Прогулки по пещерам не входят в круг моих увлечений. Я, лично, не нахожу ничего интересного в том, чтобы бродить в кромешной тьме, спотыкаясь о сталагмиты, натыкаясь на сталагнаты и рискуя получить удар по голове оторвавшимся сталактитом. Насчет кромешной тьмы я, конечно, преувеличил, потому что никто не пойдет в пещеру без фонариков. Да и сталактиты просто так на голову не падают. Но все-таки, изучение кальцитовых натечно-капельных образований в сумраке и прохладе пещеры меня не прельщает. Даже сообщение, что в одном из залов пещеры Вайтомо при естественном освещении пещерных светлячков (glowworms) выступала оперная дива, меня как-то не воодушевляло. Но так как посещение местных достопримечательностей Никау на западном побережье к югу то Окленда было запланировано моими друзьями, пришлось смириться перед неизбежным испытанием и уповать на благоразумие окружающих.
Широкий вход в пещеру и простор первого зала сразу усыпил настороженность, которую испытывают все перед неизвестностью. Любуясь разломами известняка, мы спокойно прошли метров двести. Пора было и повернуть назад, потому что мирный ручеек, струившийся по дну пещеры, начинал превращаться в маленькую речку. Нежелание очутиться в ледяной воде заставляло передвигаться в отдельных местах прыжками с камня на камень. Не удивительно, что эта прогулка вызвала воспоминания из далекого детства, когда мы с замиранием сердца ходили по карнизу, опоясывавшему второй этаж разрушенного клуба. Достаточно было одного неловкого движения, чтобы сорваться вниз и упасть на битый кирпич. Но ловкость, присущая детству, давно ушла. Это ясно понимаешь, когда срываешься с камня и оказываешься в ледяной воде. Теперь уже нет необходимости быть осторожным, идешь там, где удобно, пересекая не раз русло ручья. Движение ускоряется, чтобы не чувствовать холод воды. Зал сменяется залом. Если выключить все фонарики, то появляется ощущение, словно стоишь посреди звездного неба: так много светлячков посылают мерцающий свет со стен пещеры. Кое-где приходится огибать солидные сталагнаты, а если зазеваешься, то гребенка сталактитов позаботится о твоей прическе. Пещера сужается, ее свод опускается все ниже. От основного ствола в стороны убегают боковые ответвления и, если бы не уверенный шаг проводника, пришлось бы ломать голову над вопросом, в какую сторону идти. Догоняю его в одном из залов и спрашиваю, далеко ли до выхода. Он пожимает плечами.
- Не знаю. Я эту пещеру полностью не проходил. Вот в Австралии мне довелось полазить по пещерам!
Его ответ сразу заставляет задуматься над бренностью нашего существования. В голову лезут мысли о плутаниях в подземных лабиринтах самонадеянных исследователей.
К счастью, вскоре впереди нас раздаются детские голоса. Группа юных спелеологов в сопровождении двух инструкторов устроила привал в полусотни метров от нас. Наш добровольный гид отправляется к ним, чтобы уточнить информацию о маршруте. Мы следуем за ним и видим группу подростков в комбинезонах и касках. Фонарики на касках тотчас поворачиваются в нашу сторону, и лучи света неодобрительно скользят по нашей легкомысленной экипировке. Но ведь мы не собирались заходить так далеко!
Тем временем наш гид возвращается и созывает совет. Согласно полученной информации, выход находится совсем близко, но есть два трудных участка, которые придется преодолевать по руслу ручья, возможно, и вплавь. Все готовы к этому испытанию, потому что топать два часа в обратную сторону никому не хочется. Как-то незаметно это путешествие, больше похожее на авантюру, начинает затягивать. Встает вопрос, что делать с телефонами и фотоаппаратами. Выход из ситуации находим тоже быстро за счет литых резиновых сапог Юлии. Совесть нас совсем не гложет, потому что Юлия выросла в российской деревне, а значит, привыкла ходить босиком.
Вслед за юными спелеологами мы подходим к гроту, куда устремляется ручей, давно превратившийся в речку. Если какие-то мальчишки и девчонки проходят этот участок, неужели взрослым людям трудно будет его преодолеть? Первым в грот ныряет спортивного вида юноша из Южной Кореи, я следую за ним. Все оказывается не так просто. Свод пещеры опускается так низко, что брести, согнувшись в быстром потоке выходит себе дороже: заработаешь немало шишек. Вот где вспоминаешь каски с фонариками. Передвигаемся вперед, где вплавь, где на четвереньках. Фонарики держим в зубах, поэтому в рот попадает вода и песок. Двигаемся быстро, потому что ничего приятного в ледяной купели нет. Первый сложный участок в метров пятьдесят преодолен, второй оказывается несколько короче. Когда проходим его, то видим Юлию, дожидающуюся нас на камне у воды.
- Ты как здесь раньше нас оказалась? - спрашиваем удивленно.
- Да последний участок можно было по верхней галерее обойти, по разломам камней. Я вам кричала, но вы плаваньем увлеклись.
Выползаем, как амфибии, из ледяной воды и, наученные этим опытом, предоставляем девушке право, идти первой. После купания глыбы камней кажутся нам детским препятствием. За камнями видим солнечные лучики, скользящие по мокрому глиняному склону. Это последнее препятствие проходим играючи, ползком, потому что очень скользко, и с невообразимым удовольствием распластываемся на теплой траве. Высоко над нами в лазурном небе светит солнце, а вокруг так много оттенков зеленого цвета, что и сосчитать невозможно. От мокрой одежды столбом поднимается пар.
- Надо ли забираться в пещеры? - задаю себе вопрос. - Я ведь не любитель подземных скитаний. Надо, хотя бы для того, чтобы понять, как прекрасен и разнообразен мир под солнцем.
![1.JPG []](/img/g/grishenkow_s_a/bh/1.jpg)
![[]](/img/g/grishenkow_s_a/bh/2.jpg)
![[]](/img/g/grishenkow_s_a/bh/3.jpg)