Аннотация: Путешествие обернулось для меня не только знакомством с новой страной. Оно обогатило душу встречей со многими замечательными людьми.
Дорогой читатель! Позволь предложить твоему вниманию воспоминания о первом моём опыте общения с капиталистическим миром, пусть поверхностном, а именно о поездке через океан в Америку в 1990 году. Целью поездки была тривиальная разведка, смогу ли я, совковая женщина, жить в условиях проклятого капитализма. О членах моей семьи беспокойства не возникало - молодые, сумма прожитых лет и груз накопленного опыта не тянет. Но путешествие обернулось для меня не только знакомством с новой страной. Оно обогатило душу встречей со многими замечательными людьми.
Памяти Ольги Каминер посвящаю.
Начало февраля 1990 года, поезд "Амтрак" несётся по Западу Америки. Вашингтон - Чикаго - Миннеаполис. Скованная и униженная незнанием английского, обалденным сервисом, смотрю с высоты второго этажа поезда на проносящиеся за окном картины ну прям из голливудских фильмов об освоении дикого Запада в позапрошлом веке. По ковровому покрытию ненавязчиво снует огромного роста негр-проводник, шутит на ихнем, улыбается, смеётся. Передо мной дверь в туалет, вижу, что "свободно".
Захожу и...не нахожу закрылки. А туалет огромный, они же, гады, всё время думают про инвалидов, и эта забота так непривычна для советского человека и кажется просто нарочитой и чрезмерной. И я выскакиваю назад в отчаянии, и так попытки три, что делать?? И только на четвёртый раз, дурья башка, соображаю, что когда посетитель туалета заходит внутрь его, снаружи зажигается табло. Дескать, стоп, место занято, не открывайте дверь. Вот, думаю, очередная фантастика для совковой путешественницы.
Но ведь есть и другой сюр. В эту ночь в поезде, мчащемся по дикому Западу, на моих коленях книга изд. Нью-Йорк. Обзывается "Антисоветский Советский Союз". Автор - Владимир Войнович, ну тот, который "мой адрес не дом и не улица..." Да, это "мой" Войнович, он для меня - свобода и раскованность на пути к моей новой жизни. И я с кайфом и без привычной для советского человека оглядки читаю в ночном экспрессе ярую антисоветчину высланного из СССР крамольного автора.
В те годы, на перевале 80-90 ых годов, Америку захлестнула орда "пылесосов". Так называли нахлынувших из Советского Союза туристов, которые на волне перестроечных свобод получили возможность передвигаться по свету. В Америке туристы набросились на дешёвые электро- и радиотовары, на предметы всяческого изобилия, за что и получили уничижительное название -"пылесосы".
Но чтобы попасть за океан, надо было предпринять заметные усилия. И прежде всего - получить оттуда вожделенные вызовы. Вспомнили о родственниках, друзьях и просто знакомых, живущих в Америке, разыскали их. Подозреваю, что именно с этими адресатами и остерегались раньше поддерживать почтовую связь. Теперь же запросили вызовы на посещение, засуетились в поисках лазеек достать авиабилеты. Так и я тоже - запросила вызов от семьи друзей, бывших львовян, сумевших уехать в Америку в 1979 году, за несколько месяцев до того, как Советский Союз захлопнул окно в эмиграцию перед вводом "ограниченного контингента воинских сил в Афганистан". Эта загадочная дебильная формулировка о "контингенте" и сейчас поражает своей недоступностью для осмысления.
Мои львовяне за десятилетие прекрасно обжились в Штатах - знала об этом по переписке и телефонным разговорам. Даже получила как-то посылку с заморскими одёжками. Старший сын Игорь делал мастират в университете в Анн-Арбор, женился и стал отцом. Родители, Оля и Изя, работали, купили просторный дом и путешествовали по свету.
Вот к ним мне и предстояло отправиться за океан, чтобы повидаться и заодно взглянуть на жизнь при тамошнем капитализме. Необходимость отъезда из СССР мне стала ясна несколькими годами раньше. Но семейные обстоятельства, в том числе окончание учёбы Маши в МГУ, одновременное замужество обеих дочерей, рождение первой внученьки, зятья, которым надо было решить с родителями принципиальные вопросы отъeзда, - всё эти факторы оттягивали момент окончательного расставания со страной. Страной, в которой на волнах перестройки стала агрессивно проявляться глубоко спрятанная до поры-до времени ненависть к евреям, и это было для меня глубоко оскорбительно. Но сможем ли мы жить в обществе, непривычном для прежнего образа жизни, то есть при его величестве капитализме?? Боже, какая же дура была, чтобы культивировать хоть малые сомнения! Но что было, то было!
