Аннотация: Эта книжка – просто треп. Обо всем и ни о чем. Сборная солянка. Винегрет.
В ней понемногу всего, из чего состоит наша такая смешная жизнь. В общем, - букет моей бабушки.
ЛЁНЬКА - АМЕРИКАНЕЦ
"Жить можно где угодно, но американское гражданство надо иметь", - говорил русский израильтянин Леня, отправляясь к маме в Америку всего на две недели.
Американский паспорт - как цель жизни. Далекая, малореальная и абсолютно никчемная. Зато цель.
А пока - хотя бы маму навестить в благословенной стране своей мечты. С приветом из далекой провинции - Земли Обетованной. Благо лететь - не ехать.
Леня оторвался от земли, пересек океан и словно переродился.
Вдохнув американский воздух, он надулся, как воздушный шарик, и сразу почувствовал себя настоящим американцем. Какой там Израиль с его мелкими проблемами, мелким бизнесом и мелкими морями. О нем хотелось забыть. Хотя бы на время. Хотя бы на две недели. Но не тут-то было. Земля Обетованная не собиралась отпускать его. Она прочно прилипла к ленькиной заднице - хуже банного листа. Бизнес, он и в Израиле какой-никакой, а все же бизнес. Там недоделано, тут не согласовано, и там, в далеком уже Израиле, не собираются вникать в американские проблемы - трясут телефон без всякого пиетета к партнеру, почти американцу.
- Кончай свой израильские мансы! - орет в трубку Леня, уже два часа как ступивший на землю великой Америки.
А что еще может сказать настоящий американец?!
Теперь, наверное, даже сотрясаясь в оргазме, Ленька будет кричать "Йес, йес" вместо неприличного в цивилизованном мире русского "Ура" и провинциального израильского "Еш".
На самом же деле, ничего более израильского, чем ленькино преображение, я в жизни не видела.
Только настоящий еврей способен так быстро мимикрировать.
Через две недели в последний раз стеснительно скажет "Плиз", протягивая "customer office" синий израильский паспорт с менорой. Шасси самолета коснутся плит аэропорта "Бен-Гурион" и - "гуд бай, Америка! Гуд-бай..."
"Эйн кмо ба-арец", - блаженно улыбнется Леня, спускаясь по трапу и вдыхая влажный теплый воздух Земли Обетованной.
Что ж, всего пара недель. Мы подождем тебя, Ленька-американец.
ПОПРОБОВАТЬ МОЖНО
В единственном подземном переходе города Хайфы клубится толпа. Два кавказца-наперсточника на картонном ящике орудуют тремя стаканчиками. Азартные выходцы из Марокко играют со звериной серьезностью. Надеются на удачу. Проигрывают. Чертыхаются и снова играют. Бывший россиянин, уже по собственному опыту знающий, чем кончаются подобные игры, пытается остановить наивного израильтянина. "Это же мошенничество! Ты не сможешь выиграть! Все подстроено".
"Знаю, - отмахивается тот, доставая из кошелька очередную купюру - Но попробовать-то можно!"
,dd>
И так всегда и во всем. Может, потому мы и живы до сих пор?
ВОЗМОЖНО ВСЁ!
Бабуся покупает холодильник. Вещь нужная, но дорогая. А за дорогую вещь - можно и поторговаться, и подарок получить. Это бабуся усвоила крепко и, как бывалые подружки научили, стоит насмерть.
Хозяин магазина постарел на 10 лет за те сорок минут, которые она морочит ему голову:
- Я пенсионерка. Разве пенсионерам скидка не полагается?
- Хорошо, - вздыхает хозяикн, - 5% скидки.
- И на 12 платежей, - не унимается старушка, - а то как же сразу с пенсии...
- Хорошо, хорошо, - соглашается хозяин магазина, и залпом выпивает стакан холодной воды.
- А можно на 24?
- На два года? - брови владельца магазина взлетают вверх и беспомощно опускаются. Он закрывает глаза и бормочет - Можно. На два года, на три года... На всю жизнь. Все можно.
- А подарок? -поджимает губки бабуся.
- Подарок?! - вдруг взвивается несчастный торговец. - Подарок?! Забирай этот магазин, мамочка, он мне больше не нужен!
