Кто знает об этой девочке, послужившей причиной величайшего несчастья древнему городу Шехем и на миг, всего на короткий миг, появившейся на страницах Торы, чтобы потом без следа, навсегда исчезнуть, раствориться в потоке быстро текущей реки, имя которой Жизнь...
Признаться, я немного сомневалась, прежде чем взяться за эту историю, стоит или не стоит мне её рассказывать. Некрасивая это история. Не только трагичная.
Некрасивая...
Но потом решила: если в самой Книге не утаили, рассказали об этом случае, так же, как и обо всех остальных, не красивших наших предков, далёких пра-пращуров, жизнь которых изобиловала не только героическими поступками, но и ложью, обманом, подменой одного сына на другого (чтобы получить благословение), кражами, убийствами - я тоже могу открыто и честно рассказать об истории, которая надолго приковала моё внимание.
Случайно мне попались на глаза строки из интервью с известной писательницей Диной Рубиной, в котором я прочла, что "полноценное чувство солидарности с каким-то народом должно состоять не только из гордости за его достижения, из сострадания к его бедам, но и из стыда за его несовершенства, а то и преступления." Я уважаю свой народ и горжусь своей принадлежностью к нему. Но то, что я прочла в эпизоде с Диной, смутило и огорчило меня... И мне захотелось разобраться в этой истории.
Поэтому, я не вняла доброжелательному совету моего друга оставить эту тему в покое, и принялась за исследование, или точнее, расследование: Кто и как понимает этот эпизод глубокой древности. Почему он случился. Чему учит. Как расшифровывается.
Перелопатила массу электронных страниц. Нашла самые разные и противоречивые мнения и постараюсь познакомить с ними моих читателей.
Часть первая.
Литературные источники.
Девочка, с которой я работаю, зная мою страсть к книгам, особенно на библейские сюжеты, предложила мне прочесть новый роман, недавно вышедший в Нью-Йоркском издательстве, "The Red Tent" ("Красная Палатка"), написанный Anita Diamant. В моих руках оказалась увесистая книга в мягком переплёте. На обложке изображена молодая тёмноволосая женщина, укутанная в тёмно-бордовое покрывало. Руки её заломлены за голову. Глаза закрыты. Густые чёрные брови страдальчески сдвинуты в складку у переносицы. Обнажённая рука повыше локтя украшена тонким браслетом. За её спиной, в отдалении, клубятся тучи, а над головой солнечные лучи раздвигают в сторону облака. Ноги твёрдо стоят на древней скалистой земле, редко поросшей невысоким кустарником.
Должна признаться, картина произвела на меня сильное впечатление. А открыв первую страницу, я уже не могла оторваться от чтения, пока девочка, видя мой голодный интерес к книге, не пообещала отдать её мне на любой срок, который я только пожелаю.
Так эта книга очутилась у меня, и я с интересом, порой граничевшим с изумлением, погрузилась в историю, о которой знала давно, но честно сказать, не придавала особого значения, когда перелистывала одну за другой страницы Пятикнижия - Торы. Да и занимает она там всего-то одну страничку. И нигде больше, никогда, не повторяется имя героини печального события.
Дина...
К сожалению, история Дины послужила для американского автора лишь канвой, по которой она вышивала свой роман. Да и канвой-то это можно назвать очень приблизительно. Когда я принялась во второй раз перечитывать эту книгу, чтобы освежить в памяти её страницы для написания этого очерка, то не смогла читать. Отставила в сторону. Слишком вольный и, зачастую, искажёный пересказ тех далёких событий она дала. Поверьте, к Библии они имеют весьма и весьма далёкое отношение. И тем, кто всерьёз заинтересуется историей Дины, я бы не посоветовала искать её на страницах "Красной Палатки". Где же ещё, спросите вы? Там, где она родилась. На страницах Торы, конечно.
Давно это было...
Родилась в семье патриарха Иакова девочка, Дина, единственная дочь.
И росла она никем особо незамеченная, среди одиннадцати своих братьев, будущих основоположников колен Израиля почти в безмолвии. (Двенадцатый, Вениамин, родился позднее, после печального события с Диной).
Во всяком случае в Библии, напевно и обстоятельно рассказывающей о приключениях дома Израилева, и где в изобилии диалоги отцов и сыновей, жён и матерей, мы не услышали, не прочли, ни одного слова, сказанного Диной. Молчаливой тенью проходит она по страницам Книги.
Но чтобы яснее было, о чём пойдёт мой рассказ, постараюсь вкратце напомнить этот эпизод и предшествующую ему историю поподробнее.
Отец Дины, Иаков, за чечевичную похлёбку купил право первородства у своего близнеца брата Исава. И обманом, на который его надоумила мать, Ревекка, получил благословение у своего слепого отца Исаака.
Страшась гнева обманутого брата, Иаков бежит в дальние края, и по совету любящей матери ищёт приюта у её родного брата, своего дяди, Лавана. Не успевает он перешагнуть порог дядиного дома, как у колодца, куда пастухи приводят на водопой своих овец, встречает Рахиль, свою двоюродную сестру, и влюбляется в неё. Его любовь встречает взаимность у юной девушки, которая тоже пылко, всем сердцем, с первого взгляда полюбила Иакова.
Дома она рассказала отцу об Иакове, и Лаван выбежал ему навстречу, обнял его, поцеловал и ввёл в свой дом.
"Подлинно ты кость моя и плоть моя" - приветствовал он племянника.
