Вот мы и попрощались с Иерусалимом. Пусть не все здесь посмотрели, и не писал я о посещении могилы царя Давида, синагоги с ее интересным убранством и вторым этажом, где находятся во время молитвы женщины, все это я видел и в первый раз и, по-моему, рассказывал. Мне больше хотелось рассказать вам о духе города, о людях, его населяющим, о их нелегкой жизни. И пусть сейчас Иерусалим един и принадлежит Израилю, но все-таки явно ощущаешь его деление на Западный и Восточный, на еврейский и арабский. И эти вечные запреты отправлять свои религиозные потребности на Храмовой горе, не посещать святые для иудеев, да и арабов тоже, места. Непонятно это как-то, странно для человека, который далек от большой политики и просто интересуется достопримечательностями. Мне нельзя в Храм Гроба Господня, Ване из Баранович в синагогу, нам обоим в мечеть Аль Акса. Зато туда можно узбечке Карине, но ей нельзя туда, куда нам можно. Но если Бог, как все говорят, один, так что делить? То, что с его помощью построено, и должно быть для всех. Я так это понимаю.
Вот об этом думалось, когда мы покидали Иерусалим. Город трех религий, Город Мира, в котором мира этого никогда, практически, не было.
Путь наш, как было объявлено, лежал куда-то на север, на какие-то водоемы, где мы не столько что-то будем смотреть, как отдыхать, купаться и наслаждаться жизнью. И у меня какое-то смутное подозрение, что эти две поездки на север страны слились за давностью лет в одно событие и я уже с трудом вспоминаю, как мы ехали. Наверное, все-таки, первый раз мы ехали вдоль границы с Иорданией, до озера Кинерет, там чуть-чуть правее, до границы с Сирией и возле горы Хермон. А вот на этот раз возле Кинерета мы повернули влево. И, попав сначала сразу за Иерусалимом в Иудейскую пустыню, спустились в долину Шомрон, проехали Кинерет и попали в Галилею. Ехали мы по территории Палестинской Автономии, где-то рядом был самый древний город мира - Иерихон, а теперь я названия этих городов очень часто слышу в новостях. Кармиэль, Цфат, поселения... Но тогда все было спокойно.
И вот где-то в этих местах мы стали забираться в гору, по узкой дороге, где с одной стороны отвесная скала, а с другой - глубокая пропасть. Многочисленные крепости в горах и акведуки, по которым течет вода с горных речушек.
Мы как-то незаметно выехали с этой узкой дороги и перед нами развернулась анфилада не то, чтобы озер в нашем понимании, а несколько таких красивых разливов речных, образующих озерки с прозрачной, чистой водой, на берегу которых растут финиковые пальмы. Небольшое селение, по-видимому, арабское, что-то связанное с гостиничным или туристским комплексом. И водопад, небольшой, но самый настоящий, под который мы, с трудом поднимаясь по мокрым камням, забрались и стояли под хлесткими струями стекающей воды. Вода, стекая вниз по выбранному природой руслу, и образует эти естественные водоемы. Есть детский бассейн, где совсем неглубоко. И очень много зелени. Трава, деревья, кустарники - все это ярко-зеленое, не такое, как в городах, где мы жили. Вот что такое вода.
На берегу сидят арабские женщины, в национальных одеждах, ноги опущены в воду. Чуть поодаль расстелено покрывало, стоит кальян, а рядом загорелый арабский карапуз выше средней упитанности, совершенно голый, уплетает мороженое, больше размазывая его по лицу и телу, чем съедая. Мы искупались, сидим на берегу под огромной финиковой пальмой. Сверху гроздья фиников подвешены в мешок, кое-где красно-бурого цвета финики валяются под деревом. Но они не съедобны, абсолютно безвкусны и я не знаю, то ли они еще не созрели, то ли их чем-то потом обрабатывают, сушат, превращая в те сладкие, вкусные и полезные плоды, которые мы видим на рынке или в овощном магазине.
Пробыли мы там несколько часов и поехали дальше, опять куда-то к границе. Как потом оказалось, везли нас на ночлег, в кибуц. И этот день, уже третий, заканчивался.