Если бы не родился, ничего страшного бы не произошло.
И когда умру, вокруг, тоже ничего страшного не произойдет.
Ведь говорят же нет человека - нет проблемы...
Но хоть и случайно, я все же пришел в этот мир с благими намерениями и светлыми мыслями...
Но...он обманул меня- этот мир-и не только меня...
И то, что мне пришлось здесь увидеть и услышать, конечно поразило меня.
Порою это просто шокировало....
Мне совершенно не хочется это вспоминать, мне неприятно об этом говорить, а тем более описывать.
Но я говорю себе - но ведь это все было.
Было, было и более того, это все есть, и все это продолжается, и будет продолжаться в других городах и весях, конторах и конторках, фирмах и фирмачках и просто везде.
Но вообщем так.
В начале 90-х годов свершилась моя давняя мечта - я оказался в городе, и у меня была отдельная квартира.
Нет это не был большой шумный город, но все же-город.
Работать я устроился в одну достаточно заурядную конторку...
Люди обычные, некоторых из них, я знал и ранее, но были и лица -совсем незнакомые.
Один из них был Григорий-с символичной фамилией -Распутин.
Сначала он не произвел на меня никакого впечатления - обычный человек с мутноватым взглядом, немногословен, с любопытством рассматривал меня.
Тогда я еще не знал, что в жизни мне пришлось встретиться, и придется провести долгие годы вместе с непростым, неординарным человеком, позднее я назвал его гением - гением пошлости и разврата.
Каждое время требовало своих героев, и они приходили.
Наше время - время мерзости и обмана, унижений и распятий потребовало своего гения, своего героя, и он пришел.
Это был он - наш Гришка.
Он недолго изучал меня, и однажды, но как бы шутя, предложил мне заняться педерастией, "в анус" - добавил он, а я как бы шутя, ему ответил, что я этим не занимаюсь, в дальнейшем выяснилось, что он этим тоже не занимается, просто делал проверку, он любил проверять и наблюдать.
Он был нашим наблюдателем. Смотрящий.
А наблюдать было чего и кого.
Помните начало 90-х годов?!
Как весело все начиналось - свободные цены, Ельцин, победа и демократия.
Все подумали, ну вот совсем чуть-чуть, ну пару лет от силы, и все станет здорово, и мы заживем, но как в Европе.
Весело было и у нас, как теперь любит вспоминать и говорить Гришка - без бутылки не садились - обедать, т.е. не садились без бутылки.
Сдвигали столы, избушку на клюшку, и обедали долго и весело, а потом снова по рабочим местам.
А вечером веселье продолжалось - уже в кафе или у кого-нибудь на квартире, но а потом, конечно развратничали кто с кем, кто со своими, кто с чужими, благо народу хватало.
Но это детали, главное в том, что было весело, была какая-то аура, аура веселья и надежд, а потом, все стало куда-то уходить и веселье стало уходить, но это было потом, а сейчас.
Сейчас была жизнь.
Гришка - молодой и грамотный специалист, люди уважали его и конечно звали по имени, отчеству.
Но была и другая жизнь, о ней и пишем.
Любимым его занятием было опошление и осмеяние всего и вся.
Делал он это изощренно и тонко, можно сказать талантливо, высокий интеллект ему в этом помогал.
Он смеялся над человеческими недостатками, но он также смеялся и над человеческими достоинствами, превращая их в недостатки.
Он все хотел погрузить в разврат или хотя бы замарать развратом, и счастлив был, когда ему это удавалось
Благо наша действительность ему в этом помогала.
"Люди, да какие это люди, они думают, что они люди, а на самом деле они свиньи, ну чуть получше свиней" - рассуждал он.
"Смотри - говорил он мне - вон Гаркова, после похорон мужа уже на 9-й день в присутствии родственников покойного мужа кричала: Мужика хочу..!" Но она человек после этого?" - добавлял он.
"Или вот взять женщин - продолжал он - я одного понять не могу. Ну ладно мужики занимаются педерастией, они иначе не могут, но почему, почему женщины сношаются в задницу, я вот этого понять не могу?!".
Я слушал его с раскрытыми глазами, он потрясал меня своей порочной, но железной логикой.
Уже потом, после долгих лет знакомства и долгих бесед я понял, что у него нет ничего святого, и мне стало не по себе.
Он никогда не унывал и не плакался. Он, когда ему было плохо, просто задумывался и все!
