангел, начиная с дредлоков и кончая остроносыми туфлями, выглядел как типичный нигерийский торговец наркотиками. Поэтому, когда в одно прекрасное утро он появился у наших ворот, я закричала мужу, чтобы тот ни в коем случае не пускал этого проходимца в дом. Какое счастье, что муж тогда меня не послушал.
После приезда в Южную Африку мы года два болтались по съемным квартирам, подолгу нигде не задерживаясь. В одном месте под окнами регулярно стреляли и мы передвигались по квартире, пригибаясь, чтобы уберечься от шальной пули. В другом - вечно пъяный сосед сверху караулил в коридоре с молотком, мы чем-то ему не понравились. Намучавшись с переездами, мы решили купить свое жилье. Люди мы были неопытные и потому послушались совета наших южно-африканских знакомых, как мы теперь понимаем - людей непрактичных, но тогда они казались нам кладезем мудрости.
Они посоветовали нам искать жилье в районе Виндзора. Тогда, в 1994 году, Виндзор, район просторных таунхаусов и многоквартирных домов, был местом проживания небогатых, но приличных белых. Таунхаус, который мы в конце концов купили, показался нам дворцом. Район был спокойным, дети могли гулять по улицам. В общем, там было хорошо и, занятые своей жизнью и работой, мы не заметили как постепенно изменилось лицо нашего Виндзора. Куда-то исчезли небогатые, но приличные белые, а вместо них поселились разноязычные, экстравагантные черные. Вокруг нас в общий эмигрантский котел собрались беженцы из всех африканских стран.
В каждую квартиру они вселялись в таком количестве, что места внутри всем не хватало и большая часть их жизни протекала снаружи - в прилегающем к дому садике, а то и просто на улице. Всем на обозрение перед входом в дом они стригли друг другу волосы, наказывали многочисленных детей, днем пели религиозные песни, ночью под оглушительную музыку танцевали ритмичные африканские танцы. Как известно, эмигрантам не прожить честным трудом и характер их заработков становился понятен, когда кто-нибудь из нас отваживался высунуть нос на улицу. Немедленно кто-то из соседей подбегал с интересным предложением:
"Хочешь stuff?"
"Какой stuff?"
"Любой stuff."
Постепенно этот разноцветный, бурно кипящий котел обжился и стал считать Виндзор своей сферой влияния. Многочисленные жены и дети торговцев наркотиками обнаглели, им уже не хватало места перед входом в дом и они переместились на проезжую часть, по которой медленно и с достоинством прогуливались, преграждая путь идущим машинам. На нас, немногочисленных, задержавшихся в Виндзоре белых, они стали смотреть с нескрываемым вызовом.
Несмотря на природное легкомыслие, мы, конечно, понимали, что нам надо отсюда убираться. Но Виндзор уже имел дурную репутацию криминального района и цены на собственность резко упали. Понимая, что на вырученные за продажу деньги, мы не сможем купить дом в хорошем районе, мы сидели и ждали чуда. То нам казалось, что окружающие дома, вместе с проживающими там наркодилерами снесут, а на их месте
"Old Mutual" построит роскошные оффисы. Другой вариант - полиция, наконец, одумается и вместо того, чтобы брать взятки с торговцев наркотиками, проведет мощные рейды, всех их арестует, а на место арестованных вернутся небогатые, но приличные белые. А пока мы сидели и ждали чуда вокруг нас завершалось падение Виндзора.
Последней каплей явилось создание на углу нашей улицы вместо оффисов "Old Mutual" -
свалки, куда свозился мусор со всех окружающих районов и огромные черные тетки сортировали эту вонючую дрянь по разным бакам. Тут мы очнулись от ожидания чуда и решили уносить ноги, продавать дом за любую сумму, которую еще можно выручить.
Началась эпопея с агентами, вернее, агентшами по продаже домов.
