Аннотация: Хая Мишне - мать Исая Мишне, одного из 26 Бакинских комиссаров.
Печальная сага еврейской семьи не будет полной, если не рассказать о матери, на долю которой выпало испытать и радость, и горе. И чего было больше, не взвесить никакими весами и не найти меры, чтобы измерить.
Молодая девушка из большой религиозной семьи в Кишинёве выходит замуж в 1894 году за Аврума Мишне. Жених - из мелко-буржуазной семьи. Отец невесты занимается финансами, бухгалтерией.
Девушку зовут Хая Вайнберг и ей всего двадцать два года. Вся жизнь впереди. И хочется надеяться, что жизнь будет счастливая, а как же иначе! И рождаются у молодой пары дети один за другим - вот и радость.
В 1896 родился сын, Ицхок, первенец. В 1899 - дочь Сура (Соня). В 1902 - Давид (Доля). В 1906 - Гинда (Ида). В 1911 сын Борис и в 1913 дочь Дебора (Вера).
Всё, что положено испытать, рожая и воспитывая маленьких детей, Хая испытала. Правда, были ещё дети, умершие в младенчестве, и это было горе...
Был страх во время Кишинёвского погрома, когда погибли отец и дед и пришлось бежать в другую страну, неведомую, неизвестную, но о которой шли слухи, что к евреям там относятся хорошо... Они поселились в тёплом южном городе на берегу Каспийского моря в Азербайджане.
В Баку у них прибавление семейства: родились Борис и Вера. Мать семейства, скорее всего, не работает. Слишком много дел по хозяйству. Была ли она образованна? Нет ответа. Знаю только, что её младший брат Шмуэль (1882-1943) был музыкантом-самоучкой. Он совмещал сразу много профессий: дирижёр, скрипач, хормейстер... (Это у него старший сын Моисей Вайнберг, известный советский композитор). Семью Шмуэля постигла трагическая участь: вместе с женой и дочкой они погибли в концентрационном лагере в Травниках. Но это отдельная история.
в Баку семья Хаи и Аврума не одинока. Здесь уже живут пять братьев и сестёр Хаи, приехавшие раньше, но когда - неизвестно. Среди них Аделя Вайнберг (1886-1944), моя бабушка. От отца знаю, что бабушка училась и закончила гимназию с золотой медалью. И приехала она позже всех, поселившись на первое время до замужества за моего деда в семье Хаи и Аврума.
Где же они поселились? Возможно, на Шемахинке? Есть такой район недалеко от центра города - а центром считался и теперь считается приморский бульвар и прилегающие к нему амфитеатром улицы. На Шемахинке есть свой базар. И есть улица, где жили и держали свои лавочки ювелиры (она тогда так и называлась, Ювелирная, позже Касум-Измайлова). Отец семейства Аврум, по преданию, тоже ювелир. На Шемахинке живёт младшая сестра Хаи Аделя со своим мужем Яков Вульфовичем. И я там родилась через двадцать восемь лет (но бабушки в живых не застала). Поэтому и отваживаюсь на предположение, что и Мишне тоже поселились поблизости...
Шло время, как ему и положено идти. Подрастали дети. Старший, Ицхак (Исай, как в Баку стали его называть) уже студент коммерческого училища. Правда, время неспокойное. Бурлят политические страсти. Молодой, горячий парнишка Исай попадает под влияние коммунистических идей и не остаётся в стороне. С 1916 года он принимает участие в революционном движении и даже ведёт пропагандистскую работу среди солдат. А после победы Октябрьской революции участвует в борьбе за установление советской власти в Баку и работает делопроизводителем в Военно-революционном комитете. Его младший брат Давид увлекается музыкой, играет на кларнете и уже тоже студент. К 16 годам окончил реальное училище. Дети радуют своими успехами. Хотя, и тревожно за них... Давид не отстаёт от старшего брата и тоже принимает некоторое участие в революционном движении.
