Аннотация: Этот рассказ из цикла " Местечковые рассказы". Чудаки: весёлые и грустные,образованные, и не очень- все они жили ТОГДА и ТАМ в маленьких городках и просто местечках.
Брунфенмахер и студенты
-Здравствуй Сёма! Когда ты приехал?
-Дядя Миша, вы же видите, что я только сошёл с поезда.
-Конечно,вижу. Но спросить всё равно хочу. А ,что нельзя?
- Можно, можно, дядя Миша.
-И когда ты уезжаешь, студент?
- В конце августа,как только кончатся каникулы.
- И сколько ты пробудешь на каникулах?
-Ах, дядя Миша! Вы же грамотный человек- ведь вы умеете считать.
-Конечно умею,но мне нравится, когда мне отвечают, а не когда я сам занимаюсь арифметикой.
-Хорошо, дядя Миша. Уеду через два месяца, в конце августа.
- Ой, какой ты худой стал! Наверное много занимаешься?
- Да нет, не особенно много, но стараюсь.
-А может ты больше по девочкам стараешься? Почему у тебя тройки по "Сопромату" и "Деталям Машин." И стипендию потерял.
" Вот, чёрт! И откуда он знает это?"- думает Сёма,прикидывая в уме,кто же это мог
донести на него дяде Брунфенмахеру.
А дядя Миша просто до этого встретил Витю Гольда, учившегося с Сёмой в том же институте и ,путём "сложных" расспросов, разузнал всё о Сёме. Он знал, что Сёма приедет следующим поездом из Одессы и соответственно подготовился к встрече.
О Сопромате или Деталях машин или ТММ(теория механизмов и машин- Тут Моя Могила на студенческом жаргоне.) дядя Миша имел смутное понятие, а , вернее, вообще не имел такового , но щегольнуть научными терминами любил.
Через час он встретит Яшу Бейлика и повторит свои вопросы. Ни Сёма ,ни Яша,ни какой нибудь другой ,приехавший в родные пенаты, студент не могли избежать встречи с дядей Мишей.Он занимал свой пост на углу Вокзального переулка и улицы Ленина и обойти его не было никакой возможности, разве что выйти на улицу Ленина, у водокачки. Но для этого пришлось бы пересекать станционные пути, рискуя попасть под колёса маневрового паровоза, управляемого Серёжей Хреновым. Студенты предпочитали дяди Мишины вопросы- лекции риску побывать под колёсами Хреновского паровоза. Жизнь всё таки дороже.
Тем временем, дядя Миша продолжал "терзать" студента.
-Нужно будет сказать твоей маме....
-Ой, дядя Миша, не надо говорить маме за тройку. Я исправлю её. Пересдам этот чёртов Сопромат. Честное слово.
-Да нет, Сёма, я маме не за тройку скажу, Я уверен, что ты её исправишь. Я скажу твоей маме, чтобы она тебя откормила. А " юхалы" из курочки ты ,наверное, давно не пробовал? А? Твоя мама мастерица по "юхалэ", почти как моя Клара. Там и витамины с белками-углеводами и разными там минералами. Поправишься, окрепнешь.И учиться лучше станешь.Правда ,сынок?
- Правда, правда, дядя Миша. Можно я уже пойду?
- Иди , иди. Передай маме привет. Папу твоего я увижу сегодня в парикмахерской.
Сёма направился в сторону улицы Кирова, к родному дому, а дядя Миша остался поджидать следующего студента. Расписание поездов, проходящих через этот крупный железнодорожный узел он знал не хуже, а даже лучше начальника станции.
Брунфенмахер и фамилия
Кто же он такой, этот вездесущий дядя Миша Брунфенмахер? Сама фамилия Брунфенмахер не совсем обычна и шла дяде Мише как корове седло, о чём Читатель узнает ниже. Многие,но далеко не все фамилии отражали род деятельности её носителя. Если не сам современный фамилиеноситель, то его предки занимались тем, о чём говорила фамилия. Кузнецовы, Ковали с Коваленками, например, были потомками железных дел мастеров. Фамилия Балагула означала, что кто-то из предков занимался извозом. Фаерманы- то ли из пожарников,то ли , наоборот, из поджигателей. А Рабиновичи как и Поповы, Дьяконовы- из сословия служителей культа. Некоторым их фамилии не нравились и они , по возможности, избавлялись от них-принимали фамилию супруги, а то и просто меняли её. Когда-то для изменения фамилии нужно было сообщать обществу об этом путём помещения объявления в газете. Мне рассказывали случай, что до войны в газете "Винницкая Правда" было опубликовано следующее объявление: " Меняю фамилию ПОЦ на ПУРЕЦ. Пурец переводится с Идыш как ПАН, ГОСПОДИН. Ну а ПОЦ в переводе не нуждается. Любой мало- мальский "интеллигентный" человек знает, что означает это слово . Согласитесь , что Пурец звучит гораздо благороднее. Поц- он и есть ПОЦ, а Пурец...нечто другое.
