Аннотация: Вопреки названию, это рассказ не о выборах в США, а о том, как на старости лет мы решили завести второго ребенка
Посвящаегся моему сыну, который еще не умеет читать
Предисловие. Ну вот... Как выражалась моя старушка няня, дожились. Дети некоторых моих друзей-одноклассников-однокурсников уже учатся в ВУЗах . У подруги - дочка на втором курсе медицинского. Подруга показывает мне фотку - дочка в обществе молодого человека. Рука молодого человека по-хозяйски лежит на плече дочки.
'Послушай,' - говорю я - 'так они тебя скоро и бабушкой сделают!' Я это говорю с подколом - дескать, старушка ты у меня. Лет подруге, понятно, столько же, сколько мне. Но она подкола не понимает и мрачно отвечает: - ' Пусть только попробуют. Я ей сказала - пусть вначале институт закончит!!!'
Большие дети, большие заботы... У меня тоже заботы, но другие. Я на старости лет беременна. Возраст моего бэби исчисляется не годами - неделями. В обратном отсчете, как у космонавта.
По буддийским воззрениям, душа прикрепляетсяк телу в момент зачатия. Так что этот рассказ можно считать первой главой Антошкиной биографии. Не бойтесь, никаких душераздирающих подробностей не будет... ну, может, самую чуточку, чтобы читалось интереснее.
Трансформация улыбок. Первый визитк гинекологу. В Советском Союзе это называлось 'становиться на учет'. Улыбающаяся медсестра, подтвердив факт беременности, задает вопросы, касающиеся моего здоровья и прочих обстоятельств жизни. Нужды нет, что я только что заполнила длиннющую анкету с примерно теми же вопросами. Вот, наконец, мы доходим до не-политкорректных.
'Сколько, вы сказали, вам лет?'
'Тридцать девять'
'А сколько будет когда ребенок родится?'
'Сорок'
Мне стыдно произносить это число. По какой-то загадочной причине, 39 звучит гораздо лучше чем 40. Медсестра, однако, вся лучится американской улыбкой. Дескать, это нормально, и ничего тут такого нет ... подумаешь, рожать в 40 лет. Если 55 - это средний возраст, то в 40 жизнь еще только начинается.
Интервью продолжается.
'Это ваш первый ребенок? '
'Нет. У меня есть дочь, 12 лет.'
И тут я вижу маленькое чудо. Американская улыбка на лице медсестры внезапно сменяется обыкновенной человеческой улыбкой облегчения. Наверно, это потому что, по статистике, если женщина родила один раз, то другой раз это дело идет легче. Или, может быть, потому, что, случись что, им не так стыдно будет посмотреть мне в глаза. Черт их разберет, этих американок с их загадочной американской душой.
Ода американским мужьям. В Россиия рожала по блату. Через родственников нашли знающую врачиху, которая к тому же была зав. отделением, то есть имела возможность положить меня в свой родддом. За неделю до ожидаемого срока, меня положили на дородовое, чтобы, так сказать, все было под контролем. Врачихе за это было уплОчено $100. По тем временам (1995 год) это были большие бабки.
Здесь, понятно, ничего подобного нет. Я бы и рада заплатить кому-нибудь $100 за хоть какую-то гарантию что все будет в порядке. Но, увы, не знаю куда и кому. Слава богу, госпиталь можно выбрать и без блата. Главное - решить какой.
Интервью по госпитальному вопросу я беру у всех кого знаю, включая мужиков на работе. Не потому, что мне так нравится обсуждать с ними эту тему, а потому что на работе у меня в основном мужики. Профессиональное равенство в компьютерном деле не сильно развито. Но суть не в этом, а в том, насколько по-разному отвечали мне мужики местные, американские, и мужики пришлые (а именно, русские, индийские и китайские). Все американцы, без исключения, реагировали с на мой вопрос живейшим интересом и говорили : 'We had our baby' (мы рожали), и даже, в одном особо выдающемся случае 'We had a miscarriage' (у нас был выкидыш). Иммигранты же, все без исключения, говорили: 'жена рожала', и даже, в одном особо выдающемся случае; 'убей, не помню... где-то в Бостоне.'
Вы наверно, думаете, что `мы рожали' является аналогом пресловутого `мы пахали'. И ошибаетесь - степень участия американских мужиков в воспитании потомства просто поражает. Причем на всех этапах, начиная с визитов к врачу во время беременности и кончая поездками к ортодонту и в колледжи.
Achildbornoutofsorrow. Говорят, после родов у женщин случается депрессия. У меня, она, похоже, уже начинается. А что, бывают же досрочные роды... Почему бы не быть и досрочной депрессии.
Я не хочу жить. Плачу при каждом удобном случае. Самый удобный случай поплакать - в машине по дороге на работу. Машины еле ползут, поэтому плакать можно с полным комфортом, взахлеб. Малыш в животе просыпается и начинает кувыркаться в своем заполненном водой убежище. Бедная, бедная моя рыбка... никому мы с тобой не нужны.
Приехав на работу, я выключаю двигатель и фары и сижу в машине еще несколько минут. Плакать на работе нельзя - это непрофессионально. Быть беременной - это тоже не вполне профессионально, но все-таки лучше.
Можно было бы подумать, что от моих постоянных слез и малыш родится нервный и крикливый. Этого, однако, не произошло. У Стейнбека в 'Гроздьях гнева'есть фразочка, что, дескать, 'a child born out of sorrow will be a happy child' (дитя слез - счастливое дитя). Посмотрим, может, оно и правда. Хорошо если бы.
