"Они жили в России и женились "underground" - торжественно начала Элизабет Ставракис.
Элизабет - моя пациентка. Жизнерадостная, общительная женщина средних лет, пришедшая к нам в госпиталь подлечить больную спину. Ее родители приехали в Южную Африку из Греции очень давно, разбогатели, выдали дочь за удачливого бизнесмена - грека, который занимаясь бизнесом не часто видит свою жену, но ни в чем ей не отказывает. Элизабет лежит в VIP- room, окруженная цветами и огромными фруктово-шоколадными наборами, скучает и хочет общаться.
"Ты такая счастливая, у тебя есть работа, тебе есть чем заниматься" - говорит она мне, несколько фальшивым голосом.
"А я никогда в жизни не работала. Сижу целый день дома и убираюсь в своих комодах. Если бы ты только видела мои комоды".
"Это ты счастливая, Элизабет" - говорю я - "Я бы с радостью сидела дома и убиралась в комодах. А то тебе в мои комоды лучше не заглядывать".
Мы подробно обсуждаем состояние спины Элизабет. От скуки Элизабет подумывает - не сделать ли ей Spinal fusion - большую операцию на спине, но здравый смысл гречанки берет верх и идея Spinal fusion отвергается.
Наконец Элизабет задает вопрос, на который мне приходится отвечать по нескольку раз в день в течении пятнадцати лет.
" Were are you from?" - "Откуда ты?"
За пятнадцать лет жизни в Южной Африке мой тяжелый русский акцент не исчез и интригует собеседников. Отвечаю я обычно по-разному - из Испании, Португалии - в зависимости от настроения. Но Элизабет мне нравится и я честно говорю, что я из России.
"А у меня есть русские друзья - Валя и Сергей.. Может быть ты их знаешь?"
Я действительно встречала эту пару у наших общих друзей. Сергей - способный, деловой украинец и Валя - крупная, энергичная женщина с выраженной еврейской внешностью, очень похожая на мою Омскую тетю Фиру, которая красотой не блистала, но была человеком добрым и преданным
"А ты знаешь их историю?" - воодушевляется Элизабет.
Она прирожденная актриса, ей хочется поразить мое воображение.
Элизабет занимает место на сцене - то есть садится в кровати, чего раньше не могла сделать из-за больной спины и начинает торжественным и печальным голосом:
"Они жили в России и женились "underground".
" Почему "underground"? Кто им мешал жениться?" - перебиваю я.
В глазах Элизабет недоумение. Все южно - африканцы свято верят, что КГБ активно вмешивается в жизнь каждого жителя России. Может быть, в воображении Элизабет, КГБ, объединившись с Советской властью, пытались провести совместную акцию по разлучению Вали и Сергея.
Элизабет игнорирует мой неуместный вопрос.
"А потом они подумали - как же можно жить в стране, где они не могут исповедовать свою религию?".
"Какую религию?" - опять перебиваю я, вспомнив о внешней схожести Вали с моей еврейской теткой Фирой.
"Orthodox Christian, конечно" - Элизабет продолжает на торжественных тонах.
"Они так подумали и уехали в Израиль".
"Они что-же, поехали в Израиль исповедовать христианскую религию?".
"Да!" - не сдается Элизабет. Она еще не потеряла надежды покорить неблагодарного зрителя.
"А в Израиле какой-то еврей дал им убежище".
Этого я уже не выдерживаю, любому вранью должен быть предел.
"Элизабет, что ты такое говоришь? Израиль - государство для евреев, евреи исповедуют иудаизм. Чтобы из России эмигрировать в Израиль нужны документы, доказывающие, что ты - еврей. Не спорь, Элизабет, я же проходила через израильскую эмиграцию. И "убежище" никому не нужно, потому что государство дает деньги на съем квартиры и на ассимиляцию евреев".
Но Элизабет не хочет меня слушать.
"А потом они опять подумали и уехали в Южную Африку. И тут они сначала страшно бедствовали".
Этому я могу поверить. Мы все сначала бедствовали. Кто - больше, кто - меньше. Правда злые языки утверждают, что Валя и Сергей бедствовали меньше, потому что они удачно продали свою квартиру в Израиле, купленную на выданную государством мошканту.
"И тут они быстро родили ребенка" - продолжает свой удивительный рассказ Элизабет - " А ребенку нужна Godmother и их соседка позвонила мне".
"А почему их соседка сама не хотела стать Godmother?" - упорствую в скептицизме я.
И тут Элизабет торжествует, она, наконец-то, точно знает о чем говорит.
"А потому что у их соседки не было денег. А кому нужна нищая Godmother? Она ведь должна дарить подарки и давать деньги".
