Мы сидим на краю заснеженного утеса. Постепенно прошло оцепенение от страха и предельного физического напряжения. Далеко внизу размахнулся горнолыжный курортный городок. Казалось, что можно уже и поговорить.
-Ты, почему не остановился там, где были запретные знаки. - Начал я спокойно, прервав молчание.
Он не отвечал. Видно, ему надо было еще время, чтобы придти в себя. С первого взгляда слаломист был лет, этак, шестьдесят с хвостиком.
-Ты почему меня спас? - Наконец медленно промолвил мой собеседник.
В этот момент я не ждал более неожиданного вопроса. Все что угодно, всякую белиберду, ругань, проклятье... Но только не это...
-Я не думал почему, просто рефлекс сработал... - Ответил я, не скрывая изумления.
-У большинства людей рефлекс срабатывает, спасая самого себя, ...или убивая врага...
-С чего это ты взял? - Произнес я со злостью, но осторожно. Меня стал раздражать тон этого "самоубийцы". Ведь я, несомненно, рисковал своей жизнью, прыгнув метров с двадцати наперерез летящему в пропасть лыжнику, к тому же, пришлось потратить все силы, вытаскивая его на безопасное место.
-Я знаю жизнь. Я хотел умереть, неужели ты не понял это. Зачем ты помешал мне?! Три секунды падения и все проблемы позади. Зато, какая красивая смерть... не то, что у моей семьи.
Мне стало ясно, нельзя задавать прямые вопросы. Выдержав паузу, я спросил, как можно было мягче в этой ситуации:
-Вы откуда будите родом? Чей у вас акцент?
-Из Югославии, теперь это Хорватия, хорват я.
На всякий случай, чтобы не усложнить ситуацию, я не стал говорить о своей национальности. Кто его знает, какие у него были в прошлом отношения с русскими...
-Давно в США?
-Уже два года.
-А почему выбрали Колорадо?
-Природа нравится. Да, и слалом люблю с детства. После войны и всего ужаса, что пережил, только слалом меня мог спасти...
-Давно катаешся?
-А считай всю жизнь. Был когда-то хорошим спортсменом, подавал надежды. Потом был учителем в спортивной школе. Все было прекрасно, ... если бы не эта проклятая война. Мне уже много лет. Я хорошо помню Вторую мировую. Тогда не было такого кошмара, что пришлось пережить мне и моей семье два года назад. Да, не только моей семье. Так все у нас говорят, что последняя война самая жестокая, какая только происходила на нашей многострадальной земле.
-Скажи, как могло так случиться, что в такой благополучной стране, какой была Югославия, люди вдруг стали жестокими врагами?
-Да... Ты прав. Вот что может сделать с человеком пропаганда. Мы жили хорошо, если сравнить с другими европейскими странами. Не говоря уже об Азии и Африке...
-Говорят, при Броз Тито у вас был строгий режим, отсутствовала демократия, не было свободы, люди жили бедно...
-Ерунда это и тоже пропаганда. При Тито жили и не тужили. Не было никакого давления на простой народ. Да, художники и поэты жили не так, как они хотели... Так они и сейчас не знают, как им жить - все в поиске. Единственное, я могу сказать с уверенность, что мафии, торговцам людьми и наркотиками жить было плохо. Их преследовали, сажали в тюрьмы... Зато теперь они у власти, теперь для них благодать, теперь они трубят на весь мир о том, что в Югославию пришла демократия. Сами же живут, как грабители и жулики, не выполняя ни одного положения демократии. А большинство народа живет хуже, чем при Тито. Более того народ во вражде. Пролито много безвинной крови. ...Когда это забудется?
Поняв, что мой собеседник уже в норме я задал прямой вопрос:
-Что вас побудило скатываться в пропасть?
-...Мне пришла вчера телеграмма о том, что мой дом заняли сербы без моего согласия. Теперь мне некуда ехать. И здесь я никому не нужен. Там я был учителем и каждый день, приходя на работу, знал, что мой день - это время делания добра. А здесь я кому нужен? Никому. Если не приду на работу, то никто не пожалеет...
-А семья, друзья? - Спросил я осторожно, как мог...
-Старший сын погиб на войне. Дочь убили грабители и перед этим изнасиловали на глазах у моей жены. После этой сцены жена так и не пришла в себя. Живет теперь в доме для престарелых и умалишенных. Она меня не узнает... Внук пропал без вести. Его, как я думаю, кто-то усыновил и теперь никогда не найдешь его. Он был маленький. Два годика. Теперь ему почти пять. Где он не знаю.
Мы оба надолго замолчали. Думали каждый о своем. Вокруг была тишина. Солнце светило ярко, и снег казался невероятно чистым и белым.
-Ты зачем меня спас? - Повторил он вопрос, первым прервав молчание.
-Я же сказал, рефлекс сработал. Как я знал, как мог догадаться, что у тебя такая тяжелая судьба...
Он впервые взглянул не меня долго, не отводя взгляда. Видно было, нечто происходит в его сознании.
