Весь мир слеп...

 

"Мир слеп" - сказал какой-то  древний  философ. История умалчивает, по какому случаю его холодный циничный рассудок, как плевок через зубы кинул эту фразу. Но она пролитым маслом упала на раскаленную жаровню истории, зашипела, зачадила  сладковатым угаром, который носится в воздухе возле пекарен и булочных, просочившись, щекочет ноздри и в наше время. Смотрел ли философ в корень и был ли в том случае прав, мы не знаем.
         Но иначе, как слепотой и не назовешь, то, что происходит порой с миром. Иногда кажется, что не любовь правит им, а слепота. И мы, зрячие, подобно стаду, ведомому слепым поводырем, уподобясь канатоходцам в смертельном трюке, с выпученными глазами и от страха с прилипшим к небу языком, не находя слов, чтобы остановить действо, балансируем над пропастью бытия. Мы привыкли к слепоте поводырей, оно нас завораживает и, даже идя за  ними по краю пропасти, и, видя его каменистое дно, мы не находим в себе силы остановить свое движение. Мы тоже становимся слепыми. Но нашу слепоту не пробить ни жалостью, ни состраданием. Слепота души куда страшней слепоты глаз...
         Мы живем в интересное время, но мы не преисполнены счастьем, что "посетили сей мир в его минуты роковые". Нас держат под гипнозом фраз, что мы народ великий, народ счастливый, удивительный. Наши великие авгуры говорят, что мы родились в рубашке. Они улыбаются и прекрасно знают, что рубашка эта - смирительная. Они  смеются тебе в лицо: великий, слепой народ, как они ловко ослепили тебя голубыми видеоэкранами, ты прекрасно все понимаешь, но стадный инстинкт сильней, и ты стадом валишь за своими жрецами на заклание неведомым богам. И если кто прозревает, слепое стадо топчет его и выталкивает из своей среды, как чужеродное тело. Не слепота глаз является истинной слепотой, а слепота духа.
        Я отчетливо помню, как в коридоре клиники глазных болезней столкнулся со своим старым приятелем  Андреем Жуковым, получившим травму на флоте, Андрей, как и я лечился здесь не один год, ожег - это не старческая катаракта. На его: " Как дела?"  я отшутился: "Нам, слепым ли быть в унынии". На что он с плохо скрываемой обидой, ответил мне: "Мы не слепые, а временно незрячие".  
           Прав был бывший матрос, мы просто временно незрячие... Мы родились в недобрые времена, мы видели мало добра, мы слепы и не приучены делать добро. Мы  пытаемся учить жить других, не умея жить сами. Слепцы, мы думаем, что сеем доброе и вечное. Когда ломаем и разбрасываем, думаем, что в руках у нас зерно. Но время придет, и как всегда соберем камни и плевелы. Но мир не всегда будет слепым. Надо учиться жить и искать свое место в этом мире. И прозреть, а, прозрев, научиться делать добро. А если не научимся делать его, откуда ему взяться на этой Земле?