"И жил у него Иаков целый месяц".2
Ясно, что Иаков жил у него не как гость, предаваясь безделью. Так как по прошествию месяца дядя объявляет, что не хочет, чтобы он работал у него даром, хотя они и родственники. И спрашивает, какой платы пожелает Иаков за свой труд.
А было у Лавана две дочери. Рахиль, младшая, которую полюбил Иаков всей душой, и Лия, старшая. Вот, как говорится о них в Книге: "Лия была слаба глазами, а Рахиль была красива станом и красива лицом."3
Иаков попросил отдать ему в жёны красавицу Рахиль и дядюшка не стал с ним спорить, но поставил условие, чтобы он отработал за неё семь лет.
Семь лет не малый срок. Но что было делать Иакову? И он согласился.
Когда же, наконец, пришёл долгожданный день свадьбы, то вместо любимой Рахили, под покровом тёмной ночи, он получил Лию, её сестру.
Впрочем, обманщик-дядюшка сдержал, всё-таки, своё слово. И ровно через неделю после свадьбы с Лией, Иаков получил невесту, любимую Рахиль. А вместе с ней - по обычаю того времени - и её служанку Валлу. Лия тоже получила в приданое служанку Зеллу. Так Иаков оказался главой большого семейства.
Щедро награждал Господь Иакова, сына Исаака и Ревекки .
Шесть сыновей родились у него от Лии, нелюбимой жены. И по два сына от служанок Лии и Рахиль: Зеллы и Валлы. (В то далёкое время разрешалось нашим праотцам иметь несколько жён).
В отчаянии была Рахиль, любимая и желанная жена. Не давал ей Бог детей. И завидовала она отчаянно сестре своей Лии. Шестеро сыновей родила Лия а после них у неё родилась девочка. Долго перебирали всевозможные имена для новорожденной и, наконец, назвали Диной. В честь кого - неизвестно. Может, просто понравилось это имя.
"И вспомнил Бог о Рахили".4 Родила она долгожданное дитя. Дитя, прославившееся в веках не только своей красотой и умом, но и необыкновенной судьбой, повлиявшей на судьбы еврейского народа. Имя его - Иосиф.
После того, как от любимой жены Рахили родился сын у Иакова, стал просить он Лавана отпустить его.
Не хотелось старику отпускать зятя с дочерьми и внуками, а главное, с огромным богатством - стадом овец, - которое Иаков сумел развести и приумножить. Но ничего он не смог поделать. И ушёл Иаков со всей своей большой семьёй, слугами и стадами овец навстречу своей судьбе.
На этом нелёгком пути произошла встреча с Исавом, братом-близнецом Иакова, ознаменовавшаяся примирением и прощением обиды старшего на младшего за похищенное обманом первородство и благословение.
И вот, наконец, Иаков со всем своим многочисленным семейством и нажитым за двадцать лет служения Лавану добром, скотом и свитой, пришёл в Шехэм, который в земле Ханаанской, и расположился перед городом.
Место ему очень понравилось. И он купил там участок поля за сто шекелей серебром у сынов Хамора, отца Шехэма, на котором и раскинул свои шатры. Там же поставил жертвенник и назвал его Эйл-Элоэй-Исраэйль.
Сколько лет прожил он там - неизвестно. Видно не мало к тому времени, о котором идёт речь. Напомню, что Иаков ушёл от Лавана тогда, когда родились у него дочка Дина и сын Иосиф.
Старшие сыновья Иакова были уже почти взрослыми мужчинами. Помогали отцу пасти скот. И очень вероятно, что Иосиф, сын Рахили, был единственным товарищем игр и развлечений маленькой Дине, пока она не подросла и не превратилась в юную девушку.
А вот сколько лет было Дине в ту пору, очень трудно вычислить, хотя многие толкователи Торы и писатели сходятся на том, что исполнилось ей тринадцать на тот момент, когда "вышла Дина, дочь Лии, посмотреть на дочерей страны той, где купил отец её землю и раскинул шатры".
В Библии нет сведений о её возрасте. Но похоже, что была она совсем юной девушкой, девочкой...
Взрослая девушка, девица на выданье - по понятиям и законам того времени и народа.
"Девочка малая" - прочла я в Апокрифах.
И всё же, сколько могло ей быть лет, когда отец её вместе со всей семьёй покинули Лавана? Попробуем произвести расчёт.
Семь лет Иаков работал на Лавана до свадьбы с Лией. Получив через неделю после свадьбы с Лией в жёны Рахиль, он отработал и за неё следующие семь лет. Потом он работал шесть лет за скот, который он пас по поручению тестя. (Б.31,41). А всего он прожил у Лавана двадцать лет. (7+7+6)
Шесть сыновей родила ему Лия: Рувим, Симеон, Левий, Иуда, Иссахар, Завулон.
Дина - седьмой ребёнок у Лии. До неё Лия не рожала несколько лет. Зато у её служанки Зелфы и служанки Рахили Валлы рождаются дети от Иакова. Четыре сына: Дан, Нефраим, Гад и Асир.
Родив первых своих четырёх сыновей, Лия на время перестала рожать. Затем, после перерыва в несколько (сколько?) лет, родила ещё двух сыновей, и последний ребёнок её - Дина.
По моим подсчётам к тому времени, когда они покинули Лавана, Дине получается не больше шести. Следовательно, до той истории, что приключилась с ней в Шехеме, должно было пройти ещё не меньше семи лет. Только тогда девушке могло исполниться искомые тринадцать лет.
