Аннотация: Фронтовой фармацевт Полина Шварц, ветеран Великой Отечественной войны, кавалер боевых орденов
Ветеран фронтовой аптеки
Шварц Полина (12.23.1914-03.12.2007)
Готовя очерки о ветеранах войны для нашей газеты, я впервые беседую с фронтовым аптекарем. Знакомьтесь - капитан медицинской службы, ветеран Балтийского флота, кавалер двух орденов Красной Звезды - Полина Пейсаховна Шварц. Для многих аптечный работник - человек тихой, почти незаметной профессии. А тут - два боевых ордена!
1937-й год. Окончен Одесский фармацевтический институт. Молодого провизора назначили заместителем заведующей крупной аптеки под Киевом. Всё шло нормально. До 22-го июня 1941 года...
В первый же день войны Полина получила повестку из военкомата, так как она, как военнообязанная, была приписана к авиационной части, стоявшей неподалеку. И на второй день войны, 23 июня, она уже прибыла по месту службы. Ей поручили аптеку. Аэродром оказался не подготовленным для полетов и их вскоре решили перевести куда-то под Харьков. Но немцы уже успели отрезать этот город и они вернулись назад. Под Борисполем попали в "сплошной ад": бомбежки следовали одна за другой.
"Начали отступать, уйма раненых. Остановились на каком-то острове среди болот, трижды пытались сделать переправу и каждый раз немцы их разбивали. Мы бросили всё имущество". А Полина радовалась, что бойцы помогли ей захватить четыре сумки с лекарствами и перевязочным материалом. Пока бегала на склад и собирала эти сумки, на то место, где она перед этим находилась,упала фугасная бомба, и все, кто оставался там, погибли.
Так началось их многомесячное отступление, вернее, долгий путь из окружения.
Вскоре к группе, в которой находилась Полина, присоединился большой отряд моряков Пинской флотилии. Вместе шли на восток. Через болота, леса, которые далеко не всегда спасали от бомбежек.
"Помню, - вспоминает моя собеседница, - большое болото, перед которым мы остановились во время этого похода. Я боюсь, а командир моряков подошел и сказал мне: "Девочка, что ты здесь стоишь, тебя же расстреляют, бросайся в болото". Я ответила "Никогда!", но он толкнул меня, а моряки положили на свои головы мои сумки с лекарствами и, еле выбирая ноги из грязи, мы начали уходить от немцев. Бомбили все время. А командир меня все время успокаивал, мол, в одно и то же место бомбы не падают, пронесет. Мы шли, наверное, часов десять, пока не вышли в леса. Потом узнали, как раз в эти дни немцы взяли Киев".
Во время одного из немецких налётов Полину ранило. Правда, к счастью, не очень серьёзно. Один из моряков ее перевязал, и вдруг упал убитый. Недалеко от нее тяжело ранило земляка, ему оторвало ногу. "Его крики о помощи до сих пор в ушах. Но что я могла для него сделать в этих условиях?"
Вышли к какой-то небольшой речке. Решили искупаться, давно не мылись, вода была в дефиците. Как их немцы заметили, трудно сказать, "но вдруг началась такая бомбежка, что мы чуть ли не голые бежали в лес".
Отряд ежедневно проходил 40 - 50 километров. Полине, конечно, приходилось очень тяжело, отряд человек четыреста, а она одна женщина среди них, но, спасибо бойцам, помогали. В лесу встречались с партизанами. "Они помогали нам, мы - им. Слух о "партизанах-моряках" шел, оказывается, далеко. Но немцы нас только
бомбили, они моряков боялись".
А Полина была и за медсестру, и за хирурга. В деревнях ей не раз говорили, "девочка, оставайся у нас". Но она была единственным медработникоом на весь отряд. И упорно шла вместе со всеми.