Сначала приезжали неестественно оживленные и фальшиво приветливые белые дамы из крупных агенств. Дамы с ужасом смотрели на свалку, но не теряя присутствия духа, бодро щебетали, что завтра, а уж послезавтра обязательно, привезут покупателей, оставляли у ворот дощечку "For sale" с названием агентства и портретом дамы тридцатилетней давности и уезжали, чтобы никогда не вернуться. Потом наступила очередь хмурых и немногословных женщин из агентств поменьше. Черные трудяги старались на совесть, устраивали "Show" дни, на которые никто не являлся. Иногда им удавалось затащить к нам покупателя, тогда они старались как можно скорее затолкнуть его в ворота, пока пронырливые соседи не всучили ему их stuff. Но дело тем и заканчивалось, никто наш дом покупать не хотел. Время шло и свалка разрасталась, как раковая опухоль, ее метастазы образовывали грязные кучи по все нашей улице. Соседи по таунхаусу имели привычку платить крайне нерегулярно и нам стали отключать электричество. Мы отчаялись.
И тут, в одно прекрасное утро перед нашим домом возник ангел с дредлоками.
"Не открывай!" - закричала я.
Но муж не послушался. Ангел вошел к нам в дом и представился агентом по продаже недвижимости по имени Патрик. Простой вопрос о том, какое агентство он представляет, поставил Патрика в тупик. Он посмотрел вверх, как бы вспоминая, пообещал в следующий раз, как нибудь, привезти визитные карточки с названием его агентства, а пока попросил показать ему дом. Я повела Патрика по комнатам, стараясь держаться сзади и не выпускать его из поля зрения, а то, не дай бог, что-нибудь стащит. Тогда-то я заметила, что его пестрая приталенная рубашка странно топорщится на спине, в области лопаток или крыльев. Ангел Патрик домом остался доволен и уехал, сказав, что через час вернется с покупателем. Он не приехал через час и не приехал через три часа, приехал он только вечером. Вообще наш ангел не отличался точностью. Впоследствии мы столкнулись с тем, что, пообещав приехать через час, он мог приехать через несколько дней. Мы сердились на него, пока не поняли, что если впереди вечность, то час и день не слишком отличаются друг от друга и, может быть, у них в небесной канцелярии вообще нет часов. В общем, Патрик приехал вечером и, как обещал, привез покупателя. Маленький робкий покупатель, испуганно оглядываясь на грозного Патрика, подписал бумаги, даже и не пытаясь снизить цену, которую мы ему назвали. Патрик не спускал суровых глаз под тяжелыми полуприкрытыми веками с маленького грешника-покупателя, мы так никогда и не узнали - чем он так проштрафился. При неярком вечернем свете свернутая в трубку газета, которую Патрик держал в руках, казалась карающим мечом правосудия.
Чудо свершилось! Бог пожалел нас глупых и послал ангела - помочь нам и покарать грешника. Правда, мы до сих пор не можем понять, почему ангел выглядел как нигерийский торговец наркотиками. Но пути господни неисповедимы!
Не исключено, что наш ангел был артистичной натурой. Следуя сценарию, до мелочей разработал свой внешний облик, перевоплотился и вжился в образ настолько, что даже пытался нас нажулить по мелочам. Приехав покупать остатки нашей мебели, которую мы не хотели везти в новый дом, продемонстрировал не ангельское поведение, сказав, что деньги забыл дома и переведет нам на счет позже, а пока заберет мебель, трак уже ждет у ворот.
Но нисколько не расстроился, когда муж запретил ему вывозить мебель. Было ясно, что наше старье ему совсем не нужно. Просто он хотел поддержать имидж нигерийского жулика.
Теперь мы живем в новом доме на вершине горы. Иногда звонит грешник-покупатель и жалуется, что пятую неделю сидит в темноте, без электричества - сосед индус опять не заплатил; что куча мусора перед воротами растет так, что он не успевает расчищать и скоро мусор поглотит его дом. И за что только бог его так наказал?! Мы пресекаем жалобы, упоминая, с излишней фамильярностью, имя Патрика и грешник в страхе кладет трубку.
А мы зорко оглядываемся по сторонам, нам с горы все хорошо видно. Не зарождается ли поблизости свалка? Не прогуливаются ли по дороге торговцы наркотиками? Ведь во
второй раз бог не пошлет нам чуда и ангел Патрик не появится у наших ворот.
Может быть только в самый последний день, когда пора будет уходить, за мной придет нигерийский торговец наркотиками в пестрой рубашке, остроносых туфлях, с пышными дредлоками,обрамляющими темное негритянское лицо. Посмотрит на меня жестокими, не знающими жалости, глазами и предъявит визитную карточку пославшего за мной агентства.