Мирно жила большая семья Иакова, раскинув шатры свои на земле Ханаанской, когда вдруг захотелось Дине "посмотреть на дочерей земли той".5
"И увидел её Шехэм, сын Хамора, князя земли той, и взял её, и лёг с нею, и насиловал её. И прилепилась душа его к Дине, дочери Иакова, и он полюбил девицу, и говорил к сердцу девицы. И сказал Шехэм Хамору, отцу своему, говоря: возьми мне эту девушку в жену. Иаков слышал, что он осквернил Дину, дочь его; а сыновья его были со скотом в поле... и когда пришли и услышали, то огорчились мужи те и весьма разгневались, потому что мерзость сделал он с Исраэйлем, полежав с дочерью Яакова; а так не надлежало делать." 6
Вот так, сразу, без преамбулы, начинается в Библии повествование о горькой судьбе Дины. Впрочем, даже не о ней самой, ибо тень она безмолвная, только повод для событий, последовавших сразу же после краткого рассказа о знакомстве двух молодых людей, приведшем к непредсказуемым последствиям.
Но так ли уж непредсказуемы они были?
И я задумалось: о чём эта история? Какой в ней заключается смысл? Какой урок можно извлечь? Ведь известно, что всё, что сказано в Библии, трактуется много веков и тысячелетий и служит пищей для размышлений не для одного поколения мудрецов. А вот об этой истории почти никто не знает. Я, во всяком случая, нигде не находила упоминаний о ней. Да и теперь не вспомнила бы о ней, не попадись случайно мне в руки книга американской писательницы.
Огромное впечатление произвела на меня она. Как будто занавес поднялся перед моими глазами. События четырёхтысячелетней давности проносились передо мной, как красочные кадры Голливудского кинофильма. Вот она, жизнь далёких пращуров. Они ещё только в поисках себя, своего места на земле, законов, по которым надлежит жить. Ещё не существует народ еврейский. Нет и свитков Торы, где сформирован Закон, положивший основу Западной цивилизации. Полудикие племена населяют Землю. И каждый живёт так, как ему нравится, не заботясь о том, не принесёт ли его удовольствие горе и гибель ближнему.
Ах, какая печальная эта история! Девочки Дины и сына местного царька, Шехема...
Сердце содрогается, когда читаешь полные боли и отчаяния рассказ Дины о её первой и трагичной любви... Хочется крикнуть - остановитесь, люди! Как вам не стыдно? Дайте жить, и радоваться жизни, молодым людям! Ведь они любят, любят друг друга!!
В этом не было у меня никакого сомнения, когда я читала книгу Anita Diamant. Снова и снова вставала передо мной молодая девушка в тёмнобордовом покрывале. И снова заламывала она руки над головой, жалуясь на свою судьбу, что отняла, убила её первого и единственного возлюбленного. Кричала в голос о жестокости и подлости братьев, разрушивших мирный городок, обманом вынудив всех мужчин, стариков и даже детей сделать себе обрезание и пообещав только в таком случае отдать её, кроткую и возлюбленную сестру их, Дину, полюбившему её принцу.
Но... так ли? Так ли всё это было? И действительно ли Дина успела влюбиться, полюбить всей душой насильника? Человека, похитившего её, отнявшего её девственность, её невинность... Смогла ли она превозмочь страх и отвращение к чужаку, взявшему её, словно блудницу, словно девку с базара, и что самое главное - необрезанному! Как ни юн был народ Израиля, но сильны были в нём заветы, данные Богу. И обрезание - один из них и наиважнейший.
В поисках ответа я обратилась к Томасу Манну. Его мнение не совпадает с писательницей Даймонд. О любви Дины, о её страсти к принцу нет даже и слова. Писатель вообще не большого мнения о девочке Дине. "Она была существо серое, покорное, без собственного мнения и безответное".
Овца, одним словом. Покорная овечка. Так сказали бы мы в наши дни.
Впрочем, Т.Манн добавил ещё несколько слов относительно чувств и переживаний (значит, всё-таки, не совсем безмозглая овца!) юной Дины. "То, что с ней произошло, она приняла как нечто непреложное и естественное."
(Тут я невольно засомневалась... Неужели насилие - естественно? И похищения часто встречались в те времена?... Впрочем, почти в тот же день прочла я в журнале историю молодой мексиканской девушки. Она рассказала о том, как в четырнадцатилетнем возрасте её похитил и изнасиловал мужчина, вдвое старше её. А потом принудил выйти замуж за неё. И это не единичный случай, так поступают со многими молодыми девушками в их селении... И это в двадцать первом веке!)
Но, вернёмся к Дине.
Ни слова не сказано в романе Т.Манна о любви Дины...
Зато с неслыханной силой, словно в наказанье за содеянное, любовь обуяла принца, сына правителя той земли. Об этом говорится и в Библии, и у Т.Манна, и у А.Даймонд, и у Иосифа Флавия в его "Иудейских Древностях", и в "Книге Юбилеев".
Насилие. И как следствие - внезапно вспыхнувшая любовь принца, принёсшая ему и всему его народу несчастье.
Сказано в Библии: "Насиловал". Но и ещё сказано: "И прилепилась душа его к Дине... и говорил по сердцу девицы".7
И вот завязка трагедии, которую не воспел ни один поэт мира, мимо которой прошли писатели, не заметив, или же не посчитав нужным обратить внимание и потратить своё время и труд на малюсенький эпизод из Библии...
Правда, я уже читала у Томаса Манна в его знаменитом романе "Иосиф и его братья" эпизод с Диной. Но ведь только эпизод! Всего одна глава! Не много...
