Аннотация: "Есть за границей контора Кука, и если вас одолеет скука..."
ОГЛЯДЫВАЯСЬ НАЗАД
'Есть за границей контора Кука...'. Все помните? 'Если вас одолеет скука, и вы захотите увидеть мир...'. Разве советский человек мог взять и захотеть увидеть мир, и уж, тем более, его никак не могла одолеть скука! 'Остров Таити, Париж и Памир...'. Поехать было никуда нельзя, но мечтать можно. Вот я и предавалась мечтам о далеких странах под эти стихи. Это теперь в любом уголке мира можно услышать русскую речь, а тогда, в советские годы... если в Болгарию выпустят - счастье великое!
Я еду, вернее, лечу в Америку. Из Израиля. И уже не в первый раз. Правда, сейчас впервые прямым беспосадочным рейсом, 13 часов в кресле, разумеется - эконом-классом.
Что такое всегда было для нас - Америка? Да ничего. Изображение на карте. При той жизни, еще в Союзе - всего лишь одна из стран, настолько далеких и чужих, что даже не представляющих особого интереса, ну, разве что в школе, на уроке географии, надо хоть что-то знать, чтобы не схватить двойку. Съездить в 1990 году в Польшу - уже было большой удачей - слава советским профсоюзам! В анкете пришлось отвечать на странные уже для того перестроечного времени вопросы: не были ли мои родственники за границей, в оккупации, и пр. К тому времени уже два моих двоюродных брата жили в Америке, но ведь я не круглая идиотка, чтобы упоминать об этом! Тогда не мешало бы еще дописать - до кучи! - что еще один мой брат уже сидит в Москве на чемоданах, рассматривая на карте Израиль.
Но, возможен и другой вариант: напиши я всё как есть, и ни в какую Польшу бы не поехала. Но я заполнила анкету 'правильно' и погуляла по Кракову и по Варшаве - совершенно свободно! Без присмотра! - советы родного профсоюза уже явно отставали от жизни и, накупив всякой всячинки, вернулась в родные пенаты к пустым магазинным полкам, очень удовлетворенная. Никаких Америк, и Израиля в том числе, в моей голове тогда не было. Перестройка - была. Больше в воображении. Кстати, по пути в Польшу было несколько свободных часов в Москве, и я поехала к двоюродному брату - тому, который сидел на чемоданах. Хотела попрощаться - ведь больше не увидимся! (увиделись - в Израиле, и неоднократно). Я тогда спросила его: 'Ну как же это? Почему вы уезжаете? Сейчас?! Ведь перестройка!'. Он снисходительно усмехнулся: 'А ты разве не заметила, что перестройка уже закончилась? Да она, в сущности, и не начиналась'.
Я с недоумением смотрела на него. Подумала: им, москвичам, наверное, виднее, знают побольше нас, нижегородских провинциалов. Но все же... А как же 'гласность', и все остальное?.. Особенно я цеплялась за 'гласность'. Столько мы узнали нового - не нового, разумеется, а просто хорошо скрытого от нас раньше старого, столько прочитали и продолжали читать - словно открылись заржавевшие клапана и на нас хлынул поток такой удивительной и порой страшной информации.
Вернувшись из Польши, я в восторгах (заграница ведь!), делилась в родном коллективе впечатлениями, и тут одна сотрудница сказала тихо: 'Вот если бы можно было поехать в Америку... Я бы там осталась жить...'.
Я посмотрела на нее как на идиотку. Надо же сказать такую чушь! В Америку, в этот проклятый капитализм! А другая - весьма образованная и начитанная женщина сказала: 'Вот чем лучше наш социализм? Нам не грозит безработица!'. Все закивали. Бедные, бедные... Не знали, и во сне не снилось, что всё будет в стране: и безработица, и голодные забастовки, и зарплату будем ждать как счастье, и бежать становиться за ней в очередь, не веря - неужели сегодня дадут?!
ХОРОША СТРАНА АМЕРИКА!
Но всё это прошло и отодвинулось от меня. Я уже 10 лет живу в Израиле. И собираюсь снова лететь в тридесятое царство, в тридевятое государство. В эту замечательную и превозносимую всеми Америку. 'И если вас одолеет скука и вы захотите увидеть мир...'. Мир, не мир, но хотя бы маленький кусочек Америки... он мне нравится, особенно небоскребы в центре Атланты, куда мы по выходным ездим гулять - из нашего уютного и маленького лесного 'захолустья'.
