Россия:

Рассказики   77k   Оценка:6.00*3   "Рассказ" Россия

Никогда не бойся начинать какое-нибудь дело. Дело не в смысле ћделоЋ, то есть бизнес, тут опыта у меня никакого нет, так что и советовать не могу, а дело в смысле какое-нибудь событие, особенно, если это касается путешествий и приключений. Пусть сначала страшно, это не беда, страх, как известно, проходит довольно быстро, если то, что делаешь, тебе нравится. И вот как раз об этом мой первый рассказ :

Утро 5-го марта, а это была суббота, выдалось в меру морозным и очень солнечным. На стоянке мы очистили свою ћсемеркуЋ от налипшего на неё за ночь снега и, пока жена ждала меня в ћразогревающейсяЋ машине, я успел поздравить по мобильному всех знакомых девушек с наступающим праздником. Потом мы поехали на заправку, где залили 15 литров в бак и 10 в канистру, на всякий случай, как известно, запас карман не тянет. Честно сказать, я беспокоился по поводу того, как жена, до этого ездившая исключительно в городе, сможет преодолеть расстояние в 150 км. по трассе со всеми этими грузовиками и безалаберными водителями иномарок, вечно куда-то спешащих на умопомрачительной скорости по встречной полосе. Однако, выехав за город, мы обнаружили, что едем в безопасном одиночестве, машин, которые нас обогнали на всем пути, можно было пересчитать по пальцам, а дальнобойные грузовики ехали в этот день, к моей огромной радости, только навстречу, я расслабился и стал внимательнее глазеть по сторонам, ибо делать в машине, без радио и магнитофона все равно было нечего.
Ах, как же было вокруг красиво!!! Весна, несмотря на легкий морозец, потихоньку вступала в свои права - с нагретых солнцем крыш падала капель, народу в деревнях высыпало на улицу предостаточно – стояли то по одному, то группами у заваленок домов или заборов, разговаривали, видимо, радуясь весеннему солнцу. Миновав небольшой городок Данилов, Маша обратила мое внимание на то, что дорога стала сухая, солнце высушило всю мокрую грязь и ехать стало еще приятнее, если смотреть только на дорогу, то можно было даже подумать, что сейчас лето. После районного большого села на дороге не осталось вообще никого, только у какой-то деревни мы отважились обогнать одинокий трубовоз (длинная машина с двумя гигантскими трубами, прикрепленными к ней). В деревне Полеска, около старой деревянной школы, нас встречал мой тесть с лошадкой, впряженной в подводу, оставив свою машину в каком-то дружественном дворе, мы легли на сено, заботливо уложенное на санях, Тесть сел спереди и мы отправились в трехкилометровое путешествие по заснеженному полю до нашей деревни. Я никогда бы не подумал, насколько может быть разнообразным сверкающий под солнцем снег! Оттенки – от синего до красного, все зависит от угла зрения. А еще он очень чистый, дедушка даже набирает его в баллон, чтобы впоследствии использовать талую воду в качестве дистиллированной для каких-то там технических нужд. Когда едешь по полю видно далеко-далеко, воздух прозрачный, насыщенный кислородом, а вокруг тишина, только скрип саней, да пофыркивание старого черного коня. Удивительные мысли приходят в голову, когда видишь всю эту, практически незатронутую цивилизацией природу, так наверное и мой какой-нибудь дальний предок, ехал на санях в свою деревню из города, так же поскрипывал под полозьями саней снег и была такая же тишина… О чем он думал тогда, какие были у него мечты и жизненные планы, увы, этого нам уже не дано узнать никогда, а жаль.