Впрочем, можно ли упрекать великого писателя за немногословный рассказ? В конце концов, героем книги является не дочь патриарха Иакова, а его сыновья, ставшие родоначальниками двенадцати колен Израилевых. А точнее, его сын Иосиф. Да и кто такая эта девочка, девчонка, малолетка Дина? Что в ней, как в личности, интересного? В Библии нет ни одной строчки, где описывался бы её характер, дан её портрет. Мы не знаем, как она выглядела. Была ли хороша, или дурна собой. Высокая, или маленького роста. Весёлая, или печальная, добрая, или злая...
Всего несколько слов нашла я в романе Anita Diamant о внешности Дины: "У неё были тёмные глаза, курчавые волосы и красивые руки".
Странно... Почему так мало? Ведь она героиня романа!
Зато Томас Манн не поскупился на описание девочки, так заинтересовавшей меня, а ещё много ранее - молодого принца Шехэма, сына царя Хамора. (В разных источниках имена даются в разных транскрипциях).
"Вот тогда-то княжеский сын Сихем и увидел Дину, тринадцатилетнюю (!) дочь иврима, а увидев, пожелал её так, что больше уже не переставал желать её. Она не была красива, красив не был никто из детей Лии, но какое-то очарование исходило в то время от её молодости, сладостное, вязкое, словно бы тягучее, как финиковый мёд, и, глядя на Дину, Сихем уподобился вкоре мухе на липучке: он повёл лапками, чтобы узнать, сумеет ли он освободиться, если пожелает, хотя всерьёз этого не желал, потому что слишком уж сладкой была липучка...
У неё было смуглое личико с чёрной чёлкой на лбу, под головным покрывалом, продолговатые, сумрачно-томные, клейкой черноты глаза, которые от непрестанных взглядов влюбившегося невольно начинали косить, широконоздрый нос, в перепонке которого висело золотое кольцо, широкий, красный и пухлый рот, скорбно изогнутый, и почти не было подбородка. Её непрепоясанное платье из синей и красной шерсти прикрывало только одно плечо, а другое, голое, было очаровательно узко, оно было самим очарованием - причём дело не улучшалось, а лишь ухудшалось, когда она поднимала со стороны этого плеча руку и заносила её за голову, так что Сихем видел влажные завитки в маленьких ямках её подмышек, а сквозь рубашку и платье проступали очертанья её изящно твёрдых грудей. Очень опасны были и её смуглые ножки с медными пряжками на лодыжках и мягкими золотыми колечками на всех пальцах, кроме больших. Но, пожалуй, опаснее всего были маленькие , золотисто-коричневые руки с накрашенными ногтями, когда они играли у её лона, тоже в кольцах, детские и в то же время умные, и стоило Сихему подумать, как это было бы, если бы эти руки ласкали его в постели, у него кружилась голова и спирало дыханье."
Вполне возможно, что дочь Иакова выглядела так, какой нарисовала её фантазия писателя. Не очень красивая - впрочем, можем ли мы судить красоту древней женщины по нашим современным меркам? - но привлекательная на свой особый, неповторимый манер, раз смогла привлечь, очаровать, свести с ума молодого принца, наследника земли Ханаанской.
Но. Библия говорит: "Насиловал".
И разгневанные братья Дины (заметим, братья, не отец) потребовали у князя земли той, у Хамора, пришедшего вместе с сыном просить руки девицы, чтобы тот вместе с сыном и всем мужским населением города от мала до велика сделали себе обрезание, как того требует Закон их.
"Если обольстит кто девицу необрученную и переспит с нею, пусть даст ей вено [и возьмет ее] себе в жену; а если отец не согласится [и не захочет] выдать ее за него, пусть заплатит [отцу] столько серебра, сколько полагается на вено девицам."
(Исход22.16-17) (Бытие34.12)
"И сказали им: не можем этого сделать, выдать сестру нашу за человека, у которого плоть крайняя; ибо это бесчестье для нас. Только при этом условии согласимся с вами, если вы будете, как мы: чтобы обрезан был у вас всякий мужчина. И будем отдавать дочерей наших за вас, и дочерей ваших будем брать за себя , и поселимся у вас, и станем одним народом. А если не послушаетесь нас, чтобы обрезаться, то мы возьмём дочь нашу и уйдём." 8
До этого всё было более или менее однозначно у трёх рассказчиков. (Библия, Т. Манн, Анита Диамант).
Похитили девушку. Изнасиловали. Так ведь пришли потом по-честному! Руки просят. В законные жёны взять желают. Что ещё надо? Правда, ни слова не сказано о любви Дины. О её мнении. Да и кого в том далёком от нас мире интересовало мнение женщины? Разве спрашивали Рахиль, полюбившей всей душой Иакова, быть ей в жёнах возлюбленного, или повременить придётся, пока лукавый отец не выдаст её старшую сестру, слабую глазами и некрасивую Лию вместо неё? Или спрашивали Лию, кто втайне, всем сердцем тоже любила избранника сестры?
Нет.
Отец - повелитель и вершитель судеб. Это его забота. Его власть. И, может быть, всё пошло бы по другому, не вмешайся в эту историю братья Дины. Единоутробные - подчёркивается в Библии.