Когда я должна была поставить заключительную ксиву в документы на въезд в Америку по туристической визе, я отправилась в посольство США, что недалеко от площади Восстания, на Садовом кольце. Увидела возле здания посольства огромную толпу. Оказалось, что это толпа представляла организованную очередь евреев, съехавшихся со всех концов СССР за разрешениями въезда в Америку на ПМЖ. И когда я шла вдоль этой длинной очереди с идиотским вопросом: "Где здесь очередь за туристическими визами?", то услышала ответ мужчины весьма интеллигентного вида: "Какой туризм? Надо уезжать отсюда навсегда". Тогда я не оценила всю мудрость совета, услышанного от будущего еврейского эмигранта.
К тому времени существовал закон, по которому разрешалось взять с собой в загранпоездку не более 300 долларов, да и те где можно было достать? Только обменять рублики в обменном пункте, а он был один на всю Москву и находился на Ленинградском проспекте. Я всё тянула с поездкой туда, не могла выкроить на то времени, пока не услышала страшную новость: с 1-ого ноября 1989 года обменный курс вырастает в 10 раз! То есть если раньше за один доллар надо было уплатить всего 60 коп., то теперь - 6 руб. Офигительные цифры, которые сейчас просто смешны. Поскольку новость стала известна не только мне, но и всей орде потенциальных "пылесосов" - туристов, то возле обменного пункта на Ленинградском проспекте я увидела толпу, ничуть не меньшую, чем возле посольства. Оставалось всего несколько дней (был конец октября) до смены финансовой политики в отношении выезжавших за границу, и потому все желали успеть получить вожделенный доллар за 60 коп.
Совершенно ясно, что доллар никогда не соответствовал смехотворной цене 60 коп., и что только хорохорившиеся советские правители в убыток государству для куражу сохраняли такую цену все доперестроечные годы. До массовых выездов за границу этот блеф казна ещё могла выдерживать, да и ездили в основном сами госчиновники и члены их семей. Но вот шлюзы открылись, и возникла необходимость смешную цифру поправить. Мне же хотелось кусать локти, когда поняла, что по собственной лени потеряла возможность обменять деньги по уходящей государственной халяве. Ведь очередь в обменный пункт отмечалась ночами и была просто неодолимой.
Но тут, как всегда в тяжёлых ситуациях, мне помог старший брат, одно имя которого открывало любую дверь простым телефонным звонком. Семён позвонил в этот самый обменный пункт, вышла из заветных дверей сотрудница и о, чудо! - зычно выкрикнула "Соколова Евгения Львовна". И я прошла в дверь, сопровождаемая недоумёнными взорами и шипением вслед толпящихся в очереди интересантов. Точно так же Семён одним телефонным звонком решил мою проблему с авиабилетом на Вашингтон.
И вот в начале февраля 1990 года я оказалась в самолёте Москва - Вашингтон. Полёт через Северный полюс с посадкой для дозаправки в азропорту Гандер. Выяснилось, что этот самый Гандер расположен на канадском острове Ньюфаундленд, и у меня только от этого названия закружилась голова. Во время остановки, гуляя по помещению азропорта (на надо же! на самом острове Ньюфаундленд!), рассматривала надписи на чистом русском языке типа: "Здесь был Вася". Знала бы я тогда, что не пройдёт и десяти лет, и я буду летать в Канаду, как к себе домой!
И что моя Маша защитит магистерскую степень в университете Макгилл (McGill University) в Монреале!
Но вот аэропорт Даллес в Вашингтоне, пустяшный несущественный в те годы паспортный контроль с улыбчивыми полицейскими, и я уныло плетусь к маршрутке, чтобы добраться до конечной станции метро. Не помню уже, какого цвета линия вашингтонского метро от азропорта - red, blue или yellow line... Потом оказалось, что я весьма опрометчиво не подумала прочесть плакаты, поднятые над головами встречающих рейс из Москвы, а там было начертано и моё имя. И что по просьбе замечательной Наташи Никитиной, которая была предупреждена звонком из Москвы о моём приезде к ней, посольские сотрудники могли подкинуть в город и меня.
Итак, метро, совсем не похожее на московское. В центре города перехожу на линию другого цвета, а в руках ноша с жостовскими красочными подносами и даже расписной самовар из самого Палеха. Но это не все приключения на моём длинном пути от аэропорта к Наташе. На конечной станции метро пересаживаюсь на автобус, а объяснить водителю не могу, где же он меня должен высадить. Он старается меня понять, но я уже сама себя не понимаю и выхожу на пустыре. Вечер, хотя и светло, и полная безнадёга, потому что поблизости нет даже телефонного автомата, чтобы позвонить ожидающей меня у себя дома Наташи. Стою со своими чемоданами в отчаянии.
