Прочел статью "Синдром Гайдамака" госпожи Анны Исаковой в газете "Вести". Эта госпожа пишет, что слушает радио, смотрит телевизор, читает газеты и вздыхает: "Что же они творят с этим Гайдамаком?" Я смотрю, слушаю и читаю то же, что эта госпожа, а, прочтя ее статью, тоже глубоко вздохнул и сказал себе: успокойся, дорогой. То же самое с Гайдамаком творят и в России, и во Франции, и, я слышал, в Анголе тоже, и все по поводу того, что он сам вытворяет, и волноваться не стоит: этот парень ото всех отобьется. Своими силами.
Но для г-жи Исаковой Гайдамак - только предлог, чтобы посетовать на то, что в Израиле якобы царит ксенофобия, причем самая зверская - по отношению к "русским". Не допускают, недоплачивают, наступают на больные места, вплоть до того, если верить автору, что недолюбливают блондинок, так как блондинка, по мнению ксенофобов, признак принадлежности к древнейшей профессии.
Лично я блондином никогда не был, и, скорее всего, по этой причине ксенофобия туземцев на меня не распространилась. Тем не менее, г-жа Исакова пытается напугать меня этим чудовищем, которым якобы заражено израильское общество.
Начну с того, что ни я, ни члены моей семьи с этим явлением не сталкивались, но наблюдать конфликты между "туземцами" и "русскими" случалось, и не раз. Наблюдая, делал то же, что госпожа Исакова, то есть вздыхал и задумывался.
- У них некультурные дети (Уних!), - чуть ли ни первое, что я услышал от старух-балаболок, приехавших в Израиль месяцем раньше и поэтому считавших себя специалистами по стране, включая проблему израильского бескультурья. - Они в автобусе не уступают место старикам.
Проблема. Можно подумать, что наши уступают чаще. И вообще, есть о чем говорить.
Дальше - больше. На всех углах и скамейках я слышал о том, какие "они" некультурные и как они нас не любят, и как с ними нужно бороться. Начать следует с того, что распустить Сохнут. А также Кнессет и правительство.
Вначале я думал, что это обыкновенный псевдо-интеллигентский снобизм людей, которым, едва сойдя с трапа самолета, необходимо, чтобы их полюбили, признали высокие достоинства и уступили место, причем, не только в автобусе. Бабский треп и ничего серьезного. С тех пор, как я сошел с этого трапа, прошло 25 лет, и - нате вам! - известная журналистка кормит меня той же заплесневелой кашей (Слушайте внимательно) русофобии одних евреев в основном восточно-европейского происхождения по отношению к другим евреям из тех же краев, таких же бледнолицых, правда, с чуть менее заметным акцентом в иврите.
25 лет тому назад у меня, жены и сына был другой синдром, отличный от "синдрома Гайдамака": мы свою абсорбцию поняли буквально, то есть как необходимость и горячее желание поскорей оторваться от прошлого (Нет, мы ничего не забыли и все помнили) и слиться с этим обществом, обучиться его правилам, усвоить то, что наши родители нам не передали: язык и традиции этого народа. Это слияние, сразу замечу, никоим образом не означало отметание усвоенной на чужбине элементов культуры и обязательное принятие каждой бытовой мелочи. Это значило, что мы приехали, чтобы жить здесь в семье тех, кто приехал на год, на десять или на сорок лет раньше нас.
Да, г-жа Исакова права, что мы застали тут очень неприятную потасовку между белыми и черными, то есть выходцами из афро-азиатских стран. Прискорбно! Возможно, элементы ксенофобии тут имели место. Причем, мои симпатии были не на стороне "черных пантер", но и не на стороне высокомерных типов из ашкеназов, точь в точь похожих на нас с вами. Эти наши бледнолицые братья нивесть что о себе вообразили. Слава Богу, разобрались. Эхуд Барак даже принес публичные извинения.
В любом случае сравнивать это явление с ксенофобией, набирающей силу в России - полнейшее невежество.
А Москве лицо азербайджанской национальности, едва сойдя с поезда, первым делом получает по морде, потому что с азербайджанским рылом ему не след соваться в белокаменный огород. А оле хадаш, блондин и с сомнительной справкой о том, что его бабушку звали Сарой, первым делом получает корзину и попробуй только чиновник из МВД усомниться в том, что он не "русский", а русский. Все СМИ дружно кидаются на защиту.
Скажем прямо: я в Израиле "русским" не был ни одного дня. И по "русской улице" не ходил. И елку не праздновал. И день победы тоже. И свинины не ел. И так далее. По всему по этому моя абсорбция прошла гладко, никто меня не ксенофобил, и если что было не так, так у всех что-нибудь не так, и у меня тоже.
Моя жена (Да будет благословенна ее память) прожила в Израиле только 4,5 года. Умерла не от ксенофобии, а от миеломы. Когда приехали, ей было 46 лет. Умерла с отличным ивритом. Ее очень беспокоило, что "аин" у нее не получался, как у Шломо. Вам бы такие заботы! Успела закончить два ульпана и бухгалтерские курсы. Работала в банке. Бывало, приходит с работы и: ой, как не хочется переходить на русский!