Американцы тоже люди. Они (капиталисты проклятые, как твердили нам когда-то в Союзе) - все время улыбаются. И эти (заученные, как опять же писали советские журналисты) улыбки порой ставят в тупик. Об американской улыбке уже много написано. И много сломано копий: естественная она, или насквозь искусственная. Так вот - я тоже этого не знаю. Но каждый раз, как вижу американскую улыбку, тут же улыбаюсь в ответ и искренне верю, что - естественная. Или я ничего не понимаю в улыбках. Или с детства, прямо с момента рождения американцу приклеивают намертво эту улыбку, и так он (она) с ней живет, старится и умирает.
И я с приятным чувством удивления на саму себя, улыбаюсь постоянно, и это уже получается у меня можно сказать, автоматически. Однако, всякий раз при въезде в Америку, то есть, на таможне, бывает не до улыбок. Ну разве, растерянных и беспомощных. Он, таможенник, постоянно тебя о чем-то спрашивает и, похоже, вовсе не о том, как у тебя дела. Весь мир говорит на английском, а ты стоишь посреди этого мира, и в голове тяжело и медленно ворочаются отдельные слова, обрывки совсем не нужных в данную минуту фраз (ведь учили чему-то в школе!) и, наконец, в полном отчаянии заявляешь: ай доунт спик инглиш! Брови человека, проявляющего к тебе сугубо деловой интерес, ползут вверх, но улыбка все равно держится на месте, в глазах изумление, и, предвосхищая следующий вопрос, поспешно добавляешь: рашн! И менее уверенно: хибри! То есть - иврит. Ну, этот нюанс ничего к твоему имиджу не добавляет, скорее, наооборот - хибри известен еще менее, чем рашн. Собеседник ошарашен: - О! И разводит руками. Беседа тут же заканчивается, вопросов больше нет, в документы проставляются нужные штампы и тебя отпускают на волю - до следующего раза...
А в самолете... Стюардесса, радостно улыбаясь, все спрашивает и спрашивает, что я хочу, и, услышав, что 'онли рашн', подает мне 'джюс', мужу коньяк, и улыбается еще более радостно - надо же, и рашн по миру летают! Странно ей, правда, что они на инглиш не умеют...
Ну да, этих рашн так раньше учили в школе, а потом и в институте - чтобы могли что-нибудь перевести со словарем, но говорить - зачем? - они же все равно за границу никогда не поедут! Вот и выросло целое поколение (да не одно) рашн, говорящих только на рашн.
Да, так посмотрим немного Америку. Именно, что немного - всего лишь кусочек штата Джорджия. Об этом кусочке и расскажу.
Едешь по просторному шоссе (дочь сама за рулем, автомобиль уж точно здесь не роскошь, а средство, поскольку автобусов вообще не видно), пробок нет, может быть просто еще не час пик, смотришь влево, вправо - глаз отдыхает.
Деревья, лужайки, пруды, цветы. Природа очень похожа на российскую, поднадоевших пальм не наблюдается - климат не тот, хотя летом, говорят, обычно ужасная жара, но с дождями (мы, бедные, в Израиле, о дожде летом можем только мечтать), зимой здесь и снег может выпасть. А мы попали в теплую весну, деревья уже зеленые, и аборигены вовсю ходят в шортах.
Мелькают вдоль шоссе одноэтажные магазинчики, симпатичные жилые комплексы, заезжаем в 'русский' магазинчик, изучаем с интересом товары - надписи на многих русские, а вот и на иврите, кареглазые и темноволосые хозяева очень любезны, у них можно приобрести не только продукты, но и билеты 'на Рубину', мы разговариваем с продавцами, что-то покупаем, заезжаем в другой магазин, тут молчим, слушая, как дочь уверенно объясняется с кассиром, и как это она догадалась инъяз в России закончить?