И вдруг останавливается около меня джип, а в нём молодая мама с девочкой. Мама очень хочет помочь и по сообщённому мной адресу действительно доставляет меня до дома Наташи. По дороге выясняем, что предки моей спасительницы из Польши, а раз я из России, значит, мы вообще земляки и родные люди. И мы обмениваемся телефонами, и девочке позволено скушать шоколад, привезённый из чужой страны незнакомой тётей. Пусть я наивна, но эта мимолётная встреча с открытым сердечным человеком с того времени олицетворяет для меня Америку.
Так я попадаю, наконец, в гостеприимный дом незнакомой до того Наташи, и взаимная симпатия связывает нас потом на долгие годы. Неделя в Вашингтоне, жизнь дикой, не заорганизованной экскурсионным сервисом туристки, спонтанное бродяжничество. Общение с Наташей и её крохотной дочкой, знающей по-русски два слова -"пухой Женька" (плохая Женька), то бишь я. Теперь, когда Алиса стала взрослой девушкой, эти слова как пароль, но почему я - "плохая", не помню. Наверно, потому, что оставшись с девочкой тет-а-тет, я не смогла понять, что она говорит мне по-англицки, чем вызвала её детское возмущение.
Мне повезло отчаянно - адрес, данный мне в Москве для крыши над головой в Вашингтоне до отъезда в Миннеаполис, принадлежал замечательному, повторю, человеку Наташе Никитиной, и как потом выяснилось, великому знатоку книги, которую знала вся читающая русскоязычная Америка. Наташа работала в сети книжных магазинов Victor Kamkin Bookstore, Inc., основанной аж в 1953 году знаменитым впоследствии монополистом в торговле советскими книгами на всём американском континенте Виктором Камкиным (скончался в 1974 году). А ведь начинал он с одной полки книг...
Место работы Наташи находилось в Роквилле, район Вашингтона. Это был огромный склад-хранилище-магазин книг, получаемых из СССР от "Международной книги". Наташа меня познакомила с вдовой Еленой Андреевной Камкиной, владелицей бизнеса после смерти мужа. Это была очень достойная доброжелательная дама, ценившая Наташу как хорошую работницу. Но сам труд Наташи был физически тяжёлым. Она комплектовала книжные посылки по заявкам читателей из перечней, которые магазин рассылал русскоязычным читателям американского континента. Я бродила вдоль длиннющих книжных стеллажей и поражалась обилию и высокому качеству книг московских издательств - книг, которые невозможно было увидеть в книжных магазинах Москвы. Купила я книгу всего одну - ну да, ту самую, которую читала потом в "Амтраке". Помню, что уплатила за неё 12 долл. Эта книга и сейчас со мной в Израиле.
Знаю, что Елена Андреевна скончалась в 2000 году, и наследство перешло в руки внучатого племянника, не сумевшего совладать с огромным бизнесом в изменившемся мире. Если Камкины покупали книги в "Международной книге" с большими скидками, то после перестройки халява кончилась. Если раньше они были монополистами в торговле книгами на русском языке, то теперь появилось огромное количество мелких книжных магазинов, основанных свежими эмигрантами. Новый владелец камкинских магазинов не смог платить за аренду складских помещений и объявил себя банкротом. Книги распродавались за бесценок, а остатки вывезли на предприятие по уничтожению мусора под Вашингтоном. Перемололи ли их в ошмётки, я не знаю. Во всяком случае, судя по прессе, история эта получила огласку даже в Конгрессе.
К концу недели пребывания в Вашингтоне я вдоволь накаталась в метро по линиям всех пяти цветов, побывала в нескольких музеях, перешла по длинному мосту реку Потомак, нагулялась около Белого дома и у Капитолия. Впечатлений было через край, но я хочу рассказать про поразившее меня умное вашингтонское метро.
Первое. Чтобы оградить исторический центр города от выхлопных газов, возле конечных станций метрополитена выстроены многоярусные автостоянки. Там оставляются машины с тем, чтобы их владельцы дальше ехали к местам работы на метро.
Второе. Чтобы рассредоточить пассажиропотоки и не допустить столпотворений в часы пик, оплата проезда дифференцирована. Умные компьютеры на входе и выходе взимают плату за проезд в зависимости от времени суток и дальности поездки. Как же это было непохоже на организацию движения транспорта в Москве - бесконечные автомобильные пробки, гарь от неисправных автомобилей, сутолока в вагонах метро, толпы на переходах... Таковы были мои сравнения в 1990 году, что же говорить сейчас, когда положение только усугубилось многажды! В последнюю мою поездку в Москву осенью 2006 я чуть не опоздала на самолёт из-за многокилометровой пробки на Садовом кольце. Эти пробки делают Москву городом одной поездки в день - на вторую уже нет ни сил, ни времени.