Для того, чтобы освежить в памяти подлинную историю девочки Дины, я снова взяла в руки Тору. Скупо и деловито перечисляется там список имён, кто от кого родился, кто кого взял в жёны. Вот и знакомые имена, Лаван, сын Нахора, и его две дочери Лия и Рахиль. А вот и Иаков, племянник Лавана, сын родной его сестры Ревекки. Злое, недостойное дело совершила она во имя своего любимого сына Иакова. Подменила она его и вместо близнеца Исава, отцовское благословение получил Иаков. С этого и начинается история грехопадения, как снежный обвал сметающий на своём пути и правых и виноватых. Ведь, не получи Иаков обманным путём благословения отца Исаака, не пришлось бы ему бежать от праведного гнева Исава. Тогда не встретил бы он Рахиль, сестру свою двоюродную, а вместе с ней и другую сестру, Лию. Не родилась бы девочка Дина, не случилась бы та Шехэмская история, что заставила почтенного отца семейства, родоначальника двенадцати колен Израильских, сняться с уже насиженного места, которое он купил у князя Хамора невдалеке от города Шехэма.
А случилось вот что.
Страстно полюбил принц Дину. И она ответила ему взаимностью. Нет, ничего не сказано о её любви в Библии, кроме разве трёх слов: "говорил по сердцу девицы". Что можно расшифровать так: по сердцу пришёлся молодой князь юной деве. И у Т.Манна ничего не сказано о взаимной любви молодых людей.
По-разному описывается одно и то же событие в трёх книгах, которые я читаю, сличая и сравнивая тексты и не переставая удивляться, как можно различно преподнести одно и то же событие. Впрочем, как пишет Елена Римон, "Тора - священный текст, и именно поэтому он открыт для возможных толкований и (в этом смысле) для игры - "радостной игры детей с Отцом", как сказал один философ".
В Торе Дина молчит.
В "Иосифе и его братьях" она в ответ на вопрос отца не беременна ли, просто в голос воет.
И только в "Красной Палатке" её наделили нежным голосом и любящим сердцем. Девочка полюбила впервые в жизни. Влюбилась со всей страстью молодого существа. И писательница не скупится на мельчайшие подробности сладостных любовных утех и сердечного жара первых нескольких дней непрекращающегося счастья, когда никто в мире не осмелился нарушить их покой, а изысканная еда и благоухающее питьё подносилось к порогу их комнаты. "Никто не нарушал наш покой. Упала ночь и еда была оставлена у порога нашей комнаты - чудесные фрукты и золотистое вино, свежий хлеб и оливки, пироги истекающие сладким мёдом. Мы набросились на еду, как голодные волки." Так описывает писательница медовые дни молодых любовников.
Но недолго оставалось сердцу Дины наслаждаться радостью. Суждено ему было разбиться вскоре. Слишком скоро! Всего через несколько дней счастья.
И вот тут нет разночтения. Везде и всюду происходит один и тот же ужас. И никуда от него не деться. И нет ему нигде оправдания, хотя Т.Манн и старается загладить, объяснить предательство и разбой, учинённый сыновьями Иакова. Но об этом чуть позже.
Вот что мы читаем в Торе:
"И было, на третий день, когда они были болезненны, взяли два сына Иакова, Шимон и Лейви, братья Дины, каждый свой меч и напали на город уверенно, и убили всех мужчин. А Хамора и Шехэма, сына его, убили они мечом; и взяли Дину из дома Шехэма, и вышли. Сыновья Иакова пришли к убитым и разграбили город за то, что обесчестили сестру их. Они забрали мелкий и крупный скот их и ослов их, и то, что в городе, и то, что в поле. И всё богатство их, и всех детей их, и жён их пленили, и разграбили всё, что было дома." 9
В романе Диамант, как на огромном широкомасштабном экране в цвете и в звуке разыгрывается трагедия, ничем не уступающая Шекспировской "Ромео и Джульете". И мне, наконец, стало понятно, почему хорошо известные библейские образы так не похожи на себя в её романе. Даже Рахиль не похожа на себя, библейскую. Даже красавец и любимец женщин Иосиф выведен, как злодей и негодяй, вошедший в преступную связь с женой своего хозяина, оказавшего ему милости и высокое доверие. (Что уж совсем противоречит портрету, нарисованному в Библии и ставшему нарицательным для образа неподдающегося на женские чары мужчины.) Читая её роман я чувствовала себя так, будто смотрю в кривые зеркала, а в них искажаются знакомые образы, смеются, насмехаются надо мной. И в этой свистопляске только образ Дины вырастает в прекрасную фигуру, красивую и трагичную одновременно.
"Она была существо серое, покорное, без собственного мнения и безответное". Такой видит её немецкий писатель. Нет у него ни малейшего сочувствия к безмолвному существу. И только один раз прорываются в его описании слова, характеризующие Дину полнокровной живой женщиной, способной приносить удовольствие и самой его получать. Вот что мы узнаём о Дине со слов её молодого мужа, в его письме отцу Дины:
" ...Дина, дитя твоё, пришла ко мне, чтобы я показал ей любовь на своей постели - к величайшему своему и не меньшему её удовольствию, как я узнал из её собственных уст".
Вот когда мы услышали, пусть и не громко, пусть с других слов, голос Дины. И он был прекрасен. Прекрасен, как сама любовь, расцветшая в юном сердце. Но ей не повезло. Мы уже знаем об этом. Едва распустившийся цветок сломан налетевшим ураганом. Амбиции её братьев, зависть и ревность, страх оказаться на вторых ролях по сравнению с принцем, мужем их сестры Дины, тогда как они всего навсего лишь простые пастухи, да ещё и не первородные сыновья, а вовсе не боль и негодование за поруганную честь сестры, сделали их вероломными убийцами и разбойниками, виновниками злодеяния, навсегда оставившего чёрное пятно в истории колен Израилевых. Такой вывод сделан писателем и простодушному читателю остаётся согласиться с ним.
