ЗЛАТО-СЕРЕБРО-ЛЮКС
Т.: Ты за то, чтобы исключить из человеческой жизни всякий разговор, кроме самого простого. Так мы лишим себя возможности понимать самих себя и делать жизнь сносной.
Б.: А зачем делать жизнь сносной? ... Большинство из нас, почти все мы, если и можем достичь правды, то только в молчании. Лишь в молчании человеческий дух прикасается божественного. Древние это понимали. Психее было сказано, что если она заговорит о своей беременности, её ребёнок будет смертным; если же смолчит, он будет богом.
(Из одной старой книжки, прочитанной и забытой давным-давно)
Когда-то, много лет назад, я приняла обет молчания. На целый год. И практически его выдержала. Кроме шуток.
Сначала молчание было вынужденным. Я жила тогда в стране, где у меня долго не было ни друзей, ни знакомых. Среди людей, язык которых я поначалу плохо понимала. У меня были молодой муж и шестилетний сын. Муж пропадал целыми днями на работе, возвращался поздно, а то и уезжал в длительные командировки. А сын постоянно играл во дворе со своими сверстниками. Разумеется, с ними ему было интереснее, чем со мной.
Я готовила еду, покупала продукты, стирала, гладила, убиралась в доме и читала разные книжки. Говорить было не с кем и не о чем.
Самый лучший способ акцептировать очевидную мизерию, - это найти в ней романтическую сторону. По американскому принципу: если тебе достался лимон, - сделай из него лимонад.
А что, - подумала я, - мысль изреченная всё равно же есть ложь. Силенциум, опять же, - сигнификаре. Кто говорит, - не знает; кто знает - не говорит. Слово - серебро, молчание - золото. Кум тацент - кламат. Нет, последнее - это уже, пожалуй, будет перебором. Но всё равно: молчание облагораживает человека.
Вот я и замолчала. Уже сознательно и со значением. Ну, то есть, "пора вставать", "кушать подано", "спокойной ночи", сказочку сыну перед сном рассказать, - это само собой. Или, в качестве апофеоза элоквенции: "я тебя люблю, а ты меня - любишь?"
А так - полный штиль.
И это было прекрасно.
Я вела совершенно бесконфликтную жизнь.
Никто от меня ничего не ожидал и не требовал. Никто со мной не ссорился. Никто на меня не обижался. Никто не доверял мне своих сокровенных тайн, а потом меня же за это не ненавидел. Никто меня затем не подозревал в раскрытии этих тайн третьему лицу, ибо не было ни второго лица, ни третьего. А моё собственное никого не интересовало. Никто не интерпретировал мои слова так, как им бы заблагорассудилось: что интерпретировать-то? Мне совершенно не приходилось участвовать в чьих-то сплетнях, либо самой оказываться объектом или жертвой таковых; в чём-то перед кем-то оправдываться, сожалеть о сказанном, (а разве кто-нибудь когда-нибудь раскаивался в молчании?). Я не просыпалась посреди ночи в холодном поту от того, что вдруг мне показалось, что кому-то я сказала что-то катастрофическое, имея в виду нечто совершенно противоположное. И что отныне имя моё будет покрыто позором, люди начнут меня сторониться, и никто никогда больше ни за что не захочет со мною дружить.
Но самое главное, - мне не только не было никакой надобности врать, но и меня никто-никто-никто не мог уличить или даже несправедливо заподозрить, - что в тысячу раз хуже! - в неискренности, лицемерии, скрытности, своекорыстии, интриганстве, развязности, болтливости (sic!), навязчивости или обыкновенной: глупости.
Можно ли услышать непрогремевший гром? А прочитать ненаписанные страницы? А увидеть солнце в полночь? Снег - в июле? Полярную звезду - в южном небе?
Да можно, всё можно. Если захотеть. Только надо очень сильно захотеть. Это так дзен-буддисты считают. Но не все же -- дзен-буддисты.
Да, такой у меня был замечательный год.
Но он прошёл, как проходит всё хорошее в этой жизни.
Потом уже пришлось говорить.
И тут уже, помимо всех прочих, выдвинулась проблема адекватного восприятия альтернативы молчания окружающими людьми.
Могу ответственно заявить: если кому-то кажется, что люди не понимают ни одного его слова или понимают его только так, как они сами хотят, - тот будет очень недалёк от истины. Даже те, кто тебя будто бы слушают, - не слышат. Слова-то они иногда понима-а-ают. А вот смысл их, - определённо нет.
Причём, тут неважно, высказался ли ты в устной, или в письменной форме. Одна из самых бессмысленных поговорок: "Что написано пером, того не вырубишь топором". О, ещё как вырубишь! Всегда найдутся волонтёры и умельцы не только вырубить, но и потом посечь на мелкие кусочки, хорошенько поплевать на это дело и слепить из образовавшейся массы такое папье-маше, что потом хоть разбей себе лоб о стену, доказывая, что не твоя это конкокция, что им померещилось, что ты эдакого сроду не рёк и даже не мыслил; что у тебя всё было линейно, а это вот - выпукло и бесформенно, - веры тебе не будет ни на грош.
Прочтут всё, что им надо, и между строк, и поверх; услышат непрогремевший гром и непременно увидят чёрную кошку в тёмной комнате. Тем более, - если её там нет. По Конфуцию.
Итак: никакого такого понимания в природе просто не существует.
Нечего его ждать и совершенно безнадёжно его добиваться.
Это только подростки в советских фильмах считали, что счастье - это когда тебя понимают.
Нет такого счастья.
И ошибался Экзюпери, утверждая, что единственная настоящая роскошь - это человеческое общение.
Дудки.
Счастье, - это когда ты молчишь.
Настоящая роскошь - это когда ты можешь себе такое позволить.
А совсем уже люкс - когда ты при этом ещё и ловишь кайф.
* * *
Норфолк, февраль 2005 г.