Пообедав, мы пошли гулять, так это громко называется, на самом же деле это всего лишь значило толдыкание на узкой тропке длиной в 20 метров или хождение рядом с половиной дома, там, где утоптано, далее же идти было невозможно – снег лежал полуметровым слоем, я, было, попробовал шагнуть в сторону, да куда там!, увяз, почти по пояс, более решил сего подвига не повторять. Вокруг тишину нарушали только птицы, весело щебетавшие на все лады, да капель, потоком льющаяся с крыш, солнце нещадно палило и мы ходили без шапок. С улицы уходить не хотелось, хоть и идти было некуда, мы все равно все стояли и стояли и пили этот чудесный весенний пьянящий воздух, наслаждаясь и ярким солнцем и ослепительно голубым небом. Как же много мы потеряли живя в городах! Там нет и не будет таких видов, такого неба и воздуха. Я сбегал в дом за полевым биноклем и стал наблюдать за лесом, стоящим на расстоянии километров двух от нашей деревни, надеясь разглядеть какую-нибудь живность там, но, увы, зайцы, видимо наелись корой с деревьев, а лисы наелись зайцами и мышами и все вместе отдыхали в своих норах, короче говоря, я никого не увидел. Потом мы смотрели в бинокль на покинутую деревню Маленькую, она находится в аккурат напротив нашей деревни, рядом с лесом, стоят дома, штук восемь, да пару крытых сеновалов, на их крышах лежать толстые шапки снега, такой умиротворяющий вид, даже трудно поверить, что в ней уже никого нет. Еще два года назад там жили старики в двух домах, но один умер, а другого забрали жить к себе дети в другую деревню, вот и опустела некогда большая деревня, а сколько таких в округе – не сосчитать…
Чтобы как-то продлить свое пребывание на этом ћпятачкеЋ, я решил позвонить по мобильному телефону кому-нибудь из друзей. Обычно, так далеко от главной дороги, утыканной всякими станциями-антеннами мобильный не берет, но тут делать всё равно было нечего и я стал ходить по этой узкой тропочке махая рукой, в которой был зажат ћмобильникЋ, ища сеть. Со стороны, если кто-нибудь из малочисленных деревенских жителей решил бы понаблюдать за мной из окон, эти мои пассы руками выглядели бы до невозможности смешными, представьте себе, в полной тишине ходит туда-сюда по тропке мужик их города и зачем-то машет руками, останавливается, разворачивается и снова машет, не иначе как солнышко ему голову напекло. Сеть я еле-еле нашел, сигнал был слабенький, по совету дедушки, я подошел поближе к фонарному столбу, сигнал чуть усилился, я обнял столб, сигнал достиг такой силы, что уже можно было говорить. Таким вот Макаром, в обнимку со столбом, я и поговорил с друзьями в Ярославле и Москве, со стороны, опять же, это выглядело, наверное, нелепо – совершенно трезвый человек, твердо стоящий на своих двоих зачем-то обнимает одной рукой столб, а другую прижимает к уху, может он чего внутри столба слушает или от головной боли пытается избавиться таким вон неизвестным дедовским способом?
Следующий наш выход на улицу состоялся уже на закате, я и моя благоверная стояли в ожидании последнего луча солнца, и дождались таки, его цвет казался зеленоватым. А еще нас поразил вид летевших высоко-высоко самолетов – они были слепяще-золотыми в лучах прощающего на ночь Светила.
Финальный выход из дома был уже в девять вечера и чем-то напомнил мне выход космонавтов в открытый космос. Мы зашли за дом, куда уже не достают огни из окон, и оказались один на один с Мирозданием, смотревшем на нас миллиардами видимых и невидимых звезд. Как зачарованные мы простояли целый час с задранными головами, в полнейшей тишине, рассматривая все участки безбрежного неба, находили созвездия, знакомые звезды и планеты. Затем вернулись домой и опьяненные, как истинно городские жители, свежим воздухом тут же уснули… Я проснулся в полночь, на моем плече лежала поскуливающая морда нашей собаки Мейсона (за время показа любимого сериала ћСанта БарбараЋ имя этого героя стало самой популярной собачьей кличкой в российских деревнях, интересно почему именно его, а не Круза, к примеру? Также приобрело популярность среди владельцев дворняжек и имя тамошней главной злодейки – Джины, еще один необъяснимый феномен загадочной русской души), он просился до ветру на улицу, пришлось встать и открыть ему двери. Чуть позже, женушку разбудил черный кот, который пришел с гулянки и, помяукав, для порядку, начал кидаться на дверь, чтобы дать знать, что он, дескать, пришел, открывайте уже, что мы и сделали. Все потихоньку улеглось и мы, уже вновь задремав, услышали равномерное похрустывание где-то под полом – домашняя крыса что-то нашла и потихоньку грызла себе, чтобы скоротать время до рассвета).