По-моему, это заразно. Возможно, это эффект белого фольксвагена, но у меня впечатление, что все вокруг беременны.Я иду вотделе кадров подписать бумагу насчет декретного отпуска. Кадровичка, что называется, на сносях. Такое впечатление, что родит прямо здесь и сейчас. Работать, однако, собирается до последнего. На улице, куда не посмотришь, увидишь беременную бабу. Даже моя гинекологиня, и та беременна, хотя так и кажется, что такая профессия может напрочь отбить желание иметь детей.
Уже после того как Антоша родился, я прочитала статью, что, действительно, имеет место небольшой baby boom. Я так думаю, это на почве кризиса в экономике. Народ экономит свет и рано ложится спать. А что делают в темноте, сами понимаете...
Капитализм с человеческим лицом. Сейчас мне, как уже упоминалось, сорок лет. Так что в школе я училась еще в советское время. Помнится, на уроках истории нам рассказывали об ужасах и жестокости капитализма. Понятно, никто этим рассказам не верил. И напрасно. После приезда в Америку мы убедились, что капитализм на самом деле жесток и ужасен - в точности как нам рассказывали, и даже хуже. Единственное, что можно сказать в его пользу, это то, что альтернативы, похоже, нет. Но я, собственно, не об этом, а о том, что, в отличие от Советского Союза, где все лучшее, сами понимаете, было детям, здесь детям (и их родителям) не полагается ровно ничего. Ну, хорошо, почти ничего. Если родители работают в крупной фирме (больше 50 человек), то им полагается отпуск длиной 12 недель. Если фирма особо просветленная, как, например, моя, то часть этого отпуска могут оплатить. Если же фирма маленькая и вшивенькая, как, например, у моего мужа, то никакого отпуска не полагается вообще, а полагается только кукиш с маслом. Мой муж, правда, урвал оплаченную неделю, но это было личным благодеянием со стороны начальства. Даже на эту неделю начальство, замечу в скобках, расщедрилось не по своей инициативе, а в ответ на рассказы о том, как я плохо себя чувствую и как роды по своей тяжести превзошли все ранее известное человечеству, с тех пор как Ева родила Каина. Эх, жизнь! Потому-то американки и откладывают детопроизводство лет так до тридцати пяти, а потом, засев дома, быстренько производят на свет столько бэбиков сколько смогут.
А вы не смейте мне указывать. Нас записали на принудительные роды. Назначили нам это дело на 7 утра в четверг. Мы приготовились, собрали вещи для роддома, поставили будильник на 5 утра. Даже не один будильник, а два, на случай если один не сработает. С дочкой договорились что мы ее разбудим при отъезде. Мальчик наш, однако, не захотел рождаться по указке, и попросился на выход сам, в 3 часа ночи. Мы, понятно, рванули в роддом. Будильники при этом выключить забыли. В 5 часов утра дочка проснулась от истошного трезвона, одна в пустом и темном доме. Надо отдать ей должное, она не испугалась, не растерялась, а, переставив будильник, пошла спать дальше, и утром даже не опоздала в школу. Хорошо иметь больших детей.
Богини милосердия.
Не буду пугать вас, дорогие читатели, описанием нашего пребывания в госпитале. Моя тема - движения души, а не репортаж с больничной койки, и уж тем более не сравнительный анализ состояния медицины в России и в Америке. Если вы уж очень настаиваете - я считаю, что американская медицина лучше всем кроме цены.
Был, однако, в госпитале момент, который я просто не могу обойти молчанием. Роды длились 16 часов и за это время я познакомилась с двумя медсестрами (nurse), которых правильнее было бы называть по-старинному - сестрами милосердия. Казалось, у каждой из них, как у индийской богини, было по восемь рук. Одной рукой сестра подкручивала ручки приборов, к которым нас подключили, другой поправляла подушку, третьей протягивала мне стакан воды со льдом, четвертой... и т.д. и т.п.
Мало этого, они еще каким-то образом умудрялись произносить 'honey' и 'sweetеy'так, чтобы это не звучало фальшиво. А это так же трудно, как, к примеру, прочесть 'Войну и Мир', ни разу не зевнув.
PursuitofHappiness. Как говорится в сказке, долго ли, коротко ли, но Антошка родился на свет. А затем - долго ли, коротко ли - мы забрали его домой, и он стал расти, и уже вырос настолько, что перестал быть похожим на зародыш, которым он был, и стал похож на мальчика, которым он будет.
Мы прозвали его Господин Президент. Это из-за важного вида, с которым он сидит в своем креслице. Шансов стать президентом у него, понятно, столько же, сколько у Барака Обамы. Иначе говоря, никаких. Ну и пусть. Лишь бы был счастлив. В конце концов, он американский гражданин и как таковой, имеет право на стремление к счастью. Это черным по белому записано в конституции.
Все-таки умными людьми были американские отцы-основатели! Большевики, к примеру, пообещали всем готовое счастье. Что из этого вышло, сами знаете. А вот стремление к счастью, хоть и пообтрепалось немножко за последнее время, все таки кое-как теплится и вдохновляет, если уж не на подвиги, то по крайней мере на то, чтобы утром выползать из кровати и идти на работу. Что, если вдуматься, само по себе является подвигом, но это уже другая история.