Я раз спросил у него: "А ты смерти боишься?".
А он ответил, что нет.
"Но ведь ты не увидишь больше белого дня и солнца... ? - сказал я "Но и что? - другое увижу..." - ответил он мне коротко и потрясающе!
"А в чем смысл жизни?" - спросил я его.
"В уничтожении" - ответил он мне.
И чем ему возразишь?
Что мы сейчас видим?
Сильные уничтожают слабых, либо живут за счет слабых, повсюду и на всех уровнях. За счет тупых, глупых и недалеких.
За счет ограниченных.
И так во всем мире.
Облекая свое господство в различную словесную шелуху.
Для успокоения души, многие из них в эту шелуху, сами верят.
"Делается это очень просто - рассуждал он. - В своем государстве, в интересах своего существования, все пожирающая бюрократия облагает своих сограждан немыслимыми, непомерными налогами и бесконечными всевозможными поборами.
А среди государств, сильные государства диктуют слабым, свои правила игры, называя их единственно верными, то рассуждают о нарушении прав человека, то о попранной демократии, активно применяют двойные стандарты.
Что можно сильным - нельзя слабым.
И еще. У сильного всегда бессильный виноват.
Вот и вся их философия.
Вообще вся эта чушь хорошо видна любому Разумному, но именно Разумному человеку.
Иногда это все прорывается в войны и революции.
Но выигрывают в них, все равно самые сильные и удачливые. Закон природы. И мы, люди, часть ее.
Все остальное лицемерие и шелуха. Обман и ложь" - вот так рассуждал он.
Умный мужик, ничего не скажешь!
"Давите их, а то они вас раздавят!" - кричал он иногда по пьянке.
Его цинизм не знал границ.
Если кто-то умирал, он говорил:
"Ну что - к гробу пойдешь?", - говорил он это, улыбаясь.
Если где-то случалось несчастье или катастрофа с гибелью людей, он говорил не наигранно, от души: "Ну, хорошо!".
Ему действительно было хорошо - от чужих человеческих страданий и бед.
Когда он узнал о количестве погибших во ВТЦ в Нью-Йорке, он сказал: "Ну что - это? Всего-то три тысячи - мало, мало".
И говорил он все это искренне.
Я после этого удивленно посмотрел на него, а он засмеялся.
Любил он шокировать всех своей изощренной пошлостью и каким-то редким цинизмом.
У одного из наших сотрудников заболел отец-серьезно заболел-рак.Оставалось немного-необходимо было очень дорогое лекарство, а денег нет.
А он сказал, а зачем ему это дорогое лекаство. Да и вообще, зачем тратиться?
Ему пару уколов в жопу поставить и он откинется...Все равно недолго осталось...
Любил он людей знакомых нам всем, за глаза, в их отсутствии,
поливать грязью, тонко и изощренно издеваясь и принижая, любил он давать людям клички, такие же унизительные и смешные.
"А что - говорил он - они смеются над нами, мы смеемся над ними, такова сутя жизни!".
Но он обладал удивительным свойством.
На него никто долго не обижался или не обижался вообще!
Когда его ставили перед фактом, что он опять про кого-то сказал очередную гадость, он все превращал в шутку, говоря: "Да ты что, не может быть", - и все улаживалось миром.
Его по-прежнему любили, хотя со временем он стал все более и более изощренно шокировать всех, своим открытым прогрессирующим цинизмом и мерзостью своих измышлений.
Он знал все про всех или почти все. Кто с кем спал, когда и как.
И узнавал об этом, как правило, в первую очередь.
А свой рассказ он начинал с фразы: "Ты не поверишь..!". Все замолкали...
А еще любил он смеяться над нашим курьером. "Смотри - говорил он, как она ест, сама худая, а ест много, руками в рот толкает, изо рта вываливается, а она руками в рот толкает".
Частная жизнь людей была любимым объектом его исследований, ну, а любимой его темой была, конечно, тема сексуальная.
Причем обычный секс в его рассуждениях - его мало интересовал.
Основную часть времени, в своих рассуждениях, он уделял сексу анальному и педерастии.
Он жил рассуждениями об анальном сексе и педерастии, о гомосексуалистах и проститутках, о ценах на их извращенные услуги.
Иногда, задумавшись, он мог спросить у нас: "А сколько, думаете, сейчас стоит в туза?". И, не получив ответа, вновь задумывался.
