Наряд закончился. Надо топать в забой. Иван тяжело поднялся и вместе со всей сменой подался из перфораторной. Болела голова после вчерашнего, но ещё больше угнетал скандал, устроенный женой. Орала-то она, как обычно, да закончила не как всегда. Пожелала, дурёха, встретить белую бабу. Для того, кто треть жизни проводит под землёй, такое - как пожелание смерти. Известно, кому она на глаза попадётся, тот обречён вскорости навсегда остаться в шахте. Сгоряча, конечно, ляпнула, но загрузила больную голову надолго. И так не сладко с похмелья, так ещё и про бабу эту... Поэтому и наряд слушал Иван вполуха, машинально кивал головой, когда мастер к нему обращался. Понял главное - бурить дальний забой.
Смена разбрелась по штрекам да квершлагам. Дальше всех идти ему. Тихонько гудит карбидка, острый язычок пламени чуть освещает дорогу, нехорошие мысли ворочаются под каской. Ещё два поворота и на месте.
- Эй! - послышалось. Кто-то окликал Ивана негромко. Занятый думами, он не обратил внимания, что остался один и сзади никого не должно быть.
- Эй, подождите! - громче. Теперь уж точно, его зовут. Иван оглянулся и обмер: к нему двигалась высокая фигура в белой одежде. "Накликала, дура! - хмель из головы выдуло вместе с остатками мыслей, - рви, Ванька!"
Как добежал до забоя, не помнил. Чудо, что не погасла карбидка на таком ходу. Вскочил в рассечку, карбидку на гвоздь, в руки топор и затаился у входа: не дамся!
- Эй, дядя, где Вы? - робкий голос со штрека.
- Кто ты? - Иван занёс топор над головой.
- Новенький я, мастер сказал с Вами работать сегодня.
Руки опустились, лицо взмокло от напряжения. Вроде не должна белая баба на "Вы" разговаривать, да мастера поминать.
- Заходи, - топор в руках, на всякий случай.
В рассечку втиснулся здоровый парень, который на наряде сидел рядом с мастером. На нём новенькая спецовка из тонкого белого брезента.
- Вам же мастер два раза повторил, что я пойду с Вами. Вы кивнули головой: поняли, мол. Я и пошёл.
- Голова у меня болит, не расслышал толком. А почему карбидка не горит?
- Так горела. Заспешил я за Вами, когда одни остались, споткнулся и упал. Карбидка и погасла. Я и позвал Вас тогда.