Проснулся я в шесть часов, как обычно, потянувшись и взглянув в окно я, как тот персонаж в каком-то комедийном фильме, так и замер с открытым ртом – за окном пылал кроваво-красный рассвет, каких мы в жизни не видывали. Моя милая жена, видя меня таким, тоже подняла голову с подушки, чтобы посмотреть, что же это такое я узрел в окне - её лицо осветилось кажущимся неземным светом! Я кое-как оделся и выбежал на улицу – половина неба была пепельно-серым, вторая же пылала ярко красным цветом под лучами поднимающегося солнца, незабываемое зрелище, словно мы проснулись на другой планете, окутывающая тишина утра только усиливала это ощущение!
Дорога домой, как это всегда бывает, оказалась весьма краткой, два часа езды и мы опять окунулись в опостылевшую городскую реальность – грязные дороги, людской муравейник и стоящие, куда ни брось взор, унылыми серыми стенами некрасивые современные дома…

Вот такая была наша поездка в деревню, боевое крещение моего прекрасного водителя!)


Хоть первый опыт вождения на дальнее расстояние и оказался успешным и достаточно высоко поднял водительскую самооценку моей жены, однако же никогда не покидавшее её чувство осторожности, иногда говорило громче, чем я хотел слышать. Но речь в следующем рассказе пойдет не об этом. Есть у The Beatles такая песня ћIn My Life” начинающаяся словами: ћThere are places I remember all my life though some has changed…” вот и тут речь пойдет об одном из таких мест моей жизни. Это место не сыграло решающей роли в моей судьбе, но, тем не менее, какую-то частичку самой счастливой поры – детства, я провел именно в нем, долго потом там не был, но, все-таки, вернулся туда и вот как это произошло:

ћНет, сейчас, по такой дороге я не поеду!Ћ,- это высказывание моей жены относилось к предложению, исходившему от меня. Я робко предложил, что, дескать, мол, неплохо было бы хоть как-то разнообразить ћпресныеЋ выходные поездкой в близлежащий дом отдыха ћБелкиноЋ. В этом доме отдыха я провел, практически, все свое каникулярное детство, мама, в былые старые - добрые времена, брала в профсоюзе путевку за какие-то копейки и на 10 дней мы покидали город, чтобы отдаться во власть природы, солнца и вездесущих комаров. Не был я в тех местах лет 20 (вот кошмар-то, как время летит!) а, в последнее время, постоянно хотел вновь побывать там вновь любопытно, все же, как и чем жило все эти годы некогда дорогое тебе место. И вот я стою и уже битый час, уговариваю свою благоверную отвезти меня туда, для исполнения, так сказать, ритуала поклонения руинам былой молодости. Пока, безуспешно… ћТы только представь себе, дорога прямая, московская трасса, по ней ездит куча длинных грузовиков, с большой скоростью, и мне же знать надо, где поворачивать, метров за 500, как минимум!Ћ , ну что можно ответить на такой прямолинейный довод? Да, и трасса имеет счастье быть прямой и грузовиков, вероятно, там куча, но другие же как-то ездят там, чем мы-то хуже? Короче говоря, выманить её туда, кроме как спонтанным образом, не представлялось возможным, иначе она прособиралась бы всю свою оставшуюся жизнь и, в итоге, так и не съездила бы, духу, наверняка бы у ней, не хватило.