Все смеялись!
Он утверждал, что большую должность наверху без педерастии не получить, большую карьеру без этого сделать невозможно.
А что? Может быть, так оно и есть.
Некоторые называли его извращенцем, поначалу так думал и я.
Но потом я понял, что это не так.
Он просто любил смеяться, над пороками рода человеческого и делал это талантливо.
А разве он не прав, что мы сейчас видим в нашем распадающемся социуме?
Педерастия не порок, анальный секс - не извращение, а голая задница - символ эпохи.
Учитывая специфику нашей работы, многие со временем привыкли к его рассуждениям и просто хохотали, хотя были и такие, которые говорили, что к этому невозможно привыкнуть.
Любил он гулять и пить водку.
Приходя утром на работу, явно с похмелья, он говорил: "С бабами ночь отстояли", - но уже через пару часов, он вновь становился бодрым и улыбающимся - молодость брала свое.
Любил он вспоминать Петьку.
Да был и Петька!
Петька - был такой человек, можно сказать, легендарный человек...
Петька, как и многие мужчины, был, мягко скажем, нескромен, если он добивался какой-нибудь женщины, то обязательно потом, об этом знали все.
Рассказывал он долго и цинично, смакуя во всех деталях, смеялся и старался унизить бывшего партнера, предпочитал анальный секс.
Однажды, провел он время с нашим курьером, и потом, как обычно, рассказал всем мужчинам.
Рассказывал, что когда был с ней в постели и пытался заняться с нею анальным сексом, то курьер дико закричала: "А-а-а", растопырила руки и упала с постели.
Дак вот, эту историю, смеясь, многократно рассказывал ныне покойный Петька.
А затем многократно ее пересказывал Гришка, конечно, в отсутствии курьера.
А сам Петька был развратен до донышка.
При его внешней респектабельности, наглаженных брюках и галстуке, был он алкоголиком, к тому же у него было слабое сердце.
Оно однажды и не выдержало.
После очередного запоя он умер, еще достаточно не старым, и можно сказать, достаточно молодым.
Но Петька со всеми его историями, остался любимым персонажем Гришкиных воспоминаний.
Но все же его "коронкой" было другое воспоминание, другая история.
"Было это как-то вечерком - рассказывал он - на квартире у преподавателя музыки.
Все чинно: костюмы, галстуки, почтенная публика, салатики, хозяйка за роялем играет романс о любви, свечи, полумрак.
И в это время, Барис, слегка пьяный, в галстуке, сидя в кресле, указательным пальцем левой руки, поднимая руку вверх, пальцем вверх, тыча в небо, говорит: "В жопу, в жопу, в жопу".
Немая сцена. Шок.
Так вот эту историю Гришка рассказывал нам сотню раз, и почему - то всегда, в обществе наступало какое-то оживление, какой-то непонятный интерес и какие-то улыбки, хотя все знали ее уже наизусть, но почему-то всегда было забавно его слушать.
Все со временем как-то даже привыкли к этому, хотя по началу это шокировало и возмущало, особенно женщин.
Гришка говорил, что он иногда задумывается над тем, а что этим действом, этим словом Барис имел ввиду? И не находил ответа.
А мне в этой связи вспоминалась другая, сходная история, рассказанная Серегой - наркологом, еще когда я проживал в нашей Глухомане.
"Был у них на курсе, когда они еще учились - рассказывал Серега - симпатичный парень по имени Андрей.
Он боксом занимался, в свободное от учебы время, любил сходить в ресторанчик, устроить там небольшую драчку, любил, конечно женщин, в общем, наш парень.
Так вот, этот Андрей, заходя в общежитскую комнату, частенько поднимая руку вверх, указательным пальцем этой руки, тоже вверх, но как Барис, не торопясь, с расстановкой, произносил: "Нас спасет только очко".
Все улыбались.
Что он имел этим в виду, тоже не ясно и не понятно, может быть то же самое, что и Барис?
И уже не спросишь.1
Андрей по слухам сейчас живет нормально, работает врачом психиатром, депрессии его не мучают, водку пьет редко и в меру. Любит деньги.
А вот судьба этой теплой компании, которая сидела у преподавателя музыки, сложилась, можно сказать неудачно. И весьма.
_______________________________________
1 Сейчас, переворачивая и анализируя прошлое, приходишь к мысли, что Андрей похоже был прав, когда говорил то, что говорил. Я встречал очень много и мужчин и женщин, и молодых, и не очень, которых спасало то, о чем говорил Андрей, но, конечно, он имел в виду разврат...
