Аннотация: - За свободой в Израиль - Меня назвали русским сионистом - Работа на Би-Би-Си - Коллекция политического самиздата
"Человек, прежде всего - Человек"
Часть 2. "Права человека - это первично"!
За свободой - в Израиль
На первый взгляд происходит маловероятное: Виктор Федосеев с супругой выезжает в Израиль. "Что ищет он в стране далёкой"? Жизнь в Москве как будто неплохо устроена, издавались книги и переводились на разных языки республик, а по одной из них ("Подсудимый невиновен") даже сделана была телепостановка по Центральному телевидению. И всё же... душная атмосфера несвободы за закрытыми границами СССР не давала покоя.
В.М.Ф.: С точки зрения ОВИРа, женатый на еврейке, я одной ногой уже был в Израиле. За этим внешним признаком власти делали вид, будто их не волнуют мои убеждения. А, может, сочли удобнее выпроводить на Запад, нежели на Восток за колючую проволоку. Предположить, что они и представления не имели о моей далеко не угодной для них деятельности, или о том, что к концу 70-го я уже написал первую дюжину писем о праве евреев на выезд в Израиль, что уже запустил в Самиздат несколько номеров правозащитного еврейского журнала "Исход", что околачивался в московском диссидентском Комитете прав человека (coзданного Валерием Чалидзе), куда, кстати, входили и Солженицын и Сахаров, и не вылазил из диссидентских кругов - предположить, что обо всем этом власти ничего не знали, по меньшей мере, наивно.
Но, как бы ни рассуждать, выезд в Израиль - свобода! Что для меня и было главным. Должен сказать, что Рахиль и теща (чтобы самим было легче выехать, мы спланировали тёщин отъезд первым) нет-нет да осторожно отговаривали меня от намерения уехать, хотя и беспокоились за мою "тайную" деятельность, видя, что я пренебрегаю риском...
- В самом Израиле Вас что-нибудь привлекало?
В.М.Ф.: В Израиль я влюблялся постепенно. С первых дней прибытия несказанными порциями "поглощал" историю еврейского народа, о которой знал не много. Первое впечатление о стране - искреннее удивление, что вдруг оказался в государстве Закона, именно Закона, а не БЕЗзакония. Закона, направленного на защиту человека - как еврея, так и нееврея. Немалое впечатление произвели арабские вольные торговые и жилые кварталы (кстати, советская печать, как и ныне российская, не больно была на стороне Израиля). А тут вдруг на улицах, в кино, автобусах, в магазинах, всюду оказываешься среди изральтян, почти четверть населения которого не евреи, а сотни тысяч арабов, христиан, друзов, живущих вполне мирно с евреями... Немало бродил по спокойным районам, заселенным почти одними арабами с их аппетитным запахом кухонных творений. Глазел на христианские памятники, посещал европейские клубы. Обилие прессы, как еврейской, так и арабской. Даже в Кнессете (о чем ни американская, ни российская печать не больно заикается) представители арабского меньшинства продолжают сидеть рядом с евреями. Это и есть Израиль..
Совсем недавно, оказавшись в очередной раз в Израиле, спросил весьма дружелюбного молодого Рашида, родившегося в Иордании и живущего в Хайфе, не предпочел бы он жить в нынешней Иордании? Ведь, как-никак - родина... На что он уверенно ответил: "Здесь я чувствую себя свободнее... Езжу на родину, когда захочу, но жить определённо предпочитаю в Израиле". Хотя Иордания, должен сказать, относится к разряду либеральных мусульманских стран, и со временем даже перестала прибегать к воинствующим вылазкам. Единственное, что просматривается в лицах израильтян - интерес и гордость жить в своей стране.
- Вы сказали "либеральные", что вы понимаете под этим словом?