Сели в машину, в это солнечное воскресное утро, выехали со стоянки, ћНу, куда поедем-то, придумали?Ћ, только этого вопроса, обращенного ко мне и сыну Петьке, я и ждал, попалась птичка, ћДык, в Белкино, куда же еще?!Ћ, - сказал я как можно более бесцветным тоном, хладнокровно захлопнув дверку клетки! Трюк здесь заключался в том, что, как и все начинающие водители, моя жена не может, пока, быстро, на ходу, принимать решения об изменении направления и начав движение из точки А (то есть, нашей местной стоянки) она движется либо привычным маршрутом, либо маршрутом, нарисованным ей кем-нибудь, в подавляющем большинстве случаев, мною. Подумав немного, Жена согласилась, видимо игравшее в голубом небе солнце и подсохшая, в некоторых местах трасса, пробудили в ней авантюристические настроения. Дорога в городе была почти пустая, еще бы, в 10 утра в воскресное утро, все нормальные еще тихо сопят и видят сны! За городом того пуще, практически ни одной машины, тем паче грузовиков, окрест нас не наблюдалось. Без труда найдя нужный поворот (пропустить его мог только Стиви Уайндер, да и то на бешенной калифорнийской скорости), мы проехали мимо новой гостиницы и ресторана (в мою бытность их тут не стояло!) и, наконец, въехали в соседнее Белкино-2, не совсем там, где я был, но очень близко.
Белкино-2 некогда была базой отдыха крупного российского предприятия, как тогда говорили, гиганта отрасли. Домики были каменные с водопроводом и газом, не то, что наши, стоявшие на балансе городских профсоюзов, щитовые коробки. Но это было давно, в другой стране, в другое счастливое время, сейчас же этот поселок производил уныло-угрюмое впечатление. Гигант отрасли, видимо, от него благополучно отказался, а у новых владельцев не было ни средств, ни желания приводить территорию в порядок, в итоге получилось по-пост-советски – открыли пункт проката лыж и резиновых лодок, для катания с горок, страшненькое кафе на пять персон, на том и закончили. Впрочем, все это волновало меня мало, какие тут, к черту, могут быть жалобы по поводу удобств, если тебе предстоит встреча с детством?!
Машину мы оставили рядом с административным корпусом – старым флигелем, рядом с которым околачивались, греясь на солнце, три дружелюбные дворняжки. Вокруг были повешены указатели ћгорка-1Ћ, ћгорка-2Ћ, ћтуалетЋ, ћпрокатЋ, но самое интересное было, то, что местности я совсем не узнавал. Пришлось, как Люку Скайвокеру, довериться своим чувствам и пойти по указателю ћгорка-1Ћ, туда, кстати, почему-то, никто из вновь прибывших не шел, тем лучше, меньше народу – больше удовольствия….
Как только я вышел на оперативный простор, то есть увидел реку Которосль (древнее финно-угорское название, если кто не помнит), вдоль которой раньше сосредотачивалась вся отпускная жизнь – купание, загорание волейбол и детсадовские ћгрибкиЋ, мои глаза как будто бы открылись, всего-то в метрах ста от административного флигеля, но я уже стал узнавать и деревья и берег реки, хоть он и был изрядно запорошен снегом. Высота горы была метров тридцать, хорошо, что склон был достаточно пологим, ширина же её была все метров сорок, впечатляющее зрелище, если еще учесть, что все это искрилось миллиардами крошечных бриллиантиков, простиравшихся далеко-далеко, до самой кромки чернеющего справа леса, под куполом нежно-голубого неба. Кислород, скопившийся в воздухе мгновенно проник в наши легкие, настроение заметно улучшилось, мы как будто выпили немножко ћсухогоЋ крымского! Пару раз у нас с сыном хватило духу спуститься на найденной фанерке по этому склону. Свист в ушах от бешенной скорости, нас несколько раз развернуло, мой сынишка завизжал от счастья и мы радостные перевернулись на бок! Затем к нам спустилась жена и я предложил прогуляться до того места, где Талица, холодная, даже в самые жаркие дни, бочаговая река, вытекающая из глубин леса, впадала в Которосль, насколько я это все помнил. Дорога вдоль реки была примята снегоходами, возившими за 50 рублей приезжих туристов, так что идти по заснеженному берегу можно было без обычных трудностей увязания по пояс. Как я и ожидал, Талица, все также несла свои невеликие воды в Которосль, питая её чистой, родниковой водой, несмотря на морозное время, речка не замерзла, настолько сильным было её течение. Я все стоял и стоял, глазея на неё, как будто встречался со старым приятелем, незримо и неслышно, мы как будто вспоминали прошлое, внимательно слушали друг друга, отмечая как же за это время всё здорово изменилось! Ладно, делать нечего, мы обязательно вернемся сюда как только растает снег и, походим босыми ногами по дну обеих рек, сварганим костерок и пожарим шашлыки, а пока, прощай речка, жди нас на ћмайскиеЋ!
