- Не верь! Ни одному слову не верь! Неужели ты не понимаешь, что тебя просто "на понт" берут! Неправда все. И то, что он бросил тебя и уехал, - с жаром говорила Роза, пытаясь утешить рыдающую Жанну. Рецидивистка Роза искренне жалела этого "мышонка, попавшего коту в лапы".
"Поиграет и придушит. Так, для удовольствия. Даже играть не станет" - подумала она и, вздохнув, с неуклюжей лаской потрепала Жанну по плечу:
- Слышь, ты бы с Мексико поговорила. Пусть на кофе тебе погадает. Она умеет. Или на картах. У нее самодельные есть.
Продолжая всхлипывать, Жанна только отмахнулась.
- Ну и дура! - разозлилась Роза, - Кого хочешь спроси - все знают, она не врет. Я зря говорить не стану. Вот увидишь, никуда твой Рами от тебя не денется. Еще на свадьбе погуляем! - и она, покачав головой, уже без раздражения повторила - дура ты, дура.... Хочешь я сама попрошу? Так придешь ... или нет?
- Приду, - буркнула Жанна, садясь на кровати. Она всхлипнула еще раз и смахнув с лица слезы, благодарно взглянула на Розу из под своих чудесных бровей.
- Вот и умница! - одобрительно кивнула Роза и, запихнув в карман пачку сигарет, вылетела из камеры, так грохнув железной дверью, что затряслись стены. Благо во время прогулки никто не посягал на свободу передвижения. Во всяком случае, в пределах здания и прилегающего к нему дворика можно было гулять где душе угодно.
Разыскать Ольгу оказалось проще простого. Ее голос доносился из под навеса в глубине двора. Там вокруг Ольги собралась в кружок целая компания. Роза прислушалась и не поверила своим ушам. Стайка девиц послушно повторяла за Ольгой французские фразы.
От изумления видавшая виды Роза даже помотала головой.
- Во дает! Французский для проституток и наркоманок! Дурдом! - пробормотала она себе под нос, еле удерживаясь от смеха. Однако, несмотря на всю абсурдность Ольгиной затеи, Роза не рискнула высмеять "интеллигентку".
"Пусть, - подумала она, глядя на сосредоточенные лица товарок, - раз народу нравится! Как стараются! Может и права Мексико - все может в жизни пригодиться. Будут потом мужиков на французском охмурять за двойную цену".
Она прислонилась к решетчатому забору и, закурив, стала терпеливо дожидаться конца урока.
Ольга заметила Розу и сразу поняла, что она дожидается именно ее.
- Ну?!!! - без лишних слов обратилась она к Розе, как только ученицы, получив очередное задание, разбрелись по двору.
- Жанна, - также односложно ответила Роза.
- Плохо дело? - встревожилась Ольга.
Роза кивнула и тут же перешла к делу:
- Ты бы погадала ей, Мексико! Совсем заморочили девку! Так, между прочим, сообщили, что ее жених бросил и слинял за границу. Ты глянь, может врут, а?
- Пошли, - коротко бросила Ольга и уже на ходу зло процедила сквозь зубы - Сволочи! Нашли-таки больное место!
В камере Ольга и Жанна остались наедине. Роза предупредительно осталась в коридоре охранять вход от любопытных сокамерниц.
- Чем реветь, лучше сразу бы меня спросила, - покачала головой Ольга, взглянув на заплаканную Жанну, и пошла за картами. Она засунула руку под свой матрас, нащупала самодельную колоду, и, перетасовав карты по-турецки, уселась на койку.
- Ну-с, на что жалуемся? - спросила. И тут Жанну словно прорвало. Захлебываясь слезами, она сбивчиво рассказала о своем последнем допросе. Красавчик-шабакник по имени Эльдад на этот раз был на редкость вежлив и предупредителен. Он всего дважды задал ей ставший уже привычным вопрос о том, какую секретную информацию доверил ей Рами и не находила ли она дома предметы неизвестного ей назначения. Как и всегда, Жанна отрицала все. Но если обычно Эльдад злился, настойчиво задавая вопросы снова и снова, и грозился упечь Жанну за решетку лет на семь, то сегодня он словно пропустил Жаннины ответы мимо ушей и сочувственно покачав головой, сказал:
- Глупо. Очень глупо. Мне жаль, что ты так бессмысленно жертвуешь собой.