Для очень многих разврат - главное в жизни, либо занимает в ней очень много места.
И они спасаются этим, от скуки, от нищеты, от депрессий.
От убожества российского.
Барис - в прошлом майор милиции, вскоре на почве ревности совершил двойное убийство и получил срок 20 лет.
Геклич - жена его - умерла, в цветущем возрасте, в расцвете сил, от скоротечной саркомы.
У преподавателя, сын стал наркоманом и тоже совершил убийство.
Но, как и во всех других случаях, один Гришка вышел сухим из воды.
Он, как и прежде, вечерами пьет водочку, но уже в других компаниях и занимается своими темными делами.
ГЕКЛИЧ
Геклич - она пришла к нам в начале 90-х годов, вскоре после меня, в разгар веселья, специалистом была, что надо, в народе была популярна, деньги у нее всегда водились, к тому же она, еще, была просто красивой женщиной. Любила жизнь, любила мужчин, поэтому меняла их как перчатки...
Она выпивала практически каждый день, но знала меру, не напивалась.
"А, что - говорила она мне как-то в кафе, распивая коньяк со своей подругой Стреловой - живем один раз, гулять и жить сейчас, сегодня надо, мало ли что завтра может случиться, катаклизм там какой-нибудь или катастрофа..."
Как в воду глядела...
Прожила жизнь хоть и насыщенную, но сравнительно недолгую.
Во всяком случае ее родители, оба ее пережили ...
На ее лице всегда блуждала легкая, ироничная улыбка.
Была душой компании.
Мужу изменяла легко и красиво, но заканчивалось это обычным заурядным плотским сексом - везде, где пили -на природе, в конторе, в ванной, порой, прилюдно.
Как поговаривал Гришка : "Без сношения не жила..."
Но Барис, муж ее, ее любил, все ей прощал, хотя многого и не знал, ибо водку пил каждый день и безмерно.
И именно на почве ревности - уже болезненной ревности - он и совершил двойное убийство.
Именно тогда Барис сказал: "Но теперь ты веришь, что я тебя люблю?"
На Геклич, это конечно впечатление произвело, но жизнь свою она не изменила, как веселилась, так и продолжала веселиться.
Она не была убита горем даже тогда, когда ее любимая дочь, стала необратимой наркоманкой.
Говорят, она внутренне сильно переживала, хотя по виду заметно не было.
Ибо все равно была веселой и гулящей, но скоротечная саркома забрала ее, в мир иной - скрутило за две недели.
Еще на старый Новый год она отплясывала, а уже через пару недель были похороны.
Гришка на ее счет как-то сказал: "Ну вот, Геклич, сейчас лежит, полеживает и ничего ей не надо. Уже третий год пошел, как лежит. Стоит только умереть и время полетит..."
Философ... ничего не скажешь.
А я, вспоминая Геклич, чаще всего вспоминаю другую, одну и ту же сцену.
Как-то в обеденный перерыв, я заходил в контору за бумагами и заглянул в комнату отдыха, а там компания и водка, и Геклич.
Привычная картинка.
Сидела она в пол-оборота, с поднятой рюмкой в левой руке.
И когда я зашел, она повернулась, на ее лице как всегда блуждала улыбочка, какая-то безмятежная от выпитого, и немного, вроде как виноватая, мол, рабочий день, а мы гуляем...
Но что меня поразило, когда я уходил минут через двадцать, я снова заглянул в эту комнату и Геклич, снова сидела именно в этой же позе, именно в этом же положении, в поднятой вверх левой руке, она также держала рюмку, и снова обернулась, и также улыбнулась.
Меня это поразило и почему-то запомнилось.
Было в этой сцене что-то такое- веселое, символичное, вечное...
Красивая рука с поднятой вверх, рюмкой водки, в рабочий день... и какая-то безмятежная немного виноватая улыбка.
Быть может это и есть символ нашей России.
Нашей пьяной России.
Красивая рука с поднятой вверх рюмкой водки - как бы за здравие! а фактически за упокой!
... Ибо где эта красивая рука сейчас?
"А рука эта - как сказал классик - давно уже тлеет в могиле, как и рука державшая цветок..."
СТРЕЛОВА
Стрелова - была ближайшей подругой Геклич, вдвоем они часто проводили время: в кафе, с мужчинами.