"Ничего неслыханного в их замыслах не было. - Пишет Томас Манн. - Набеги на города и даже временный захват их вторгавшимися с юга или с востока жадными сынами пустыни, хабирами или бедуинами, если и не были в порядке вещей, т, во всяком случае, представляли собой явленье не такое уже редкое."
Да. Возможно. Вернее, чистейшая правда. Набеги и захват чужих городов - да ведь вся история человечества полна ими!
"Римские армии прошли через множество городов и деревень страны (Израиля), насилуя, убивая, и уничтожая всё, что попадалось на пути. В Галлилее все центры восставших были жестоко подавлены; город Сеффорис, удерживаемые повстанцами, был сожжён до тла, а чудом уцелевшие некоторые жители были проданы в рабство. Тысячи евреев были убиты. Деревни в Галлилее были опустошены." (James Carrol. P.83)
Приведённый выше отрывок из книги Джеймса Кэррола "Константиновский меч" рассказывает о событиях гораздо ближе к нам, чем Шехемские, на целых две тысячи лет!
Война... Разбой... Убийства...
Но тут несколько иное. Тут - вероломство и обман, нарушение договора. И вот это-то и делает историю с городом Шехемом некрасивой (будто в других случаях с другими городами разбой, убийства, насилие женщин более красивы или приемлимы...)
Впрочем, так ли это?
Не слишком ли я резка и пристрастна в своих выводах?
Часть вторая.
Взгляды христианских и еврейских мудрецов.
Не так много источников литературы, где можно было бы прочесть об истории Дины. Зато горячо спорят о ней еврейские мудрецы в Мидрашах10. Да и христианские толкования от них не отстают. В чём-то их суждения и мнения совпадают. В чём-то разнятся. Так, христиане безоговорочно осуждают братьев Дины за их вероломное нарушение обещанного и зверское истребление невинного народа города Шехема.
В книге Иудифь11 избиение сихимлян и разграбление их города представляется делом суда Божья над первыми за насилие над Диной. "Но если сыновья Икова и послужили орудиями суда, то это кровавое дело нисколько не обеляется никакими усилиями национально-еврейского самолюбия, так как независимо от его кровавого характера в нём заключалось:1) вероломное нарушение союза с сихемлянами, 2)кощунственное пользование обрезания для целей мщения и 3)своеволие к отцу, подвергшее всё его семейство в опасность со стороны соседей".
Такова непреклонная точка зрения христиан. И с ней трудно не согласиться.
Однако. Есть в этой истории нечто, что заставляет взглянуть на этот эпизод другими глазами. И это нечто - завершающие главу слова братьев Дины, Шимона и Леви: "а разве можно поступать с сестрою нашею, как с блудницей!" 12
Вот что пишет рав Гирш (19 век, Германия) по этому поводу:
"Хозяин поместья (имеется в виду князь города Шехэм) никогда бы не допустил подобных действий, если бы речь шла не о чужестранке, не имеющей друзей и еврейской девушки. Это и заставило Шимона и Леви осознать, что настанут времена, когда даже семья Иакова будет вынуждена взять меч, чтобы защищать чистоту и честь. Пока люди на земле будут уважать лишь тот закон, который поощряет насилие, Иаков будет вынужден держать меч в руках."
Правда, надо отметить, что и рав Гирш считает, что "сыновья Иакова зашли слишком далеко".
Необходимо сделать маленькое разъяснение, почему сыновья, а не отец, глава семейства, распорядился отомстить обидчикам. Дело в том, что и сейчас на востоке (а евреи, как известно, восточные люди, которые жили и сейчас живут бок о бок с арабами) у арабов изнасилование сестры считается большим позором для брата, чем даже осквернение жены для мужа. Имея в виду эту черту восточных нравов, Эммор, отец Шехема, обращается от имени сына с брачным предложением не к Иакову, а к Шимону и Левию, которые, между тем, пришли в сильнейшее раздражение при вести о позоре сестры. В нём они усмотрели вопиющее нарушение права нравственного и общественного, нарушение, не извиняемое никакими мотивами - "так не надлежит делать!"
В этих простых словах страсть и глубокое убеждение, идущее от самого сердца. И не в них ли зарождение морали только ещё формирующегося сознания человеческой общности? Вдумайтесь, вслушайтесь ещё раз в эти слова: "Так не надлежит делать". Не они ли лягут в основу запретов Моисеевых?
Да, ещё очень, очень далеко до времён великого патриарха Моисея, заслуженно считающегося основоположником Закона, по которому живёт современное человечество. Общество, люди, ещё только нащупывают пути, по которым им надлежит развиваться и жить. Нет ещё великих философов, нет мыслителей, простых писателей даже нет. Впрочем, есть. Те, кто составлял главную Книгу на земле, писал и переписывал, они и были древнейшими философами, мыслителями и писателями. Потому что, хотя теперь многие в учёном мире и не сомневаются в историчности Библии, существует мнение, что наряду с историческими фактами, такими, как царствование Давида и Соломона (к примеру), материал подаётся в виде притч. Никого, ведь не удивляет, что Иисус говорил со своими учениками, рассказывая им притчи - сказки, другими словами. (Сказка ложь, да в ней намёк! - говорит народная мудрость). Да и кто же поверит, что древнейшие люди на земле жили по тысячу лет?...