-Как ты умудрился на такой скорости подхватить меня? Где ты научился так хорошо кататься?
-На Кавказе... Там на многих трасах не бывало спасателей и приходилось учиться уверенно стоять на лыжах. Да, к тому же, я начинал ездить на деревянных. А это требовало еще более уверенной техники. Это сейчас лыжи, на которых можно хоть как ездить, и ничего.
-Ну, ты придумал. На деревянных. По таким трассам на деревянных не проедешь...
-Ты не проедешь, а я хоть сейчас проеду...
-Не придумывай, я был чемпионом города в свое время.
-Подумаешь чемпион какого-то города. Может там, в городе было всего два лыжника.
Он уставился на меня и после паузы расхохотался...
-А ты, наверное, был чемпионом Кавказа...
-На Кавказе сейчас тоже не легче чем у тебя на родине. Мир сходит с ума... Была прекрасная земля. Веселые и гостеприимные люди, прекрасная природа, все есть для нормальной жизни. Так нет... Кому это было нужно?
Мы помолчали каждый о своем.
-Ну что поехали. - Уверенно сказал я.
-Куда? - Встрепенулся мой спасенный.
-Как куда? Вниз к подъемнику. Вызываю тебя на соревнование.
-А тебя как зовут?
-Саша.
-Меня Никол. Ты что русский?
-Да, я русский. А что, плохо, что русский? Разве ты не привык за годы жизни в США, что здесь национальность не играет роли, как это происходит в диких странах...
-Ну, ты хватил, в диких странах. Что твоя страна дикая?
-Страна не дикая, но в ней живет много дикарей. Раньше они тоже жили там, но старались скрывать свою дикость. Теперь же демократия и для дикарей раздолье... Ну, хватит трепаться. Поехали. Я хочу посмотреть, как чемпионы города ездят. В пропасть любой может влететь, а вот покажи, как ты по бампам поедешь.
Он опешил. Но поднялся вместе мо мною. Видно было, что воспоминания о недавнем решении вспыхнули вновь. Чтобы опередить его мысли, я не терпящим возражения и сомнения голосом сказал:
-Становись вот туда. Только не гони. Я хочу посмотреть на чемпионскую технику. А внизу сходим в ресторан, обмоем это дело... Ты ставишь мне бутылку лучшего югославского вина, если я выиграю. Если же ты, то я тебе...
-Ты что выпьешь бутылку вина?
-А что? Конечно, выпью. Смотри, какая сегодня погода. Грех не выпить... Думай о хорошем! Выброси дурные мысли из головы, а то сосны вокруг пожелтеют... Давай, давай...
Он медленно встал, загипнотизированный моим тоном и моим видом, демонстрирующим неудержимый спортивный азарт. В этот момент нас мог понять только слаломист с большим опытом.
-Если я не справлюсь со скоростью и вдруг улечу в пропасть, то ты меня будешь спасать. - Весело прокричал я, делая вид, что забыл обо всем кроме слалома.
-А если нет?..
-Тогда ты останешься без бутылки вина...
Мы с хохотом помчались вниз по сложной трассе. Он ехал все увереннее. Я старался не очень спешить, но и спуску не давал. Удовольствие от слалома возрастало с каждой секундой. Наконец Николь поймал свою технику, стал уверенно выписывать виражи и прыгать на бампах, как положено в этих условиях. Мы катили наравне. Не отставая и не обгоняя, только однажды я вырвался вперед, чтобы похвастать своей техникой, при виде которой, Николь не мог остаться равнодушным.
Так, в лыжном танце, мы докатились до самого низа, не давая друг другу расслабиться. На последних метрах я притормозил, и он оказался на полметра раньше меня у цели.
Мы были все "в мыле", едва дыша, стирая пот с лица, выплескивая восторги друг другу:
-Ну, ты даешь... Ты настоящий чемпион. Вполне еще можешь выступать на олимпийских играх за свой город. Что у тебя за лыжи такие? - Говорил я с искренним изумлением.
-Ты чудный лыжник. Я очень мало таких встречал. Ты тоже был чемпионом? Где ты выступал? Ты "сделал" меня, я заметил, что ты притормозил в конце. ...И на сложном участке ты был лучшим. Ты заслуживаешь лучшее югославское вино. Пошли.
-Ты проиграл, потому что при езде на лыжах на таких скоростях надо думать только о хорошем, иметь только добрые мысли. ...Так же и в жизни. Старайся гнать из головы все плохое и не проиграешь никогда. А слаломист ты просто великолепный, таких поискать в любой сборной. Я десять лет работал инструктором, я знаю.
-Ну ты философ... Пошли пить вино...
В ресторане выяснилось, что мы так много не пьем, как болтали. Но проговорили дотемна. Я уговорил Никола ехать со мною в машине ко мне домой. Чтобы продолжить начатую интересную педагогическую тему с условием, что завтра вернемся обратно и устроим новое соревнование только уже на скоростном спуске, как бывало в молодости...
...У каждого человека случаются свои собственные беды, и для каждого человека судьба посылает свои собственные способы избавления от них...