Рэмптон Галина В.: другие произведения.

О времена, о Моррис!

Сервер "Заграница": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Комментарии: 78, последний от 04/12/2013.
  • © Copyright Рэмптон Галина В.
  • Обновлено: 17/02/2009. 11k. Статистика.
  • Миниатюра: Великобритания
  • Иллюстрации: 1 штук.
  • Скачать FB2
  • Оценка: 3.04*5  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Об одном данс-марафоне


  •    О ВРЕМЕНА! О МОРРИС!
      
       или трудный танец Уилла Кемпа
      
      
       "В этой жизни нужно попробовать всё, кроме инцеста и моррис-данса", - гласит заезженная английская острота.
      
       Не знаю, как с инцестом, но с моррис-дансом в стране дела обстоят нормально: половина населения его тихо ненавидит, а другая - либо к нему вовсе безразлична, либо - танцует его в виде хобби.
      
       Последнее требует особого менталитета, но мы туда и заглядывать не будем.
      
       Коротко моррис-данс можно охарактеризовать так: серия ритмичных хореографических эволюций (чаще - групповых) с предметами в руках (палки, копья, курительные трубки, носовые платки и т.п.) Иногда, - но реже, - с пустыми руками и в одиночку.
      
       Танец, предположительно, - народный. Зародился в эпоху Ренессанса. Очевидно, подобные телодвижения ранее совершались на Континенте. В частности, - нелегальными иммигрантами в Испании. Отсюда и название: "моррис" - это бастардизированная форма "moorish", то есть, - мавританский. Другие источники утверждают, что слово произошло от латинского "mores", что означает: местные обычаи, нравы и где-то даже: мораль. Помните ламентации Цицерона в адрес безобразий Катилины: "O tempora, o mores!"? И он тогда ещё не имел в виду английский фолк-данс.
      
       Но я отвлеклась. Собственно, я не питала никаких эмоций к моррис-дансу, кроме неловкости, какую чувствуешь при виде взрослых мужчин, облачённых в куцые штанишки, и прилюдно скачущих козлами в дни национальных праздников. Это ведь даже не гопак и не рэп, для исполнения которых всё-таки нужны идейно-политическая выдержанность и общефизическая подготовка.
      
       Однако однажды моё внимание привлекла мемориальная табличка в центре Норвича, установленная на совсем не старой ещё кирпичной стене возле въезда в многоэтажную автостоянку: "На этом месте в 1599 году закончил свой девятидневный моррис-данс из Лондона в Норвич Уилл Кемп, актёр."
      
       Стало интересно. То есть, хелло? Проморрис-дансировать 140 миль? По буеракам? Ведь в 16-м веке, полагаю, моторвей А11 ещё не заасфальтировали. Это - круто даже для самого крутого английского эксцентрика, хотя для них обычно преград не бывает. Но зачем надо-то было? Разве что, - на спор?
      
       В общем, захотелось узнать подробности. И вот, что узналось.
      
       Да, действительно, моррис-марафон был осуществлён на спор. А состоялся он между двумя Уиллами - упомянутым Кемпом и никем иным, как Шекспиром. (Они тогда оба служили в одной театральной труппе - "Люди лорда Чемберлена"). Это был даже не спор, а драма. Точнее, - яростная ссора на почве ревности к публике. В смысле, - кого она больше любит: одного Уилла, или другого? Кемп считал, что - его. Но надо же было это как-то доказать. И тогда он, вполне известный комедиант, которому хорошо удавались роли шутов, заявил, что совершит невозможное: за девять дней протанцует от Лондона до Норвича. Моррисом протанцует. Детали этого исторического путешествия были позже запечатлены самим Уиллом в памфлете "Девятидневное чудо Кемпа", дошедшем до наших дней.
      
       Итак, оперативно была сколочена группа поддержки. В неё вошли некие Том Слай (с барабаном и дудкой), Уильям Бии (слуга широкого профиля) и Джордж Спратт (рефери).
      
       И в таком составе вся гоп-компания выдвинулась в Норвич. (Шекспир, надо полагать, кулаки от зависти кусал). Тут следовало бы заметить, что, учитывая отстутствие в ту эпоху даже и небеспроволочного телеграфа, пиар был организован на высоком уровне. Уже в Лондоне улицы были запружены зеваками, охочими поглазеть на знаменитость, выделывавшую коленца. Народ бросал Кабальеро Кемпу (так он себя называл) монетки и желал счастливого пути. А когда Уилл вытанцевал за Уайтчепел, а потом - и вовсе за городскую черту, - толпы энтузиастов ринулись за ним. Отчасти - затем, чтобы под предлогом любви к искусству полакомиться элем с пирогом в придорожном пабе, отчасти, - чтобы похихикать. Ведь мало кто верил, что моррис-танцор не свалится замертво от усталости через милю-другую и не откажется от амбициозного пари.
      