Полгода мы прожили с нею в больнице, и не было дня, чтобы коллеги из банка - все только туземцы - не приходили и не предлагали помощь. И все медсестры и врачи тоже не "русские". И никаких противоречий.
С тех пор прошло 20 лет. 13 лет назад я женился на женщине, репатриировавшейся в 1990 году. Мать-одиночка с тремя девчонками. Никого, кто встретил бы и помог. Только туземцы. Прошла все огни, воды и медные трубы абсорбции. 6 лет жила в караване. Высшее образование не мешало ей нянчить детей и мыть зады больным старухам. Случалось по несколько суток быть при старухе, а девчонки - на самообслуживании. 12-летняя девочка по первому вызову отправлялась в "ночное", то есть бэбиситерствовать. Плюс еще шекелечек.
И никаких жалоб. И никакой ксенофобии по отношению к этой семье ни разу и ни в чем. И подружились с цабрами и сефардами. Понимали, что в новую жизнь надо вгрызаться, что иврит - это наш, а не "их" язык, и женщина поступила работать в государственное учреждение. Не потому, что "русская" или "турчанка", а потому что сдала тест, в том числе по ивриту. И даже на общих основаниях и на конкурсной основе сделала карьеру, скажем так, на своем уровне. И в учреждении полное уважение со стороны туземцев. И квиют. И даргот. Как у всех.
А кто, интересно, обидел госпожу Исакову, которая умудрилась, несмотря на свою "русскость", устроиться советником правительства по интеграции. С такими-то представлениями об интеграции бывших соотечественников. Воображаю, сколько вреда принесла ее деятельность в правительстве!
Да, верно, что живя на чужбине, мы были жутко озабочены тем, достаточно ли крепко нас любят гои. Тут г-жа Исакова права. Это выглядело омерзительно. И не только это. Мы стыдились своих имен, и Хаима переделывали в Ефима. Чтобы им было приятнее к нам обращаться. Шор перелицовывался в Быкова. Мы прятали носы от завкадрами, чтобы с порога не догадался и не послал на три буквы. Мы платили взятку, чтобы Абрамчика (Пардон: Аркашу) приняли в институт. Да, без их любви нам было не прожить.
Но как у советника правительства (Ни хрена себе уровень!) поворачивается язык сравнивать нашу вынужденную мимикрию и необходимость угодить собаке каждого дворника в чужой стране с положением репатрианта, который прямо с порога получает все равные права и попробуй кто усомниться!
Г-жа Исакова, занимая пост советника по интеграции русскоязычных репатриантов, не поняла, что в том обществе еврей обязан был мимикрировать, а в этом, своем, интегрироваться, что невозможно без того, чтобы чужие, усвоенные там правила игры менять на здешние с полным осознанием того прекрасного факта, что эти правила наши.
Когда, слыша мой акцент, кто-нибудь из туземцев спрашивает, откуда я, то мой ответ: из Гило.
- Нет, я не об этом. Прежде, до того...
- А до того была другая инкарнация.
- Но ты же русский?
- Нет, я еврей.
Точка. И никакой ксенофобии. Ни со стороны соседей, ни со стороны коллег. Как говорит Девятый канал, "Мы здесь живем!"
Я тут знал одного (из ленинградских) специалиста по автоматике. Так он им на заводе доказывал, что в Израиле не понимают автоматику. Ну, так его уволили. И пошел работать сторожем. Это тоже ксенофобия?
"Давайте же перестанем добиваться взаимности, - пишет г-жа Исакова. - Ни к чему нам это".
Как это ни к чему? Я люблю свою страну и свой народ. И он тоже меня любит. Я сделал все, чтобы этого добиться. Для этого моя жена, преодолевая трудности, одних только курсов отучилась, чтобы не соврать, часов 600. Между прочим, за это дополнительно платят, что немаловажно. И добилась всеобщей любви на работе и со стороны соседей.
Стыдно было добиваться любви чужих, а любовь своих - это святое дело.
Проблема г-жи Исаковой в том, что для нее все эти туземцы, включая цабров, сефардов и афроазиатов, это более чужие, чем те, от которых она уехала. Это не их проблема. Это ее, г-жи Исаковой, трудная проблема. Хуже того: синдром Исаковой. Насколько я представляю себе обстановку на сегодняшний день, этот синдром сущестует, но им страдает ничтожное меньшинство тех, что были олим-репатриантами, а теперь давно уже слились с израильским обществом и этим синдромом больше не маются. И не голосуют за "русских" кандидатов.
Есть в нашем обществе другое позорное явление: антисемитизм. 25 лет назад мы были островком, на котором можно было укрыться от антисемитизма, а большая алия завезла сюда столько носителей этого позорного явления, что сейчас это стало серьезной проблемой. Иду по еврейской (не по "русской", вроде бы) улице и читаю на стене: "бей жидов!" Может лучше поговорим об этом?