В.М.Ф.: Как бы я хотел, чтобы как можно больше людей задавали подобный вопрос себе! Рад, что вы обратили внимание на это слово, которое от поколения к поколению обретает несколько обновленное толкование. В 18-м веке, в годы Вольтера, либеральный означало - не ограниченный никакими ортодоксальными догмами или авторитарными нормами, вольно думающий человек в самом положительном смысле этого слова. В 19 веке понятие либеральный постепеноо стало превращаться чуть ли не в девиз; в Европе начали создаваться многочисленные либеральные партии, состоящие из вольнодумцев, добивающихся реформ чуть ли не любой ценой. По истечении 20 века слово либеральный всё больше стало выражать "не согласен потому, что не по-моему", иными словами чаще всего неосведомленное вольнодумство, прислащенное девственной мечтой.
Кстати, более здравомыслящие политологи и редкие независимые журналисты ныне всё большее внимания обращают на это новое содержание либерализма. Пример. Нет такого либерала сегодня, который не без известеного апломба не повторил бы с твердостью известную правозащитную норму, вполне приемлемую для ХV111-Х1Х веков, гласящую, что "Каждый человек имеет право на религию" - в том, разумеется, понимании, в каком она была сформулирована при Руссо и Джефферсоне. Однако, современный здравомыслящий человек скажет иначе, добавив к ней важный аппендикс, начинающийся со слов "при условии...", что будет гораздо осмысленнее. Посудите сами: "Каждый человек имеет право на религию - при условии, что эта религия не призывает к насилию!". К сожалению, нынешние либералы, особенно голивудского типа, до этого пока не дошли. И, как ни странно, таких либералов не только в странах Западной демократии, но и в Израиле, предостаточно.
- А какие были права в Израиле у вас - иммигранта из Советского Союза?
В.М.Ф.: Немало удивил выданный в Израиле паспорт, отражающий присвоение мне израильского гражданства, ничуть не отличающийся от таких же паспортов арабов или христиан, живущих на территории Еврейского Государства. Назовите хоть одну мусульманскую страну, где иммигранты-немусульмане мгновенно наделялись бы теми же правами, что и местные жители?!
С израильским паспортом в кармане я вправе был, как тот молодой араб из Иордании, покинуть страну в любой момент в любом направлении, лишь бы другая страна согласна была меня принять. Паспорт этот, правда, просроченный, хранится у меня поныне вместе с американским. Израиль оказался страной с открытыми дверями и открытым сердцемб и каждый день в этой стране был для меня гимном свободы.
"Меня назвали "русским сионистом".
"Сионизм - еврейское национальное движение, ставящее своей целью объединение и возрождение еврейского народа на его исторической родине - в Эрец-Исраэль" (КЕЭ, т.7, 870). И всё же, почему "русский сионист"?
В.М.Ф.: Почти сразу после моего пребывания в Израиле была напечатана пространная статья на английском языке со множеством фотографий меня с Рахилью. Мы прогуливались по Иерусалиму с местной журналисткой, которая и вела интервью. Газета была одна из виднейших в стране. Немало удивил меня заголовок самой статьи: "Русский сионист".
Еврейская Энциклопедия, конечно же, дает точное определение сионизму, но как вы назовете не-еврея, скажем, русского, искренне поддерживающего еврейское национальное движение? Израильская журналистка избрала заголовок "Русский сионист". Кстати, "русским сионистом" назвал меня вскоре после моего приезда в Израиль один из помощников Голды Меир, представляя меня премьер-министру страны, в театре, в котором она только что выступила с речью. Я честно думал тогда, что она оторвет мне руку своим уж больно сердечным рукопожатием...
Да и президент Израиля Залман Шазар, когда мы с Рахилью были представлены ему на приеме в его резиденции, сказал на английском: "Glad to meet Russian Zionist..." (Рад встрече с русским сионистом). Но тогда, как и сейчас, особого значения я этому не придавал. Интересно, как назвали бы меня евангелисты на Урале или цыгане в Латвии, в защиту которых мне не раз приходилось открыто выступать.
Достаточно верить в то, что евреи, как и любой другой народ, имеют право на своё государство, как вас тут же именуют сионистом. В лексике иных либералов слово это звучит унизительным, а то и оскорбительным. На самом же деле, оно должно оказывать честь любому, кто выступает за национальные и культурные права евреев.
