Обычно, все советские специалисты для поездки туда брали такси на площади Революции. И ехали только на ту часть меркато, где продавалась одежда. Таксисты, зная это, возили россиян одной и той же дорогой. Андрею же довелось дважды попасть в другие уголки этого, примечательного во всех отношениях, места.
Первый раз он решил заглянуть на рынок по дороге из советского посольства. А оно находилось на другом конце города. Водитель не спросил ничего, а Андрею не пришло в голову, что это - другой радиус. Дорога была незнакомой, однако это тоже не привлекло его внимания. И вот, приехали. Продавали здесь пряности и приправы. Дух стоял сногсшибательный. Но было и ещё одно, но существенное отличие от тряпочного района. Тогда мы ещё не знали, что полиция старается не пускать нищих в те места, где часто бывают иностранцы. А тут... Как только Андрей вышел из машины, к нему со всех сторон потянулись люди. И какие! В лохмотьях, головы замотаны какими-то грязными тряпками, глаза с вывернутыми красными веками сочатся гноем, изо рта капает слюна. Руки и ноги у многих по толщине вполне сравнимы с туловищем. Это называли слоновьей болезнью. Трясясь и завывая, они надвигались, протягивая вперёд искалеченные руки, выставляя напоказ огромные босые ноги. Андрей впервые в жизни ощутил, как шевелятся на голове волосы. Таксист, видимо, предчувствовал что-то подобное, потому что не уезжал, стоял у машины и с любопытством наблюдал за происходящим. Не дожидаясь, пока страждущие приблизятся вплотную, Андрей нырнул обратно в такси и замахал руками водителю. Скрывая усмешку, тот сел за руль и объяснил, наконец, пассажиру, что его радиус ведёт именно в эту часть меркато. И надо ехать на площадь Революции, чтобы обычным путём добраться до нужного района рынка. Что Андрей и сделал.
Второй раз Андрей заехал не туда, куда можно, не по своей воле. Он должен был возвращаться из столицы к месту работы. В корпорации ему дали машину. Вместе с ним возвращался в Шакиссо молоденький парнишка, работающий там же. Водитель, как оказалось, жил на территории рынка, в той его части, где нет торговых рядов. И ему понадобилось заехать домой за запасными канистрами для бензина. Ну, надо, так надо. Машина довольно долго петляла по узеньким улочкам, между рядами сплошных глинобитных строений, которые жильём назвать можно было с большой натяжкой. Приехали. Водитель сказал, что вернётся буквально через пять минут, что по-эфиопски могло означать и час и полтора, и ушёл. Пассажиры разглядывали неширокую перспективу, изредка перебрасываясь короткими фразами на русско-английско-амхарском наречии. Это оно называется длинно, а слов в нём - чуть больше, чем в названии. Но что делать, имеем то, что имеем. Откуда-то из переулка, а точнее из какой-то щели между домами, вышла женщина. По виду лет сорока-пятидесяти. Длинная, когда-то светлая юбка, на плечах серого цвета накидка, босая. Прошла мимо машины. Видимо, не сразу, но разглядела что-то необычное. Вернулась, всмотрелась и ... Глаза начали наливаться кровью, она закричала и угрожающе замахала руками. На крик с разных сторон подтянулись ещё с десяток женщин. Обступили машину, крича и брызгая слюной, начали стучать по крыше, дверцам, лобовому стеклу. Мальчик, сидевший сзади утопил кнопки блокировки дверей и задних и передних. Андрей увидел его глаза и понял, что шутки плохи.
- Что они кричат?
- Мытфо. (Плохо) - ответил тот.
Женщины попытались открыть дверь со стороны Андрея. Во-время пацан среагировал, понял Андрей. Только, если к атакующим присоединятся мужчины, дело будет совсем табак. Их двери не удержат. Осада продолжалась минут пятнадцать. Но вот появился водитель. Он рявкнул на толпу, женщины отодвинулись от машины, продолжая выкрикивать угрозы.
- Здесь никогда не бывает белых людей, - заводя машину, объяснил шофёр.