Поймав удивленный взгляд Жанны, шабакник продолжил еще более проникновенным тоном:
- Ты думашь, он оценит твою преданность?! Брось! Кому нужна преданная проститутка! Он уже давно забыл о том. что жил с тобой. Попользовался и хватит. Кому нужны лишние проблемы! Ты за него тут отдуваешься, а он уже за границей, и не один. Жениться поехал на Кипр. Вернется назад, как порядочный семьянин, и обделает свои делишки, за которые ты так радеешь. Только тебе это не поможет, твое дело за него в тюрьме сидеть. Даже посылки от него не дождешься. Жена не разрешит.
- Неправда! Этого не может быть! - не выдержала Жанна, - я не верю! Не верю! - выкрикнула она...
- Можешь не верить. Дело хозяйское. - помолчав, отвечал шабакник. - И все же я настоятельно советую тебе подумать на досуге. Стоит ли тебе выгораживать подлеца, который тебя бросил, как ненужный хлам. Подумай!
Жанна замолчала.
- Это все? - спросила Ольга.
Жанна кивнула.
- И ты теперь сомневаешься в нем, в своем Рами? - усмехнулась Ольга и взглянула на Жанну с таким разочарованием, что та поспешила возразить:
- Нет-нет! Я не сомневаюсь. Просто обидно... - она на секунду замолчала и вдруг выпалила - Ну да, да! Сомневаюсь. Ты же можешь узнать, правда это или нет? Ведь можешь же, Мексико!
- Могу - вздохнула Ольга.
- Только всю правду, ладно? Даже если что не так, ты меня не жалей, хорошо? - не унималась Жанна.
- Хрошо. Скажу как есть, - согласилась Ольга. - Сними колоду!
И она протянула Жанне пухлую стопку самодельных карт.
Дрожащей рукой Жанна разделила карты на две стопки и замерла, затаив дыхание.
На сером казенном одеяле Ольга аккуратно разложила свой любимый "кельтский крест".
- Ну что? - не выдержала Жанна, которой показалось, что Ольга молчит уже целую вечность.
- Что-что! Как говорила моя бабушка, - "ложь, ии... даже и провокация". Так оно и есть. Слово в слово. Никуда твой Рами не уехал. И никакой другой невесты, кроме тебя, у него нет и никогда не будет. Слышишь, никогда. Он навеки твой.
- Точно? - просияла Жанна, но тут же засомневалась. - А не может быть, что ты ошиблась, Мексико?
- Нет, - серьезно ответила Ольга. - не может. Я могу ошибаться в мелочах, в сроках, но не в основном. Я бы не сказала то, что сказала, если бы не была уверена. Не верь никому, кто скажет что-то другое. Ни одному слову. Даже глазам своим не верь. Поняла?
Жанна кивнула, но как-то неуверенно и, гляда на нее, Ольга недовольно поморщилась.
- Если не мне, то хоть себе доверяй. И тайну, которую он тебе открыл, сохрани. Ты уж извини, но я по картам вижу. Все, что тебе драгоценный Рами понаговорил, не бред и не фантазии. Тайна настоящая и дорогого стоит. Это из-за нее тебе так от Шабака достается.
Жанна смущенно потупилась.
- Ага, видишь, я не ошиблась, - хмыкнула Ольга, - так уж и всему остальному можешь поверить.
Жанна вдруг вскинула свои чудесные брови:
- Хочешь, я расскажу тебе, что это за тайна?
- Нет-нет, - покачала головой Ольга, - зачем мне? Твоя тайна - ты ее и храни. Или тебе совсем невмоготу с ней?
Жанна вздохнула.
- Ну, что-то вроде того. Все время на языке вертится. Как черти дерут.
- Поосторожней с чертями-то, - нахмурилась Ольга, - а то что-нибудь брякнешь сдуру на допросе, а шабакник зацепится и раскрутит по полной.
- Может я все-таки тбе расскажу? Мне так легче будет потом молчать... - проговорила Жанна и просяще взглянула на Ольгу, - Как исповедаться... А?
- В духовники меня определила... - вздохнула Ольга, - Ладно. Тайну исповеди гарантирую. Только станет ли тебе легче... - с сомнением добавила она.
- Станет, - уверенно ответила Жанна и начала рассказывать.
И хотя она говорила путанно и сбивчиво, Ольга ни на секунду не усомнилась, что в рассказе нет и доли вымысла.