Дочь с семьей живет в лесном пригороде, состоящем из небольших жилых комплексов. Это небольшие группы двух-трехэтажных симпатичных домиков, в которых квартиры только съемные (квартиры уютные, с кондиционерами, обустроенные всем необходимым, вплоть до посудомоечной машины, и с бесплатным ремонтом любых поломок в доме). Между домами теннисный корт, спортзал с тренажерами, и голубой бассейн. Американцы всё это любят, они поголовно спортивные, бегают до самой зимы в шортах, парами и поодиночке, или с собачкой. Собачку можно иметь только небольшую, и следить, чтобы она нигде не оставляла - сами знаете, что. Сразу вспоминается Израиль, где ходить по тротуарам надо с большой осторожностью. И Америка действительно не курит. И я там бросила курить - неудобно же! Курят только подростки и, как мне сказали, малообразованная часть населения. Пришлось немедленно бросить. Думая про себя, что в Израиле обстановка другая - никто не бегает, а курят все, и Марк Твен тоже бросал неоднократно.
Когда приехали в Америку впервые (тогда еще в город Даллас), захотели посмотреть американский рынок, в смысле - базар. 'Какой еще рынок? - удивились дочь и зять. - Вот вам супермаркет, и там - всё!'. Видела я это 'всё'. Конечно, овощи-фрукты вымыты, упакованы и привлекательно разложены, как и в наших суперах, но... сладкий перец поштучно? Огурцы тоже?! Это же дорого, наверное! 'Дорого, - вздыхает дочь. - Да мы огурцы и не любим'. Они правы - за что их любить? - совершенно невкусные. И белый хлеб - как вата, жуешь-жуешь, и с трудом проглатываешь. Зато свекла сладкая, не то, что израильская. И говядина здесь вкуснее. Конечно, американцы же не кормят животных апельсинами, какой может быть вкус у такого 'апельсинного' мяса.
Американцы - тихий и вежливый народ. Не галдят ни на улицах, ни в магазинах, не размахивают в споре руками. Возможно, они никогда и не спорят, только спокойно и вежливо разговаривают. И всегда очень приветливы.
Помню, еще в Техасе, в таком же зеленом пригороде, напротив нашей квартиры жила молодая негритянка, т. е. афроамериканка. Она обладала мелко-кудрявой черной шапочкой волос, ярко-бело-зубой улыбкой и страстной любовью к цветочкам в горшочках. Каждое утро эти яркие цветочки-горшочки выставлялись возле её двери, и мне казалось, что эта оранжерея с каждым днем всё разрастается. Вечером это красочное оформление убирается в квартиру.
- Смотри, как здорово, цветочки у порога, - говорю я. - Выглядит, как приглашение
- заходите, не стесняйтесь.
- Ну да! Здесь просто так в гости не ходят, и соль или луковицу не одалживают.
Да, это мне известно. Соль или луковицу одалживают в России. 'А она, эта негритяночка, твоему мужу всегда та-а-к приветливо улыбается...'. 'Ну да. Она его наверно, усыновить хочет', - хмыкает дочь.
Да, жизнь учит-учит, но когда-то все-таки научит! Мысль, что пора изучать английский, прочно засела в моей голове. И дети эту мысль, уже высказанную вслух, всемерно поддержали и укрепляли. Зять каждый день подсовывал мне листочки с английскими текстами, а я их лениво отодвигала - потом, потом. Действительно ведь - некогда! Поехали туда, поехали сюда. Будем смотреть Атланту, штат Джорджия, а раньше мы смотрели Даллас и штат Техас, - фирма, где работает зять, перевела его на новое место.
Везет же людям (нам), жили себе жили в России, ни о чем подобном не мечтали, Тель-Авив и Америка и во сне не снились. Разумеется и Париж и Италия, в которых мы тоже побывали. Не жившим в СССР этого не понять никогда.
В Америке (еще в прошлый наш приезд) я познакомилась со своим двоюродным братом Оскаром, которого не видела никогда в жизни. Два брата, Оскар и Леня уехали из Харькова в начале 90-х, когда Горбачев открыл 'железную дверь', и лавина евреев в эту дверь ломанулась. Но только часть из них отправилась на историческую родину, благоразумное большинство двинулось в благополучную Америку. Леня живет в Нью-Йорке, имеет собственную квартиру и хорошую работу, а Оскар осел в Атланте и купил дом, в кредит, разумеется, всё значительное в Америке (как и в Израиле) покупается в кредит.
Дом стоит среди сосен, воздух - только дыши. Все тут свое - и лужайка, и шишки, и белки с бурундуками. Хочешь, загорай, хочешь, лужайку копай и засаживай цветами, или петрушкой с укропом - вот уж чего сделать Оскару и в голову не приходит, увял российский садовый менталитет.
