Владимир Сергеич поймал золотую рыбку. По логике вещей так и должно было случиться. Не зря же он каждый божий день, независимо от погоды и времени года, приезжал на это место. Для этого он вставал в 6 часов утра, выпивал огромную чашку кофе, готовил снасти, месил тесто на наживку. А его Соня каждое утро ворчала, мол опять на свою рыбалку собрался, все равно эту рыбу никто не ест, уже и соседи отказываются, вон опять муку на кухне просыпал и не вытер, носят тебя на старости лет черти, лучше бы чайник починил, опять песку в дом нанесешь, просолился уже весь от своего моря, у тебя прямо настоящая обсессия на рыбалку. Слово "обсессия" в сонином лексиконе было новым, выуженным из газеты "Эхо", которую Соня прочитывала от корки до корки. Владимир Сергеич на него не реагировал, так как, несмотря на высшее образование, этого слова он просто не знал, да и не прислушивался к тому, что она говорит, привыкнув за много лет совместной жизни реагировать исключительно на интонации. А интонации говорили, что рыбу Соня чистить не любила и поэтому почти весь улов отдавала соседям, а еще они говорили, что она мужа к рыбалке ревнует, без него скучает, просит его долго не задерживаться и, вообще, быть осторожным.
Владимир Сергеич молча выходил из дома, выкатывал из махсана свой обшарпанный велосипед и отправлялся в дорогу. Сначала он проезжал через деревню, где иногда подрабатывал и знал в ней всех жителей, включая собак, лениво семенивших за ним до банановых плантаций. Потом он пересекал эти самые плантации, асфальтовую дорогу с многочисленными заплатами, пыльную эвкалиптовую рощу за дорогой, и выезжал на берег моря. Море каждый день было разным и удивляло его своей изменчивостью и непохожестью на себя же вчерашнее. Менялся цвет и оттенки цвета, запах, воздух, линии на песке и его, песка, формы.
Рыбачил Владимир Сергеич всегда на одном и том же месте, на камнях, заросших зеленой скользкой тиной. Улов был - когда как, но его это не очень волновало.
И вот - золотая рыбка.
С виду она была не очень казистая, маленькая такая, да и зацепил он ее дуриком, за плавник. В том, что это была именно золотая рыбка у Владимира Сергеича сомнений не было, потому что она, повертев хвостом, зашпарила по тексту: Чего тебе надобно, старче и т.д. Как и все советские люди Владимир Сергеич Пушкина знал, любил и с текстом был знаком с раннего сопливого детства. Он уставился на рыбку и глубоко задумался. Ему вдруг представилась Соня в нелепом старушечьем платке, сидящая тут, на берегу, рядом с раздолбанной деревяшкой, по видимому, у разбитого корыта. Соня горько плакала и при этом печально бормотала: "Обсессия, обсессия...".
Владимир Сергеич повертел рыбку в руке и зашвырнул её обратно в море. По дороге домой он отчаянно крутил педали и в такт педалям в голове у него крутились разные мысли: видно, перегрелся... надо же, рыбки золотые уже чудятся... надо торопиться, а то Соня ругаться будет... на хрена мне то корыто...