Аннотация: Под грудой книг и словарей,
грызя премудрости гранит,вдруг забываешь, что еврей;но в дверь действительность звонит.И.Губерман
Утром поднялись, позавтракали, попрощались с гостеприимными хозяевами и - в путь. Сегодня предстоит встреча с Иерусалимом. Для тех, кто в нем не бывал, но много наслышан по рассказам и книгам - любопытно, правда ли все, что о нем рассказывают. Кто, как и я, а таких немного, уже знаком с этим необыкновенным городом, с волнением ожидает новой встречи, в надежде пройти уже по знакомым местам и другими глазами посмотреть на его уникальные красоты.
Едем по знакомой дороге. Потихоньку и я, видя что-то необычное, обращаю внимание своих спутников и рассказываю то, что запомнил в прошлый раз. Семен, по сравнению со Славой, не столь многословен, но для меня интересно сравнить его рассказ с тем, что уже знаю. Разница имеется, иногда достаточно существенная. Это и понятно, столько легенд и сказаний сложено про Иерусалим, что не мудрено услышать несколько гипотез про одно и то же. Правду-то все равно никто не знает. Догадки, облеченные в некое правдоподобие. Столько веков прошло.
Так незаметно подъезжаем к окраинам Иерусалима, поднимаясь вверх по автостраде. Очень много автомашин, все едут тесной колонной. Только вездесущие мотоциклисты, которых в Израиле достаточно много и для которых, кажется, правила не писаны, лавируют среди потока. Вообще, на дорогах в Израиле я не видел полицейских, кроме случаев ДТП. Тут уж они приезжают мгновенно. Любая остановка чревата пробками, поэтому ситуацию стараются разрядить как можно быстрее. Едем медленно, часто останавливаемся, и Семен все время о чем-то переговаривается с водителем на иврите. Нам надо успеть в гостиницу не позднее 16.00. Пятница, шабат начинается. Это серьезно, потому что до субботнего вечера все замирает.
Потихоньку пробираемся и вдруг видим на скале вдоль дороги четыре таблички, на которых на иврите, английском, арабском и, что особенно приятно, русском написано: САДЫ САХАРОВА. Если особенно присмотреться, то видны даже высаженные на вырубленной в скале террасе березки. Сад разбит в память нашему знаменитому земляку Андрею Дмитриевичу Сахарову. А справа, очень хорошо видно, что на холмах, вдалеке, белые строения Иерусалима. Выбираемся из потока машин и останавливаемся на смотровой площадке. Вид - потрясающий. Виден Старый город, золотой купол мечети Аль Акса, Стена Плача. Все знакомо и все ново. Такой уж он - Иерусалим. Сколько раз ни приезжай, все равно узнаешь что-то новое. И вспомнил я, куда же мы поехали перед тем, как поселиться в гостиницу...
Да, все верно - Исторический музей Яд ва-Шем, вот куда мы приехали после осмотра Иерусалима на смотровой площадке. Все осталось в памяти, только вот время посещения стерлось, настолько потрясла экскурсия в музей, наиболее полно в мире представляющий историю Катастрофы еврейского народа, историю гибели 6 000 000 ни в чем не повинных людей.
Смотреть мемориалы тяжело. Это не кладбище, конечно, но, тем не менее, в памяти всплывает то, что уже неоднократно читал, видел, знаешь. Еще тяжелее, когда вспоминаешь своих родственников, которых никогда не видел и знаешь только по немногочисленным рассказам родителей. У меня было много родственников до войны. После войны из близких остался только мамин брат. Были еще троюродные и более дальние, которых мы иногда видели, очень редко получали письма, но ни бабушек, ни дедушек, ни теть и дядей у меня не было. За исключением дяди Лени, который на войну не попал по возрасту. Остальные погибли. Собственно говоря, я не исключение из правил, которому так не повезло. Спроси у любой еврейской семьи, и вам расскажут аналогичную историю.
Яд ва-Шем, национальный мемориал жертв и героев Катастрофы, был основан в 1953 году в соответствии с принятым Кнесетом (израильским парламентом) законом об увековечении памяти шести миллионов мужчин, женщин и детей, уничтоженных нацистами и их пособниками в 1933-1945 гг. Наряду с этим Яд ва-шем хранит память о героизме и стойкости еврейских партизан и борцов гетто и о благородной деятельности Праведников народов мира (неевреев, спасавших обреченных).
Расположенный на Хар ха-Зикарон (горе Памяти), на западном склоне Иерусалима, музей включает в себя несколько мемориальных залов и монументов, Исторический отдел, Центр исследований и документации событий Катастрофы и Центральный архив.
Мы встали в очередь, медленно продвигавшуюся вдоль стены, и в полной темноте стали продвигаться вперед по узкому коридору, держась за металлический поручень. Впереди раздавался монотонный мужской голос, произносящий что-то и называющий, как я понял, страну.