Если в самом деле сионизм сводится к возрождению и отстройке еврейского государства, как это было в понимании конца Х1Х и начала ХХ века, со столицей на том самом месте, где издревле на горе Сион и был расположен обнесенный стеной Верхний город Иерусалима, то в понимании нынешних либералов и арабских радикалов, чьи представления в лучшем случае опираются на фиктивное повествование "Протоколов сионских мудрецов", по недоумию именно таких людей, сионисты - "агенты империализма", стремящиеся не только захватить богатый нефтью Ближний Восток, но и подчинить своей власти мировую экономику. По логике антисемитов евреи просто не имеют права на собственное государство. "Живите в Уганде, живите в Аргентине, но Палестину заселили арабы (в середине V11 века) и здесь вам делать больше нечего"! Должен сказать, что значительное число евреев, несмотря на постоянные изгнания, не покидало Палестину в течение последних 3500 лет. Напомню, что до начала ХХ века в европейской и российской печати, пронизанной антисемитским душком, нередко можно было встретить вызывающую карикатуру евреев с большими носами и надписью "Убирайтесть в свою Палестину". Само возрождение еврейского государства - непростительная дерзость. Вспомните заявление бывшего египетского президента Насера, заявившего еще в 60-х, что "Существование Израиля уже само по себе является агрессией". Не удивительно, что тогда же во всех арабских странах сионистские организации были просто ликвидированы. Не говоря о Советском Союзе.
А в 1975-м Генеральная Ассамблея ООН, при горячей поддержке Советского Союза, приняла постыдную резолюцию, приравнивающую сионизм к расизму. Ту самую Резолюцию, которая 16 лет спустя была тихонечко отменена большинством голосов стран-членов ООН. Разумеется, ни Израилю, ни сионистам вообще никто и не подумал принести извинения. Извиниться?.. Перед еврями?.. Ведь так можно обидеть ортодоксальных мусульман...
Лично я, кем бы меня не называли, весьма рад, что Израиль возродился со столицей на той самой горе Сион. И не только устоял вот уже более 60-ти лет, но и окреп, несмотря на бесчисленные козни мусульманских радикалов и наших собственных недоразвитых либералов. И сегодня, когда жива еще животная ненависть к евреям, Израиль остается несомненным символом мужества и стойкости.
- Чем вы занимались в Израиле?
В.М.Ф.: Как иммигрант, определенный на пособие, я изучал иврит и, конечно, писал. В 1971 газета "Нью-Йорк Таймс" опубликовала мою статью о судьбах еврейских детей в СССР, чьи родители добиваются выезда в Израиль. В том же 1971-м в Иерусалиме была опубликована книга моих рассказов, переведенных на иврит, и меня приняли в Союз израильских писателей.
- Вы всё еще член этого Союза?
В.М.Ф.: Наверное, уже не числюсь - давно не плачу взносы... Порой выступал в писательских клубах, перед студентами и на иных сходках - чаще всего всё на ту же тему Универсальных прав человека, о различных декларациях и конвенциях ООН, относящихся к правам человека. Рассказывал как, кем и когда были разработаны международные документы о правах человека. Слушателей немало привлекал и удивлял рассказ о том, что с тех пор, как человечество вышло из пещер, лишь в 1948 году впервые была принята ООН Всеобщая Декларация прав человека, относящаяся не к одной стране, а ко всему человечеству. И, конечно, рассказывал о диссидентстве.
- Предлагали ли вам должность в госаппарате?
В.М.Ф.: Конкретно - нет. Хотя и слышались на первых порах мягкие на это намёки. Например, в Вене Рахиль и меня встречал весьма важный чин Министерства иностранных дел Израиля, который тут же поинтересовался, чем я собираюсь заняться в Израиле? Просил непременно связаться с ним, как только осяду и соберусь с мыслями. Пару недель спустя, уже в Иерусалиме, он дипломатично спросил в присутствии Рахиль, не собираюсь ли я обратиться в иудаизм? Рахиль, человек прямой, тут же отрезала: "Он и в Советском Союзе не вступал в партию!"... С тех пор моего предстоящего устройства не касались.