Впрочем, город Шехэм существовал на самом деле. И был разгромлен и разграблен. Вот только кем?
"Близ современного местечка Тель-Балафа обнаружены развалины города царя Еммора, где сыновья Иакова совершили свою кровавую вендетту." - Отвечает на мой вопрос Косидовский в Библейских сказаниях. Похоже, он не сомневается в своём заявление, называя, уже опираясь на источник археологических раскопок, сыновей Иакова разбойниками, погубившими город Шехэм.
Он не сомневается? Зато я засомневалась.
Ну не может быть, чтобы два человека, пусть и до зубов вооружённые (у каждого было с собой по мечу), могли перебить всех мужчин, возможно и небольшого городка, и - да, ослабленных и больных, после перенесённой три дня назад операции. Неужели ни один мужчина не попытался напасть и убить, или хотя бы обезоружить братьев?
В полном согласии с писателем Косидовским и археолог Вернер Келлер. В своём труде "Библия и наука" он тоже указывает на Шимона и Леви, как убийц мужского населения города Шехема.
"Археологи увидели дома, где шла резня, устроенная Симеоном и Левием, камни, пропитанные кровью убитых. По осколкам глиняных кувшинов, разбросанных повсюду среди руин и идентифицированных как типично израильская керамика, установили, что Сихем был разрушен к концу 12 века до Р.Хр., то есть, в период правления Авимелеха" - даёт научную справку Келлер.
Таким образом, братья Шимон и Леви вошли в историю (и не только библейскую), как два беспощадных разбойника. Хотя, нигде, ни на одном черепке, найденном архиологами, не были написаны их имена...
Так было, или не было?
То, что древний город Шехэм (Сихем) около четырёх тысяч лет тому назад существовал и был разрушен, у историков не вызывает сомнения. Но можно ли верить буквально в события и имена, которые даёт нам библейская история? Скорее всего, это притча, как и многие подобные. Притча, в которой древние люди в надзидание потомкам пытаются преподать урок морали и этики отношений. Так же, как и в историях с Авраамом, выдававшем свою жену Сарру не за жену, а за сестру. Так же, как незавершённое жертвоприношение сына Исаака его отцом Авраамом, обманом взятое первородство и благословление Иакова, обман его тестя Лавана, и можно продолжать и продолжать.... Ведь в каждой из них рассматривается тот, или иной аспект человеческого поведения, а у нас, читателей, всё равно, верующие мы, или нет, идёт работа мысли.; что хорошо, а что плохо.
Помните? "Так не надлежало делать"!
Опарин А.А. в своём научном труде "Ключи истории" (Археологическое иследование книги Бытия гл.34) говорит: " Евангелие этой главы состоит и в том, что такие жестокие и коварные люди, как Симеон и Левй, со временем, под влиянием сложных обстоятельств, и, конечно, с Божьей помощью, изменятся."
И он прав. Но что с ними произошло и какой вывод можно сделать, мы узнаем чуть позже.
Праведным был гнев братьев - "не должно быть блудницы из дочерей Израилевых" - читаем гневное предостережение во Второзаконие 13
Но осудило их человечество. И первым, кто осудил и наказал, был их отец, Иаков.
"И призвал Иаков сыновей своих и сказал: Симон и Леви братья, орудия жестокости мечи их; в совет их да не видит душа моя, и к собранию их да не приобщится слова мои, ибо они во гневе своем убили мужа и по прихоти своей перерезали жилы тельца. Проклят гнев их, ибо жесток, и ярость их, ибо свирепаю. Разделяю их в Иакове и рассею их в Израиле". 14
Таков суровый приговор родного отца. Таков вердикт всей нации.
Вот как толкуют это кровавое событие мудрецы в Мидрашах.
"Наказывая невинных людей за преступления, совершённое их правителями, сыновья Иакова зашли слишком далеко", - убеждён рав Гирш. Но, в тоже время, знаменитый рав подчёркивает и выявляет глубинный смысл проступка сыновей: "Отсюда мы учим следующую истину, важную для понимания всей еврейской истории: если с течением времени мы стали народом, руки которого наименне запятнаны кровью, если мы стали самым добросердечным народом, - это вовсе не означает, что мы слабы и трусливы."
Прервём на время эту цитату и вспомним, как в течение очень длительного периода времени, евреи считались слабыми и трусливыми. Как смеялись над ними, как издевались и не уважали. В картинках и карикатурах рисовали мужчину еврея хилым и чуть ли не женственным. А во время войны ходил "забавный" анекдот: "Иван на фронте, Абрам в Ташкенте"... И только когда еврейскому народу удалось вновь обрести своё государство, весь мир убедился в их мужестве и отваге. Впрочем, мы немного отвлеклись.
Продолжу цитату. "За время нашего существования (а это говорит человек, живший в 19 веке, в Германии) в качестве политической единицы мы так мощно продемонстрировали нашу отвагу и военную доблесть, что для сражения с нами пришлось призвать отборные легионы Эсава (очевидно, говорится о римских воинах Тита Веспасиана). И мы можем владеть мечом. И мы можем быть непримиримыми. Наша мягкость и гуманность - это воспитание, которым Б-г соблаговолил наделить нас через Свой закон и нашу историю. Только средства, к которым обращались Шимон и Леви, чтобы дать выход своей ярости, заставляют нас осуждать их. Чувства же, которыми они были охвачены, цель, которую они преследовали, а - самые святые и оправданные."