Вошли в Зал памяти (Охель изкор), абсолютно пустое пространство которого, ограниченное тяжелыми строгими бетонными стенами и низким сводчатым потолком, освещается лишь бликами Вечного огня. На черном базальтовом полу обозначены названия 21-го лагеря уничтожения, концентрационных лагерей и мест массового уничтожения в Центральной и Восточной Европе. В склепе перед Вечным огнем хранится пепел жертв. Поразило то, что больше всего человек - 3 000 000, погибло в Польше, 1 500 000 - на территории бывшего СССР, а в самой Германии - 150 000. Почему это так, я промолчу, пусть историки разбираются, но мысли всякие приходят. Немцы - каются. Вице-премьер Италии Джанфранко Фини в рамках своего визита в Израиль в понедельник принес извинения за антисемитскую политику своей страны во время Второй мировой войны, хотя придерживался неофашистских взглядов в прошлом - он возглавлял радикальную партию "Итальянское социальное движение".
В Пярну устанавливают памятник эстонским эсэсовцам...
Каждый четвертый - ребенок, и на свидетельства этого, особенно в галерее детских рисунков, Детском мемориале, смотреть невозможно. Детский мемориал - это подземный лабиринт, где мигающие огоньки поминальных свечей символизируют бесконечный ряд маленьких загубленных жизней.
А голос все говорит, говорит, каждые 10 секунд называя все новое имя погибшего в дни Катастрофы. 60 000 000 секунд нужно, чтобы назвать всех. Почти два года. А сколько нужно времени, чтобы уничтожить? Кто уничтожал? Вопрос. Спросить бы тех, кто устанавливает памятник.
Мы выходим из музея подавленные, осматриваем многочисленные скульптурные группы, о которых рассказывает Семен, и спускаемся чуть вниз, на Аллею Праведников. Аллея составлена из деревьев, каждое из которых посажено в честь одного из Праведников мира, тех благородных и мужественных людей, которые со страшным риском для собственной жизни и жизни своих близких спасали евреев. Некоторые из этих деревьев увековечивают деяния христианских священников, среди них францисканского пастыря в Ассизи, греческого епископа с острова Закинтос, польской монахини в Литве и французского протестантского пастора. Более 18 тысяч человек удостоены звания "Праведника народов мира". Много польских фамилий, русских, белорусских. Возле каждого дерева - табличка с данными Праведника.
Там, в Яд ва-Шеме, можно было подойти к женщине, сидящей за компьютером, протянуть ей листок с фамилией и узнать, есть ли она в списках музея. Моих - не нашлось, за 50 лет со дня основания еще не смогли собрать такое количество имен. Всех - не соберут никогда, как уже никогда не узнать, кто из более 2500 человек похоронен в братской могиле в моем родном городе вместе с матерью и сестрой моего отца.
Совсем недавно одна читательница спросила в письме, почему я выпускаю рассылки, а теперь еще и сайт. Ведь это не только не приносит никакого материального удовлетворения, но и, наоборот, отнимает много времени и кое-какие средства. Я ответил ей, что и сам до конца не знаю, зачем? Причин много. Общение, некоторая известность, желание рассказать о том, что тебя волнует, где ты побывал, да мало ли еще...
Но вот, буквально неделю назад, благодаря сайту, меня нашел сначала один родственник, потом другой, потом третий... Одного я знал, но видел всего один раз, и то 30 лет тому назад. О существовании других даже не подозревал. И они уже рассказали много интересного о моих предках. А ведь все только начинается. Семьи были многодетные, в поисках лучшей жизни кое-кто уезжал в дальние страны, кое-кто расселился по территории бывшего СССР. Кто остался - почти все погибли. Кто в оккупации, кто на фронте.
"Под грудой книг и словарей,
грызя премудрости гранит,
вдруг забываешь, что еврей;
но в дверь действительность звонит".
И.Губерман
ЗИГЗАГИ ИСТОРИИ
Вот я, по канонам еврей-ашкенази,
Похож на семита по паспорту разве.
Да, вроде бы внешность немного не та,
Что создал Рублев у еврея Христа.
Что, впрочем, ничуть не мешает соседу
Меня обвинять в своих собственных бедах.
И, мимо шагая походкою гордой,
Бросать мне вдогонку: "Жидовская морда!"
Зато я во Франции, в Меце, узнал,
Что был такой русский художник - Шагал.
А эти евреи, завравшись совсем,
Придумали сказку-музей - Яд ва-Шем.
В нем все там неправда, глаза б не смотрели.
Евреи в Ташкенте по норам сидели,
И нет доказательств про них, будто кто-то
Сражался с фашистом в Полесских болотах.
И гетто Варшавского не было вовсе.
Евреи туда приходили, как в гости.
И сами, вселенский раздув тот пожар,
Неправду придумали про Бабий Яр.
А что же арабы? Семиты ведь тоже.
И кровь Авраама в их жилах, похоже?
Как так получилось? Родной Исаак
И раб Исмаил были братья никак?
О, женщины! Ваши капризы подчас
Историю резко меняли не раз.
Не выгнала б Сара Агар с Исмаилом,
Глядишь, не делили б праотцев могилы.
Была бы в Израиле тишь. Да покой.
Но мы же евреи. Народ мы такой.
И, если себе по секрету признаться,
Нас "избранным" кто заставлял называться?
Хотелось любимыми стать поскорее.
Теперь, что уж плакать. Терпите, евреи!
Придет Судный день. И нам всем воздадут.
Кому - Божий Рай, а кому - Божий Суд.
Каждому хочется знать свои корни и историю своего народа. Может быть, и поэтому я пишу. Может быть.