- Как продвигался ваш иврит?
В.М.Ф.: Уж больно красивый язык, много в нем дыхания, если хотите - души. На бытовом уровне стал довольно бойко общаться. Рахиль с языком была куда успешнее. Зато я ловчее выводил ивритские буквы... Выступал, в основном, на английском, переводили на иврит. В те времена русскоговорящих в Израиле было не как сегодня, когда на семь миллионов жителей приходится один миллион россиян.
- А как вас воспринимали?
В.М.Ф.: Весьма доброжелательно. Могу сказать, что израильские студенты и школьники старших классов - люди с удивительно цепкими умами. Уважительны к выступающим. Беседуя со старшим, не держат руки в карманах, не жуют резинку; слушая, не смотрят мечтательно в окно, не рисуют зайчиков, не поворачиваются к выступающему затылком. Нормы эти еще живы. По вопросам студентов чувствовалось, что тема прав человека близка их нутру. Нередко проводил публичные дискуссии с преподавателями университетов, школ.
Работа на радиостанции Би-Би-Си как эпизод жизни...
В.М.Ф.: Неожиданно мне предложили работу на Би-Би-Си. Съездил в Лондон на интервью. Приняли. На обратном пути, отозвавшись на приглашение выступить перед сотрудниками радио "Свобода", заехали с Рахиль в Мюнхен, где, поскольку я уже был законтрактован на БиБиСи, договорились о работе для Рахиль в Исследовательском отделе радио.
Не прошло и года, как меня стал обхаживать сам директор "Свободы", приезжавший для этого в Лондон. Но Англию, близкую мне не только по языку, покидать не хотелось. Обещание "Свободы" увеличить в полтора раза зарплату (по сравнению с лондонской), меня не прельщало, хотелось просто быть ближе к Рахиль.
"Чем же, наконец, я могу вас соблазнить"? - не выдержал приехавший в очередной раз директор "Свободы". "Да ничем..., - сказал я, - если вы согласитесь создать радиопрограмму о правах человека, то я готов буду обдумать ваше предложение...". "Согласен, - тут же ответил он, - но создавать такую Программу вы будете сами после того, как ознакомитесь с иными службами РС, особенно службой новостей нашего радио". Короче, уговорил. Конечно, возможность ведения собственной программы по правам человека оказалась неотразимой. И уже в первой половине 1972 года я переехал в Мюнхен, где, подготовив и запустив в эфир программу "Права Человека". Редактором и ведущим этой программы я проработал 23 года.
- Что значат для вас "Права человека"?
В.Ф.М.: Это не более, чем нормы спрведливости. Они же идеи и факты, которые волновали меня с ранней юности. С годами стал увлекаться этим всё больше. Что бы ни говорили об обрядах, традициях, правилах, законах, конституциях, о религиях и политических идеологиях, права человека - первичны, и в моем понимании пребывают на вершине всего. Давно ношу в кошельке запись фразы: "I am not aware of any religious rights superior to human rights" ("Не знаю никаких прав религии, превосходящих права человека"). Записал я эту мысль однажды после беседы с весьма верующим человеком. Сам я не религиозный.
Итак, по-вашему, превыше всего права человека...