Много лет назад на хуторе неподалеку от Вильнюса жил очень молодой и очень любознательный литовский паренек по имени Рамитус. С самого детства он болел "кладоискательской лихорадкой". Впрочем, не он один. Как только успевал растаять снег и земля подсыхала настолько, что можно было шарить по окрестностным оврагам и болотистым пустошам, не промокая насквозь, все хуторские мальчишки, и Ремитус в том числе, открывали "охотничий сезон". Что только не хранила в себе земля! Заржавевшие винтовки и пробитые каски двух мировых войн, немецкие кресты и лычки с дубовыми листьями, бронзовые пряжки со звездами... Военное прошлое шло из земли каждой весной, как свежая поросль, и не вызывало удивления. Мальчишки копались в земле больше от нечего делать, нежели из интереса. Повзрослев, раздаривали найденные "богатства" младшим братьям, снисходительно потрепав их по затылку, и уходили во взрослую жизнь. Только Ремитус не забыл про детское увлечение. Отслужив в армии и вернувшись на родной хутор, он по-прежнему все свободное время пропадал на "раскопках". Родные считали это придурью и чудачеством, но Ремитуса не останавливали ни косые взгляды, ни насмешки. Он-то хорошо знал, что занят серьезным делом. Однажды на подмытом весенними водами склоне оврага, где земля обнажилась на глубину нескольких метров, в глаза неожиданно ударил яркий луч, словно маленькое солнце светило со дня оврага. Скользя, спотыкаясь и сиюминутно рискуя свернуть шею, Ремитус спустился вниз. И нашел несколько золотых монет, высыпавшихся из старинного истлевшего кожаного кошелька. Сначала Ремитус обрадовался. Впервые он нашел настоящий клад. Правда, золота было не так уж много, и тогда молодому литовцу пришло в голову, что монеты могут стоить куда дороже, чем металл, из которого они сделаны. Ремитус навел справки. Оказалось, несколько найденных монет стоили куда больше, чем он мог заработать за целый год. Не сразу, но нашелся и покупатель.
С тех пор Ремитус стал относиться к своему "кладоискательству" абсолютно серьезно. С прибалтийской обстоятельностью он зимой протирал штаны в библиотеках и бегал по музеям, а весной и летом "копал". И искал он не "железные кресты" и не стреляные гильзы. Он охотился за историческими реликвиями. Причем весьма успешно. Однажды он нашел старинный меч с какими-то символами на рукоятке, а рядом с ним серебряную бляху странной формы, чем-то напоминающую шестеренку. Непонятный предмет был покрыт необычным орнаментом из переплетающихся незнакомых букв. Ремитус долго разглядывал причудливые письмена, пытаясь припомнить, где же он видел нечто похожее на эти странные квадратные буквы. Наконец он вспомнил. Точно такие же буквы он видел на могильных плитах заброшенного кладбища. Это кладбище неподалеку от хутора все называли еврейским, хотя евреев в округе уже давно в помине не было. Ремитусу не терпелось узнать, что означает надпись на его находке и, сгорая от любопытства, он поехал в Вильнюс - искать переводчика. Помогла знакомая библиотекарша Софья Абрамовна. Без лишних вопросов она пригласила молодого литовца к себе домой. Седобородый старик в круглой черной шапочке на затылке даже не пошевелился в своем кресле, когда дочь представила ему гостя. Выслушав ее объяснения, старик только пристально посмотрел на Ремитуса и процедил сквозь зубы:
- Ну, так уже покажите, что там у Вас...
Ремитус протянул ему свою находку.
Глядя на серебряную бляшку сквозь большую лупу, старик долго беззвучно шевелил губами, читая и перечитывая надпись. Наконец, он медленно положил бляху на стол и едва слышно произнес:
- Где Вы нашли это, молодой человек?
Ремитус пожал плечами:
- В овраге, у хутора. А что? Что-то интересное?
- Интересное! - вдруг громко воскликнул старик, - он говорит "интересное"! Нет, Софочка, ты слышишь?! Для него это "интересное"! Если бы я заполучил такое, то решил бы, что Господь меня отметил за веру. А ему интересно, видите ли! Никогда не мог понять, как Господь находит себе избранников. Ну почему бесценную реликвию надо подсунуть гою? Чтобы ему было интересно? Вы ведь, молодой человек, даже не представляете себе, что нашли?
Старик снова посмотрел на Ремитуса, и тот уловил в его взгляде завистливый восторг.
- Не знаю. Потому и пришел к Вам, - насупившись буркнул литовец. - Так что там написано?
- "Что из земли отцов ушло, в нее же возвратится. Пройдут века, замкнется круг, настанет час и будет место для этих букв. Вначале было Слово. Силой Слова сокровища великого царя и Храма всех времен из недр обетованных вернутся в мир. И возродится Храм по Воле Господа".