Также была жизнерадостной натурой, ею и осталась.
Женщина с роскошными формами.
Помню, по телефону ее часто спрашивали кавказцы.
Гришка говорил по этому поводу, что они ее за туз любят...
Помню, поехали мы все вместе на всеобщее собрание, а потом все вместе, пьяные, в сауну. А Стрелова, голая, сняв простынь и задрав ноги, кричала: "Серега, смотри!", обнажая самое последнее, волосатое, срамное.
Все хохотали.
В середине 90-х годов Стрелова уволилась, но затем, спустя несколько лет, вновь вернулась.
Гришка сказал на этот счет: "Стрелова вернулась, но веселье не вернется - и, помолчав, немного добавил - и разврат не вернется".
А бухгалтер произнесла удивленно: "А что был разврат?" "Был разврат, был" - ответил Гришка.
Стрелова сейчас живет тихо, уже давно вышла замуж, имеет ребенка, развратом вроде как не занимается, но я так думаю, что она скучает по нему.
Вообще Стрелова всегда вдохновляла меня, ее гомерический смех возвращал меня к жизни и к мысли, что жизнь еще продолжается, к тому, что я еще здесь.
К тому, что мы еще живы.
ГОЛУБЕНКО
Голубенко - был он знаменит тем, что вел себя в жизни весьма непосредственно, особенно, когда выпьет пару рюмок.
Мог закричать, и кричал: "Хочу сношаться".
Все тушевались, а потом переводили тему на другую тему. И ничего поделать с ним было нельзя.
Такой вот он был.
Как он сам любил говорить: "А что поделаешь, а ничего не поделаешь" - и разводил руками.
Вообще, Голубенко - человек высокого интеллекта, высокой эрудиции с широкими познаниями мира, не было вопроса, на который он не знал бы ответа, и как правило, этот ответ был правильный.
В годы нашего веселья, он также жил весело, после работы вызывал проституток, от жизни не отставал.
А работу выполнял квалифицированно, качественно и в срок, клиентов не подводил.
Он всегда был жизнелюбом и весельчаком, им и остался.
Я его называл нашим забавником.
Сейчас, когда веселье прошло, пожалуй, он единственный, кто может еще встряхнуть нашу контору от спячки и однообразия, правда, чаще всего однобоко.
Заходя в контору, он может ни с того, ни с сего, крикнуть громко и четко: "В жопу, в жопу".
Немая сцена, а потом какое-то оживление и улыбочки.
А укрощать его бесполезно - не укротишь.
Он только засмеется и разведет руками.
Люди посторонние скажут: "Сумасшедший дом", - а может так оно и есть, но делал он это без посторонних.
В связи с Голубенко, вспоминается вот какая история.
Смешная история.
Напились мы как то, в очередной раз, а тут Историк к нам зашел, на огонек.
А Голубенко, толи перепил, толи недопил, бросился обнимать Историка и кричать на всю улицу, а все уже уходили: "Историк трахни меня в жопу, Историк трахни меня в жопу!!!"
Все хоть и пьные были, но все равно были ошарашены.
Он вроде как не шутил, хотя и улыбался при этом...
Историк -это был учитель истории-в прошлом, а ныне непонятный субъект, т.к пришлось ему пару лет в тюрьме посидеть.
И там его якобы "опустили",
но а теперь, что бы как -то компенсировать свои прошлые унижения, он говорят, при случае имел мужиков- согласных на это.
Но самое смешное заключалось в том, что всё это видела и слышала, жена Голубенко, она как раз пришла забирать его, пьяного...
Как он потом объяснялся перед ней, нам неизвестно, мы тут сразу-же ушли, а потом долго обсуждали и хохотали, толи он так шутил экстравагантно, толи правда хочет...
А годом позже была еще одна история.
Загуляли как-то втроем-Стрелова, Голубенко и Гришка, и уехали они все вместе к Николаю, он уже один жил и наслаждался свободой...
Там они продолжили и туда же зашел Историк...что там было неизвестно, но похоже что-то страшное....ибо вскоре после этого появилась поговорка ; "Пришел Историк и... стал иметь всех в задницу."
А может так и было?,тем более Историк сам говорил, что ему все равно, кого иметь мужика или женщину.
А сейчас, Голубенко живет тихо и скромно, проституток больше не вызывает, в сауну - не ездит.