В.Ф.М.: Как будто тут и не о чем спорить, однако многое мне непонятно в неспособности иных людей осознать эту, казалось бы, простую истину. Представьте, вас перенесли на две тысячи лет в прошлое, в Римскую империю. Вы - в окружении наиблестящих ораторов той эпохи, осведомленных будто бы обо всём. И вот вы задумали передать им простую мысль о том, что рабство - нехорошо, ибо нарушает естественный принцип равенства людей, оскорбляет человеческое достоинство. Уверяю, что вы мало кого сумели бы убедить. Искусные ораторы того времени доказывали бы что ваше представление о равенстве в корне неверное, поскольку означает не более, чем надуманную проповедь одинаковости людей, что по природе своей, скажут они, абсурдно. Вас забьют изяществом языка и убедительностью примеров, и если не словесно, то, потеряв терпение, окончательно разделаются с вами посерьезнее. И деться вам будет некуда
Подобное чувство у меня бывает нередко и сейчас, когда во время выступлений в университетах, клубах или школах я задаю слушателям, казалось бы, простой вопрос: в чем заключается основное право человека? Отвечают по-разному: право на свободное выражение мысли, на свободу слова, на свободный выбор места жительства, на религию, на собственность, на брак по выбору и так далее... Однако никто (за редким исключением) не произносит ту основную мысль, без которой о каких-либо правах и говорить нет смысла. Основное право человека - право на Жизнь. Согласитесь, коли человек мертв, какой смысл говорить о защите таких его прав, как право на свободу слова или свободу религии?.. Потому мы, люди, до сих пор и неспособны договориться о мире. Ибо Мир - это категорический отказ от посягательства на Жизнь. Это сама Жизнь. Поэтому мне и кажется абсурдным когда говорят об обмене "территории на Мир". Мир на Мир - вот единственное, что имеет смысл. Иными словами, Жизнь на Жизнь. Не уверен, что большинство совренных либералов это понимают.
- Как же быть тогда с миром между Израилем и его соседями?
В.М.Ф.: Когда дипломаты, будь то западные, или советские (а ныне, российские) ведут переговоры о мире Израиля с арабами, или о прекращении убийств радикальными исламистами мирного населения Судана или школьников в Чечне, то, как правило, говорят они не о тех вещах. Прежде всего необходимо договориться, что стороны понимают под словом Мир, и есть ли это основное в правах человека? Если вы договариваетесь, опираясь на то, чтобы не обидеть ближневосточных поставщиков нефти, или, чтобы не дай бог, сократить поставки оружия воюющим сторонам (бизнес, все-таки!), то добьетесь вы только уступок, в лучшем случае - выгоды, но не Мира.
Открываю , например, Коран, и с интересом познаю, что человечество, оказывается, разделено на две категории - верных и неверных. Верные - согласно Корану, те, кто безропотно воспринимают за действительность рассказы о галлюцинациях Магомета, записанные в "священную Книгу", к тому же, не им, а его родственниками и друзьями. Более того, верные - это те, кто следуют всему, что обговорено в Суне и Шариате, причем, без малейших возражений. А все остальные - "неверные".
По Корану, и от этого никуда не деться, весь мир должен состоять из верных. Вчитываясь в разные переводы Корана на английском и русском (перевод И.Ю. Крачковского считается наиболее точным), я насчитал 72 момента, либо проклинающих и принижающих неверных, либо призывающих к их убийству. Неверный должен быть проклят, убит, уничтожен, сожжен в огненном пламени! (Обратите особое внимание на 9-ю суру Корана, в которой открыто провозглашен призыв убивать неверных!) Однако, для сравнения, и в иудаизме, и в христианстве одна из ведущих заповедей: Не убий!
Главное - полная неприкосновенность живущего, разумеется, при условии, что он не призывает к насилию. Казалось бы, простая истина, которой мы обязаны придерживаться, если хотим мира. "Нет, - говорят нам дипломаты, - всё это гораздо сложнее". И проводятся бесконечные международные конференции о мире при полном отсутствии понятия, что Мир - это право на Жизнь. В словесной изысканности одни пытаются дотянуться левой рукой до правого уха, доказывая "загадочную сложность Мира", другие запугивают "угрозой сионских мудрецов" (Увы! Антисемитизм жив и поныне!), а третьи, вроде либеральных голливудских кинозвезд, призывают к "терпимости" к любой религии, даже если эта религия проповедует убийство инакомыслящих.