Это мои впечатления от метро в глобальном масштабе.
А если говорить о более мелких... меня, например, поразил прикид вашингтонских женщин - в роскошных шубах и дублёнках, но в абсолютно диссонирующей с верхней одеждой обувью в виде кроссовок. Оказалось, что так женщины берегут ноги в дороге от усталости. Приезжая на работу, они меняют удобные кроссовки на изящные туфли. Ну и капиталисты! Пришло ли бы такое на ум советской женщине? Я тоже переодевала на работе обувь, но не кроссовки же - сапоги на том же каблуке.
И последнее метровское впечатление. Мои поездки на метро происходили не в утреннее время. Меня поразило обилие негритянской молодёжи, слонявшейся стаями в электричках. Как мне объяснили, эта молодёжь пребывает на велфере и развлекается, как может, - вместо учёбы и работы.
Время шло, надо было оторваться от знакомства с Вашингтоном и устремиться к конечной цели поездки - встрече с Олей и Изей Каминерами. И я забрала в центральной вокзальной кассе железнодорожный билет, заказанный для меня по телефонному звонку из Миннеаполиса. И вот я уже взбираюсь на второй этаж поезда Амтрак. Дальше - см. начало этого моего текста про мчащийся в ночи через штатов Америки поезд с пересадкой в Чикаго, и на вторую ночь - встреча с моими дорогими Каминерами на железнодорожном вокзале Миннеаполиса.
И всё-таки о маршруте поезда. Посадка в Вашингтоне, штат Мериленд, далее Питтсбург в штате Пенсильвания, потом через штаты Огайо и Индиану - в Чикаго, штат Иллинойс. После пересадки - Милуоки в штате Висконсин и конечная цель - Миннеаполис в штате Миннесота. Все эти названия и сейчас звучат для меня как музыка.
Дом Оли и Изи был по-царски гостеприимен и радушен по отношению ко мне. Какая это была чудесная красивая пара! Пишу со слезами - Оли уже много лет нет. Благодаря общению с ними я почувствовала себя гораздо свободнее и раскованнее.
Для бедной туристки метро, как палочки-выручалочки, в Миннеаполисе не было, да и автобусное движение я почти не видела. Выручили взятые Олей и Изей по одному дню отпуска для моего сервиса по городу, а также приезды за мной друзей их семьи - друзей ещё по Львову. Они взяли надо мной шефство. Благодаря автомобильным поездкам узнала Миннеаполис - красивый город на берегу Миссисипи. Кстати, на другом берегу - город Сент-Пол.
Изя подарил мне свой билет на гастрольный спектакль "Скрипач на крыше" с Хаимом Тополем в главной роли. Это было феноменальное событие в моей поездке!
Что интересно, на обратном пути в Вашингтон поезд Амтрак, как будто по моему заказу, двигался по другим штатам, южнее маршрута "туда". Я проехала Индианополис в Индиане, Цинцинатти в Огайо, дальше пересекла пространства штатов Зап. Вирджиния и просто Вирджиния.
Вернусь к заботам обо мне благословенной четы Каминеров. Представьте огромный зал ожидания на вокзале в Чикаго. Коротаю время. Вдруг вижу озабоченных мужчину и женщину, они пробегают вдоль рядов кресел пассажиров, вглядываются в лица и вдруг возникают передо мной: "Вы - Женя? Немедленно чемоданы в багаж. Изя велел нам по телефону найти вас на вокзале и показать Чикаго. Поскорее, Женя, у вас мало времени до поезда". И меня везут на набережную озера Мичиган, показывают небоскрёбы Чикаго, и мы говорим, говорим, и я узнаю историю их здешней жизни после эмиграции из Львова. Мне всё интересно - я же приехала на разведку, ха-ха!
Потом были прощальные дни в Вашингтоне. Последние 60 долларов были уплачены за подвозку в аэропорт. Сколько подарков, адресов и номеров телефонов новых друзей я везла домой! Задача состояла в том, чтобы богатство советского "пылесоса" утрамбовать в чемоданах, учитывая, что заказы на тремп в Москву от знакомых Наташи Никитиной сыпались со всех сторон. А я не считала себя в праве отказывать брать посылочки и легкомысленно соглашалась.
Кому-то коробки с одноразовыми шприцами, кому-то обувь, косметика, а кому - фотоаппарат. Забегая вперёд, скажу, что всю первую неделю после приезда в Москву я встречалась с теми, кому надо было вручить посылки из-за океана.
В вес 43 кг "бизнес - класса" я укладывалась. Однако, когда я прибыла на сдачу багажа к стойке Аэрофлота, услышала отвязное и такое до боли родное: "Ну вот, явилась! Обвешана сумками как новогодняя ёлка. Ну? Что будем с ней делать?"