Оскар провел с нами экскурсию по дому, начав со второго этажа с двумя спальнями, кабинетом, ванными и еще чем-то, а на первом обширная кухня и еще комната, широкая дверь ведет в гараж на две машины, а внизу обширный подвал, с котельной. Кажется, подвал - его любимое место в доме. 'Вот, строю потихоньку, хочу здесь сделать еще две комнаты... вот тут туалет будет...'.
- Зачем? - не поняла я. - Сколько вам надо комнат и туалетов? Вас же только двое!
- Ну так... хочется...
- Хобби у человека такое - строить, - пояснила мне потом дочь. - Поняла?
Я поняла. Человеку кроме работы, хочется делать что-то еще, приложить к чему-нибудь руки. В прошлой жизни руки прикладывали к саду-огороду, к возведению дачного домика...
Мои обретенные родственники оказались добрыми и гостеприимными людьми. Супруга брата Люда готова была в любой момент объять вниманием, вкусно и с обилием угостить, и заодно осыпать подарками.
Но доброта и отзывчивость, видимо, характерна только для нашего, советского и постсоветского сознания. О том, что человек человеку 'друг, товарищ и брат', здесь надо забыть прочно и поскорее. Человек человеку НИКТО. Не могу, разумеется, говорить 'за всю Америку', но могу привести один пример.
Люда попала на своей машине в аварию и сильно пострадала. Долго лежала в больнице, и никто с ее работы ни разу не позвонил, не то, что навестить! Только в самом конце пребывания на больничном позвонила ее начальница (американка) и спросила: 'Ты завтра выходишь на работу?'. И ни слова о самочувствии. А чувствовала она себя плохо, но на работу надо выходить, иначе могут уволить. Люда рассказывала об этом с возмущением, хотя прожила в Америке более десяти лет, но, видно, привыкнуть к бездушию 'нашему' человеку невозможно. А улыбаться налево и направо - так пожалуйста! Лицемерные и черствые - эти 'дети капитализма'. Но дочь со мной категорически не согласна. Они добрые и отзывчивые, говорит она, и всегда придут на помощь, если потребуется. Ну-ну, она тут живет, ей виднее.
Эти 'дети капитализма', оказывается, совсем не экономные. Оскар рассказал, что в первые дни работы на заводе он, уходя на обед, выключал свой станок (разумеется, эмигрант с высшим образованием и в возрасте смог устроиться только станочником, но и то по рекомендации) и не понимал, почему на него так посматривают другие станочники. Наконец, ему объяснили, что выключать не надо, электроэнергию беречь не надо, хозяин завода этого не требует. Богатая расточительная Америка! 'Экономика должна быть экономной!' - они такого лозунга, небось, в жизни не слышали.
Американцы - народ самодостаточный и замкнутый на себе. Женщины очень независимы, своим воинствующим феминизмом они добились для себя полной свободы и самостоятельности. Ну да, столько лет боролись за равные с мужчинами права и добились таки полного равенства! Порадуемся за них, равные права, так равные. Не требуется им, чтобы место уступали, пальто подавали, ручку целовали (упаси Бог!), комплименты говорили (сексуальное домогательство!). Но что плохо - они распространили свои феминисткие устремления на весь мир. А ведь начиналось всё всего лишь с ношения брюк, не лучше ли было бы и не начинать посягать на мужские приоритеты? В юбке, может быть, женшина так и осталась бы женщиной и не вздумала бы шагать так широко.
Всё это только досужие мысли по поводу и схваченные впечатления, а есть еще и просто город Атланта, и этот город впечатляет. Америка, в основном, двухэтажная. Устремленные ввысь вертикали небоскребов сосредоточены в центрах городов. Издали они столбиками рисуются на горизонте, чем ближе подъезжаешь, тем картина внушительнее, и вот уже каменные, сверкающие в солнечных лучах металлом и тонированными черными, синими, серебристыми стеклами громады занимают всё свободное пространство вокруг, и вот уже тесно обступают со всех сторон. 'Небоскребы, небоскребы, а я маленький такой'. Задираешь вверх голову и чувствуешь себя крошечной букашкой, этакой мелочью, малоразличимой на земной тверди.