Ортодоксальные исламисты требуют неукоснительного повиновения всему, что записано в Коране - никаких сомнений, никаких размышлений! Само слово ислам в переводе с арабского означает покорность. Покорность, которая была блестяще продемонстрирована советским периодом партийной власти и нацистской пропагандой расового превосходства, и которые, подобно исламу, состояли из тех же четырех фаз или ступеней: сама покорность - следуй, не раздумывая; повиновение - не делай того, что не в интересах идеологии; подчинение - будет выполнено! (и не задумывайся о совести) и повеление - не оспаривай голос свыше (или начальства - что одно и то же).
- Означает ли это, что мир Израиля с соседями невозможен?
В.Ф.М.: Нет, не означает. Правда, из 21-го соглашения о мире 19 были нарушены. В настоящее время установились как бы мирные отношения с Египтом и Иорданией. В других же случаях, где превалируют радикальные исламисты, неплохо бы западным (и российским!) дипломатам ознакомиться с положением в Шариате. Напомню, что Шариат это многотомное собрание нормативов мусульманского права, морали, религиозных ритуалов, предписаний, которые мусульманам следует выполнять и соблюдать от колыбели до могилы.
Процитирую запись в раннем издании Шариата на русском, подготовленном Российской Академией наук по инициативе Николая Первого в 1850 году в Санкт-Петербурге. В этом сборнике Шариата (он стоит среди книг на моих полках), озаглавленном "Изложение начал Мусульманского Законоведения", на странице 104-й зафиксировано черным по белому: "С неправоверными не заключается окончательного мира, а только одно перемирие, которое может быть прервано во всякое время, лишь только начатие войны покажется для мусульман выгодным".
Как не вспомнить тут истерические вопли либералов-недоучек "Peace!.. Peace!..", раздающиеся всякий раз, когда израильские военные силы усмиряют бандитские нападения исламских террористов, посягающих на жизнь невинных граждан во имя Аллаха!
Коллекция "Самиздата"
Живу в Денвере довольно давно, но бывать в Арваде не приходилось. И вот представился случай познакомиться с этими уютными местами. Позади остается забитая мелкими бизнесами Alameda Street. Еду на север, по новой для меня улице Kipling, которая постепенно переливается в Ralston Road. Обилие зелени, дорога, то уходящая вниз, то вздымающая вверх, просторы, не загороженные напрочь домами. И в одном из дальних уголков, на пригорке, среди деревьев и цветов, возникает элегантный трехэтажный дом. Федосеев потом с гордостью скажет: "Этот дом строился по моему проекту...".
В большом кабинете, сплошь заставленном книжными полками, хозяин дома подвел меня к полкам, на которых стояло больше восьми десятков аккуратно переплетенных папок. Внутри них - машинописные страницы. И на каждой из них - судьба людская. Нередко трагическая. Здесь я увидел не просто коллекцию, а историю человеческой жини, не вошедшую ни в какие учебники...
В.Ф.М.: Это документы "Самиздата". Мы, журналисты радио "Свобода", периодически получали перепечатанные оригиналы "Самиздата" из нашего Исследовательского отдела для внутреннего пользования - вот их-то я и храню в переплетах. Здесь всё, начиная с самого первого номера, с 60-х годов. Вот, например, статья-оригинал, прямо с пишущей машинки в СССР, видите, печатано без полей, с минимальными строчечными интервалами... Вот листки - отклик на статью Сахарова 1968 года...
Работая на радиостанции, Виктор неустанно изучал и комментировал документы Самиздата, используя их в своей радиопрограмме "Права Человека". Иные сотрудники, просмотрев самиздатский материал, просто избавлялись от него, выбрасывая. А Виктор коллекционировал их, отдавал переплетчику. Так и набрал за все годы 82 тома "самиздатских" материалов. Самые последние тома за 1987 год. Я смотрел на них с тем же трепетом, с каким смотрят на древние рукописи. Эти, уже начавшие желтеть от времени, машинописные листки молча смотрели на меня, как и те документы в рамках, которые я видел в музее Яд-Вашем в Иерусалиме. Судьбы, раздавленные теми, кто не признает основного права человека - Права на Жизнь. Листки в переплете молчали... нет, кричали.