Поход на вторую горку нас совершенно не впечатлил. Куча народу, снующего туда-сюда с лодками и лыжами, громкая музыка из подъезжающих машин, запах жарящихся шашлыков, орущие дети, короче говоря, один сплошной новомодный пикник. Мы там даже с горки ни разу не спустились, постояли, поглазели, заметили стайку снегирей на ёлке, сороку, балансирующую как заправский акробат на самой макушке высоченной березы, повернулись и медленно пошли обратно. Слева от нас высилась на фоне одноэтажных домиков семиметровая водонапорная башня, из которой непрерывно лилась холодная вода – то ли воплощение безалаберности, то ли так и надо. Лилась эта вода, по всей видимости, довольно долго, так долго, что ветки рядом стоящих деревьев превратились в огромные сосули, от макушки до земли! Если немножко отойти от башни, и посмотреть прямо на одно из залитых деревьев, то можно было увидеть, что оно напоминало какого-нибудь древнего духа леса, огромного и белого как лунь, опирающегося ручищами о землю, смотрящего во все свои глаза-дыры прямо на нас! Местная достопримечательность, должно быть, вместе с небольшим снеговиком около одного домика, вылепленного туристами и одетым на голову ржавым ведром ….
Путь домой был кратким, нас пару раз облили шоссейной водой цвета плохого кофе с молоком, обгоняющие машины, от чего наша ћсемеркаЋ стала напоминать участника грязевого ралли. Не велика беда, удовольствия мы получили гораздо больше, чем стоила её мойка, к тому же, теперь мы знаем как ездить в Белкино!)


Ну вот, с ностальгией мы худо-бедно разобрались, потрогали светлую память чистыми руками, показали детям, где, собственно говоря, загорался рассвет жизни родителя, теперь пора бы рассказать и о кое-чем другом. Немножко жутковатом, если честно. Живем мы в современном мире, скорости, компьютеры, электроника на любой вкус, рациональное мышление, что вижу - в то верю, чего не вижу – того не существует, но бывают в нашей жизни моменты, когда время, как бы, замедляет свой шаг или вообще, начинает течь вспять, не спрашивайте меня как это происходит, я все равно вам не отвечу, не потому что не хочу, а потому, что сам не понимаю как это происходит, однако же происходит и даже, случается, с нами:

Утро субботы, яркое июльское солнце, бьющее в глаза сквозь незашторенное окно спальни, семь утра, вставать пора! Сегодня мы едем в деревню! Именно поэтому, надо выехать пораньше, до жары и чтобы дорога была посвободнее. Как ни странно, мы оба чувствовали себя довольно бодро, несмотря на то, между двумя и тремя часами ночи смотрели в бинокль на огромную Луну, которая, как говорят сейчас в СМИ, приблизилась на ближайшее расстояние к нашей планете за последние двадцать лет. И действительно, Луна была необычайно ярка в ту ночь, я бы сказал, даже немножко слепила в бинокль и цвета она была не обыкновенного желтого, а ярко серебристого, как новенькая ювелирная цепочка. Когда на нашем бинокле сделаешь приближение больше 15 единиц, то на Луне отчетливо видны были огромные кратеры и еще какие-то образования, возможно, горы. Ночные наблюдения теперь, утром, казались чем-то весьма отдаленным, хотя прошло всего-то каких-нибудь пять часов, вот чуднО!
Дорога в деревню была спокойной, несмотря на множество грузовиков и, ближе вглубь области, плетущихся на поля тракторов. Один раз даже видели аварию – на обочине огромный иностранный грузовик, въехал в нашу русскую березку, отчего верхняя часть его кабины значительно пострадала, по всей видимости, водитель заснул за рулем, бывает… Более ничего примечательного во время дороги не было.