Рав М.Ривкин даёт своё толкование прощальным словам умирающего Иакова, благославляющего своих двенадцать сыновей на смертном одре. "Впрочем, значительную часть прощальных слов Иакова можно назвать благословением только с большой натяжкой. Старшего из братьев, Реувена, отец лишает преврородства за то, что когда-то согрешил с Билхой, наложницей отца. Затем Иаков переходит ко второму и третьему сынам, к Шимону и к Леви, и уж они-то получают по "полной программе": "Шимон и Леви, братья, орудия хищничества свойствены им. В совет их да не войдёт душа моя, с сонмом их не единись, честь моя. Ибо они во гневе своём убили мужей, и по их воле подрезали жилы вола. Проклят гнев их, ибо силён, и ярость их, ибо тяжела; разделю их в Иакове и рассею их в Израиле"
". Казалось бы, - продолжает рав Ривкин, - братьям вынесен окончательный и не подлежащий обжалованию приговор. Более того, этот приговор как будто бы исполнен. Потомки Леви так и не удостоились стать одним из двенадцати колен, у них никогда не было своего надела в Стране Израиля. Потомки Шимона, хотя и стали отдельным коленом, фактически не имели целостного территориального надела, их города были рассеяны среди колена Иуды.
Однако можно ли говорить, что это территориальное рассеяние среди других колен служит исключительно целям наказания? Когда пришёл черёд Моше Рабейну благословлять на прощание двенадцать колен Израиля, он сказал про Левитов такие слова: "Туммим Твой и урим Твой благочестивому мужу Твоему... Учат законам Твоим Яакова и учению Твоему Израиль; возлагают курения пред Тобою и всесожжения на жертвенник Твой. Благослови, Господи, силу его и дело рук его прими охотно; порази чресла восстающих на него, и ненавистники его да не восстанут" (Деварим, 33:8,10-11). В этих словах ясно обозначена не только монополия Левитов в Храмовом служении (Урим и Туммим, курения, всесожжения), но и их уникальная миссия духовных пастырей Израиля (Учат законам Твоим Яакова и учению Твоему Израиль). Но для того чтобы учить весь Израиль, они должны быть равномерно распределены среди всех колен. Именно в этом смысл их рассеяния. Более того, мидраш Брейшит Раба понимает подобным же образом и рассеяние Шимона: "Не может быть писцов Торы и учителей для детей, кроме как из колена Шимона, дабы были они распределены" (Брейшит Раба, 99:6).
Вообще интересно заметить, как несчастливо складывались судьбы перворожденных. Младшие братья занимали место старшего брата, обманом ли, как Иаков у Эсава, убийством ли, как Авель Каина, случалось, что отец сам отказывал старшему в благословлении и отсылал с глаз долой, как это произошло с Авраамом и его старшем сыном Ишмаилом, место которого занял Исаак. А история с Иосифом, который занял главенствующее место над своими старшими братьями! Список можно продолжить, но не это тема нашего разговора.
На примере Шимона и Леви ясно проявилось общее свойство человеческой природы: "наши достоинства это продолжения наших недостатков". Сам по себе бурный, горячий, "пассионарный" темперамент Шимона и Леви ни хорош и не плох. Сама по себе склонность взорваться в ответ на явную подлость, стукнуть кулаком по столу и заорать: "Неужели как с блудницей поступать будут с сестрой нашей?!" (Брейшит, 34:31) вовсе не заслуживает осуждения. Действует древнее, как мир, правило "знать надо только, где, с кем, когда, за что и сколько". В случае с жителям Шехэма это свойство Шимона и Леви привело к трагическим последствиям, и Яаков сурово осудил братьев. Но ведь именно это же свойство Левитов проявилось и в истории с Золотым Тельцом, когда по призыву Моше Рабейну Левиты обнажили мечи и перебили три тысячи идолопоклонников (Шемот, 32:28). В тех конкретных обстоятельствах их взрывной темперамент оказался великим благом.
Вот как обернулась для братьев та история... И были прокляты они отцом, но особая миссия не обошла и их стороной. Каждому брату, каждому колену, предназначена была своя роль в истории еврейского народа. Шимону и Леви выпало жить в рассеянии. Среди своих же единоплеменников. Они тем самым предвосхитили судьбу всего еврейского народа, который вначале жил в Вавилонском рассеянии, а потом, после разрушения Храма в 67 году, разошёлся по всему свету...
" из всего вышесказанного можно, по-моему, извлечь некоторые выводы. Тора не стесняется показывать нам неприглядные стороны своих героев, ибо с тех, кому больше дается, больше и спрашивается. И еще: еврейская традиция не говорит единым голосом, и это многоголосье радует." (Д-р Рафи Касимов)
А что же Дина? Что о ней говорят мудрецы прошлых и нынешних веков?
Увы. Дружно журят её с обеих сторон. И с христианской, и с иудейской. За непослушание, за своеволие, за любопытство, наконец. Зачем вышла из своего дома? Вот и поплатилась. Мало того, всю страну ввергла в войну, негодная девчонка...
Мне же эта история открылась иначе. Дина - осмелилась. Так же, как её (и наша общая) праматерь Ева, движимая любопытством и жаждой познания, осмелилась сорвать запрещённый плод. Как наш праотец Авраам, неудовлетворённый жизнью в замкнутом мирке, перешёл на другую сторону реки, прочь от дома.
Так и Дине стало интересно: как живут женщины рядом, по соседству, но совершенно другом мире?