К слову, старуха купила холодильник с 5% скидкой, на 24 платежа и с электрическим чайником впридачу.
А моя мама вчера умудрилась, не сказав ни слова на иврите, отбить свои кровные 100 шекелей у израильской электрической компании. Я на такое не способна. Этот монстр нагло обманывает и грабит меня уже 11 лет.
Мельчает народ!
КРЫСЫ С РОГАМИ
У каждого человека свои недостатки. Я, например, могу задуматься и на время так отключиться, что пропускаю остановки, забываю выбросить мешок с мусором в ящик и вспоминаю о нем, только когда влезаю в автобус. Я теряю зонтики, сумки, кошельки и мобильники, если они не висят на шее. Хотя, если и висят, запросто сниму и потеряю. Даже свою диссертацию дважды оставляла в метро. Раззява по жизни. И так было всегда, сколько себя помню.
Впрочем, дважды этот недостаток заставил меня хохотать до упаду. И я буду помнить эти случаи всю жизнь. Еще на втором курсе мединститута я стала заниматься экспериментальной работой на кафедре физиологии. Опыты ставили на крысах. Вживляли электроды в крысиный мозг, а потом регистрировали с этих электродов электрические сигналы. Зачем и как, сейчас не суть важно. Крысы при этом выглядели необычно. На голове у каждой торчали металлические рожки. Прямо антилопы... Опыты длятся не вечно. Пришлось еще часть крыс усыпить. Получив свою дозу, подопытные безболезненно заснули вечным сном. Я завернула их в бумагу поплотнее, чтобы не рассыпались, и положила в портфель, решив, что по дороге заверну в виварий - положу куда положено. Все равно он по пути к военной кафедре, куда надо было идти на занятия.
Уж не помню, о чем я задумалась, но мимо вивария я пролетела, не замедляя шага, и очнулась только у порога военной кафедры. Возвращаться было уже поздно, а опаздывать страшно не хотелось. Обозвав себя дурой и разгильдяйкой, я решила, что забегу в виварий на обратном пути. В конце концов, что может случиться с пятью дохлыми крысами за пару часов! Поначалу все шло как обычно. Наконец, прозвенел звонок на перерыв, все курящие потянулись в коридор, и я, соответственно, тоже.
От нечего делать некурящие, оголодавшие за день, решили поискать - нет ли у кого чего съестного. Хорошо это или нет, но мой портфель расстегнули и вытащили сверток с крысами в надежде, что в плотную бумагу завернуты бутерброды или хотя бы пара сдобных булочек. Но, развернув сверток, девчонки увидели совсем не то, чего ожидали, и от неожиданности выронили бедных покойников. Крысы веером рассыпались по полу. И тут прозвенел звонок. В комнату повалил курящий народ, а следом тут же вошел и преподаватель - майор Разин.
Увидев перед собой на полу трупы фантастических монстров (крысы с рогами и впрямь встречаются не каждый день), он отреагировал вполне адекватно. Свирепо оглядев замерших по стойке смирно студентов, и еще раз покосившись на злополучных крыс, майор побагровел и с криком: "Издевательство! Вы еще за это ответите!" - вылетел из комнаты за начальником кафедры.
Пока несчастный преподаватель искал заведующего кафедрой, оглашая окрестности леденящими душу выкриками, я успела подобрать трупы несчастных "мутантов" и снова запихать их в портфель.
Когда на пороге вновь возник майор Разин вместе с полковником-заведующим, вся группа с серьзными лицами снова стояла по стойке "смирно".
- Что здесь происходит? - грозно спросил полковник.
Народ безмолствовал и "ел начальство глазами" в лучших традициях царской армии.
- Что здесь происходит, я спрашиваю?! - полковник осмотрелся и перевел вопросительный взгляд на растерянного майора, который шарил глазами по полу и не находил даже следов недавнего натюрморта, так потрясшего его воображение.
- Только что... - смущенно бормотал майор, - только что, своими глазами видел. Тут лежали. Крысы. С рогами! Ей Богу, только что.... Своими глазами... Это они нарочно... просто издевательство какое-то! Вот тут. Только что... своими глазами...
Полковник пробежал взглядом по ровным рядам вполне дисциплинированных студентов, скромно опустивших глаза долу.