Мы явились в деревню часам к одиннадцати, мой девятилетний сынок увидел нас издалека и с радостным криком понесся навстречу, всего-то две недели он нас не видел, но в его детском отсчете времени эти две недели показались ему, наверное, целой вечностью. Так вот мы и встретились посреди огромного поля, под палящим солнцем середины лета 2005 года.
ћНу что, купаться-то пойдем или нет?Ћ, - спросила меня женушка после обеда. Вопрос, вроде бы лишенный смысла и требующий однозначного ответа, дескать ћА то как же, в такую-то жарищу?!Ћ однако, не все тут было так просто. Дело в том, что единственная река Шегость, протекавшая в тех места, змеилась и извивалась по всей местности тонким ручейком, только изредка образовывая бочаги, пригодные для более-менее сносного купания. И вот один из таких бочагов располагался, в аккурат, за покинутой деревней Маленькой, которая находилась километрах в двух в пределах прямо видимости от нашей деревни. ћНу, два километра это не расстояниеЋ, - думали мы, начав этот путь, не учтя заранее, что идти придёться по полю сплошь засеянному клевером, другой дороги, до искусственной канавы, стоявшей на полпути между деревнями, не было. Кто ходил по полю, заросшему густым клевером меня поймет – ноги увязают в спутанных стеблях, стебли цепляются, да еще и как крепко, чтобы сделать шаг, приходится ногу поднимать высоко, как журавлю. И все это в два часа по полудни, под беспощадным солнцем, только мысль о скорой прохладе реки заставляла нас двигаться вперед. Наконец, мы дошли до канавы. Надо отметить, что вся местность там покрыта сетью таких вот канав, когда-то, еще, по-моему, в шестидесятые годы их вырыли то ли мелиораторы, то ли еще кто для каких-то полезных нужд сельского хозяйства. Канава была неглубокой, где-то по пояс и я перенес и сына и жену на ту сторону. Далее идти было уже легче, ибо вдоль канавы трава почему-то не росла. Я снял сырые сапоги и понес их в руках.
Въезд в деревню Маленькая напомнил мне конец гоголевского рассказа ћВийЋ, там, где упоминается о заросшей бурьяном церкви, в которой всякая нечисть летала над бурсаком Хомой. Дорога вроде бы в деревню есть, но как же она заросла репейником, борщовником и иван-чаем в человеческий рост! Проехать тут можно было, пожалуй, только на тракторе. И все это в глубокой, непривычной для городского жителя, тишине, нарушаемой только гудением целой тучи навязчивых слепней и щебетом птиц. Можно было подумать, что сейчас не 21-й век, а век, эдак, 19-й – высокая трава, деревья, выглядывающие из-за травы серые крыши десятка ветхих изб, столбы без проводов, и тишина…С трудом пройдя сквозь заросли вышеупомянутых растений вдоль деревенской околицы и выйдя на другой её край мы с женой заспорили, куда нужно сворачивать, налево или направо? Странно как это все, наверное, выглядело со стороны - стоят трое в современной одежде, посреди старинных изб, которые, казалось, исподволь наблюдают за ними, как какие-нибудь притаившиеся доисторические обитатели этих древних мест, а вокруг ни души, кроме нас, нарушающих своим спором их вековечную тишину. Я уже потом поймал себя на мысли, что чувствую на себе чей-то взгляд, и как ни старался отделаться от этого чувства, мне это никак не удавалось, видно, жара так действовала на меня. Ладно, решили пойти налево, благо там трава казалось примятой, может, кто ходил уже туда? Прошли метров двадцать, и тут жена и говорит: ћЯ схожу вон к тем домам, вроде как за ними, я помню, был тот самый бочаг, а вы тут постойте?