Уже вечер. На улицах светло от фонарей, переливающихся реклам и ярких окон многочисленных баров и ресторанов. Прозрачный лифт возносит нас на вершину небоскреба WESTIN, на 72-й этаж и, сидя в баре в красных бархатных креслах, мы видим потрясающую ночную панораму, медленно поворачивающуюся вокруг нас (точно, как в Москве, на Останкинской башне, но куда грандиознее). Цепочки и гирлянды огней, цветные фонтаны, подсвеченные верхушки небоскребов проплывают совсем рядом, картины меняются, как в замедленном калейдоскопе.
Одно из интересных мест в Атланте - STONE MOUNTAIN, Камень-Гора. Представляет из себя громадный скальный купол высотой около 800 метров. Издали купол кажется совсем гладким, пока там, наверху, не прогуляешься, переступая по каменным плитам, или перепрыгивая, если хочется, но есть и дорожки. Подъем наверх и обратно вниз - в цветных вагончиках по воздуху, довольно круто и быстро, под оглушительный визг - визжат все, и взрослые, и дети, то ли от страха, то ли от восторга. Сверху прекрасная панорама окрестностей: леса, озера... по ближнему озеру ходит белый пароход. На нем мы и покатались, спустившись, опять в визжащем вагончике, вниз. Колесный (под старину), трехпалубный пароходик, плывет, не спеша, а мы любуемся зелеными берегами и густым лесом. Внизу, под горой громадный парк, с различными развлекательными помещениями, аллеями и дорожками - по ним бегут и бегут американцы в шортах - бегом за здоровьем (но все равно много толстых и очень толстых).
Прежде, чем уехать из этого чудного места, в поисках добавочных впечатлений мы зашли в Музей Автомобилей. Кроме разноообразных машин, выпуска начиная с 1800-какого-то года, в музее было множество старинных любопытных вещей: одежда, дамские сумочки, статуэтки, куклы, деревянные детские коляски и разные, старинные, но действующие автоматы - брось монетку в 25 центов, и автомат поставит тебе старую пластинку с зажигательной танцевальной мелодией, а другой сыграет с тобой в карты, или еще в какую-нибудь игру, если включать все автоматы, уйдешь с пустым карманом.
Точно такую танцевальную мелодию я услышала в коротком черно-белом фильме, который нам показали в музее Маргарет Митчелл. На экране прилично одетые по моде 30-х годов мужчины и женщины лихо плясали, задирая ноги и взметая юбки. Автор знаменитого романа 'Унесенные ветром', который принес безвестной журналистке всемирную славу, нелепо погибла под колесами такси в 47 лет, возле своего дома - дома, по которому мы тихо ходили, разглядывая скромную обстановку, отопительную батарею на потолке (!) и под ней на столике пишущую машинку.
Атланта - родина не только Маргарет Митчелл, но и Кока-Колы, и музей этого напитка мы тоже посетили, сфотографировались под действующим макетом, который, сверкая бегущими цветными лампочками, разливал колу по двигающимся на конвейере бутылочкам, закупоривал их, но только почему-то не раздавал их толпе страждущих. Оказалось, для распития был другой зал, и мы в нем обпились всяческих напитков из автоматов (бесплатно). Ну конечно, за такие деньги, которые берут при входе в музей, можно и угостить. Как правило, слишком беспечный и жадный турист наказуем. К вечеру у мужа случилась почечная колика, - а не надо в больших количествах напиваться бесплатными напитками, давно известно, что кола и ее производные - яд, и не способствуют здоровью.
ЛЮДИ, РЫБЫ и БАЛЕТ
Вечером я усаживаюсь перед телевизором, пытаясь хоть что-нибудь понять на языке, по которому в школе имела твердую пятерку. Накануне днем я смотрела ежедневную передачу о судебных процессах. Реальный суд, реальные люди. Чернокожая, кудрявая, похожая на хорошенькую обезьянку, судья в блестящих клипсах и черной мантии с белым воротничком эмоционально разбирает семейные и соседские склоки, частенько одна из судящихся сторон вытирает слезы, а другая скептически улыбается. Мне непонятно, почему люди соглашаются выносить свои дрязги и разборки на обозрение всей страны, но кто может понять этих странных американцев.