Герой моего рассказа носил фамилию Брунфенмахер, что в переводе с идыш звучит как "Человек, делающий водку". В свободном переводе фамилию эту можно перевести как "Самогонщик". У евреев есть много "алкогольных" фамилий, таких как Бронфен, Винокур и т. д. Известный Канадский мультимиллионер Бронфман сделал состояние,используя свою фамилию "по назначению"-производство спиртных напитков. Брунфенмахер же, в отличии от своего почти что тёзки,состояния на этом не нажил. Более того, состояния он вообще не имел, а то,что имел никак со спиртными напитками связано не было.Может быть его предки и занимались винокурением или продажей алкогольных напитков, как об этом свидетельствует фамилия,но о своих предках ни сам Брунфенмахер, ни жители местечка понятия не имели.Тайна уходила в глубь если не столетий, то десятилетий, а аборигены так далеко назад не заглядывали, да и летописей не составляли. Не было среди них своего Пимена.Хаим был, Юдлык был, даже Соломон был, а вот Пимена таки да не было.
Брунфенмахер и "Зелёный Змий"
С "Зелёным Змием" Брунфенмахер был даже очень на "ВЫ".Он не был замечен не только в злоупотреблении,но и в просто регулярном употреблении спиртного. Разве только в еврейские праздники он позволял себе крошечную рюмочку сладкой домашней вишнёвой наливки, в которой алкоголя было столько,что,если , скажем, мысленно перенестись в наше время и в наш город Нью Йорк, то,выпив четыре- пять "Брунфенмахеровских" рюмок, можно смело садиться за руль автомобиля, не опасаясь, что полиция,следуя новым драконовским законам,учреждённых нашим глубокоуважаемым бывшим мэром Джулиани* , конфискует транспортное средство. По советским праздникам Брунфенмахер участвовал в коллективных выпивках,хотя сам не пил. Поскольку материальной базой коллективной выпивки являлась складчина, то с Брунфенмахера коллеги требовали внести десятку ( в ценах до 1961 года) в общий "алкогольный фонд".
- Мойше! Послезавтра праздник. 1 мая- День Международной солидарности трудяшихся. Не забыл?,- спрашивает Андрей.
-Что я, по вашему не советский человек? Я, что могу забыть ПРО такой праздник,когда весь советский народ, как один...
-Тогда, давай гони червонец на водку,- перебивает его Андрей,опасаясь попасть
на брунфенмахерскую лекцию " О международном положении".
- Я как все, пожалуйста. А Эпелбойм уже дал?- Брунфенмахер больше всего опасался , что Эпелбойм может "сачкануть" или внести десятку после него.
И, только убедившись, что Эпелбойм УЖЕ заплатил свою долю, Брунфенмахер отдавал Андрею десятку с таким видом как будто расставался с тысячей.
Он оставался на "вечеринку" по двум причинам. Во первых там можно было вволю поболтать обо всём на свете, а это было его "хобби". Во вторых за свою кровную десятку,которую ему было ,ох как жаль( Брунфенмахер был,мягко говоря,скуповат и к потеряной десятке
относился как к неизбежным затратам- вроде налогов), он хотел получить максимум удовольствия. И что вы думаете? Он его получал-это своё удовольствие.
В коллективе, собравшегося по поводу очередного праздника и отмечавшего этот праздник обильной выпивкой всегда присутствовали двое брунфермахерских коллег. Всякому мало -мальски пьющему человеку известно,что водки не бывает много. А так как Мойше слыл непьющим, то коллеги, естественно, претендовали на Брунфенфахерскую порцию спиртного. Вот тут -то Брунфенмахер и имел "свой интерес". Он отдавал свою порцию тому, которому благоволил в настоящий момент, испытывая, ни с чем не сравнимое, удовольствие от власти над страстями человеческими. Второй,обделённый Мойшиным вниманием, коллега мог только бросать завистливые взгляды в сторону счастливого обладателя Брунфенмахерской порции. Больше всего обделённым оказывался Эпелбойм, а почему -Читатель узнает чуть позже.
Когда Брунфенмахер был недоволен обоими, то демонстративно выливал свою долю под ненавидящими взглядами обделённых сослуживцев.
- А,что имею на это полное право,- с удовольствием произносил непьющий товарищ Брунфенмахер, не подозревая, что только страх возмездия удерживал коллег от "окончательного решения Брунфермахерского вопроса". Ой, как часто его жизнь висела на волоске!Лучше уж быть пьяницей, чем покойником, не правда ли?