Ћ. Ладно, иди, почему бы и нет? Стоим, ждем, смотрим за белой бейсболкой удаляющейся в траве. Прошло минут пять. ћАуууу!Ћ крикнул я сложив ладони рупором. Ответа нет. Крикнул еще и еще, тишина. ћЧерт побери, кто его знает, кто может прятаться в этих заброшенных домах!?Ћ, - вдруг подумал я, к тому же дремучий лес всего-то метрах в пятистах отсюда. Лес такой, что там водится, пока еще, вся среднерусская живность – медведи, кабаны, волки, лисы и так далее. ћНу, какой же я дурак, что отпустил её?!Ћ, - начиная уже нервничать – ћТам же могут быть старые колодцы, их в такой траве не заметишь!Ћ И вот уже мы хором с сыном кричим что есть мочи: ћАууууу!Ћ ћПойдем по маминым следамЋ. И вот мы тащимся по примятой траве, прошли первый дом, вспугнули какую-то птицу, которая с шумом поднялась в высь. Прошли чуть подальше, тут уже не было примятой травы, казалось, что след моей жены потерян. Мы опять начали орать что есть силы. В ответ- мертвая тишина. Не описать всю ту гамму чувств, которую я испытал. Тут был и страх за жену, с которой, не дай Бог, что случилось, к которому примешивалось чувство какой-то нереальности происходящего, словно смотришь в полусне старый черно-белый фильм ужасов, декорации вокруг нас прекрасно вписывались бы в сюжет. Сынишка вдруг захныкал. ћТы чего это? Прекращай, всё будет хорошо!Ћ. Покрутившись вокруг двух домов, мы решили возвратиться туда, откуда пришли, может, она уже вернулась? Оказалось, что нет. Я лихорадочно соображал куда побегу за помощью, ибо одному, да еще и с хнычущим сыном на руках в такой траве мне было её не найти. ћДавай еще покричим?Ћ,- предложил я ему. С момента ћпропажиЋ моей супруги прошло уже целых 15 минут, судя по моим часам. Не знаю, что было бы дальше, если бы метрах в двухстах, еще левее, я не заметил белую кепку и майку - жена обошла всю деревню, но реки так и не обнаружила. Выяснилось, что она наших криков вообще не слышала, вот как высокая трава здорово скрывает звуки, случись что – не найдут ни за что…
Значит, я был прав, надо поворачивать направо, что мы и сделали и увидели, наконец, тот самый бочаг, который ярко сверкал на солнце своей холодной водой, как приз чемпионам в каком-нибудь киношном ћкэмэл трофиЋ. Вода была прозрачная, очень чистая, холодная. Мы плескались, наверное, полчаса, ныряли, брызгались, сбросивши и усталость от дороги и стресс от поисков любимой жены. Стаи зеленых мальков носились от нас, слепни кусали, стоило показаться из воды, голубое небо вверху, солнце, лес вокруг, не получишь такого самобытного удовольствия во всяких там грециях с турциями, это уж точно. Путь назад был кратким, солнце уже было не столь жарким, да и времени, к огромному удивлению, мы потратили, целых три с половиной часа. Уставшие, остаток вечера мы провели перед телевизором. Только часу в одиннадцатом, жена позвала меня посмотреть на закат. Выйдя на улицу, я сразу удивился на то, как изменился мир вокруг. Все стало каким-то темно-оранжевым, как будто я смотрел через солнечные очки. Эффект этот достигался за счет облаков под каким-то определенным градусом подцвеченных уходящим дневным светилом. И дом и зеленая трава и наша кожа – все несло на себе оттенок оранжевого цвета. Я почему-то вспомнил детскую книжку ћЖелтый туманЋ. Казалось, стоит чуть оттолкнуться от земли ногами и полетишь ввысь в этой необыкновенной атмосфере. Минут через десять это эффект исчез и мы вернулись в дом.
Воскресенье в деревне было кратким, завтрак и отправка домой. Вот так я провел те выходные!