На этом Элизабет закончила свою историю, а мне стало стыдно. Зачем я пыталась разрушить такую красивую выдумку. И ведь делала я это не со зла. Я совсем не осуждаю Валю и Сергея за то, что они приукрасили историю своей эмиграции для доверчивой Элизабет. Всем нам в начале жизни в Южной Африке приходилось врать или в лучшем случае умалчивать о том, чего добросердечные местные жители не захотели бы слышать. А их помощь нам была нужна, чтобы выжить. Мы все приехали сюда нелегально, почти не говорили по-английски, наши профессии, как правило, не годились для эмиграции.
Никогда не забуду азербайджнского парня Нияза, которого мы случайно встретили в аэропорту Йоганнесбурга в день нашего приезда из Израиля. Он дал нам хороший совет.
"Ребята, если хотите выжить - прибивайтесь куда-нибудь. К евреям или христианам, все равно. В одиночку - сдохнете".
И мы стали прибиваться к Chabad House . Маленький аккуратный домик в центре Йоганнесбурга принадлежал организации ортодоксальных евреев. Хозяева Chabad House - маленькие старички в кипах, в прошлом акулы большого бизнеса, а теперь - пенсионеры, которые на досуге хотели помогать ближним, то есть евреям, и толстые, чопорные дамы - социальные работницы - были ошеломлены, когда на них свалилась орда русско-еврейских захватчиков. Кто был евреем, кто не был, разобраться в этой толпе было невозможно. Да, собственно, и разницы большой не было. Все мы, воспитанные в Русской культуре слышать не слышали про Йом-Кипур или Пейсах. Все мужчины надели кипы, женщины - приличной длины юбки и пошли на поклон к хабатникам. Сдохнуть никто не хотел.
Перепуганные дамы и растерявшиеся старички вначале еще пытались разобраться - кто тут на самом деле еврей, но потом махнули рукой и стали помогать всем. Mногих устроили на работу, кому-то оплатили квартирный счет и электричество, отправили детей в летний лагерь, достали книги для желающих заниматься и сдавать экзамены, устроили курсы английского языка.
Не перечислить того добра, которое они для нас сделали. Если бы только они не пытались нас приобщать. Они искренне думали, что Советская власть лишила нас возможности исповедовать еврейскую религию и соблюдать родные традиции. Мы делали скорбные лица: "Да, да, Советская власть нас всего лишила..."
Чушь! Нашему поколению Советская власть уже ничего не запрещала, мы сами не хотели. Советская власть, наверное, лишила моих дедушку и бабушку, воспитанных в религиозных еврейских семъях, возможности поговорить с Богом в синагоге в трудное для них время, или вспоминать детство, празднуя еврейские праздники. А у меня и потребности такой уже не было. В детстве я видела только одного религиозного еврея - дядю Абрашу, старшего бабушкиного брата. Дядя Абраша на старости лет, посреди мрачной послесталинской России вдруг решил обратиться к Богу и замолить грехи. Он закрывался в комнате, надевал полосатый талас и, раскачиваясь вперед-назад нараспев молился. Все считали его сумасшедшим, включая и моих, тогда еще таких молодых, родителей. Мы, дети, подсматривали в окна и умирали со смеха
Нет, хабатники даже и не представляли всей степени нашего цинизма. Им казалось, что если они отведут нас в синагогу, или пригласят к себе домой на Шабат, то в нас проснется национальное самосознание и религиозный поиск.
Как я уже говорила мы не хотели сдохнуть в одиночку, поэтому шли в синагогу, где засыпали от усталости после дня тяжелой работы или от скуки, слушая непонятные слова "Борух, Ата, Адонай", за которыми для нас ничего не стояло.
Сидели на долгих Шабатах, где от напряжения общения на таком, тогда трудном для нас, английском, и от той же скуки лопалась голова. А "приобщения" все таки не получалось. Поэтому, по мере того, как мы "выживали", мы постепенно отходили от так и оставшихся чужеродными религии и традиций, вернувшись к естественному для нас безбожию и отсутствию всяческих традиций, в которых мы себя так уютно чувствуем.
К сожалению, отказавшись от "приобщения", мы постепенно расстались и с "приобщателями", с людьми, которые так помогали и так старались вернуть нас в лоно традиционной еврейской community. Расставание происходило под очень естественными предлогами. К кому-то мы несколько раз подряд не захотели придти на Шабат и отношения постепенно сами собой умерли. Кого-то обидели, забыв о приглашении на Еврейский Новый год, как забыли и о самом Еврейском Новом годе. Все эти люди постепенно исчезли из нашей жизни.
А добрые люди, Валя и Сергей имея хороший крепкий бизнес и не нуждаясь ни в каких подарках, продолжают приглашать Элизабет в гости, угощать русскими пирожками и не пытаются разрушить забавную выдумку, в которую Элизабет верит, о том как "Они жили в России и женились "underground".