Помнит, как однажды удаляла пулю из стопы высокого чина из штаба Львовского округа. "Это случилось в Брянских лесах. С нами шел, кажется, начальник штаба этого округа, полковник. Его ранило в ногу, в стопу. Он не мог идти, даже хотел покончить с собой, чтобы не задерживать отряд. Надо удалить пулю, а у меня нет
инструментов. У кого-то нашлось немецкое лезвие, прокалили его на костре, оно и стало моим главным хирургическим инструментом. Хлорэтил у меня был, под местным замораживанием я и удалила пулю. То лезвие я хранила вплоть до отъезда в Америку. И пулю тоже".
"Через много лет, - говорит Полина, - в Киеве, я случайно встретила того полковника, он в то время был секретарем Шевченковского райкома партии. Он узнал меня, сказал: "Боже мой, до гроба буду благодарен тебе".
Да, поход был тяжелым. "На моих глазах расстреляли двух паникеров из отряда, хотевших сдаться немцам. Это было так страшно, эти два эпизода, знаете, как мне запомнились". "Однажды мы попали под сильный дождь, в какой-то деревушке нашли конюшню. И там спрятались. Я даже позавидовала лошадям, что у них есть крыша над головой"
Пройдя более тысячи километров, в начале декабря добрались до города Тулы. "Здесь мы даже хлеба не нашли, достали только сахар и масло. Вообще мы все время голодали. Но тут была вода. Я не могла оторваться от воды. Мне даже сказали, что я погибну от бани". За пять месяцев похода было столько переживаний, что хватило бы не на одну жизнь.
От Тулы до Серпухова 90 километров, и опять добирались пешком. Дальше - уже поездом. Их всех проверяли потом, кто они, да откуда. В конце декабря 1941 года Полина уже была в Москве, где получила назначение в Военно-морской госпиталь (Сокольники), в госпитальную аптеку.
В 1942 году ее перевели в Ленинград, на Балтийский флот, куда добиралась
несколько суток. Здесь она возглавила контрольную лабораторию при военно-морском складе. Занималась лекарственным обеспечением флота, и работа была далеко не кабинетного характера. Всю блокаду провела в городе на Неве (награждена медалью "За оборону Ленинграда").
Потом была Финляндия, рейд в восточную Пруссию с десантниками-моряками через море, нашпигованное минами. Видела, как горел Кенигсберг, ныне Калининград.
- Ну, а всё-таки, за что конкретно наградили орденами Красного Знамени?
- Это значит, что моей работой были довольны и моряки, и начальство, - смеется Полина Пейсаховна, - претензий ко мне никогда не было. Бои и на Ленинградском фронте, и в восточной Пруссии были очень тяжелые. И аптечное обеспечение войск в этих условиях не так-то легко осуществлялось. Орден Отечественной войны на ее груди тоже подтверждает эти слова.
Хотелось услышать какие-нибудь захватывающие дух эпизоды, но не каждый умеет или хочет рассказывать о всём пережитом. Слёзы на глазах говорят иногда больше, чем слова. Ведь ветераны, как правило, не просто вспоминают, но и заново переживают всё то прошлое.
Отгремели победные салюты. Полину перевели в Киев, в военный лазарет. И её демобилизовали только 15 января 1947 года. В 1979 году семья Полины решила сменить жизнь в Киеве на жизнь в США, но попала в разряд "отказников". И только в 1991 году они переселились в Денвер. Здесь обе ее дочери, их семьи, конечно, самые лучшие в мире четыре внука и внучки. И даже правнучка. Только вот муж, Марк Аронович, не дожил до Америки, отдал своё здоровье в военные годы на танковом заводе в Казани, а потом - на мотоциклетном в Киеве. Что еще добвить? Всё, что рассказала Полина Пейсаховна, в газетную статью не вместить.
Печальное добавление: Полины Пейсаховны (Петровны) не стало 12 марта 2007 года.
Давид Генис.
Опубликовано: газета "Горизонт", Денвер, апрель 2000 г.
