Я никогда и никому не поверил бы, если бы сам не был свидетелем и участником этого события.
Наша учительница начальных классов, Ефросиния Николаевна, неожиданно заболела. Она еще совсем недавно была здорова и, как всегда, весела и общительна. ...Болезнь сразила ее, как-то сразу. ...Рак печени.
Кто в наше время думал о медицинских проверках? Если недомогание терпимое, то и к врачу не было моды обращаться. ...Так и Ефросиния Николаевна.
...Операция происходила долго и сложно... После операции ее здоровье не улучшалась.
...В школу позвонил лечащий врач, которого у нас за последние недели все знали, и сказал, что положение критическое, началось отторжение 'искусственной' печени и Ефросиния Николаевна скоро умрет, ...в лучшем случае она доживет до ночи.
Секретаря не была у телефона, она вышла пообедать, оставив за себя старшую ученицу, как было принято по распорядку в нашей школе. Лидия, так звали девочку, с душераздирающим плачем тут же разнесла печальную весть.
...Войдя в актовый зал, я понял, что на меня надеются, как на 'последнее слово'. Что делать?! В глазах взрослых и детей, мне тогда так показалось, отражалась уверенность, что это мое последнее слово может решить все. Никто не хотел, чтобы умирала любимая учительница и сотрудница.
Неуместны были любые разговоры. Учащиеся, работники, опечаленные стояли молча... Снарядить от коллектива группу людей и поехать на частных машинах в больницу, чтобы облегчить последние часы умирающей?.. Послать учащихся ее класса? Но где взять транспорт?.. Что еще можно сделать в этой ситуации?..
Все ждали... Пауза затягивалась... Сейчас, спустя много лет, мне кажется слова, произнесенные в тот момент, явились неожиданными и для меня самого:
-...Этого не может случиться, она не может умереть!.. ...Мы должны пойти к ней в больницу. - произнес я медленно, спокойно и уверенно.
-...Как пойти, если это 25 км?!. ...И когда? Ведь нет времени?! - Раздалось несколько голосов.
-...Мы пойдем сейчас же и успеем ей помочь.
...Пошли все. Никто не остался в школе, как бы не уговаривали слабых и маленьких. Мы шли все вместе. Старшие ребята помогали малышам, сильные слабым.
По дороге почти ни о чем не говорили. Нами руководила одна мысль: дойти и успеть помочь. Как помочь, никто не знал и не думал об этом.
Мы шли и наши чувства были едины и сильны. Мы желали помочь любимому и родному человеку.
Где-то, через часов шесть, мы подошли к диспансеру. Нас никто не ждал, но никто и не спросил зачем пришли. Дети заполнили коридоры, лестницы, никогда прежде такого не видавшей, больницы.
Удивленные пациенты потеснились. Ефросиния Николаевна была потрясена, но молчалива и светла.
Она ждала, что приедут прощаться с нею, но не ждала такого. ...Чтобы все до единого ученики и работники. ...Вдруг, вот так, причем, не приедут, а именно придут, пешком...
Димка, один из самых резвых и, часто бывало, просто недисциплинированных пацанов из ее класса, пробрался к кровати своей учительницы и без всякой подготовки выпалил тихо, но его все услышали:
-Ефросиния Николаевна, вы не успели закончить последний урок. ...Помните?.. Закончите его, пожалуйста.
...Тут же нашлись микрофон и усилитель. Заведующий больницы, 'видавший виды' еще с войны, не стал возражать против нарушения режима:
-...Пусть будет, все равно ничем не поможешь, а детишкам ...хороший урок.., - и добавил печально - ...Может, она успеет сказать несколько фраз...
Ефросиния Николаевна начала тихо, проглатывая слезы. ...Медленно, потом все увереннее... Она говорила задушевно и очень проникновенно, все более входя в свою привычную роль, все более артистичнее. ...Как обычно это делала на своих уроках.
Она задавала вопросы, ее спрашивали ученики и взрослые, включились другие больные и медработники. Она рассказывала удивительные сказки, она пела волшебные народные песни, она читала стихи...
Все были на уроке, урок длился, жизнь продолжалась. Она уже непрерывно говорила два часа. Никто не помышлял о усталости...
Вначале многие плакали, неумело скрывая свои слезы, ...или не скрывая. Потом все забылись и участвовали на уроке усердно, как обычно.
Доктор несколько раз отзывал меня и с удивленными, как у ребенка, глазами бормотал:
-Ничего не понимаю.., она должна умереть по всем показателям, но она живет. Что происходит?!
Я отвечал:
-Урок...
...Наконец, возбужденный голос сестрички, разорвал текущие события: она вбежала и счастливая проговорила, поймав паузу, что прибор заработал и искусственная печень начала функционировать.
...Все заорали, вскочили со своих мест. Начался галдёж, радостная вакханалия. Медработники стали возиться с Ефросинией Николаевной. ...Она улыбалась, ...все необычно воссияли.
...Заведующий приказал накормить всех в больничной столовой. Нашлись повара добровольцы. Более 300 проголодавшихся детей было не просто насытить.
...Каждого из нас переполняло истинное счастье от содеянного. Никто не думал о том, что он сделал - все были счастливы сопричастностью.
Доктор вышел, к ждавшим его детям и взрослым. ...Он протер очки. ...Одел их, окинул взором застывшую толпу и сказал:
-...Ваша учительница теперь будет жить долго...
Сказал и заплакал... Все заплакали, и все смеялись сквозь слезы счастья... Обнимались, плакали и смеялись...
...Мы выходили из ворот больницы уже в сумерках. Был прекрасный майский вечер. ...У ворот ждали 10 автобусов и более 50 легковых машин. Люди, узнав об походе учеников детского дома, по своей инициативе приехали помочь нам.
Водители встречали нас, как волшебных героев... Так, эскортом, благополучно, уже через полчаса, дети и взрослые прибыли домой. ...Уснули мгновенно, усталые и одухотворенные.
На следующий день отменили традиционные уроки и говорили только о великой силе коллективной взаимопомощи.
Мы помогли Ефросинии Николаевне. Она помогла нам.
После этого знаменитого дня, наша учительница проработала еще 17 лет, проведя не одну тысячу своих великолепных уроков, и воспитав не один десяток своих учеников.