В прошлый наш приезд Люда приглашала нас посмотреть пенсионный дом, где дали квартиру ее маме. 78 -летняя мама, подвижная и общительная, потихоньку обживалась в двухкомнатной квартире, с мягким ковровым настилом на полу, с ванной, кондиционером, кладовками, в кухне электроплита и шкафчики. За все это благоустройство она должна платить 150 долларов в месяц (из 560, что дают 'на жизнь'), и ждала она эту квартиру только один год. В Израиле пенсионеры-репатрианты ждут жилья 8-10 лет, но далеко не такого хорошего качества и метража. Еще американским пенсионерам ежемесячно выдают талоны на питание - по этим талонам в определенных магазинах можно брать продукты бесплатно.
В Атланте около двух лет назад открыли АКВАРИУМ. Самый большой в мире. Чтобы в него войти, надо пройти такой же досмотр, как в Израиле, с открыванием всех карманчиков в сумочке, с металлоискателем по телу, и с вежливыми улыбками чернокожих служащих. Да, нас еще попросили встать на фоне зеленого полотна и сфотографировали, зачем, мы не поняли, и если бы вдруг пожелали получить свое фото, то все равно не знали, где. Атланта - издавна оплот чернокожего населения, и этого населения гораздо больше, чем белого, и в основном, оно обслуживающее. В суперах на кассах, укладывающее покупки в пакеты, проверяющее билеты, и везде и всюду с широкой улыбкой и пожеланиями хорошего отдыха. Аквариум впечатлил, рыб много больших и очень больших, разноцветных, в горошек и в полосочку, а также морских коньков, ежей, звезд, акул, и прочей резвящейся мелкой и крупной живности. Как в Эйлате, но всё конечно, построено несколько иначе, и больше размерами. Напоследок мы надолго застряли, заглядевшись на трех белух, белых и громадных, плавающих в громадном же, до потолка, и в ширину всей стены водоеме. Они ворочали головами с квадратообразными тупыми мордами, изгибали длинные белые толстые тела, и глядели бессмысленными маленькими глазами - не на нас, а просто так, куда-то, и движения их были бессмысленными, и мы созерцали их так же - бессмысленно и завороженно, всё стояли и стояли, словно в этой взаимной бессмысленности заключался в данный момент весь смысл бытия... Узнали потом, что где-то на выходе, мы могли получить свое фото (дорого), но вместо зеленого фона был бы аквариум с рыбами, и сбоку отдельно еще и белуха. Жаль-жаль, можно было бы продолжить созерцание...
На другой день у меня с пятилетней Николь состоялся выход в театр. Fox Theatre Atlanta Balet. Балет "Спящая красавица". Зрительный зал - внутри 'дворцовых' стен, с башенками, светящимися в них окошками, над головой бархатное темносинее звездное небо, звездочки мигают. Публика прилично одета, джинсов не наблюдалось, но одна девица была в пляжных шлепанцах. Эта приличная публика входила в зал с ведерками попкорна, и вскоре над рядами понесся сильный кукурузный аромат. Будто дома нельзя наесться этого мерзкого попкорна перед своим телевизором, чтобы в театре не хрустеть и не одурманивать остальных, почитающих театр за Театр, а не за забегаловку. Рядом со мной сидели две американки почтенного возраста (видимо, подруги). Пожилые американки все похожи друг на друга: седые, завитые, аккуратно и просто, но видно, что дорого одетые. Они явились без попкорна. Они принесли с собой из буфета по прозрачному пластмассовому фужерчику с вином и медленно смаковали по глоточку во время спектакля. Отличные старушки.
Балет не люблю, высидеть два часа - подвиг. Всегда думаю: на что люди жизнь свою кладут (балерины и балеруны), чтобы ножками дрыгать и для этого большие жертвы приносить. Публика неистовcтвовала (она думает о балете иначе), особенно по окончании - бурные аплодисменты, свист, крики. Все очень довольны, я и Николь тоже. Особенно я: наконец-то всё закончилось, и каждая балерина протанцевала свой номер.
Машина ждет за каким-то углом, уставшие, радостные и голодные рванули домой - поесть! Я же с утра щи сварила. А вчера хачапури спекла. Что-то без меня тут делать будут... Ну, что и до меня, едят же... В выходные вообще не готовят, поедут гулять в парк или в Ботанический сад, там в кафе поедят, и домой привезут что-нибудь: гамбургеры, чизбургеры, сэндвичи...