- Ну, что здесь такое? Что скажете, а? Я вас спрашиваю!
- Это ж надо так допиться, - прозвучал с заднего ряда бас двухметрового Кольки Филимонова.... - померещится же такое... крысы с рогами!
Эта тирада произвела должное впечатление на полковника.
Он еще раз, теперь уже недоверчиво, взглянул на майора и, сказав - "Вы тут сами разбирайтесь", - вышел из учебной комнаты.
- Я же правда, своими глазами видел! Вот тут, на полу - я ничего не придумал. Крысы вот такие... с рогами, - запричитал майор, чуть не плача от досады и в то же время жалобно, будто он и сам не уверен в своих словах.
Продолжая повторять одно и то же, майор понесся вслед за начальником. И хотя его было жалко до слез, как только за ним захлопнулась дверь, вся группа разразилась диким неудержимым хохотом.
Вторая история с "рогатыми крысами" случилась через несколько дней. Помня о том. что недавно произошло, я решила больше не рисковать и больше не класть "взрывоопасный" сверток в портфель. С особой тщательностью "покойники" были уложены в картонную коробку, которую для верности я еще и перевязала случайно попавшейся на глаза тоненькой блестящей веревочкой от торта. Помахивая нарядной коробкой, я бодро порысила к метро. Время было позднее - часов десять вечера.
Ветер пронизывал до костей. Сосредоточившись на единственном желании - попасть в тепло и уютно устроиться в теплом вагоне, я снова пролетела мимо вивария на бешеной скорости и сообразила, что коробка с веселенькой ленточкой до сих пор у меня в руках, только на эскалаторе. Ничего не оставалось, как признать собственную умственную неполноценность. И все же, коробку надо было куда-то девать. Выходить из метро и тащиться на ночь глядя назад к виварию было выше моих сил. Стараясь не думать о том, как плохо собираюсь поступить, я все же решила, что избавлюсь от проклятой коробки, когда выйду из метро на другом конце города. Подумаешь, в одной из городских урн окажется не совсем обычный мусор!
Приняв такое решение, я повеселела и, улыбаясь сама себе, уселась в уголке почти пустого вагона и поставила коробку рядом с собой на сидение, а портфель - на колени. В тепле меня разморило. Монотонный гул поезда убаюкивал не хуже колыбельной, и я задремала.
Очнулась я рефлекторно как раз в ту секунду, когда зазвучало объявление о нужной мне пересадке. Я вскочила, внутренне гордясь тем, что не забыла о коробке с крысами, протянула руку и.. На сидении рядом со мной ничего не было. Коробка исчезла. Ее украли, видимо приняв за какой-то ценный подарок. Действительно, даже ленточка была хороша. Я хохотала всю дорогу до дома, не обращая внимания на косые взгляды поздних пассажиров, как только я представляла себе выражение лица незадачливого вора, когда он после "удачного дела" развязывает ленточку и открывает коробку, а там... крысы с рогами.
И поделом! Не фига воровать!
МИНУС ОДИН
Наглость наших детей не имеет предела. Психологи называют это раскрепощенностью.
Новобранец запросто может похлопать офицера по плечу и с улыбочкой осведомиться: "Что слышно?". И, будьте уверены, офицер не задохнется от возмущения - привык.
Учителя и подавно, сущие мученики. Звонит мне учительница сына и со слезами в голосе умоляет утихомирить этого "хорошего, умного мальчика" (надо понимать - "мерзавца"), который трепется и всем мешает, хоть из класса выгоняй. Обещаю воздействовать, хотя и не знаю как. Задница в нашем государстве не признана объектом воспитания.
- Сколько можно хулиганить? - это вопрос скорее риторический.
Лучше так:
- Сколько раз тебя выгоняли из класса?!! - верещу я, окидывая "хорошего мальчика" зверским взглядом.
- Минус один, - без тени смущения бодро отвечает раскрепощенный отрок.
- Это как?
- Она один раз сама из класса ушла. Не выдержала. Вот и минус один.
Убила бы своими руками за эту раскрепощенность, но нельзя. Не положено. Пытаюсь хоть как-то спасти положение и ору:
- Марш уроки делать! И пока не сделаешь, - ни гулять, ни к компьютеру...