Но тот оглушающий удар судьбы в 1918 году, когда в числе 26 Бакинских комиссаров зверски убит старший сын Исай - разве можно было предугадать? Молодой, красивый, умный парень в расцвете юных сил - как с этим жить? Но жить надо. Надо поднимать и растить оставшихся пятеро детей. Надо их оберегать... И мать с отцом решаются на разлуку с семнадцатилетним Давидом. Ему надо бежать, чтобы спастись от преследования властей. Грозная тень убитого старшего сына распростёрлась над всей семьёй. Остальные дети ещё маленькие, за них можно пока не тревожиться... А Давид работает матросом на сухогрузе и однажды не возвращается из рейса. Его маршрут - Стамбул, Англия, Америка. Увидят ли они его когда-нибудь?..
Жизнь, однако, идёт своим чередом. Подрастают дети. Вот уже и старшая дочь, Соня, заневестилась. Встретила она молодого человека, вышла за него замуж и уехала с ним в Ленинград. Зять - Владимир Ингал - позже стал известным советским скульптором. У молодой пары рождается дочь Кира (Жозефина). Хая теперь бабушка и ездит в Ленинград к дочери в гости.
Две другие дочери, Вера и Ида, уезжают жить в Москву. Как мать погибшего героя, Хая получает от правительства подарок: двухкомнатную квартиру на Кутузовском проспекте. Старшая дочь Ида стала врачом. Её сестра Вера - инженером. Она вышла замуж за сокурсника сестры Иды, Наума Данцига, у них сын Игорь. Теперь мама Хая ездит навещать своих дочерей то в Ленинград, то в Москву. Но всегда возвращается домой в Баку. Ведь там живёт её младший сын Борис. Наверно, и муж ещё жив. (Нам не удалось найти сведений о нём, неизвестно даже в каком году он скончался).
Казалось бы, счастливая жизнь, наконец, пришла и в эту семью. Но разражается война и беды горохом обрушиваются одна за другой поочерёдно на всех детей...
Уходят на войну дочь Ида и муж Веры Данциг. А незадолго до окончания войны, проездом из эвакуации из Ташкента, в Москве умирает старшая дочь Соня, молодая ещё, красивая, оставляя на руках мужа маленькую дочь Киру.
Вскоре после конца войны одного за другим арестовывают двух сыновей, невестку и дочь. Вначале арестовывают вернувшегося незадолго до войны Давида. И вслед за ним Веру (Арестована 0.10.1947 по ст. 58-1а УК на десять лет) и жену Давида Эмилию Абрамовну по той же статье. Младшего сына Бориса, директора бакинского шинного завода, арестовали в 1952 году.
Не трудно проследить последовательность в цепи этих арестов, которая берёт начало с расстрела старшего брата Исая, за ним следует бежавший в Америку из страха от наказания, и через двадцать лет возвратившийся на родину, Давид. Вера и Борис арестованы в связи с делом Давидом. И только две сестры не пострадали: Соня умерла во время войны. И не тронули орденоносицу Иду, прошедшую всю войну врачом в медсанбате.
Мама Хая (в Москве её звали Клара Моисеевна) нашла в себе силы выстоять и не сломаться под ударами судьбы. Она, будучи уже в преклонном возрасте, помогала воспитывать внука Игоря, когда арестовали его мать Веру. Она пережила преждевременную смерть старшей дочери и старшего сына. И она мужественно боролась за освобождение детей, Веры и Давида. Ходила по инстанциям, открывала удостоверение - мать одного из 26 Бакинских комиссаров! Её всюду пропускали. Она дошла даже до Лаврентия Берия, который пообещал ей помочь, но конечно же этим дело и кончилось. Старая, рыжая, горбатая, маленького роста, она говорила на ломанном русском языке. Родным был идиш, который вряд ли знали её дети. А если и знали, то стеснялись на нём говорить. Время такое было...
Мама Хая не дождалась своих детей. А в тот год, когда забрали и её младшего сына, бакинца Бориса, она умерла. Ей было 80 лет.
На Ваганьковском кладбище в Москве семейная могила с двумя обелисками. На одном из них выбиты имена :