       Но Уилл был не дурак. Он сразу сообразил, что условия спора, мягко говоря, нереалистичны, и en route , без особых колебаний и угрызений совести, их и изменил: засчитываться будут только дни собственно танцевания, но в промежутках он оставляет за собою право отдыхать, - столько, сколько ему понадобится. Неудивительно, что хореографическая экспедиция растянулась на целый месяц. Лёгкой и беспроблемной её, пожалуй, не назовёшь. Но были у неё и свои пикантные моменты. Например, популярность.
      
       Почти в каждом населённом пункте на пути следования Кемпу приходилось отбиваться от членов спонтанно образованных фэн-клубов, настойчиво предлагавших ему откушать и выпить в провинциальтных локалях. В Илфорде, например, он едва увернулся от дринка, поднесённого ему в чудовищных размеров ложке, которая вмещала две пинты.
      
       Дело было в феврале. Не самый удачный сезон в Англии для пеших путешествий, даже и в прогулочном темпе. Но тут приходилось ещё и выплясывать - по раскисшим от дождя дорогам, полным колдобин и ухабов. Перепрыгивая через лужи, Кемп частенько поскальзывался, приземлялся в грязь, чертыхался, растягивал связки, стирал в кровь ступни, ссорился со своими "роудиз". Между участниками кантри-кросса начали проявляться признаки психологической несовместимости. Том, Уильям и Джордж поклялись, что на ближайшие семь лет они на дух не захотят моррис-данса - ни в качестве исполнителей, ни даже - зрителей!
      
       В Садбери за процессией увязался местный мясник, но, проморрисовав с полмили, выдохся и вернулся домой. Эстафету у него приняла дама нехрупкой комплекции. Мясник напоследок "украсил её короткие и полные ноги колокольцами", и та проплясала до славного города Мелфорда, где Уилл одарил её кроной на выпивку и не без облегчения с нею распрощался.
      
       На подступах к городу Бери компания попала в снежную бурю. Им всё же посчастливилось заночевать в тепле, в гостинице некой вдовы Эверетт, тоже оказавшейся "групи" Кемпа, а на следующий день он протанцевал десять миль до Тетфорда всего за три часа.
      
       На девятый день чистого морриса Уилл Кемп сотоварищи достиг, наконец, Норвича. Но втанцевать в город ему не удалось, так как у ворот Св. Джайлза собралось столько народу, что протиснуться через толпу можно было только верхом на лошади. Что Кемп и сделал, вняв уговорам мэра завершить свой моррис через пару дней и в лучшей физической форме.
      
       В день финиша на рыночной площади собрался весь Норвич (по-местному - Норидж). Играла музыка, народ веселился и ликовал. Кемпа приветствовали как Гагарина в Москве по возвращении из космоса. Котурны героя, в которых он моррисовал из Лондона, были торжественно вывешены на стене в городской ратуше (по-местному - Гилдхолл), а мэр выдал ему пять фунтов "елизаветинских ангелов" наличными. Кроме того, Кемпу были пожалованы бесплатное членство в купеческой гильдии и по сорока шиллингов в год из городской казны.
      
       Не обошлось и без конфуза. В толчее Уилл случайно наступил на кружевную тесёмку, развязавшуюся на поясе у одной из своих поклонниц. Тесёмка порвалась, и к ногам несчастной норвичанки, на глазах у публики, упала нижняя юбка. Описывая этот инцидент в своём памфлете, Кемп, не особенно галантно отметил: "Несмотря на то, что верхнее платье её было грубым и бедным, юбка оказалась на удивление чистой. Девица, выглядевшая так, будто она страдала бледной немочью, на глазах разрумянилась и похорошела".
      
       Надо заметить, что в угаре своего Норвичского триумфа, в постскриптуме к памфлету, Кемп ещё менее галантно обратился к своему великому коллеге, назвав его Шейкрэгом (что-то вроде "дрянного Шекспиришки"), обладающим "безмозглой жучиной башкой", и "поэтишкой, за которого жаль отдать и пенни".
      