Видимо, запас необычных событий, выделенных Небесами для нашей семьи, закончился, все вошло в свою обычную колею, отсюда и следующий рассказ:

Мы субботу ездили за сыном в деревню! В машину с нами напросился еще мой отчим, он никогда в деревне, где живут родители жены не был, но очень хотел всегда. Ехали вместо обычных двух часов, часа три, ну, может, чуть меньше - машина-то новая, скорость выше 100 км. нежелательна, так что еле-еле , несмотря на то, что дорога была почти пустая. Специально выехали из дому в пол-восьмого утра, там, в деревне были пол-одиннадцатого. В самом начале утра было как-то хмуро, но к полудню уже распогодилось и я даже снял рубашку и кепку чтобы позагорать, в итоге, умудрился даже загореть, это в августе-то! По пути в деревню, когда мы шли пешком от главной дороги к деревне, на земле, я вдруг увидел птицу, как-то странно сидевшую аккурат посреди нашего пути. Маленькая, окрас темно-серый с коричневыми перышками, крылья раскинуты, как будто она опиралась на них и голова задрана сильно вверх. Впечатление производило, будто это какое-то чучело птицы, а не живая особь. Рассмотрев подробнее, мы пришли к выводу, что это птенец ястреба, судя по хищному клюву и окрасу, видимо, недавно оставивший гнездо и при полете ударившийся головой о высоковольтные провода. Я тронул его травинкой, он начал бегать на лапках кругами, несколько раз упал и поднялся и все с задранной головой... Потом я решил, что будет неправильным оставлять его посреди дороги, однако, наслушавшись радио о зверствующем птичьем гриппе, брать его голыми руками я не решился, а сорвал лопух и с его помощью перенес птенчика на обочину, в густую траву. По пути обратно, уже с сынишкой, мы увидели его лежащим мертвым там же, куда я его и положил, бедолага...
В деревне все как всегда, тишина, нарушаемая только лаем собак, изредка, ревом трактора, собирающего сено, скатанное в валки, да шуршанием листьев липы и тополя, самый лучший звук в мире, такое умиротворяющее воздействие имеет это звук на нервы, посреди царящей тишины! Небо было высоко-высоко, немножко перистых облаков где-то на Западе, но кроме них, более ничего, только необъятный океан воздуха и яркое солнце. Сынок был рад видеть нас, прямо глаз не отводил от меня и жены, соскучился и по нам и по городу!
За домом, где стоят дедушкины ульи, наша импровизированная пасека, растут с незапамятных времен яблони, три небольших дерева. На одном из них было обилие яблок, такого количества я не видел никогда, развесистые ветки были прижаты к самой земле и все-все усыпаны краснеющими яблоками. Есть конечно их было почти невозможно, кислые и иногда горьковатые, хоть и приличного, для той местности, размера. Но самое главное, это запах свежих, нагретых солнцем яблок, сладкий душистый аромат, заполняющий собою твои легкие, стоит только подлезть под ветками к стволу, то есть к самому , так сказать, эпицентру. Век бы дышал этим запахом! Удивлен был лишь тем, что как мало в этот раз было пчел вокруг меня, пока я собирал яблоки в пакеты, чтобы увести их в город – на компоты, да для пирогов. После сбора яблок, я занялся сбором скороспелой картошки, вот что не умею делать, так это аккуратно выкапывать картошку, навыка нет, где-то четверть картошки перерезал лопатой. Вечером мы ей отужинали, очень вкусная в этом году у нас в деревне уродилась картошка.
Домой ехали по вечерней прохладе, слушали диск ћХард рок 100 лучших хитовЋ, чтобы не заснуть, ибо утомлены были палящим весь день солнцем сверх всякой меры.


Бабье лето – чудесная пора! Еще догорает летнее солнце, еще птицы не улетели на Юг, еще трава, местами, бывает зеленой, тысяча ћещеЋ…., но это уже не лето, а бабье лето. Я очень люблю эту пору, воздух становится кристально чистым, небо ярко-голубым, облака слепяще-белыми, короче говоря, если бы не было на свете такой поры как бабье лето, то мир бы многое от этого потерял. Ну, естественно, такая пора как специально была создана для того, чтобы что-нибудь эдакое произошло:

Одной сентябрьской ночью (перед самой войной с бармалеями)….

Нет ничего увлекательнее в погожий сентябрьский день, когда ярко светит солнце и в небе ни облачка, чем вместе со всем честным народом копать картошку, так думал я до того, как сам это дело попробовал.