Шоппинг
Что мне навится в Штатах, так это, что можно всегда сдать купленную вещь обратно (или при желании обменять на другую). Принес вещичку домой, распаковал, померил (в гости надел) - нет, не нравится, и вообще дороговато, и вообще мне это на фиг не нужно. Кинул в пакет и отвез в магазин - через день, неделю, месяц, а есть магазины, вообще не имеющие срока сдачи или обмена. Только чек из магазина желательно сохранить. В магазинах специальные места есть, с кассой, где тебя никто и не спросит, почему вещичку сдаешь обратно (как тут не вспомнить наш родной Израиль, о-о-ох, сто раз подумать лучше, чем один раз купить. Хотя, кажется, на подходе новый закон о купле-продаже, об обмене и отдаче обратно). Так что шоппинг с удовольствием! Ну сдадим обратно, если что.
Когда я в Израиле, мне кажется, что у меня всё есть. Ну иногда, когда сезон меняется, откроешь шкаф - а нечего надеть! Ну, у всех так, женщин. А здесь, в Америке, магазины кажутся другими и товары другими, и подарочки надо привезти, и подругам сувениры. Так и покупаешь-покупаешь... А ведь, если переводить на шекели, то всё дороже. Не говорю уже о ценах на фрукты-овощи. Один сладкий перец - по цене 1 кг. в Израиле. Зато большой и красивый.
ДОМОЙ!
Дата отъезда сваливается вдруг. Куда исчез целый месяц? В памяти: магазины, витрины, небоскребы, тихие американцы, тупомордые белухи, белый пароход, медленно вращающаяся за стеклом Америка... Все пролетело так быстро. Пора домой. До свидания, Америка. Ну и хорошо. То есть, хорошо не там, где нас нет, а там, где мы есть.
В самолете, впереди нас сидит ортодоксальный еврей, бородатый, в черной шляпе, в черном долгополом сюртуке. Вернее, он не сидит, а суетится, встанет-сядет, снова встанет. О чем-то он явно беспокоился, что-то возле себя (и на себе) всё устраивал. Наконец, он совсем поднялся, уже в накинутом на голову белом, с полосами, талесе и, держа перед собой толстую книгу, стал быстро и ритмически кланяться. Молитва перед обедом. Ну, пусть хорошенько помолится, чтобы мы благополучно долетели, без поломок и без террористов на борту.
И вот он, аэропорт Бен-Гурион. Мы идем к конвейеру за своими вещами. Вот и наша сумка едет, а где чемодан?.. Наш большой синий чемодан со всей одеждой и подарками друзьям и родственникам? Уже все пассажиры, разобрав свои вещи, разошлись, а мы всё смотрим тупо на движущуюся пустую ленту. Наконец, очнувшись и осознав свою потерю, я иду спрашивать, ищу нужную стойку. Теперь, на иврите, гораздо легче ведь что-то спросить! Оказывается, по компьютеру уже пришло сообщение, что наш драгоценный чемодан задержан в Атланте, его будут там испытывать в 'особых условиях' и, если не взорвется, пришлют через два дня на дом. Что же в нем такого, что может взорваться? Неужели нам туда бомбу кто-нибудь засунул? А как же наш ортодокс? Он же молился, чтобы все было хорошо. Ну да, он помолился, но не о нашем же багаже. Мы прекрасно долетели. Хотя не можешь, время от времени, не думать, что самолеты то и дело падают, или их угоняют, и башни рушатся, и террористы-смертники людей уничтожают. Есть ли спокойное местечко где-нибудь?
Мы выходим из аэропорта. И тут моего мужа осеняет. Он вспоминает, что положил в чемодан коробку скрепок для степлера - он в Америке нашел нужный размер скрепок! Очевидно, что эта коробочка с металлом и вызвала подозрение.
Через два дня злополучный чемодан доставили на дом. С возвращением чемодана и раздачей подарков и закончилось наше очередное путешествие.
Мы - дома. Уже много раз я покидала Израиль и возвращалась в него - домой. А домой всегда хорошо возвращаться.
GOOD BYE!
Тель-Авив - Атланта - Тель-Авив.
= Воспоминания, собранные из нескольких поездок. 2006-2008 гг. =