       Вот что делает с человеком слава.
      
       На этом можно было бы и закончить историю о Уилле Кемпе, да мне случайно попалось симпатичная, хотя и несколько идеалистичная, баллада о нём. Как ни странно, - написанная нашим современником - русским поэтом и переводчиком Григорием Кружковым. Приведу-ка я её целиком, в виде эпилога:
      
      
       БАЛЛАДА О ТОМ, КАК
       СИНЬОР КАБАЛЬЕРО ВИЛЛИ КЕМП,
       ДОКТОР ШАРЛАТАНСКИХ НАУК,
       ПРОДАВЕЦ ПРИДУРИ
       И СЛУГА ЕГО МИЛОСТИ САМОГО СЕБЯ,
       ПРОТАНЦЕВАЛ ЗА ДЕВЯТЬ ДНЕЙ
       ОТ ЛОНДОНА ДО НОРИДЖА
      
       И вскричал Вилли Кемп: "До скончания дней
       Чтобы эля не пить мне, не видеть друзей,
       Чтобы есть мне один только поридж,
       Если я напоследок, такой дуралей,
       Ради чести английской и славы своей
       Не станцую из Лондона в Норидж, -
       Ради чести английской и славы своей
       И еще - для потехи любимых друзей -
       Не станцую из Лондона в Норидж!"
      
       Госпоже моей Анне - ее Пилигрим:
       "Драгоценная леди, мы с другом моим
       Барабанщиком Томасом Слаем
       Из гостиницы милфордской "Пир моряка",
       Где нас волей Судьбы задержало слегка,
       Вам сердечный привет посылаем.
       Происшествие вышло такое у нас:
       Вилли вывихнул ногу, не только что в пляс -
       И пешком мы идти не дерзаем".
      
       Лекаря, осмотрев от макушки до пят
       Кабальеро Кемпино, ему говорят:
       "Восемь лет посещали мы колледж,
       Восемьсот проводили больных на тот свет,
       Так послушайте искренний вам наш совет:
       Не танцуйте из Лондона в Норидж.
       Обязательно вы повредите сустав
       Или с берега в пруд упадете, устав, -
       Лучше кушайте дома свой поридж!"
      
       Но вскричал Вилли Кемп: "Что мне вывих ноги,
       Если мне еще в детстве свихнули мозги, -
       Ничего, не тоскуем, не плачем!
       Так ударь в тамбурино, любезный мой Слай,
       Пусть поднимут собаки окрестные лай
       С удивительным рвеньем собачьим!" -
       И похлопал себя по штанам: всё ли тут?
       И девчонке хмельной подмигнул, баламут:
       Доберемся, допляшем, доскачем!
      
       Между Бери и Нориджем путь нехорош,
       В снег и слякоть зимою его не пройдешь,
       Не видать на пути богомольцев.
       Но смотрите: кто там по дороге бредет,
       Не бредет, а танцует - вперед и вперед -
       Под веселый трезвон колокольцев?
       По канавам и ямам, колдобам и рвам
       Он танцует, как Робин с его Мариам,
       Окруженный толпой добровольцев!
      
       И настал достопамятный в Норидже день,
       Мужики из далеких пришли деревень
       Посмотреть, что за мученик хренов,
       И, танцуя, танцуя, наш Вилли прошел
       От Сент-Джайльских ворот до ступеней в Гильдхолл,
       Где был встречен толпой джентльменов,
       И его принимала норфолкская знать,
       И сам нориджский мэр подарил ему пять
       Самых лучших своих соверенов!
      
       Я добрался до Нориджа за два часа,
       Трижды мраком окутывало небеса,
       Трижды радуга в небе вставала;
       Только вышел на площадь - посыпался град,
       Три последних такси отвалило подряд
       Предо мной с остановки вокзала;
       Оглянулся - ни друга в пространстве пустом:
       Лишь одна, притворившись увядшим листом,
       На ступенях душа танцевала.
      
      
       * * *
      
      
       Норфолк, февраль 2007 г.
      
      
      
  • Комментарии: 78, последний от 04/12/2013.
  • © Copyright Рэмптон Галина В.
  • Обновлено: 17/02/2009. 11k. Статистика.
  • Миниатюра: Великобритания
  • Оценка: 3.04*5  Ваша оценка:

    Связаться с программистом сайта
    "Заграница"
    Путевые заметки
    Это наша кнопка