Старик хитро покосился на Ремитуса и проговорил, усмехаясь в седую бороду:
- Ну-с, и что Вы поняли, молодой человек?
- Не все, - честно признался юноша, но я разберусь, - добавил он и упрямо мотнул головой.
- Ну-ну, - хмыкнул старик и покачал головой. - Разбирайтесь, если Вам, как Вы выразились, интересно.
С тех пор Ремитус не знал покоя. Он запомнил три буквы, которые составляли заветное слово: они снились ему ночами, светились у него перед глазами. Это был ключ к бесценному кладу, запрятанному где-то на Земле обетованной, в теперешнем Израиле. Так во всяком случае он думал, а думал он о кладе почти постоянно. Мечта о сокровищах превратилась в своего рода манию. И Рамитус не стал сидеть сложа руки.
Он продал найденный средневековый меч каким-то "сумасшедшим" москвичам-коллекционерам. Вырученных денег хватило на то, чтобы купить нужное свидетельство о рождении, чтобы поменять паспорт и оформить все документы для выезда на ПМЖ в Израиль. Через пару лет новоиспеченный сын Сиона ступил на землю, где укрывались вожделенные сокровища. Хоть Израиль и маленькая страна, но и тут искать сокровища то же, что иголку в стоге сена. И пусть Ремитус, которого теперь звали Рами, не терял надежды на успех, поиски клада явно застопорились. А потом в его жизни появилась Жанна, и Рами на время позабыл о своих наполеоновских планах. Только недавно он снова заговорил о кладе.
- Вот и все, - закончила Жанна. - а бляшка эта, из-за которой весь сыр-бор, в цветочном горшке, который у нас возле дома стоит. Этим идиотам в голову не придет там искать. А Рами она и не нужна - он все, что там написано, наизусть помнит.
- Ну вот и ладно, твое дело - забыть, что эта штука вообще существует. Выговорилась, и хватит, - остановила ее Ольга.- Считай, что я ничего не слышала. И не верь ничему, что от "ищеек" услышишь. Твой Рами навсегда твой, понимаешь? - добавила она и ласково потрепала Жанну по плечу. - Поняла?
Жанна кивнула и благодарно взглянула на Ольгу.
- Ну и все. И плакать не смей. Тебе силы нужны. Еще немного потерпи, и они отстанут.
Ольга убрала под матрас свои карты, встала, потянулась.
- Пойдем на воздух, что ли? Пока можно... - вопросительно взглянула она на Жанну...
- Нет. Я лучше посплю.
- Ну спи, - согласилась Ольга - только не реви больше.
- Не буду, - улыбнулась ей Жанна.
Едва Ольга вышла в коридор, к ней тут же подскочила Роза.
- Ну? - нетерпеливо спросила она.
Ольга в ответ только махнула рукой.
- На "понт" они ее берут. И не думает ее Рами ни о ком другом...
- А чего ты такая смурная, Мексико? - не отставала Роза. Она заметила, что Ольга чем-то озабочена.
- Так... Нехорошо, - вяло ответила Ольга. - Нехорошо. Висит над ней что-то... Нехорошо, - вздохнула она.
- Что?
- Да не знаю я... - уклонилась от ответа Ольга, словно боялась сказать о своих подозрениях вслух. - Нехорошо.
Роза не стала больше расспрашивать. Она поняла, что та хотела сказать... - над Жанной нависла тень беды. Ни Розе, ни Ольге было неясно, можно ли ее избежать...
Беда не заставила себя долго ждать. Через два дня, вернувшись с очередного допроса, Жанна повесилась, не оставив записки. Тюремную администрацию это не взволновало. Тем же вечером, то и дело поглядывая на пустую жаннину койку, Роза, прикуривая очередную сигарету, процедила сквозь зубы, обращаясь к Ольге:
- Если бы могла, я бы этого Эльдада замочила бы, своими бы руками удавила, ей-Богу, как крысу! Неужели ничего ему не будет за это, Мексико?
- Не знаю, - вздохнула Ольга, - не нам решать. С ним разберутся... - Она помолчала и, подняв руку, указала куда-то вверх - Там...
- Угу, - хмыкнула Роза, - Они там, а этот гад пока тут. Долго будут разбираться....
- Недолго, - ответила Ольга.
- Да? Ты-то откуда знаешь?
- Знаю. Точно знаю. Недолго, - уверенно сказала Ольга.